One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Размер: макси
Статус: закончен
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/0191ae07-5eec-7d62-9e45-e9a...

Глава 5 (Часть 2)

***

[Дерек]
убирайтесь из номера
[Дерек]
сейчас
[Дерек]
если кто-либо из вас окажется там я отправлю вас на скамейку запасных на следующей игре

Дерек сунул телефон в карман и размашисто зашагал к Камаро, Стайлз шел рядом с ним, болтая без умолку, как обычно. Дерек понимал, что в этой болтовне было больше нервного возбуждения, чем реального разговора, но он не возражал. Ему нравилось слушать разговоры Стайлза, какой бы ни была тема.

Отперев двери Камаро, он сел за руль и захлопнул дверь, заводя машину и одновременно пристегиваясь ремнем безопасности, желая как можно быстрее поехать. В конце концов, Стайлз хотел увидеть его голым, так что Дерек не собирался заставлять его ждать.

И, черт возьми, Дерек хотел снова увидеть Стайлза голым. На самом деле в тот первый раз он не смотрел, но, учитывая то, что должно было произойти, он собирался смотреть так, как будто в прошлый раз он это не закончил. Он собирался запомнить каждый дюйм тела Стайлза, пока не узнает его лучше, чем свое собственное.

Как только Стайлз пристегнулся, они выехали на дорогу, Стайлз начал говорить о разных видах пасты, которые были в меню и которые он хотел когда-нибудь попробовать, и о том, что он все еще не может простить Дереку то, что ему не нравится клубничное мороженое, и что, по его мнению, им нужно в следующий раз прийти днем, чтобы они могли насладиться кофе, который подавался вместе с едой.

- Я не слишком много болтаю? – внезапно выпалил Стайлз. – Мне кажется, я слишком много болтаю.

- Ты не слишком много болтаешь, - заверил его Дерек. – Для тебя лучше продолжать говорить, потому что в противном случае я могу остановиться и трахнуть тебя на заднем сиденье, а я не думаю, что это будет удобно. Чем больше ты говоришь, тем легче мне сосредоточиться на чем-либо, кроме того, как сильно я хочу затрахать тебя до смерти.

- Знаешь, я мог бы отсосать тебе, если бы это помогло. Я уже говорил, что мне нравится делать минет.

Дерек резко повернул голову в его сторону, прежде чем он вспомнил, что ему нужно следить за дорогой, и он поспешно снова развернулся вперед.

- Стайлз, я за рулем.

- И что?

- Твой отец – шериф!

Стайлз на секунду замолчал.

- Можно я отсосу тебе, когда мы приедем?

- Прекрати говорить о том, чтобы отсосать мне, Стайлз, богом клянусь…

Этот парень собирался стать его чертовой смертью. Он уже сделал с психикой Дерека больше, чем кто-либо другой, превратив его в какого-то одержимого чудака, который ничего так не хотел, как проводить с ним каждую свободную минуту, и ему действительно не нужно было, чтобы Стайлз усугублял проблему, пытаясь отсосать ему, пока Дерек вез их в общежитие, чтобы трахнуть его.

И, Господи, он действительно собирался занять сексом со Стайлзом, да? Все это время он хотел его во всех отношениях, и теперь он был близок к тому, чтобы заполучить его. Он не шутил, когда сказал Стайлзу, что хотел его с самого начала, и не только потому, что увидел его голым. Дереку было странно осознавать, что он чувствовал себя одним из тех альфа-самцов из тех дурацких любовных романов Лоры, которые он читал в старших классах.

Может быть, любовь с первого взгляда действительно существовала, хотя он по-прежнему сомневался в этом. Скорее всего, Стайлз просто заинтриговал его при первой встрече, и чем больше он узнавал его, тем больше ему хотелось узнать его получше. И после того, как все это время они были друзьями, Дерека действительно поразило, насколько сильно ему нравился Стайлз.

Даже если бы Стайлз не был так явно заинтересован в этом, как Дерек прямо сейчас, он бы не возражал. Целоваться, обниматься, держаться за руки, да что угодно. Дерек принял бы все, что угодно, но видя, как Стайлз буквально вибрировал от желания, чтобы Дерек доехал туда, он был не против получить все вышеперечисленное сразу.

Поцелуи были само собой разумеющимися, именно они должны были привести к сексу. Держаться за руки, ну, они могли бы держаться за руки и во время секса. А обнимашки были хороши после секса, Дереку нравилось обниматься.

Ему пришло в голову, что они со Стайлзом буквально только что говорили о том, какой секс им нравится, и Стайлз сказал, что не знает. Он сказал, что с ним всегда действовали жестко и быстро.

Ну, только не Дерек. Дереку не нравилось жестко и быстро, и ему хотелось поклоняться Стайлзу, пока тот не потеряет голову. Он собирался заставить его забыть обо всех, кто когда-либо прикасался к нему до сегодняшнего вечера, даже Дэнни. Дерек собирался свести его с ума и делать это не торопясь.

Когда они подъехали к общежитию, и Дерек припарковался на парковке для спортсменов, он толкнул дверь и одновременно вытащил из кармана телефон, проверяя домашний экран на предмет подтверждения от своих соседей по комнате, что номер в его распоряжении. Он никогда раньше не просил об этом, поэтому он надеялся, что они будут достаточно любезны и предоставят ему эту роскошь сегодня вечером, даже, несмотря на то, что все произошло в последнюю минуту.

Конечно, они, наверное, могли бы поехать к Стайлзу, так как его отец работал, но Дерек предпочел бы быть застигнутыми врасплох Бойдом и Айзеком, чем отцом Стайлза, так что это был лучший вариант.

[Айзек]
ухожу!!!
[Айзек]
повеселитесь

[Бойд]
с Эрикой у нее

Сунув телефон обратно в карман, когда выяснилось, что номер пуст, Дерек повел их в здание и проклял отклонение от маршрута Стайлза, которому нужно было зарегистрироваться. Он не хотел тратить на это время, но это был Харрис, который был настоящим мудаком. Тот точно позвонит начальнику общежития, если Дерек нарушит правила, и его тренер узнает об этом.

Все было нормально, это всего две секунды. Стайлзу просто нужно было записать свое имя, номер Дерека и все.

Он смотрел, как Стайлз записывает информацию, и у него буквально чесались руки от желания схватить его, как только тот закончит. Харрис неодобрительно посмотрел на них, но Дереку было плевать на него и его возможную гомофобию.

В ту секунду, когда Стайлз закончил, Дерек все же схватил его, несмотря на все усилия, чтобы сдержаться, он сомкнул руку вокруг его запястья и потащил к лифту, выхватывая пропуск. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем тот приехал, и если бы это заняло еще одну чертову секунду, Дерек потащил бы их наверх пешком по лестнице.

К счастью, лифт прибыл раньше, чем это произошло, и они забрались внутрь, Дерек нажал кнопку своего этажа, а затем принялся непрерывно нажимать на кнопку закрытия двери. Единственная причина, по которой он не прижал Стайлза к стене и не поцеловал его, заключалась в том, что если бы он начал что-то сейчас, то, как он уже говорил Стайлзу в машине, он бы буквально сразу же начал его трахать.

Им нужно было добраться до комнаты. Сейчас.

Двери открылись, и Дерек протолкнулся мимо двух своих сокомандников, которые ждали прибытия лифта. Они оба издали ошеломленные возгласы, а затем, похоже, поняли, что Дерек кого-то тащит за собой. Они заулюлюкали и засвистели ему вслед, но он заставил себя не смущаться, потому что он, черт возьми, ждал этого и не собирался позволять кому бы то ни было все испортить!

Добравшись до двери своего номера, он буквально собирался убить Айзека, если бы тот оказался все еще там, но, к счастью, когда он открыл дверь, то никого не увидел и не услышал. Стайлз практически толкнул его сзади, спеша последовать за ним, и они оба вошли в номер, громко хлопнув дверью.

В ту секунду, когда дверь закрылась, Дерек бросил ключи, не заботясь о том, куда те упали, приземлились ли они или земля разверзлась и поглотила их целиком. Он просто повернулся, чтобы обхватить Стайлза за лицо обеими руками, и сделал то, что хотел сделать буквально на протяжении нескольких месяцев, когда впервые увидел его глупое, дурацкое лицо, когда тот стоял голым в коридоре.

Он поцеловал его. Он целовал его так, словно они оба собирались пойти на плаху, и это был их последний момент вместе, потому что именно так он сейчас себя чувствовал. Отчаянно желая попробовать то, в чем ему было отказано все это время.

Секундой позже язык Стайлза оказался у него во рту, переплетаясь с его собственным, и он почувствовал, как руки Стайлза тянут его за джинсы, явно пытаясь расстегнуть их. Дерек сбросил обувь, все еще обнимая руками лицо Стайлза, и непристойно посасывая его язык. Он не знал, когда Стайлз успел расстегнуть его штаны, но это было так, потому что Дерек даже не понял, какой звук он издал, когда почувствовал, как длинные пальцы обхватили его член.

Черт возьми, он, честно говоря, не ожидал, что Стайлз начнет сразу действовать, но он не жаловался. Рука Стайлза начала двигаться, насколько это было возможно, находясь в пределах брюк и трусов, но сейчас этого было более чем достаточно. Дерек, честно говоря, беспокоился, что кончит слишком быстро и все испортит.

Оторвавшись от поцелуя, Дерек переместился, чтобы прикусить подбородок Стайлза, и тот запрокинул голову, чтобы предоставить ему больше места. Дерек укусами проложил путь к его уху, позволив своей правой руке соскользнуть с лица Стайлза, чтобы иметь возможность это сделать, рука двинулась вниз по боку Стайлза, а затем вверх под его рубашку, а потом опустилась к задней части джинсов, чтобы схватить его за голую задницу. Он предпочел бы взяться за член Стайлза, но поскольку тот сделал это первым, он решил, что лучше возьмется за его задницу.

Рука Стайлза замерла в его штанах, и он услышал, как у него перехватило дыхание, когда Дерек прикусил то место, где шея переходит в плечо. Коварная ухмылка расплылась по лицу Дерека при этом, потому что, очевидно, у Стайлза был фетиш на шею. Дерек мог помочь в этом, он с нетерпением ждал возможности узнать все о Стайлзе, особенно после того, как тот сказал, что честно не знает, что ему нравится.

Они выяснят это вместе, и Дерек собирался досконально его изучать до тех пор, пока тот не забудет свое чертово имя.

Снова прикусив, но не настолько сильно, чтобы оставить настоящий след – если не считать засоса – он услышал, как дыхание Стайлза снова сбилось, его рука слегка сжалась вокруг члена Дерека, прежде чем он возобновил дрочку.

Довольный оставленным засосом, Дерек провел языком по темной отметине и вернулся к губам Стайлза, жадно целуя его и толкаясь бедрами навстречу руке Стайлза. В результате это подтолкнуло его к собственной эрекции Стайлза, которую Дерек чувствовал с каждым толчком вперед.

- Если ты не будешь осмотрительным, - выдохнул Дерек Стайлзу в губы, - я кончу прежде, чем мы доберемся до главного.

- Так и было задумано, - сказал Стайлз с шаловливой улыбкой на лице. – Не можешь выдержать больше одного раунда? – поддразнил он.

- Ты пожалеешь, что завел меня.

- Посмотрим.

Стайлз положил свободную руку Дереку на грудь и толкнул его назад. Сначала Дерек подумал, что он пытается создать между ними пространство, чтобы они могли направиться в спальню, но когда Дерек начал полностью отстраняться, Стайлз схватил его за рубашку и слегка повернул, так что спина Дерека уперлась в стену справа от двери, напротив кухни.

Стайлз снова поцеловал его, всего один раз, а затем… вот черт. Затем он опустился на колени, и Дерек почувствовал, как тот дергает его расстегнутые темные джинсы, стягивая их с задницы Дерека на бедра, и трусы вместе с ними, пока его член не выскользнул из тесного плена, влажно шлепнувшись по его животу.

Ухмылка, которой Стайлз одарил его снизу, была такой чертовски дьявольской, что Дерек чуть не спросил, человек ли он, но у него не было на это времени, потому что секунду спустя Стайлз заглотил его целиком, расслабив горло, чтобы принять его полностью.

- Сс… блядь, - выдохнул Дерек, одной рукой упираясь в стену, чтобы удержаться на ногах, в то время как другая зависла в воздухе, не зная, что делать. В итоге он зарылся ею в волосы Стайлза, сжимая пряди между пальцами, в то время как Стайлз отстранился, пока только головка члена Дерека не осталась у него во рту, а затем снова заглотил его полностью.

Стон, которого Дерек никогда в жизни не издавал, сорвался с его губ, и он практически обвился вокруг Стайлза, изо всех сил стараясь не вбиваться бедрами в этот теплый, влажный жар. Господи, когда Стайлз сказал, что ему нравится делать минет, Дерек не ожидал, что он будет настолько хорош. Хотя, наверное, ему следовало.

Единственная причина, по которой он сразу не отвлекся на мысль о том, что Стайлз, чтобы достичь таких высот, проделывал это со многими другими людьми, заключалась в том, что Стайлз действительно был чертовски хорош. Он, по сути, высасывал мозг Дерека через его член, и боже правый, Дерек был готов умереть от этого.

Стайлз продолжал покачивать головой вперед-назад, вперед-назад, сильно втягивая, отстраняясь, и заглатывая член Дерека, поддаваясь вперед. В какой-то момент времени обе руки Дерека оказались в его волосах, и он обнаружил, что делает эти крохотные прерывистые толчки в рот Стайлза, желая трахнуть его лицо, так как Стайлз сказал, что ему это нравится еще в ресторане, но при этом действительно наслаждаясь тем, что Стайлз делал своим языком и горлом.

Когда Стайлз снова отстранился и просунул язык в щель на головке члена Дерека, это чуть не довело его до края, он еще сильнее вцепился в голову Стайлза, сжимая крепче волосы руками.

- Блядь, Стайлз, - простонал он, и язык Стайлза нырнул в щель во второй раз. – Я собираюсь выебать тебя в горло.

Стайлз крепче сжал бедра Дерека, впиваясь ногтями в его кожу, и Дерек воспринял это как приглашение. Он не хотел делать это без предупреждения, но если Стайлз был в курсе и не отстранялся, он собирался, черт возьми, принять это молчаливое приглашение.

С трудом выпрямившись, Дерек поменял положение своих рук на голове Стайлза, и начал толкаться ему в рот. Сначала он не входил полностью, желая убедиться, что не причиняет боли Стайлзу, но каждый раз, когда он начинал отводить бедра назад, Стайлз немного подавался вперед, преодолевая хватку на голове, давая понять, что он на самом деле хочет, что его лицо трахнули.

И кто такой Дерек, чтобы отказывать в этом?

Так что он начал проталкиваться все глубже, и глубже, и глубже, пока не увидел, как его член полностью исчезает во рту Стайлза, а нос Стайлза не уткнулся ему в лобок, после чего Дерек вышел обратно. Наверное, это было самое возбуждающее, что он видел в своей жизни, и хотя ему действительно хотелось оторваться по полной и ускориться, но ему также хотелось наслаждаться этим как можно дольше. Поэтому он держал темп настолько медленным, насколько позволяло его либидо, проталкиваясь в рот Стайлза и в его горло, наблюдая, как его член исчезает в нем, прежде чем позволить ему выйти обратно.

Пальцы Стайлза слега сжимались на бедрах Дерека, но он так и не сделал ничего, что указывало бы на то, что он хочет, чтобы Дерек остановился. Если уж на то пошло, он казался практически нетерпеливым, как будто отчаянно хотел, чтобы Дерек кончил, чтобы он мог попробовать его на вкус, и они могли бы перейти к чему-нибудь другому.

- Я же говорил тебе, - сказал Дерек, продолжая трахать Стайлза в горло. Взгляд карих глаз переместился, глядя ему в лицо, их переполняла влага, и несколько слез скатилось по щекам. Дерек знал, что это своего рода естественная реакция для каждого, кто отсасывал кому-то, поэтому он не беспокоился об этом. Стайлз не выглядел несчастным или испытывающим страдания, только нетерпеливым. Исступленно нетерпеливым. Дереку удалось ухмыльнуться, глядя на него сверху вниз, продолжая двигать голову Стайлза вперед-назад, так как та встречала каждый толчок. – Мне нравится действовать медленно.

Ногти Стайлза сильнее впились в бедра Дерека, и когда Дерек в следующий раз вышел, маленький гаденыш засосал так сильно, что он чуть мгновенно не кончил.

Однако он еще не был готов к тому, чтобы это закончилось. Как бы Стайлз не дразнил его ранее по поводу того, что он не может выдержать несколько раундов, Дерек не хотел кончить в свой первый раз со Стайлзом ему в рот. Он хотел однозначно кончить внутри него, а не ему в рот.

Поэтому, когда Стайлз проделал свой маленький нахальный трюк, Дерек полностью вышел, при этом нити слюны и предэякулята соединяли губы Стайлза и член Дерека.

- Чт…

- В спальню, - приказал Дерек, хватая Стайлза за руку, чтобы поднять его. – Живо.

- Такой чертовски властный, - сказал Стайлз, поднимаясь на ноги, но он ухмылялся и не испытывал никаких проблем с выполнением приказа. Он позволил Дереку протащить себя по короткому коридору в комнату, и как только они оказались там, Дерек осознал, что у них проблема.

Он раньше никого не приводил с собой в общежитие, так что раньше ему это и в голову не приходило.

Он спал на верхней койке. Выдержит ли кровать такое? Он никогда раньше никого не трахал наверху, и, честно говоря, он не знал, насколько прочной была эта штука. Меньше всего ему хотелось, чтобы в разгар секса эта чертова кровать сломалась и все испортила.

- Койка твоя? – спросил Стайлз, его голос был немного хриплым из-за чрезмерной нагрузки горла. Дерек не хотел, чтобы это было настолько возбуждающим, потому что от этого ему снова хотелось трахнуть его в лицо.

В следующий раз. В следующий раз они сделают это, он кончит Стайлзу в глотку. Не в этот раз. Однако прямо сейчас ему нужно было решить дурацкую проблему с кроватью.

- Ага, - признал он.

Стайлз освободился из его хватки, Дерек выпустив его, наблюдал, как Стайлз подошел к высокой кровати, схватил матрас и потянул его. С громким стуком, который наверняка заставит футбольную команду внизу возмутиться, если кто-то из них был в постели – Дерек понятия не имел, который час – Стайлз фактически решил их проблему, просто стащив матрас с койки и бросив его на пол.

- У тебя определенно IQ выше обычного.

- Нет, просто я возбужден, - с ухмылкой заявил Стайлз, хватаясь за ворот рубашки и стягивая ее через голову.

Дерек понял, что это отлична идея. Снять одежду было фантастической идеей.

Стягивая рубашку через голову и поворачиваясь, он чуть не споткнулся, так как его брюки были спущены с бедер, он направился к своему комоду и выдвинул второй ящик, как только его рубашка оказалась на полу.

Порывшись в нем в глубине, он вытащил флакон смазки, благодарный сам себе, что купил его не так давно, когда он оказался в полном одиночестве в общежитии, и ему необходимо было немного личного времени. Он не ожидал, что сегодняшний вечер закончится подобным образом, иначе он определенно купил бы больше смазки, но он был уверен, что этого будет достаточно.

Повернувшись обратно, чтобы кинуть смазку на сброшенный матрас, он сдернул с ног штаны вместе с трусами, а затем отшвырнул их в угол, не особо заботясь о том, что устраивает беспорядок в комнате.

Стайлз в данный момент прыгал на одной ноге, пытаясь снять конверсы, потому что, очевидно, высокий IQ не мешал ему быть идиотом.

Ему удалось снять их, его брюки уже были расстегнуты, и, черт… Дерек вообще не придал этому значения у входной двери, но на Стайлзе не было нижнего белья. На нем были только джинсы, а потому ничего, кроме кожи.

Как только тот снял обувь, Дерек отвлекся, глядя, как подпрыгивает член Стайлза от его прыжков, Стайлз стянул джинсы с подтянутых бедер и мускулистых икр, а затем отбросил их так же, как Дерек отбросил свои собственные.

Было очевидно, что Стайлз когда-то был спортсменом, потому что хотя он и говорил, что больше не занимается бегом, его ноги были мускулистыми, и Дереку хотелось поклоняться им. Все в Стайлзе было чертовски потрясающим, и он все еще пребывал в некотором шоке, так как его день начался с тренировки, обсуждения с тренером планов на следующий сезон, наряду с беспокойством о своих оценках за экзамены, которые он сдал, а заканчивался голым Стайлзом в его комнате.

- Ты идешь или как? – спросил Стайлз с дразнящей ухмылкой, при этом его сочащийся член выдавал, насколько ему нравится происходящее. Стайлз рухнул на кровать Дерека, слегка подпрыгнув от этого движения, и схватил смазку, открывая ее.

Он ни за что не позволит Стайлзу что-то делать, потому что это было совершенно неприемлемо. Дерек собирался заставить его продвигаться медленно, даже если это убьет его. Тот не знал, что ему нравится, и всегда получал только жестко и быстро, поэтому Дерек собирался заставить его продвигаться мучительно медленно.

Подойдя двумя длинными шагами, Дерек выхватил у него смазку, а затем наклонился, чтобы поцеловать Стайлза, когда тот вскрикнул от этой кражи. Он почувствовал свой вкус на губах Стайлза, но его это не волновало, он толкнулся языком в его рот и переплел его с языком Стайлза.

Господи, он никогда не устанет целовать его.

- Как ты хочешь это сделать? – спросил Дерек в губы Стайлза.

- Не имеет значения, лишь бы ты меня трахнул.

Это будет по-миссионерски, Стайлз, наверное, снова потеряет терпение и оттрахает сам себя, если они выберут что-нибудь еще. В миссионерской позе у него будет меньше контроля.

Очевидно, это именно то, чего тот хотел. Отсутствие необходимости принимать решения. Дерек сможет это обеспечить.

Уложив Стайлза спиной на матрас, Дерек забрался на него, снова целуя, он воспользовался коленом, чтобы раздвинуть ноги Стайлза и лечь сверху на него. Стайлз застонал ему в рот, когда их члены потерлись друг о друга, поддаваясь вверх, но Дерек схватил его за бедра, и заставил их оставаться неподвижными на матрасе, левой рукой продолжая сжимать смазку.

- Мы не торопимся, - напомнил ему Дерек прямо в губы. – Чем больше ты будешь торопиться, тем медленнее я буду.

- Как будто ты продержишься так долго, - усомнился Стайлз, и, черт возьми, он так хорошо выглядел, лежа здесь, когда его бледная кожа начала краснеть от их деятельности, и, наверное, от некоторого легкого смущения. Стайлз, похоже, был из тех, кто смущается, когда обнажен, что было нелепо, потому что он был чертовски сногсшибателен.

В доказательство у Дерека была картина с ним в стиле ню. Не то чтобы он говорил об этом Стайлзу.

Ну, в любом случае, не сейчас, может быть, позже.

Поцеловав Стайлза в последний раз, молча принимая его вызов, он отстранился и встал на колени между раздвинутых ног Стайлза, снял колпачок со смазки и выдавил большое количество себе на пальцы. Стайлз слегка поерзал под ним, и Дерек снова не смог сдержать ухмылку. Ему очень нравилось смотреть, как Стайлз ерзает, то ли от возбуждения, то ли от смущения.

Бросив смазку рядом со Стайлзом, Дерек потянулся вниз обеими руками, одной обхватив член Стайлза и медленно задвигав ею, а другой продвинулся дальше, пока не нашел его дырку. Медленно введя один палец, он почувствовал, как его член дернулся от гребаного стона порнозвезды, который сорвался с губ Стайлза, его бедра дернулись в кулак Дерека, а затем насадились на его палец.

- Ты делаешь это специально, - обвинил Дерек, но не позволил Стайлзу повлиять на себя, продолжая держаться в прежнем темпе, мучительно медленно двигая рукой вверх и вниз по члену Стайлза и трахая его указательным пальцем.

- Нет, это ты делаешь специально, - заверил Стайлз, раздвигая ноги еще шире, как будто это могло как-то ускорить процесс. – Я думал, ты хотел меня трахнуть.

- Да, - согласился Дерек. – В моем собственном темпе. Ты будешь лежать и наслаждаться этим.

- Мудак.

- Ты все время это говоришь.

Стайлз слегка дернулся, когда Дерек без предупреждения вставил второй палец, но движение было скорее неожиданным, чем болезненным, поэтому он не обратил внимание на это. Он просто продолжал двигать обеими руками, слегка наклонившись, чтобы провести языком полосу на груди Стайлза к его левому соску и сильно пососать его несколько секунд, прежде чем отпустить.

- Я чертовски тебя ненавижу.

- Мне прекратить?

- Богом клянусь, Дерек, я… - Он прервался с новым стоном, когда Дерек сильнее сжал его член и быстро провел рукой от основания к головке, проводя по ней большим пальцем и размазывая предэякулят.

- Ты что? – спросил Дерек, чувствуя себя немного садистом из-за того, что ему нравилось мучить Стайлза. – Я не услышал. Так что ты сделаешь, Стайлз?

- Блядь, - простонал тот, снова вскидывая бедра.

Дерек воспользовался возможностью, чтобы засунуть в него еще один палец, и Стайлз издал еще один непристойный, ужасно возбужденный стон, который буквально заставил бы порнозвезд позавидовать. Господи, он точно прошелся по всем чувствительным точкам Дерека, и это заставляло его волноваться, что он не продержится так долго, как надеялся.

Разведя пальцы внутри Стайлза и убедившись, что тот достаточно растянут для того, что последует дальше, Дерек вытащил пальцы и отпустил член Стайлза. Это вызвало у него недовольное мычание, и Стайлз стукнулся головой о матрас, явно не привыкший к такому сексу.

Если ему это не нравилось, Дерек был готов все изменить. Пока же он хотел делать это по-своему, особенно, учитывая то, что Стайлз настаивал на том, что он сам не знает, что ему нравится. В любом случае, тот не жаловался – ну, не всерьез, потому что если бы пожаловался, Дерек бы немного ускорился.

В конце концов, такая медлительность была пыткой не только для Стайлза, но Дерек хотел не торопиться и насладиться этим.

Снова схватив смазку, он вылил на ладонь, наверное, больше, чем было необходимо, но он немного отвлекся, глядя на Стайлза, чтобы заметить, сколько он льет. Его кожа стала еще краснее на плечах и шее, и, черт возьми, он так хорошо выглядел. Дерек был более чем немного отвлечен, но ему удалось вспомнить, что они чем-то заняты, он захлопнул смазку, сжал свой член в кулаке и несколько раз провел по нему, размазывая смазку по всей длине.

- Если ты кончишь, не оказавшись у меня во рту или в заднице, я откушу твой член, - предупредил Стайлз совершенно разбитым голосом и полуприкрытыми глазами.

- Может быть, я счел бы это кинком, - возразил Дерек, но он не планировал испытывать оргазм, не оказавшись внутри Стайлза, так что ему не о чем было беспокоиться.

Отодвинувшись еще немного назад, Дерек заставил Стайлза согнуть ноги в коленях, размазывая смазку и предэякулят по голеням Стайлза, но тот, похоже, не возражал. Примерившись, Дерек наклонился и медленно вошел в Стайлза, откинув голову назад и закрыв глаза, продвигаясь вперед.

Стайлз снова застонал, подавшись ему навстречу, одной ногой обхватив бедра Дерека и притягивая его еще сильнее, пока Дерек не почувствовал, что его таз прижался к заднице Стайлза.

Черт, у него была классная задница.

- Спасибо, мама Дерека, за то, что подарила ему большой член, - сказал Стайлз, задыхаясь.

- Ты можешь не говорить о моей маме, пока мой член находится в твоей заднице? – потребовал Дерек, слегка сдвигаясь и совершая круговые движения бедрами в качестве эксперимента. Это вызвало еще одну задержку дыхания у Стайлза, и он ухмыльнулся, принимая более удобное положение, прежде чем навалиться на Стайлза всем своим весом.

Он поцеловал его, и Стайлз с энтузиазмом ответил на поцелуй, но при этом изо всех сил двигал бедрами, пытаясь заставить Дерека двигаться или немного потереться о свой истекающий член.

В любом случае, сейчас Дерек испытывал свои собственные возможности, поэтому он послушно вышел и медленно вошел обратно. Стайлз застонал в их поцелуе, слегка прикусив язык Дерека, прежде чем унять боль своим собственным языком.

Крепко сжав бедра Стайлза обеими руками, чтобы ему было легче двигаться, Дерек начал медленно трахать его, выходя, прежде чем толкнуться обратно в том же темпе, стараясь двигаться не так медленно, чтобы ни одному из них это не понравилось, но определенно не так быстро, чтобы это стремительно закончилось.

- Блядь, - простонал Стайлз, прерывая поцелуй и запрокидывая голову. – Оу, блядь, ты отстой. Это отстойно. Я тебя ненавижу.

- Ты заденешь мои чувства, если продолжишь говорить такие вещи, - выдохнул Дерек Стайлзу в горло, слизывая пот, который начал медленно стекать по его коже. Он поцеловал кадык Стайлза, а затем прикусил его, вращая бедрами и продолжая медленно вжиматься в Стайлза, как будто ему было плевать на все на свете.

Черт, это было так хорошо. Было так приятно ощущать Стайлза. Тот продолжал сжиматься вокруг него так сильно, что Дереку казалось, что он пытается задушить его член. Но он понимал, что это потому, что Стайлз продолжал пытаться ускорить процесс, а Дерек не собирался ему этого позволять.

Поэтому он продолжал двигаться в медленном темпе, при этом обратив внимание на то, как дернулись бедра Стайлза, предположив, что он задел простату. Теперь Стайлз обхватил бедра Дерека обеими ногами, пятками впившись в задние мышцы ног, а руками зарывшись в волосы Дерека.

Дерек слегка ускорил движение бедрами, одновременно потянувшись вниз одной рукой и обхватив ею член Стайлза. Он начал медленно двигать рукой в такт своим собственным толчкам, и Стайлз издал звук, который звучал практически отчаянно.

- Блядь, Дерек. – Господи, он звучал так потрясающе, весь такой задыхающийся и отчаявшийся. Дерек действительно начал думать, что он какой-то садист, но только когда дело касалось Стайлза. – Ты пытаешься убить меня.

- Я всегда говорил, что мне нравится смотреть, как тебя корежит, - напомнил ему Дерек, влажно дыша в ухо Стайлзу, прежде чем прикусить мочку. – Я не виноват, что ты мне не веришь.

- Я ненавижу т… - Стайлз замолчал, тяжело дыша и вскидываясь, чтобы усилить трение.

Дерек честно не знал, сколько еще сможет продержаться в таком темпе. Вероятно, он никогда не станет таким быстрым и жестким типом, к которым привык Стайлз, но если он не ускорится, то сойдет с ума вместе со Стайлзом.

Когда он убедился, что Стайлз достаточно отчаялся, он начал ускоряться, двигая бедрами чуть сильнее и быстрее, звуки шлепков по коже начали заполнять комнату. Он сильнее сжал эрекцию Стайлза и начал двигать рукой быстрее, Стайлз выгнул спину и издал еще один стон, который Дерек поглотил поцелуем.

Однако он не мог продолжать целовать его долго, потому что его дыхание стало более прерывистым, и Дерек уткнулся в шею Стайлза. Он тяжело дышал, продолжая толкаться в него, одной рукой сжимая бедро Стайлза, а другой продолжая поглаживать его член.

Дерек чувствовал, как где-то внизу живота нарастает напряжение, по мере приближения к оргазму спираль скручивалась все туже и туже, и когда она, наконец, рванула, он с силой толкнулся в Стайлза, а затем напрягся, удерживая свою руку от слишком сильного сжатия, чувствуя, как пульсирует его член, изливаясь в Стайлза, когда он еще сильнее прижался лицом к его шее.

Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он пришел в себя, не то чтобы он жаловался, потому что, черт возьми, это был хороший оргазм, но Стайлз все еще был возбужден, а он не собирался быть эгоистичным партнером в постели. Он быстро вернулся к работе над членом Стайлза, теперь двигая рукой быстрее и сжимая чуть сильнее. Он позволил Стайлзу вбиваться в свою руку, через раз проводя пальцем по щели и продолжая двигать бедрами, стараясь попасть в простату Стайлза.

Когда Стайлз, наконец, кончил, что сопроводилось молчаливым вздохом, что Дерек определил, как слово «блядь», потому что в данный момент, похоже, это было любимое слово Стайлза.

Струйки спермы покрыли руку Дерека, забрызгав их животы, и дырка Стайлза еще сильнее сжалась вокруг чувствительного члена Дерека, когда тот еще немного толкнулся в руку Дерека, пытаясь получить максимум от своего оргазма. Дерек продолжал двигать рукой, пока бедра Стайлза не замерли, после чего он отпустил его, не желая его чрезмерно стимулировать.

Уперев свое предплечье о матрас возле головы Стайлза, они оба отдыхали, пытаясь хоть немного восстановить самообладание. Дерек был почти уверен, что он все еще не прекратил кончать, настолько хорош был его оргазм. Он понимал, что кончил, но его член продолжал дергаться, как будто хотел кончить снова.

Черт, может быть, ему следовало позволить Стайлзу отсосать ему до конца, но он все равно был рад, что его первый оргазм со Стайлзом был таким, а не просто выплеском ему в горло.

- Теперь я знаю, - задыхаясь, сказал Стайлз во вспотевшие волосы Дерека.

- Знаешь? – спросил Дерек.

- Что мне нравится.

- И что тебе нравится? – снова спросил Дерек, внезапно почувствовав некоторую нервозность из-за того, что Стайлзу не понравилось, и он скажет, что ему нравится жестко и быстро.

- Это, - ответил Стайлз. – Однозначно это. Бля, я практически уверен, что мои мозги вылезли из члена. Это было… впечатляюще.

Дерек не смог сдержать тихий смешок, который вырвался из него:

- Рад, что ты одобряешь.

Закрыв глаза, Дерек еще какое-то время лежал на Стайлзе, и они оба все еще пытались выровнять дыхание. Дерек чувствовал, как сердце Стайлза колотится в груди примерно так же быстро, как и его собственное. Дерек, похоже, успокоился скорее, но, наверное, потому что Стайлз никогда раньше не переживал ничего подобного, поэтому он продолжал переваривать этот опыт.

Спустя какое-то время, как бы Дерек не хотел вставать, он заставил себя пошевелиться и поморщился, выходя из Стайлза. Сам Стайлз промычал, но не пошевелился, а Дерек полностью сел и посмотрел на то, что представлял собой Стайлз Стилински.

Черт, он надеялся, что никто никогда раньше не видел его таким сексуально привлекательным, потому что хоть Дерек и никогда не считал себя ревнивым, но это заставило его почувствовать ревность. Он хотел, чтобы это было то, что мог увидеть только он, и мог только надеяться и пытаться убедить себя, что секс с ним был настолько невероятным, что Стайлз без преувеличения никогда так раньше не выглядел.

- Мы должны привести себя в порядок, - сказал Дерек.

- Ты хочешь, чтобы я пошевелился? – спросил Стайлз с ужасом в голосе.

Дерек фыркнул и закатил глаза, но решил проявить милосердие:

- Я принесу что-нибудь, чтобы вытереть тебя, - внес изменения он.

- Ты самый лучший бойфренд, - сообщил ему Стайлз, и Дерек на мгновение замер, потом что… черт. Они встречаются. Он пригласил Стайлза на свидание, они поговорили о чувствах, а потом вернулись сюда, чтобы заняться лучшим сексом, который когда-либо был у Дерека. И да, они, черт возьми, встречаются.

Дерек наклонился, чтобы поцеловать Стайлза, у которого были закрыты глаза, и который откликнулся на поцелуй с энтузиазмом, хоть и до некоторой степени лениво. В этом и заключалась загадка Стайлза – в его способности быть восторженно ленивым.

Поднявшись на ноги и ухватившись за край кровати Айзека, чтобы не потерять равновесия на дрожащих ногах, ему удалось выбраться в коридор и пройти в ванную, включив свет. Он не собирался заставлять Стайлза двигаться, если тот не хотел, но Дереку нужен был душ, иначе он не заснет, весь в поту и в сперме.

Включив воду и намереваясь быстро ополоснуться, он пробыл под струями всего около двух минут, когда занавеска отдернулась и так напугала его, что он чуть не поскользнулся.

- Подвинься, - пробормотал Стайлз, не выказывая при этом радости, но забираясь за ним и снова задергивая занавеску.

Он тяжело привалился к Дереку, но это было нормально, учитывая, что Дерек в какой-то степени восстановил свою способность пользоваться ногами. Он как мог отмывал их обоих, наполовину поддерживая вес Стайлза, стараясь не быть слишком грубым, пока пальцами чистил вход Стайлза, при этом сперма вытекала наружу и стекала по бедрам Стайлза.

- Это мило, - пробормотал Стайлз в плечо Дерека, голос был таким приглушенным из-за струй душа, что Дерек едва расслышал.

- То, что я насколько это возможно тщательно освобождаю твою задницу от спермы, это мило? – спросил позабавленный Дерек.

- Ну, что-то вроде того, но я имел в виду больше всю эту… помывку. Я точно не планировал все это время прижиматься к тебе, но ты проявил инициативу, и я не собираюсь спорить, если ты хочешь меня помыть.

Дерек слегка улыбнулся на это, вытягивая пальцы обратно и проводя рукой по внутренней стороне бедер Стайлза, насколько это было возможно, находясь полностью в вертикальном положении с упомянутым индивидуумом, использующим его как стену.

- Это еще один способ провести время вместе.

- И сэкономить на счетах за воду.

- Ты идиот, - сообщил ему Дерек и повернулся, чтобы выключить воду.

Он вытащил их обоих из душа и вытер Стайлза, как малыша, который не мог этого сделать сам. Стайлзу, похоже, это понравилось, да и Дереку тоже нравилось заботиться о нем. Было странно интимно чувствовать, что Стайлз настолько полностью ему доверяет, и это заставило его задуматься о том, что Стайлз сказал в ресторане. О том, что ему пришлось очень быстро повзрослеть из-за своего отца.

Он делал не так уж много, и Дерек это понимал, но он надеялся, что Стайлзу все равно приятно, когда о нем заботились подобным образом, потому что тот определенно был тем, о ком стоило заботиться.

Когда они оба стали сухими, Дерек порылся под раковиной, пока не нашел запасную зубную щетку, которую, должно быть, кто-то из них получил во время последнего визита к стоматологу. Та все еще была в упаковке, неиспользованная, поэтому он предложил ее Стайлзу, чтобы почистить зубы, а затем голышом вернулся в комнату, чтобы прибраться за ними.

Сняв простыни с матраса, он скомкал их и зашвырнул их в угол комнаты, так как они не помещались в его корзину для белья. Завтра после тренировки он займется стиркой. Достав из шкафа запасной комплект, он положил матрас обратно на койку, прежде чем застелить его новой простыней. Они занимались сексом поверх его одеяла, которое тоже было скомкано в углу, но, к счастью, у него было запасное, которым он пользовался в основном летом, так как оно было легче, чем его зимнее одеяло. Он был уверен, что когда они со Стайлзом будут лежать в постели, тепла их тел будет достаточно и под легким одеялом. Правда, у него была только одна подушка, но он сомневался, что Стайлзу будет до этого дело. Кровать была достаточно маленькой, так что проблем с разделением подушки на двоих не возникнет.

Даже когда он уже приготовил кровать, он на самом деле немного беспокоился, что Стайлз просто захочет отправиться домой. Не потому что он думал, что Стайлз из тех, кто потрахался и уходит, а просто потому что большинство людей предпочитают спать в своих собственных кроватях.

К счастью, когда Стайлз зашел через несколько минут, он молча взобрался по лестнице на верхнюю койку, все еще голый, и лег на сторону, которая была ближе к стене, поерзав, пока не забрался под одеяло.

- Я даже не знаю, достаточно ли поздно для сна, - признался он.

Дерек рассмеялся:

- Я тоже не знаю.

Оглядевшись в поисках своих джинсов, он обнаружил их на полу у изножья кровати Айзека, и вытащил телефон. Без четверти десять.

Не самое плохое время для сна, да и утром у него все равно было тренировка, так что он не против был лечь спать прямо сейчас. Завтра была их последняя тренировка в осеннем сезоне перед зимними каникулами, и тогда им не придется возвращаться до нового года.

Это означало больше времени со Стайлзом, так что Дереку следует отдать должное собственному выбору времени во всем этом.

- Я сейчас вернусь, - сказал он, и Стайлз хмыкнул лежа на кровати под одеялом.

Дерек пошел в ванную, чтобы почистить зубы и облегчиться, выключив свет по пути в спальню и закрыв дверь. Он выключил свет в спальне, погрузив комнату в темноту, если не считать света, проникающего снаружи через окно.

Без труда подойдя к койке, он забрался на нее и залез под одеяло рядом со Стайлзом. Тот, должно быть, еще не спал, так как никак не отреагировал, и когда Дерек протянул руку, чтобы притянуть его ближе, Стайлз послушно придвинулся к нему, подняв и прижав свои руки к собственной груди, он уткнулся лицом в плечо Дерека, и каждый раз его горячее дыхание обдавало кожу Дерека.

Возможно, на этот раз им не удалось взяться за руки, но Дерек был рад, что, по крайней мере, получил объятия.

Закрыв глаза, он крепче прижал к себе Стайлза и был более чем готов ко сну. Может быть, если ему повезет, они оба проснуться достаточно рано для следующего раунда, прежде чем Дерек отправиться на тренировку.

Если нет, ну, это всегда может произойти и после тренировки. Дерек не беспокоился.

У них было сколько угодно времени.

***

Стайлз был однозначно уверен, что готов убить того, кто придумал солнце. Или, может быть, человека, который изобрел будильники. Или саму идею о соседях по комнате. Он не знал, сейчас происходило много всего, за что он хотел убить.

Он не первый раз просыпался в этом общежитии, но, по крайней мере, на этот раз он не испытывал мучительной боли. У него немного болела спина, и саднило в заднице, но это была приятная боль, так что он не жаловался на нее так сильно, как на ужасное похмелье.

Но, Господи, как же он был раздражен из-за всего остального. Восход солнца начал выталкивать его в сознание, потому что, очевидно, что в этом дурацком общежитии не считали ничем стоящим чертовы шторы, а все знали, что жалюзи – это глупость. А потом телефонный будильник орал добрых две минуты, потому что именно столько времени потребовалось Дереку, чтобы спуститься с койки к тому месту, где он оставил свой телефон, и выключить его.

А затем из главной жилой зоны номера послышался шум и громкие радостные вопли, прежде чем он услышал перемещения вперед-назад из комнаты в ванную и обратно в главную гостиную. Он услышал раздраженное ворчание Бойда по поводу беспорядка в комнате, но решительно отказался обращать на это внимание, повернувшись спиной к двери и зарывшись с головой под одеяло.

Казалось, им потребовалась целая вечность, чтобы сделать то… чтобы, черт возьми, они там не делали. Как понял Стайлз, наверное, собирались на тренировку. Отстойно быть ими, он планировал снова заснуть, как только они перестанут быть такими чертовски громкими.

В конце концов, он услышал, как громко хлопнула входная дверь, и решил, что, наконец-то, наступит тишина и покой, но в коридоре послышались шаги, и дверь спальни открылась. Стайлз застонал, когда вся кровать дернулась, и кто-то стянул одеяло с его головы.

Он почувствовал губы на виске, затем на щеке, потом они опустились на подбородок.

- Если я вернусь в пустое общежитие с твоей оставленной одеждой, - тихо сказал Дерек ему на ухо, - я обвиню тебя в эксгибиционизме.

- Может быть, именно так я заставляю привлекательных, добрых мужчин влюбляться в себя на регулярной основе, - пробормотал Стайлз низким и хриплым со сна голосом.

Дерек издал тихий смешок, обдав Стайлза воздухом возле уха:

- Я вроде как ревностно отношусь к своей территории и ни с кем не делюсь. Тебе лучше не влюбляться ни в каких других добрых самаритян.

- Не беспокойся, я вроде как привязался к последнему, которого нашел.

Он снова услышал смешок Дерека, тихий и приятный, и получил еще один поцелуй в висок.

- Ванная комната находится слева от выхода из спальни. Если по пути увидишь дверь с замком, не проходи через нее.

- Просто иди уже на тренировку и дай мне поспать, - проворчал Стайлз, протягивая руку назад, чтобы ткнуть в любую часть Дерека. Он был однозначно уверен, что попал ему в плечо, и почувствовал, как Дерек поцеловал его ладонь, прежде чем тяжесть исчезла, и он услышал, как закрылась дверь спальни.

Он был уверен, что Дерек только что стоял на кровати Бойда, потому что у него не было ощущения, что тот забирался обратно к нему. Бойд, наверное, не оценит следы грязной обуви на своем покрывале, но это была проблема Бойда, а не Стайлза.

Когда в спальне воцарилась блаженная тишина, Стайлз снова накрыл голову, чтобы защититься от солнечного света, и снова заснул. Это был чудесный короткий сон после спокойной ночи, и когда он снова начал медленно просыпаться, потому что ему срочно нужно было в туалет, он застонал от неудовольствия.

Дурацкий мочевой пузырь. Дурацкие физические потребности. Он хотел спать, пока не вернется Дерек.

И, может быть, зайти на еще один раунд.

Хотя, наверное, все таки нет, он полагал, что Бойд и Айзек захотят вернуться в свою комнату после того, как их выгнали из нее прошлым вечером.

Размышляя о том, сколько у него осталось времени до того, как он проиграет войну со своим мочевым пузырем, Стайлз издал еще один громкий раздраженный стон в подушку, на которую он всю ночь пускал слюни, а затем заставил себя проснуться как следует и стать полноценным членом общества.

Выгнув спину, он приподнялся, сонно моргая, оглядел пустую комнату, затем потер лицо рукой и перевернулся на спину. Отпинав одеяло, чтобы сбросить его с себя, он спустился по лестнице с койки и огляделся в попытке найти свою одежду.

Несмотря на то, что он определенно не собирался повторять ту же ошибку, что и в прошлый раз, он не хотел рисковать и выходить в основную часть номера в тот момент времени, когда вернутся остальные, особенно если с ними будет Эрика.

Хотя, с другой стороны, она вроде как уже видела его голым, но все же.

Схватив джинсы, он натянул их, чуть не упав, когда одна нога застряла, но он удержался, и натянул их на задницу, а затем застегнул их. Подхватив свою рубашку, он натянул ее и побрел к двери, чуть не врезавшись в нее, так как рубашка все еще почти полностью закрывала лицо.

- Дурацкое общежитие, - пробормотал он, затем вышел из комнаты и направился в ванную.

В настоящую ванную, а не во входную дверь, в ванную.

Справив нужду и почистив зубы зубной щеткой, одолженной вчера вечером, Стайлз вытащил телефон из кармана и направился на кухню в поисках кофе. Он не станет красть у них еду, потому что это было бы грубо, и он полагал, что они с Дереком, наверное, пойдут перекусить, когда тот вернется, но ему определенно нужен был кофе.

У него было два сообщения от Скотта, одно от отца и одно от Эрики.

Первыми он проверил сообщения отца.

[Папуля]
когда я вернулся домой тебя не оказалось дома все в порядке?

Его отец был самым лучшим, серьезно. Он так сильно беспокоился, но не перегибал палку.

[Стайлз]
Привет, пап, надеюсь, твоя смена прошла хорошо
[Стайлз]
Все хорошо Провел ночь со своим парнем
[Стайлз]
С Дереком. На случай, если тебе интересно. Мой парень – Дерек

Было так странно печатать это, и он почувствовал, как при этих словах на его лице появляется нелепая улыбка. Но он знал, что это так и есть. Дерек охмурил его ужином и кино, трахнул его так, как его никогда раньше не трахали, а затем вымыл его и практически уложил спать – насколько это вообще возможно на верхней койке.

И Дерек не стал спорить и опровергать слова Стайлза, когда он назвал его самым лучшим бойфрендом. Это означало, что Дерек был согласен, и они встречались, и Дерек был с ним, пути назад нет.

Его отец, наверное, еще спал, поэтому он не ожидая ответа, кликнул на сообщение Скотта.

[Скотти]
эй ты встал?
[Скотти]
ты свободен сегодня? не хочешь потусоваться?

[Стайлз]
Прости, бро, я, наверное, проведу этот день с Дереком
[Стайлз]
С которым я трахался прошлой ночью
[Стайлз]
Ну, скорее он трахал меня, но там была полная вовлеченность

[Скотти]
tmi*
_____________________________________________________________________________
*too much information – слишком много информации.
_____________________________________________________________________________

[Стайлз]
Привыкай, мы теперь вместе, и мне приходилось слушать, как ты безумно хотел Элисон в старших классах

[Скотти]
отлично…

Стайлз хохотнул про себя, несколько раз отправляя в ответ смайлик смеющегося дьявола, а затем, наконец, кликнул на сообщение Эрики, зная, что ее сообщение будет самым фривольным.

И он оказался прав.

[Эрика]
не трахайтесь на кровати Бойда, мы там трахаемся!

[Стайлз]
Не переживай, постель Бойда в неприкосновенности
[Стайлз]
Если не считать следов от удачно поставленных ног в кроссовках
[Стайлз]
Я уверен, что чуть раньше Дерек встал на его кровать, чтобы поцеловать меня на прощание

[Эрика]
ааааааааа!
[Эрика]
он поцеловал тебя на прощание??
[Эрика]
чертовски очаровательно
[Эрика]
не знала, что он так может

[Стайлз]
Кстати, во сколько у них заканчивается тренировка?

[Эрика]
подожди ты еще там???

[Стайлз]
Ага, меня привез Дерек, а еще спал, когда он ушел :P

[Эрика]
понятия не имею как тебе ЭТО удалось
[Эрика]
они такие громкие по утрам

[Стайлз]
Это точно, но я как-то справился
[Стайлз]
А еще мне нужен кофе, где тут кофе?

Эрика любезно сообщила ему, что парни вернуться в течение получаса, так как тренировка закончилась несколько минут назад, но у них обычно еще был разбор тренировки, после чего они принимали душ, прежде чем отправляться обратно, так что у него оставалось еще немного времени.

К этому времени Стайлз уже обнаружил кофеварку, в основном потому что она стояла на стойке рядом с холодильником и в ней еще было немного теплого кофе. Слава Богу, а то он умирал.

Сделав себе кофе, он продолжил переписываться с Эрикой, направляясь к дивану, чтобы включить телевизор. На самом деле он не смотрел, что там показывали, он тот создавал хороший фоновый шум, пока он переписывался с Эрикой, ожидая возвращения парней.

Она оказалась довольно точной в расчете времени, потому что когда он допил кофе и был на середине старого мультфильма «Футурама», то услышал громкую болтовню в коридоре за закрытой дверью. Он не видел входную дверь с того места, где сидел из-за планировки номера, но она вскоре открылась, и болтовня стала громче по ходу того, как сокомандники расходились по своим комнатам.

- Эй, парни, вы не хотите перекусить? – спросил чей-то голос.

- Дерек занят, - насмешливо произнес голос Айзека, когда тот шагнул в номер, и его глаза мгновенно обнаружили Стайлза.

Он ухмыльнулся Дереку с дивана, помахав ему свободной рукой, а затем жестом указал на себя:

- Смотри, одежда!

- И ты не вышел не в те двери, - сказал Дерек с ухмылкой на губах.

- Ну, я подумал, что если задержусь здесь подольше, то смогу получить бесплатный завтрак за все это. – Он ухмыльнулся и поднялся на ноги. – Не хочешь сходить куда-нибудь перекусить? Или у тебя на сегодня какие-то планы?

- Все, что меня ждет – это встреча с тренером, - сказал Дерек, давая понять, что не против отложить это на потом. – Бери свои вещи.

- Могу я пойти?

- Нет, - сразу же возразил Дерек, даже когда Айзек обнял его за плечи.

- Да ладно тебе, Дерек. Теперь, когда вы, парни, вместе, я могу попытаться заполучить Скотта, не беспокоясь о том, что что-нибудь вам испорчу.

- Нет, - повторил Дерек.

- И Скотту не нравятся парни, - крикнул Стайлз в коридор, разыскивая свои носки, чтобы снова обуться. Он надеялся, что они не увязли в грязных простынях и одеяле, скомканных в углу.

- Может быть, ему нравятся, просто он еще не знает об этом, - крикнул Айзек из коридора.

Стайлз покачал головой, но не смог сдержать улыбки и издал тихий торжествующий звук, когда нашел один из своих носков. Теперь надо найти другой.

Ему потребовалась добрая минута, чтобы найти оба носка, после чего он сел на задницу посреди комнаты, чтобы обуться. Дерек подошел, чтобы выяснить, почему так долго, и стоял, прислонившись боком к косяку открытой двери, скрестив руки на груди и следя глазами за тем, что делает Стайлз.

- Как прошла тренировка? – спросил Стайлз, развязывая шнурки на своей обуви.

- Хорошо. Это была последняя перед зимними каникулами, так что мы свободны до нового года. Однако в первую пятницу после возвращения у нас игра, начало Чемпионата, так что первая неделя после возвращения у нас будет довольно напряженной.

- Оу, здесь или в гостях? – спросил Стайлз, протягивая руку в знак просьбы. Дерек закатил глаза, но послушно вошел в комнату, чтобы схватить за руку и помочь подняться.

- Это выездная игра.

- Билеты уже поступили в продажу?

- Наверное. Игры чемпионата обычно начинаются сразу же после объявления команд и мест проведения.

- Как думаешь, билеты еще есть? Может быть, я смогу пойти с Эрикой.

- Она не ходит на наши игры, - сказал Дерек, пожав плечами. – Спорт не ее тема. Она появляется только на полуфиналах и финалах, и только на домашних матчах.

- Оу. – Стайлз нахмурился. – Ну, тогда я пойду с твоим самым большим фанатом. Уверен, Эрик оценит, что ему не придется оставаться один на один с Мерраком на длительный срок.

Губы Дерека слегка дрогнули, как будто он собирался улыбнуться.

- Если ты предложишь пойти, Эрик может притвориться больным в день игры, чтобы избежать необходимости идти самому. К Мерраку вроде как нужно привыкнуть, а Эрику пришлось жить с ним всю свою жизнь.

- Мне нравится Меррак. Он маленький засранец, который мне по душе.

- Главное, чтобы он не был твоим любимым Хейлом.

Стайлз издал какой-то неопределенный звук, и Дерек закатил глаза, а затем жестом показал им на выход. Они вышли из номера, попрощавшись с Бойдом и Айзеком, и направились к лифту.

Пока они спускались, Стайлз повернулся к Дереку и сказал:

- Я плачу за завтрак.

- Нет, не платишь.

- Э-э, да, плачу. Ты заплатил за ужин, я плачу за завтрак.

- И какими деньгами? – спросил Дерек, поворачиваясь к нему с несколько шаловливой ухмылкой.

Стайлз возмущенно пробормотал:

- У меня есть деньги! У меня даже есть наличные прямо с…

Стайлз замер, засунув руки в карманы. Телефон был в правом кармане. Ключи в левом.

Бумажника не было. Его бумажник обычно был в левом кармане вместе с ключами. Где его бумажник?!

Как раз в тот момент, когда он готов был запаниковать и начать звонить, чтобы аннулировать все свои карты, он взглянул на Дерека и паника мгновенно рассеялась.

Сукин сын ухмылялся, постукивая бумажником Стайлза по подбородку, словно в раздумьях.

- Ты вор! – настойчиво заявил Стайлз, пытаясь выхватить у него бумажник, но Дерек просто отстранился и поднял бумажник достаточно высоко, чтобы Стайлз не смог легко до него дотянутся. Не помогало также и то, что Дерек играл в баскетбол и был очень хорош в том, чтобы держать людей подальше от того, что держал в руках, говнюк.

- Я знал, что ты будешь спорить со мной, поэтому лишил тебя возможности выбора, прежде чем покинуть номер этим утром. Я куплю завтрак, а потом ты сможешь забрать свой бумажник. В следующий раз, когда мы куда-нибудь пойдем, ты сможешь заплатить.

- Это и есть следующий раз! – возразил Стайлз, когда двери открылись. Там были люди, которые хотели сесть, но ему было все равно. Они могли подождать, он хотел вернуть свой бумажник.

- В следующий раз, - подчеркнул Дерек. – После этого раза.

- Я тебя ненавижу.

- Ты все время это говоришь. – Дерек сунул бумажник в карман, прежде чем Стайлз успел снова его схватить, и вышел из лифта. Парни, ждущие лифт, ухмыльнулись ему, явно находя забавным то, что Дерек выиграл спор, и Стайлз для убедительности показал им средний палец.

Придурки. Все спортсмены были придурками!

- Ты вор, - снова сказал Стайлз и поспешил догнать Дерека. – Вороватый вор, который ворует!

- И лживый лжец, который лжет, и преследующий сталкер, который сталкерит, и осуждающий судья, который судит, - перечислил Дерек, поворачиваясь, чтобы идти задом, и продолжая ухмыляться, как напыщенный мудак. – Как ты уже говорил, очевидно, что я человек многих талантов.

О, Стайлз был хорошо знаком с Дереком и его многочисленными талантами.

Он с нетерпением ждал возможности познакомиться с каждым из них поближе.

Стайлз был уверен, что Дерек может предложить гораздо больше, и он был более чем доволен стать объектом, получающим это.

Эпилог

Год спустя

Ему следовало пойти в спортзал. Ему определенно следовало пойти в спортзал. Было так чертовски жарко, что ему казалось, что все его тело плавится. Это было ужасное решение – выйти на пробежку в такую жару, он вспотел в таких местах, где он даже не подозревал, что может там вспотеть. Почему он так поступил с собой?

Почему он просто не пошел в спортзал? Конечно, прямо сейчас там была футбольная команда, но он бы мог просто воспользоваться одной из беговых дорожек и быть внутри, где кондиционер сделал бы все менее адским. Почему он так ненавидел себя?

Взглянув на часы, чтобы узнать, сколько он уже бегает, он понял, что ему не будет хватать всего двух-трех минут до времени его обычных пробежек, если он вернется прямо сейчас. Пойдет, он не мог больше выносить эту жару. Ему нужен был холодный душ, прежде чем он буквально расплавится.

Развернувшись обратно в сторону общежития, он проигнорировал несколько удивленных взглядов, брошенных на него другими студентами, когда он пробегал мимо них. Он старался бежать немного дальше от бровки, чтобы не обдавать потом ничего не подозревающих прохожих, но, к счастью, вокруг было не так уж много людей.

В конце концов, было воскресенье, и большинство людей были либо с друзьями, либо делали домашние задания в своих комнатах, либо ели. В общем, в кампусе не было особой активности.

Когда он вернулся в общежитие, вход через дверь в здание с кондиционером стал таким облегчением, что он простоял в дверях добрых тридцать секунд, прежде чем почувствовал, что снова может двигаться. Направившись к лифту и проведя пропуском через считывающее устройство, он подождал, пока тот прибудет, отступив в сторону, когда оттуда вышло несколько игроков по лакроссу.

- Привет, Дерек, поздравляю с победой в пятницу, - сказал Дэнни, улыбнувшись ему.

- Спасибо, Дэнни. Удачи в вашей предстоящей игре. – Он хлопнул своего друга по спине, проходя мимо, затем вошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа. Каждый год они жили в разных комнатах, но на одном этаже, а теперь команда по лакроссу располагалась на другом этаже, так что Дерек виделся с Дэнни не так часто, как раньше. В этом году их команда делила этаж с футбольной командой, что было нормально, но они не были такими дружелюбными.

Хотя, нет, это не совсем справедливо. Они были дружелюбны, просто, похоже, были самодостаточны, держась особняком, что Дерек всегда находил немного странным. Он всегда считал, что футбольная команда будет более коммуникабельной, учитывая, какими чокнутыми могут быть футбольные фанаты.

Добравшись до четвертого этажа и вытаскивая ключи, он сделал два шага из лифта, прежде чем поднял взгляд и замер.

- Э-э… привет.

Дерек понятия не имел, как на это реагировать.

- Стайлз, какого черта ты делаешь?

- У тебя случайно нет ключа или чего-нибудь в этом роде от этой комнаты, а?

Что, черт возьми, происходит?

Стайлз стоял в коридоре перед дверью номера Дерека, кажется, совершенно голый с засосами, которые Дерек поставил ему прошлым вечером, которыми были изукрашены его ключицы, и школьной газетой, прикрывающей его интимные места.

- Стайлз, ты серьезно сейчас голый?

Несколько смущенное выражение на лице Стайлза растаяло, и он бросил на Дерека раздраженный взгляд:

- Вот как! Ты не можешь просто подыграть?

- Подыграть?

- Ты что не знаешь, какой сегодня день?

Какой сегодня день? Воскресенье? Какое значение имело то, что сегодня воскресенье, и Стайлз был…

Дерек оборвал свои мысли, уставившись на Стайлза, стоящего в коридоре голым с газетой, прикрывавшей пах. Хотя, не совсем голый, понял Дерек, потому что видел едва заметный намек на что-то черное, выглядывающее из-под газеты на левой ноге Стайлза, из чего можно было заключить, что под газетой на нем были трусы.

Он понял, что ровно год назад, возвращаясь с пробежки точно так же, как сейчас, он обнаружил голого парня, стоящего в коридоре, потому что тот не смог отличить две двери друг от друга.

Дереку и в голову не приходило, какой сегодня день, потому что было воскресенье, а в прошлом году это случилось на следующий день после игры. Но да, прошел ровно год, сегодня было воскресенье, потому что даты, черт возьми, сдвинулись.

Сегодня была годовщина того, как Стайлз повел себя, как чертов идиот, с чего начались их перипетии не-дружбы, которая впоследствии стала тем, чем является сейчас.

Он благодарен богу за то, что у Стайлза случилась его связь на одну ночь, потому что другой у него никогда больше не будет.

- Ты полный идиот, - припечатал Дерек, и ухмылка поддразнивала его губы.

Стайлз просиял, глядя на него, и, похоже, попытался вернуться к образу того смущенного себя из прошлого, но не достиг успеха.

- Это произошло совершенно случайно, пожалуйста, скажи мне, что ты знаешь парня, который живет здесь, и можешь вернуть меня обратно.

- Прости, - сказал Дерек, направляясь к Стайлзу. – Парня не будет несколько часов. Но знаешь, у меня есть отличная кровать, на которой ты сможешь расслабиться, пока он не вернется.

- Не очень-то ты добрый самаритянин, - обвинил Стайлз. – Мы же не в порно.

- Разве нет? – спросил Дерек с ухмылкой, останавливаясь рядом с ним и отодвигая газету, глядя вниз, чтобы убедиться, что Стайлз действительно в трусах. Он не хотел, чтобы кто-то выйдя из своего номера, увидел больше, чем следовало, задница Стайлза принадлежала исключительно ему. – Наша первая встреча была чем-то вроде прелюдии к порно.

- Это было ужасное порно, учитывая, что нам потребовались месяцы, чтобы в итоге заняться сексом.

- Разве лучшее порно – это не то, в котором захватывающий сюжет? – спросил Дерек.

Стайлз выгнул бровь, глядя на него:

- Какого рода порно ты смотришь?

- Не помню, давненько мне не приходилось их смотреть, потому что мой парень стонет намного лучше, чем любая порно звезда.

Ну, во всяком случае, как минимум он получил настоящий румянец, который начал покрывать шею Стайлза, его парень выпустил газету из одной руки и ударил Дерека в плечо.

- Мудак.

- Ты все время это говоришь. – Дерек сильнее потянул газету, пока Стайлз не отпустил ее, и отбросил ее в сторону.

- Это разбрасывание мусора.

- Ты собираешься пожаловаться на меня? – спросил Дерек в губы Стайлза.

- Может быть, - ответил он. – Если только ты не заставишь меня забыть, что я что-то видел. Я слышал, у тебя неплохо получается доводить людей до эйфории.

- Оу? И кто тебе это сказал?

- Твой парень, возможно, проболтался, - поддразнил Стайлз. – И, очень удачно, твои соседи по комнате ушли не весь день.

Дерек ухмыльнулся, прежде чем поцеловать Стайлза, и, протянув руку, чтобы надавить на его затылок, притянуть его ближе.

Может быть, сегодня и не была их настоящая годовщина, но если бы этот день не случился в прошлом году, Дерек никогда бы не встретил Стайлза, чтобы отметить их годовщину.

И это было бы ужасной, преужасной трагедией.

END

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 5 (Часть 1)

Глава 5 (Часть 1)

Стайлз уставился на свой телефон, размышляя, отвечать ему или нет. С одной стороны, ему очень хотелось ответить, но с другой, он боялся отвечать. Потому что все это было немного слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он ждал, что случится что-то плохое.

Не то чтобы он был уверен, что правильно истолковал слова Меррака, но, похоже, это трудно истолковать неправильно! Он буквально сказал Стайлзу не думать, что чувства Дерека связаны только с тем, чтобы переспать с ним! Трудно было неверно истолковать подобный комментарий!

В любом случае, с тех пор они с Дереком не общались, потому что это было как раз перед началом экзаменов. Но экзамены только что закончились, и теперь он сидел, уставившись на текстовое сообщение от Дерека, где тот спрашивал, свободен ли он сегодня вечером, и Стайлз, честно говоря, не знал, что ему ответить.

С одной стороны, да, безусловно, он был абсолютно, на сто процентов свободен! Даже на сто десять процентов свободен! Настолько свободен, что рядом с этим словом в словаре была его фотография! Он офигеть как был свободен прямо сейчас!

Но с другой стороны, сможет ли он удержаться от попытки заняться с Дереком сексом? Не то чтобы он увлекся Дереком из-за секса, это был бы просто бонус, но если он был прав в своей интерпретации того, что сказал Меррак, то это означало, что он нравился Дереку. А Стайлзу нравился Дерек.

И если он нравился Дереку, а Дерек нравился ему, то не означало ли это, что они могли заняться сексом?

Но что если Меррак просто имел в виду что-то вроде: «Не думай, что ты нравишься Дереку, потому что я продолжаю отпускать комментарии о том, что он хочет с тобой переспать, вы только приятели»?! Потому что это тоже было возможно! Это означало бы, что Стайлз неправильно истолковал слова Меррака!

Почему слова были такими чертовски сложными? Почему у всего должно быть множество значений? Как слово «ложь». Почему слово «ложь» должно означать «говорить неправду» и одновременно «лежать»*? Почему слова не могут просто означать то, что они означают, без возможности для неправильного толкования?! Он что, хочет слишком многого?
_____________________________________________________________________________
*Стайлз возмущен английским словом «lying», которое может означать как «ложь», так и «лежать» (Как будто оно там такое единственное, у меня гораздо больше претензий…)
___________________________________________________________________________

Стайлз не считал, что хочет слишком многого. Глупые слова. Глупые двойные смыслы.

Глупый Дерек.

- Эй, Стайлз?

Стайлз чуть не отшвырнул свой телефон прямо в стену, но ему удалось лишь дернуть рукой, и тот упал на стол с громким стуком, после чего он резко развернулся на стуле:

- Что?! Нет! Что ты делаешь?!

Его отец стоял в дверях, держась одной рукой за дверную ручку, и, похоже, хотел дать ему знать, что уходит, прежде чем снова закрыть дверь. Конечно, такая реакция сына заставила его замереть, потому что его отец умел распознавать, когда что-то не так.

Вместе с тем, Стайлз мог испугаться без всякой причины и выдать на автомате: «Я не делаю ничего, что заслуживало бы «домашнего ареста»».

И неважно, что его отец больше не оставлял его под домашним арестом, так как он был слишком взрослым для подобного.

Шериф молча смотрел на него несколько долгих секунд, они оба просто уставились друг на друга, а затем вздохнул:

- Это незаконно?

Стайлз нахмурился:

- Что?

- Что бы это ни было. – Его отец махнул Стайлзу свободной рукой, другой он продолжал держаться за дверную ручку. – Что бы тебя ни взбудоражило. Это незаконно?

Великолепное лицо и тело Дерека должны быть противозаконными, но не были.

- Нет.

- Тогда я не хочу знать, - сказал его отец, как абсолютный чертов надежный командный игрок. – Я еду на работу. Постарайся не делать ничего, из-за чего мне придется тебя арестовать.

Стайлз возмутился:

- Ты арестуешь меня?!

- Если ты нарушишь закон.

- Ты мой папа!

- Точно. Значит, тебе ли не знать. – Его отец выразительно посмотрел на него, и Стайлз несколько секунд только бессвязно бормотал.

- Ты ужасный отец.

- Это объясняет, почему у меня ужасный сын, - сказал он, подмигивая Стайлзу и закрывая дверь, когда Стайлз издал обиженный возглас.

- Я дар! – громко заявил он вслед отцу, который лишь рассмеялся, удаляясь по коридору.

Вот сволочь.

Он обожал своего отца.

Покачав головой и стараясь не улыбаться тому, как сильно он ценит свои отношения с отцом, он повернулся обратно к своему столу и тут же замер. Его телефон все еще лежал там, экраном вверх и смотрел на него. Издеваясь над ним.

Сообщение Дерека все еще оставалось открытым на заданном им вопросе.

[Дерек]
привет ты свободен сегодня вечером?

Почему он вообще об этом думает?! Меррак был, наверное, просто глупым младшим братом, который хотел убедиться, что Стайлз знает, что Дерек просто хочет оставаться друзьями и не думает постоянно своим членом. Дерек не был увлечен им, и Стайлз уже смирился с тем, что они друзья с ним.

Кроме того, они, наверное, будут с Бойдом и Эрикой. Может быть даже с Айзеком. Черт, Дерек может ответить и сказать ему привести Скотта! Не было абсолютно никакого смысла в долгих размышлениях!

Схватив телефон, прежде чем успеть отговорить себя от тех слов, которые собирался напечатать его мозг, он напечатал ответ и немедленно отправил его, прежде чем он смог бы продолжить все обдумывать.

[Стайлз]
Ага Никаких планов на горизонте

[Дерек]
ты уже ел?

Господи, как Дерек ответил так быстро? Стайлзу потребовалось не меньше десяти минут, чтобы ответить, неужели Дерек просто сидел, уставившись на свой телефон, в нетерпеливом ожидании ответа Стайлза?

Нет, это было бы глупо. Может быть, Дерек что-то смотрел на своем телефоне и сразу ответил, когда, наконец, увидел ответ Стайлза. Это было более логично.

Даже если мысль о том, что Дерек последние десять минут пялился в свой телефон, ожидая ответа, была очень, очень приятной.

[Стайлз]
С обеда не ел

[Дерек]
не хочешь перекусить?
[Дерек]
я могу приехать за тобой
[Дерек]
на случай, если ты беспокоишься, что твоя машины не доедет

[Стайлз]
Да будет тебе известно, у меня ПОТРЯСАЮЩАЯ машина
[Стайлз]
Но да
[Стайлз]
Цены на бензин сейчас отстойные :P

[Дерек]
уморительно
[Дерек]
буду через несколько минут

О Боже.

О Боже, вот черт, черт!

Стайлз оглядел себя, потому что сейчас на нем был ужасный прикид, поскольку он весь день не выходил из дома. Старые шорты Дерека – серьезно, он так и не смог от них избавиться – и одна из его любимых футболок, которая была такой старой и поношенной, что практически просвечивала.

Он ни в коем случае не мог позволить Дереку увидеть себя в таком виде!

Конечно, Дерек впервые встретил его, когда он был совершенно голым, но дело было не в этом! У Стайлза были стандарты, и выходить куда-либо в потрепанных шортах и практически просвечивающей футболке было неприемлемо.

Слегка взмахнув руками, потому что Стайлз и впрямь был драматичен, даже когда был один, он поспешно встал, чуть не споткнувшись в спешке о край стула, и поспешил к своему шкафу. Что у него было, чтобы надеть прямо сейчас? Пожалуй, что-нибудь приличное.

- Почему у меня есть только футболки с рисунком? – требовательно спросил он сам себя, пытаясь найти футболку.

И почему он запаниковал?! Не было причин для паники! Во всем был виноват Меррак, этот маленький засранец издевался над ним и, наверное, хихикал про себя каждый раз, когда думал о том, что сказал Стайлзу. Он, наверное, знал, паршивец, что Стайлз сойдет с ума, пытаясь понять, что он имел в виду, и Меррак, похоже, был более чем счастлив посеять хаос.

Вот дерьмо.

Заставив себя прекратить вести себя, как ненормальный – и перестать оскорблять настоящего подростка у себя в голове – Стайлз достаточно успокоился, чтобы медленнее рыться в своем шкафу. Ему не нужно было выглядеть потрясающе, он в любом случае уже повержен и растоптан, если говорить о первом впечатлении, произведенном на Дерека, поэтому он просто заставил себя притвориться, что у него встреча со Скоттом. Дерек был другом, и не более того. Ему не нужно терять голову из-за этого.

На улице было довольно холодно, но не настолько, чтобы надевать толстовку, поэтому он порылся в своих рубашках с длинными рукавами и нашел светло-серую рубашку с голубыми рукавами, решив, что этого должно хватить. Он стянул с себя футболку, отбросив ее в сторону и не обращая внимания, когда та упала мимо кровати, и заменил ее рубашкой, которую только что взял. По крайней мере, с брюками было проще, потому что он просто схватил наугад пару голубых джинсов, скинул шорты и натянул джинсы.

Он рассовал свой телефон, бумажник и ключи, натянул носки и, сидя на кровати, завязывая шнурки своих черных конверсов, услышал шум подъезжающей машины. Либо он слишком нервничал и потерял время, либо Дерек нарушил несколько законов, добравшись сюда так быстро.

Наверное, это было первое, он сомневался, что Дерек превысил скорость.

Закончив с обувью, он выбежал из своей комнаты и спустился по лестнице, перепрыгнув последние две ступеньки, и подбежал к входной двери, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дерек поднимается по ступенькам крыльца. Они потянулись к двери одновременно, и Стайлз закатил глаза, когда Дерек постучал.

Он, очевидно, видел, что Стайлз был здесь, зачем заморачиваться?

- Привет, - сказал Стайлз, открыв дверь и одарив Дерека ослепительной улыбкой, в то время, как его мозг начал снова паниковать из-за слов Меррака.

Глупые, проказливые братья-подростки. Они были худшими. А Меррак даже не был его братом, разве это было справедливо, что тот все равно вел себя, как проказливый брат, намеревающийся разрушить его жизнь?!

- Привет, - ответил Дерек, бегло оглядев его. Это заставило Стайлза почувствовать себя неловко, но он агрессивно подавил эти чувства. Дерек был его другом. Просто другом.

Они были просто друзьями! Ему было бы все равно, что Скотт подумает о его прикиде, поэтому его не волновало, что думает о его наряде Дерек. Вообще. Неа, определенно нет.

- Э-э, так нормально? – Он коротко указал на себя свободной рукой.

Проклятье. Вот тебе и не волнует.

- Ты не упомянул, что мы собираемся делать, поэтому я не был, э-э, уверен, что надеть.

- Так отлично, - быстро сказал Дерек. – Ты выглядишь отлично. Не то чтобы обычно ты не выглядел отлично. – Он нахмурился. – Я просто… у тебя хорошее чувство стиля, вот и все. У тебя нет проблем с этим, ты просто… умеешь подбирать одежду, которая дополняет друг друга.

- Оу. Спасибо? – Стайлз, честно говоря, не знал, как на это реагировать.

Дерек только еще сильнее нахмурился, как будто Стайлз оскорбил его, а затем указал рукой через плечо:

- Пойдем, нам пора ехать.

- Точно! – Стайлз вышел из дома и запер за собой дверь. Дерек уже шагал обратно через лужайку к своему Камаро, и Стайлз восхитился его задницей в джинсах.

На Дереке были узкие черные джинсы, синяя рубашка и кожаная куртка в стиле греховно плохого парня. Это придавало ему вид настоящего байкера, и Стайлз не имел ничего против.

Поспешив за ним, в основном для того, чтобы получше рассмотреть задницу Дерека в этих джинсах, они быстро дошли до машины и забрались в нее. Стайлз пристегнулся, оглядываясь назад в уверенности, что на заднем сиденье кто-то есть.

- А где остальные?

- Остальные? – спросил Дерек, заводя машину.

- Бойд? Эрика? – Стайлз большим пальцем указал через плечо.

- Почему они должны быть здесь?

Стайлз пожал плечами:

- Не знаю, наверное, я решил, что мы собираемся всей группой.

- Только я, - сказал Дерек, взглянув на него краем глаза. – Это проблема?

- Ну, если будешь только ты, значит меньше людей будут дразнить меня в миллионный раз, - вздохнул Стайлз. Бойду, похоже, нравилось высмеивать маленькое приключение Стайлза почти так же сильно, как и Дереку. – Итак, - сказал Стайлз, хлопая в ладоши и разворачиваясь больше к Дереку на своем сиденье, - каков план?

- Фильм? – предложил Дерек. – А потом ужин?

- Отличный план, десять из десяти. Какой фильм?

- Я подумал, может быть, мы могли бы пойти посмотреть, что там показывают, а потом решить.

Стайлз кивнул в знак согласия, и они оба замолчали. Сразу же появилось чувство неловкости, и Стайлз понял, что это его вина. Он продолжал думать о словах Меррака, и ему нужно было перестать воспринимать слова гневного ядра подросткового бунта так буквально.

Ему нужно было о чем-то поговорить, потому что он понимал, что тишина доставляет Дереку дискомфорт, так как его руки сжимались и разжимались на руле. Поэтому он сделал единственное, что пришло ему в голову, и начал говорить об учебе, расспрашивая Дерека о его экзаменах, играх в следующем сезоне, расписании тренировок, в общем, обо всем, о чем мог, чтобы поддержать разговор.

К счастью, дальше все пошло немного проще, и вскоре они перешли на более привычную территорию подшучиваний и взаимных выпадов. Слава богу, потому что Стайлз начал беспокоиться, что он все испортит, если он продолжит в том же духе, так что он был рад, что они вернулись в прежнее русло.

Когда они добрались до кинотеатра, там уже было довольно многолюдно. Что было понятно, учитывая, что был вечер пятницы, и большинство людей развлекались. Фильмы, которые показывали, не вызывали восторга, по его мнению, ничего особо интересного, но вышел новый боевик, к которому он видел несколько трейлеров, которые смотрелись не так уж плохо.

Дерек подтвердил, что не слышал о нем, но он не против, если Стайлз хочет его посмотреть. Честно говоря, это было не в духе Дерека, но без возражений, тот молча купил билеты. Только после того, как Дерек передал ему их, до Стайлза дошло, что тот заплатил за него, пока он отвлекся.

- Черт, прости! – Стайлз потянулся за своим бумажником. – Мне следовало быть повнимательнее, моя вина.

- Я пригласил тебя, не беспокойся об этом, - настоял Дерек, хватая Стайлза за предплечье, чтобы не дать ему вытащить руку из кармана с бумажником. Его пальцы были теплыми даже сквозь длинные рукава рубашки Стайлза, и он инстинктивно замер.

Они стояли так несколько секунд, глядя друг на друга, пока Дерек не убрал руку и не отступил на шаг. Стайлз поспешно перевел взгляд куда-то подальше от него, прочистил горло и вытащил руку из кармана и провел ею по волосам.

- Ясно. Э-э, спасибо. Я признателен за это.

- Не за что. Не хочешь что-нибудь выпить?

- Неа, еда в кинотеатре слишком дорогая. – Он замолчал. – А ты что-то хотел?

Дерек покачал головой:

- Слишком много сахара, это убьет меня утром.

- Точно. Звезда спорта. Не хотелось бы, чтобы ты был весь такой вялый на площадке, ведь кто-нибудь может украсть у тебя звание капитана. – Стайлз подвигал бровями, и Дерек закатил глаза.

- Если кто-то хочет этого, он может его получить. Я никогда не хотел быть капитаном.

- Серьезно? – с любопытством спросил Стайлз, следуя за Дереком, пока тот просматривал билеты по дороге к их залу. – Почему? Разве это не дает баскетбольных привилегий? – Он ухмыльнулся и слегка ткнул Дерека локтем. – Понимаешь? Баскетбольных*?
_____________________________________________________________________________
*Стайлз использует сл. Baller, которое имеет не одно значение, с одной стороны это сленговое обозначение баскетболиста, с другой – может означать сленговое определение человека, обретшего успех и богатство, источник дохода которого обычно неизвестен другим, но такого человека определяет одежда и дерзкое поведение.
____________________________________________________________________________

- Да, Стайлз, ты очень умный, - невозмутимо произнес Дерек, бросив на него невпечатленный взгляд. Стайлз только ухмыльнулся ему, потому что у него была истерика, и они оба это знали.

- А если серьезно, - настойчиво потребовал Стайлз, останавливаясь рядом с Дереком, пока проверяли их билеты, после чего их пропустили. – Почему ты не хочешь быть капитаном?

- Быть капитаном – это совсем не то же самое, что быть обычным игроком, - объяснил Дерек, пока они поднимались по проходу в заднюю часть большого зала, и жестом пригласил Стайлза пройти первым, когда они добрались до своего ряда. Он следовал за ним, пока они не добрались до своих мест и не сели. – Когда ты капитан, ты в некотором роде несешь ответственность за все, что происходит, как на площадке, так и за ее пределами. Когда люди ссорятся, я должен разбираться с этим. Когда команда слабеет, я должен вправить им мозги. Если что-то идет не так, или люди не справляются со своей задачей, или мы проигрываем, все это ложится на плечи капитана. – Он вздохнул, проводя рукой по волосам.

Стайлз заметил в свете освещения зала, что у Дерека на подбородке легкая щетина, очевидно, он не брился последний день или около того. На самом деле ему это очень шло, и он задался вопросом, не отращивает ли Дерек бороду. Это было бы горячо. Стайлзу нравились бороды, и ему казалось, что Дереку она действительно пойдет.

- Мне также приходится делать много такого, чего другие парни не делают. Например, проводить время с тренером, обсуждая игры и стратегии, позиции новых игроков, а также кто будет входить в основной состав. – Он поморщился, теперь потирая затылок. – Не знаю, просто это не то, чем я когда-либо хотел заниматься. Я просто хочу играть, а вместо этого мне параллельно приходится заниматься массой других вещей.

- Ну, как бы там ни было, - сказал Стайлз, слегка толкая его локтем, - я думаю, ты отличный капитан.

- Спасибо, Стайлз.

- Поскольку до начала фильма у нас есть немного времени, ты не хочешь объяснить мне правила? – спросил он.

Дерек повернулся к нему, приподняв бровь:

- Правила?

- Баскетбольные. Я очень ограничен в своих знаниях, поэтому я предлагаю тебе все мне объяснить.

Это вызвало закатывание глаз Дерека, который навал его ленивым и предложил поискать информацию самому, но это не помешало ему подробно рассказать о том, как те или иные игроки передвигаются по площадке, и что можно, а что нельзя делать.

Стайлз внимательно слушал его объяснения, время от времени кивая, чтобы показать, что он слушает, и задавая вопросы, когда хотел получить больше разъяснений. Дерек был очень милым, когда по-настоящему углублялся в тему, и это заставило Стайлза задуматься, был ли он таким во всем. Он уже знал, что Дерек ботаник, поэтому ему нужно было больше узнать о его увлечениях, чтобы снова и снова видеть это оживленное выражение его лица.

Он знал, что тот любит читать, но что ему нравилось читать? Может быть, стоит попытаться это выяснить, чтобы он мог читать вместе с ним. Стайлз не был большим любителем чтения, он предпочитал видеоигры, но читать время от времени, когда книга была интересной, было неплохо, так что ему, наверное, следует выяснить этот вопрос.

Им пришлось прервать разговор, когда начался фильм, но Стайлз чувствовал, что Дереку все равно нужен перерыв. Вообще-то, тот, похоже, не был разговорчив, так что, несмотря на тему, он, наверное, был рад перерыву. Однако Стайлз не собирался позволять ему сорваться с крючка снова, когда они вернутся в машину.

Фильм был нормальным, просто боевик, но Стайлза он развлекал, так что для него это было, по большому счету, достаточным. Дерек согласился, что фильм был неплохой, хотя и признал, что это не его тип фильмов. Стайлз сказал, что в следующий раз выбор будет за ним. Дерек выдержал фильм до конца ради Стайлза, так что Стайлз мог сделать то же самое для Дерека. Именно так работает дружба.

Отношения тоже, но речь шла о дружбе. Потому что они были друзьями, и все.

Когда они вернулись в машину, Стайлз заставил Дерека продолжить с того места, на котором тот остановился в кинотеатре, у них, в общем, состоялся приятный разговор о баскетболе, который каким-то образом перешел в разговор о спорте в целом, который в свою очередь перешел в обсуждение роста цен на бензин. Стайлз понятия не имел, как они перешли на эту тему, но подобное с ним случалось часто.

Все же Дерек был великолепен в том смысле, что просто легко приспосабливался к смене темы, и, наверное, именно поэтому Стайлзу нравилось с ним разговаривать. Не считая общего уровня нахальства Дерека и того факта, что их остроумные подшучивания были чертовски забавными, Стайлзу искренне нравилось, что они могут разговаривать о чем угодно, и это не казалось странным. Дерек всегда относился серьезно к каждому их разговору, каким бы тот ни был, он не отгораживался от него, как, казалось, делали другие люди.

Ему очень нравился этот парень, и, черт возьми, он не должен был влюбляться в него еще больше. Проклятье!

К счастью, вскоре после этого они заехали на стоянку ресторана, так что он смог остановить свой нервный срыв. По крайней мере, пока что.

Он не ожидал, что они пойдут ужинать в настоящий ресторан, он думал, что они пойдут в закусочную, или заведение сети фастфуда, но нет. В настоящий ресторан.

- «Old Spaghetti Factory*»? – спросил Стайлз, когда они вылезли из машины.
_____________________________________________________________________________
*сеть ресторанов итальянской кухни.
_____________________________________________________________________________

- Бывал? – спросил Дерек, закрывая дверь со своей стороны и присоединяясь к Стайлзу на другой стороне машины.

- Честно говоря, нет. Так нормально? – спросил Стайлз, снова указывая на себя. Он уже спрашивал об этом дома, но не был уверен, какой в ресторане дресс-код, поскольку никогда сюда не ходил. «Quizby’s» не в счет, так как он был тематическим, а закусочная была примерно такой же шикарной, как и он сам.

И там была хорошая еда, просто, положа руку на сердце, это был не ресторан.

- Это не пятизвездочный ресторан, Стайлз.

- Звезды «Мишлен» могут увеличиваться только до трех, - сообщил он Дереку.

- Не будь умной задницей.

- Ничего не могу поделать, если моя задница умнее твоих мозгов, - парировал Стайлз с озорной ухмылкой.

Дерек только бросил на него невозмутимый взгляд и жестом пригласил его поторопиться. Они вместе направились к двери, и Дерек назвал свое имя на стойке регистрации для списка ожидания. Там было очень многолюдно, причем список ожидания, похоже, был довольно длинным, но поскольку их было всего двое, а не большая группа, в отличие от большинства ожидающих людей, их посадили довольно быстро.

Стайлз был немного взволнован, потому что он обожал пасту, а это заведение было потрясающим, в том плане, что блюда были стандартизированы и поэтому первое блюдо, паста, десерт, кофе или чай составляли стандартное обязательное меню. И хлеб, конечно. Без хлеба невозможно поесть в ресторане.

Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз был в ресторане, что он даже не мог вспомнить, когда ходил в последний раз. Они с Дереком говорили о том, как, кажется, все изменилось за эти годы, потому что они оба часто ходили куда-нибудь поесть, но на нынешнем этапе фаст фуд действительно взял вверх.

- Это немного грустно, - сказал Дерек, Стайлз приподнял бровь, не донеся ложку горячего лукового супа до рта.

- Грустно?

- В наше время все происходит быстро, - сказал Дерек. – Все постоянно куда-то спешат. Никто не хочет просто сидеть и наслаждаться трапезой вместе, все хотят получить еду, съесть ее и продолжить свой день. Вот почему фаст фуд становится нормой, ни у кого больше не хватает терпения сидеть и наслаждаться едой.

Стайлз задумался об этом на секунду и понял, что это отчасти было правдой. Хотя они с отцом ели дома так часто, как могли, его отец практически всегда работал в ночную смену, и если Стайлз хотел его увидеть, они оказывались в закусочной, расположенной дальше по улице от участка. Закусочная все же была с сидячими местами, но считалась фаст фудом, потому что они всегда получали свои заказы в течение пяти-десяти минут после их оформления.

- Наверное, я никогда по-настоящему не думал об этом с такой точки зрения, - признался Стайлз. – Я думаю, это потому, что папа полицейский, поэтому с ним всегда все должно быть быстро. Я могу поймать его только на короткий период времени, и не всегда во время еды, так что я вроде как ожидаю, что все пройдет быстро.

- Это логично, - сказал Дерек. – Но, возможно, также, что я отстаю от времени. Кора всегда шутит, что я старик, потому что я лучше почитаю книгу, чем поиграю в видеоигру.

- Это весьма по-дедушкиному мило с твоей стороны, - мрачно сказал Стайлз. Дерек только закатил глаза и съел кусочек салата. У них было два варианта первых блюд, и Дерек предпочел салат супу. Стайлз решил, что это потому, что все супы в их меню были жирными или со сливками. Суп Стайлза, может, и представлял из себя в основном бульон с луком, но еще он просто утопал в сыре и был восхитителен.

Наверное, не самое лучшее для Дерека в том случае, если у него утром была тренировка, Стайлз слышал, что сыр может вызывать у людей очень неприятные газы. Хотя, возможно, это было только у тех, у кого была непереносимость лактозы, он не был уверен. Он никогда по-настоящему не выяснял этот вопрос, а теперь ему стало интересно.

- Ну, мне нравится проводить время с людьми, - сказал ему Стайлз. – Я думаю, это потому, что все люди разные, и это неплохо. Я имею в виду, как наглядный пример. – Стайлз указал между ними. – Мне нравится говорить, тебе нравится слушать. Для нас это хорошо работает. Но это не значит, что я не могу слушать или я не буду слушать, если говорить будешь ты, понимаешь? И, может быть, мы и не садимся, чтобы вместе поесть и пообщаться, но мы находим другие способы провести вместе время, понимаешь? Например, совершая пробежки или проводя время за выполнением домашнего задания в библиотеке, что-то в этом роде.

- Наверное, - согласился Дерек. – Просто я думаю, что иногда технологии портят нам жизнь, вот и все.

- Оу, не пойми меня неправильно, технологии – это худшее, что с нами случилось, но у них тоже есть свои преимущества. – Стайлз указал своей ложкой на Дерека. – Вибраторы, например. Лучшее изобретение человечества за всю историю.

Брови Дерека на долю секунды взлетели вверх, прежде чем он подозрительно взглянул на Стайлза:

- Ты используешь юмор, чтобы отвлечь нас от тягостной темы, да?

- Ага. – Стайлз съел еще ложку своего супа. – Сработало?

- Вибраторы, наверное, очень важны для некоторых людей. Я даже не знаю.

- Конечно, не знаешь, с таким лицом и телом, как у бога, - фыркнул Стайлз. – На фига тебе вибратор? Ты можешь просто подойти к кому-нибудь и сказать: «Садись ко мне в машину», и тот захочет протянуть обе руки, приглашая тебя связать его.

- Зачем мне кого-то связывать? – спросил Дерек, и в его голосе послышалось веселье. – Ты не думаешь, что этот неизвестный сядет добровольно?

- Я о том же, придурок, он так и сделает. Он предложит тебе сделать с ним все, что угодно.

- Все, что угодно, да?

- Ага. – Стайлз доел суп, отодвигая миску и ложку в сторону, чтобы официантам было легче их забрать. – А вообще, какой секс тебе нравится?

Стайлз понятия не имел, зачем он себя этим мучает, но теперь, когда они затронули эту тему, ему показалось невероятно важным узнать, какой секс нравится Дереку. Учитывая то, что тот сказал, что все в наше время происходит быстро, ему, наверное, нравилось не спешить, постепенно дотошно исследуя кого-то. Это казалось заманчивым, но Стайлз никогда ни с кем таким не был, поэтому он не мог честно сказать, понравилось бы ему такое или нет. Большинство его партнеров в постели всегда были жесткими и быстрыми.

Даже Дэнни.

До сих пор ему никогда не приходило в голову, что, возможно, ему просто нравилось заниматься сексом жестко и быстро, потому что это было все, что он когда-либо получал в спальне. Может быть, дело было не в том, что ему это нравилось, а скорее в том, что это было все, что он знал, и поэтому он решил, что это то, что ему нравится.

- Это неловкий вопрос, чтобы спрашивать, - сказал Дерек, продолжая есть салат.

- О, а признание в том, что ты никогда не пользовался вибратором, не так уж неловко? – возразил Стайлз.

- Ты поднял эту тему.

- Ты сам выложил информацию!

Дерек молчал, пока доедал салат, не делая абсолютно никаких попыток, чтобы ответить на вопрос Стайлза, как бы пристально тот не смотрел. Казалось, тот никогда не ответит, и Стайлзу придется прожить остаток своей жизни, представляя, какой секс нравится Дереку, когда тот, наконец, заговорил:

- Я просто хочу быть уверен, что тот, с кем я нахожусь, получает удовольствие, - сказал Дерек, и это, пожалуй, было самой чертовски горячей фразой, которую Стайлз когда-либо слышал.

- Должно быть, ты очень хороший партнер в постели, - признал Стайлз.

- А что насчет тебя? – спросил Дерек, отставляя тарелку в сторону так же, как Стайлз. – Что нравится тебе? Боль?

- Что? Нет! Какого черта?

- Ты выглядел весьма довольным, выходя из комнаты Дэнни несколько месяцев назад, - сказал Дерек.

Стайлз махнул в его сторону рукой:

- Это другое, просто укусы. Я не против укусов, когда людям это действительно нравится, но я не сторонник порки, зажимов для сосков или чего-то в этом роде. – Стайлз подпрыгнул, когда кто-то появился рядом с ним, и начал сгорать от стыда, когда понял, что кто-то подошел забрать их посуду. Чувак, который забрал миску Стайлза, к его чести, никак не отреагировал, но Стайлз все равно почувствовал, как краска смущения заливает ему шею.

Блин, какого черта он задал Дереку этот вопрос вот так в публичном месте? И почему ему нужно было говорить про чертовы зажимы для сосков, когда кто-то подошел к нему сзади?

Дерек, ублюдок, ухмылялся. Как он всегда делал, когда Стайлз испытывал неловкость.

- Ты мудак.

- Ты все время это говоришь.

Отлично, теперь тот вел себя нахально. Стайлз так сильно его ненавидел.

- Так что тебе нравится?

О, здорово, разве они не закончили этот разговор? С удачей Стайлза он начнет говорить о римминге как раз, когда появится их паста. Не то чтобы ему на самом деле нравился римминг, но дело было не в этом!

- Честно говоря, я даже не знаю, - признался он. – Я всегда оказывался с людьми, которые предпочитают жестко и быстро, но мне кажется… я не знаю. – Он замолк, затем огляделся вокруг, прежде чем произнести следующую фразу. – Хотя мне нравится делать минет.

Дерек выглядел удивленным:

- Серьезно? Почему?

Стайлз пожал плечами:

- Почему кому-то нравится что-то делать? Я не знаю, просто нравится. Может быть, все дело в контроле. В этом есть некий взаимный обмен, понимаешь? Типа, я тот, кто контролирует ситуацию, потому что могу делать, что захочу, с кем бы я ни был, но тот второй тоже контролирует, потому что может… - Он замолчал, снова оглядываясь вокруг, затем понизил голос и добавил, - трахать мой рот, понимаешь?

- Я думаю, многим людям понравилось бы засунуть тебе что-нибудь в рот. Наверное, это самый простой способ заставить тебя заткнуться.

Стайлз фыркнул и слегка пнул Дерека под столом, тот ухмыльнулся, явно довольный, что не обидел Стайлза своей шуткой. И Стайлз понимал, что это шутка, потому что Дерек не стал бы проводить с ним так много времени, если бы действительно считал его раздражающим.

- Ну так что? – спросил Дерек после нескольких секунд молчания. – Тебе нравится контролировать или тебе больше нравится, когда это делает кто-нибудь другой?

- Я не знаю, - признался Стайлз, откидываясь на спинку стула, когда принесли следующее блюдо, и поблагодарил официанта, прежде чем тот ушел. Он продолжил, как будто их не прерывали. – Я точно не любитель БДСМ или чего-то подобного, но наверное… переложить на кого-то другого ответственность? Отдать контроль, так сказать… - Он замолчал, размышляя об этом. Некоторые аспекты БДСМ, наверное, попадали в сферу того, о чем он думал, но по большей части, честно говоря, то, что описал Дерек, звучало весьма привлекательно. Он вроде как завидовал всем, кто спал с этим парнем, наверное, это было сногсшибательно. – Я провел большую часть жизни с необходимостью принимать решения и быть взрослым, заботиться об отце и все такое прочее. Я думаю, было бы неплохо, если бы хоть раз кто-то другой принимал решения.

Дерек еще не начал есть, ожидая, пока Стайлз закончит. У него был задумчивый вид, размышляющий. Как будто он пытался понять, описывает ли Стайлз что-то похожее на то, что Дереку нравилось делать в постели.

Не то чтобы Стайлзу когда-нибудь посчастливиться оказаться в постели с Дереком, но, эй, именно об этом были сны наяву, обычные сны, мокрые сны и все остальные сны. То, что никогда не случится.

Стайлз попробовал пасту и издал громкое восклицание восторга, что, в общем, заставило их обоих заговорить о еде и увело их от темы секса. Оставшуюся часть ужина они провели в дружеской болтовне, и вскоре после того, как унесли последние тарелки, им принесли десерт.

На десерт можно было выбрать ванильное мороженое или спумони*, о котором Стайлз никогда не слышал. Он выбрал ванильное, когда узнал, что в составе второго есть фисташковое. Ему весьма нравились фисташки, но некоторые продукты не должны быть в виде мороженого, и фисташки были одними из них. Дерек выбрал то же самое, и Стайлз предположил, что по той же причине, разве что Дерек признался, что он не любит клубничное мороженое.
_____________________________________________________________________________
*итальянское мороженное из различных слоев с орехами и цукатами.
_____________________________________________________________________________

К их еде также прилагался чай или кофе, но ни один из них не захотел пить кофеин в такой поздний час, так что они отказались и просто взяли по мороженому. Когда официант все убрал и спросил про счет, Дерек заговорил прежде, чем Стайлз успел попросить разделить его пополам.

- Один счет, на меня, спасибо.

- Подожди, что? – требовательно спросил Стайлз, когда официант ушел. Быстро. Стайлз решил, что тот привык, что люди спорят из-за счетов, и не хотел принимать участие в разговоре. – Ты не платишь за мой ужин, ты заплатил за фильм!

- Я пригласил тебя, - возразил Дерек.

- Да, но я заплачу за себя, я не… ты не можешь заплатить за весь вечер.

- Я только что это сделал.

- Нет, я отказываюсь. Ты не можешь просто пригласить меня на ужин и в кино и заплатить за все, как… - Стайлз замолчал, его мозг повторил в точности то, что он только что сказал, а затем резко впал в прострацию.

Ужин и кино.

Они сходили на ужин и в кино.

Где Дерек заплатил за ужин и кино.

Понятное дело, Стайлз ходил на ужин и в кино с другими друзьями, и они всегда сами платили за себя, потому что так заведено между друзьями. Они никогда не платили вместе. Ну, в кино иногда, если это была группа, а покупал билеты один человек, но они всегда возвращали деньги друг другу.

Но Дерек всего лишь пригласил его. Одного. На ужин и в кино. Где он платил за все.

Потому что он пригласил его. Он попросил его сходить куда-нибудь сегодня вечером.

Он точно пригласил его на свидание.

- Подожди, - сказал Стайлз и увидел, как напрягся Дерек, сидящий напротив него за столом. – Подожди, это… - Невозможно, не может быть! У него отвисла челюсть, и он хлопнул обеими руками по столу, недоверчиво уставившись на Дерека, потому что что?! – Это было свидание?! – довольно громко требовательно спросил он.

Несколько человек обернулись, но он не обратил на них внимания, уставившись на Дерека.

На этот раз тот выглядел смущенным. Не из-за внимания других посетителей, а из-за самого вопроса. Потому что его поймали.

Ни хрена себе, Дерек был смущен, потому что его только что уличили в том, что это было свидание, а он даже не сказал об этом Стайлзу!

Офигеть!

- Я так сказать надеялся увидеть, чем закончится вечер, прежде чем что-то говорить, - тихо сказал Дерек, скрестив руки на груди, как он часто делал, когда пытался защитить себя. – Но, э-э, да. Это было… есть… что-то вроде свидания.

Стайлз таращился на него несколько секунд, а затем поставил локти на стол и прижал ладони ко лбу, закрыв глаза, пытаясь удержаться от того, чтобы не вскочить со своего места и не пуститься в глупый танец посреди ресторана.

- Стайлз? – спросил Дерек с беспокойством в голосе.

- Я просто… дай мне секунду, чтобы переварить это, - сказал он, гадая, не треснет ли его лицо от улыбки.

Дерек ничего не сказал, пока Стайлз сидел там, чувствуя, как все его тело наполнилось адреналином, а мозг работает на пределе, пытаясь осознать тот факт, что он нравится Дереку!

Он правильно истолковал комментарий Меррака. Он был чертовски прав! Он нравился Дереку! Охренеть, будущий муж, которого он встретил, выйдя голым из номера Дэнни в общежитии, не был таким уж недостижимым, как он думал изначально, и это было просто безумием.

Когда он убедился, что в основном держит лицо под контролем и не разразится песней, как какая-нибудь принцесса Диснея, Стайлз медленно выдохнул и снова поднял голову, глядя через стол на Дерека.

Тот выглядел неуверенным и немного обеспокоенным. Даже настороженным. Как будто он думал, что не нравится Стайлзу, что, на самом деле, было смехотворной мыслью.

- Это лучший день в моей жизни, - сообщил ему Стайлз.

Дерек колебался, все еще выглядя неуверенным, и это было так странно видеть на его лице. Стайлз заметил, что для такого удивительного и привлекательного человека, Дерек иногда мог быть немного неуверенным в себе.

- Потому что я пригласил тебя на что-то вроде свидания?

- Нет, потому что паста здесь вкусная, конечно, потому что ты пригласил меня на что-то вроде свидания! – Стайлз сильно пнул Дерека под столом. – Какого черта, чувак! Я тебе нравлюсь?! С каких пор?!

- С самого начала, - признался Дерек, а затем поспешил добавить, - но не потому, что я увидел тебя голым.

Проходившая мимо пара пораженно посмотрела на Дерека, но Стайлз даже не обратил на них внимания.

Дерек был слишком занят, защищая себя, чтобы даже заметить это, еще сильнее сжимая руки на груди, как будто думал, что Стайлз собирается… что? Отвергнуть его?

Да ни фига, теперь Дерек от него не избавится!

- Чувак, это без преувеличения лучший день в моей жизни. – Стайлз рассмеялся и покачал головой. – В тебе есть все, что я когда-либо хотел видеть в парне.

Это, по крайней мере, заставило мышцы на руках Дерека хоть немного расслабиться.

- Правда?

- Да, правда, ты чудила. – Стайлз начал перечислять на пальцах. – Ты смешной, ты милый, ты мудак, но типа хороший мудак, ты внимательный, ты чертовски нахальный, ты можешь поддерживать мои шутки, ты умный, не говоря уже… - Стайлз замолчал, жестом показывая на Дерека. – Я хочу сказать, не пойми меня неправильно, мне нравится хорошая упаковка, но главное – то, что внутри. Мне просто повезло, что у идеального мужчины также случайно оказалось идеальное лицо и тело.

Дерек какое-то время молчал, словно переваривал то, что сказал Стайлз.

- Так… это значит…? – он замолчал, наблюдая за Стайлзом.

- Господи, неужели я должен объяснять тебе это по буквам?! – требовательно спросил Стайлз, чуть не опрокинув свое недоеденное мороженое, когда драматично взмахнул рукой.

- Пожалуй. – Дерек пожал плечами. – Эрика жалуется, что парни плохо разбираются в чувствах.

- Я хорошо разбираюсь в чувствах, - заявил Стайлз. – Нет, я очень, очень хорошо разбираюсь в чувствах! Я супер хорошо разбираюсь в чувствах, когда эти чувства касаются тебя и меня. Нас. Эти чувства, очень хорошо, я могу поговорить об этих чувствах без проблем. Абсолютно. No problemo, señor. Мы можем говорить о наших чувствах до бесконечности.

- То есть?

- Вау, либо ты более неуверен в себе, чем я думал, либо математический анализ не единственное, в чем ты не силен, - сказал Стайлз, чем заставил Дерека посмотреть на него. – По сути, я влюбился в тебя в ту же секунду, как мы встретились. И не потому, что я увидел тебя обнаженным, потому что, ты знаешь, что я не видел. Хотя хотел бы. Очень. Было бы здорово увидеть тебя обнаженным.

Стайлза даже не смутило то, что их официант как раз в этот момент вернулся со счетом, помедлив, кладя его на стол, словно раздумывал, стоит ли ему развернуться и уйти или завершить то, что он делал.

Взгляд Дерека переместился на официанта, и он сказал:

- Кредитная карта. Я расплачусь кредитной картой.

Официант вздрогнул:

- Э-э, я… принесу терминал?

- Двадцать долларов чаевых, если вернешься через минуту.

Парень вернулся через двадцать секунд, и этого времени как раз хватило Дереку, чтобы сказать Стайлзу, что если он хочет увидеть его голым, то все, что ему нужно сделать, это попросить.

Стайлз был совершенно уверен, что его ждет потрясающая ночь.

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 4 (Часть 2)

***

Стайлз не мог понять, показалось ему или нет, но в последнее время Дерек вел себя странно. Не то чтобы грубо или что-то в это роде, просто странно. Казалось, что теперь, когда они проводили время вместе, он увеличивал дистанцию между ними, и хотя они по-прежнему говорили о множестве вещей, обычное легкое подшучивание, которое у них было, превратилось в то, что Дерек, даже не пытаясь, просто позволял Стайлзу оставлять последнее слово за собой.

В последний раз, когда они были вместе, он спросил, не беспокоит ли его что-нибудь, но Дерек только настойчиво утверждал, что он просто кое о чем думает, и что с ним все в порядке. Когда он спросил, оказалось, что у Дерека накануне была важная игра, последняя в осеннем сезоне, которую они выиграли буквально вчера вечером, а экзамены тоже был не за горами, так что, скорее всего, это был просто стресс. Стайлзу казалось, что Дереку не о чем беспокоиться, его команда весь год была на высоте, и он, похоже, очень хорошо успевал по всем предметам, даже по математическому анализу! Наверное, он просто слишком давил на себя, Стайлз надеялся, что с ним все в порядке.

Сегодня у команды была обязательная командная вылазка, так как они выиграли свою последнюю осеннюю игру, а экзамены начинались через две недели, хотя Стайлзу и хотелось потусоваться с парнями и Эрикой, к сожалению, ни он, ни Эрика не были частью баскетбольной команды, поэтому их не пригласили. Он бы предложил Эрике потусоваться, но в последнее время он вроде как не уделял внимания Скотту, в итоге, как бы то ни было, все решилось, потому что у Эрики было задание по одному из предметов, не связанному с рисованием, и ей нужны были выходные, чтобы поработать над ним. У нее не было экзамена по этому предмету, только задание, поэтому она абсолютно не могла провалить это задание.

Следующая неделя для Стайлза в основном была заполнена повторением пройденного, а его первый экзамен был только в следующую среду, так что у него было время дать своему мозгу отдохнуть один день, прежде чем он начнет зубрить.

Так он оказался в торговом центре, в огромной галерее игровых автоматов на втором этаже вместе со Скоттом, стараясь убить зомби пластиковым оружием и абсолютно уничтожая своего друга во всех без исключения гоночных играх.

- Мой руль неправильно поворачивался, - настаивал Скотт после четвертого проигрыша подряд. – Я ненавижу эти дурацкие гоночные игры, у меня никогда не получается.

- Похоже, у меня отлично получается, - заверил Стайлз, хихикая.

- У тебя всегда нелипкий руль!

- Мы можем поменяться, если хочешь.

- Я лучше пойду поиграю во что-нибудь другое, - сказал Скотт, выбираясь со своего места и абсолютно не увиливая от повтора с «нелипким» рулем.

Стайлз только рассмеялся, когда его друг удалился поиграть во что-нибудь другое, и вставил еще два жетона, чтобы гоночная игра возобновилась. На этот раз он играл один, снова заняв первое место, затем на соседнее место запрыгнул случайный человек, и они соревновались друг с другом. На этот раз ни один из них не занял первое место, но Стайлз опередил парня на две позиции. Они снова начали играть, и, несмотря на проигрыш во второй раз, парень был лучшим игроком, чем Скотт.

Честно говоря, Стайлз был уверен, что обида Скотта на проигрыш в гоночных играх объяснялась тем, что тот пять раз проваливал экзамен по вождению в старшей школе, в то время как Стайлз сдал с первого раза. Вождение всегда было для него чем-то вроде больного места, что только подтверждалось тем, что он никогда не оправдывался, когда проигрывал в других играх. Он просто смирялся с поражением, и спорил только в играх, связанных с вождением.

Когда у Стайлза закончились жетоны, он оставил парня ездить в одиночестве и направился к ближайшему автомату, чтобы обменять наличные на жетоны. Он сунул в него пятидолларовую купюру и подождал, пока тот выплюнет ему монеты, затем сгреб их все и сунул в карман. Когда он повернулся, чтобы вернуться к игре, то чуть не врезался в кого-то, стоящего у него за спиной, и слегка вздрогнул.

Имя Дерека было у него на губах, пока он не понял, что хотя этот человек очень похож на Дерека, это был не он.

- Меррак! Привет, чувак. – Он хлопнул младшего Хейла по руке и отступил в сторону, давая ему доступ к автомату с жетонами. – Давненько я тебя не видел, как дела?

- А ты не слишком стар, чтобы играть в игровые автоматы? – был ответ на это Меррака, потому что он и впрямь был сгустком безусловной сияющей жизнерадостности.

Серьезно, Стайлз обожал этого ребенка. Тот всегда был таким злым и грубым, что это было даже забавно.

- Никогда нельзя быть слишком старым для веселья, чувак.

- Ты в этом уверен, дедуля? – насмешливо ухмыльнулся Меррак, засовывая свои собственные купюры в автомат и ожидая, пока тот выплюнет ему жетоны.

- Эй, чувак, смейся над моим возрастом сколько хочешь, это означает лишь то, что я могу надрать твою задницу в любой игре здесь, потому что у меня есть опыт. – Стайлз вытянул обе руки и слегка помахал ими для пущего эффекта, когда произнес слово «опыт».

- Да ну? – сухо спросил Меррак. – Десять баксов на то, что я смогу обыграть тебя в любую игру здесь с первой попытки.

- Оу, мне будет неудобно забирать твои карманные деньги.

- Говоришь, как дедуля, который знает, что ему не победить.

Стайлз ухмыльнулся, затем сказал:

- Играем. Ты выбираешь. В какую игру ты хочешь сыграть?

Меррак самодовольно улыбнулся, как человек, который знает, что вот-вот станет на десять баксов богаче, а затем жестом пригласил Стайлза следовать за собой. Они прошли большую территорию, огибая людей, игравших чуть более оживленно, чем надо, и Стайлз чуть не споткнулся о двух детей, которые без преувеличения пытались сбить его с ног.

В конце концов, они добрались до дальнего конца, где Меррак жестом показал, что хочет сыграть. Стайлз задавался вопросом, была ли Вселенная на его стороне, потому что Меррак никак не мог выбрать буквально ту единственную игру в этом заведении, в которой он неизменно выигрывал снова и снова.

- Ты уверен? – спросил Стайлз. – Знаешь, еще не поздно передумать.

- Боишься потерять десять баксов?

- Скорее я боюсь, что твоя мама разозлится на меня, когда я отправлю тебя домой в слезах.

- Мечтай, - отбрил Меррак, а затем выжидательно протянул руку за жетонами. Стайлз закатил глаза, потому что понял, что Меррак заставит его заплатить, но послушно отдал четыре жетона и пошел занимать место на другом конце стола для аэрохоккея.

Он взял две биты, пока Меррак вставлял жетоны, и как только стол ожил, Меррак занял свое место напротив него. Шайба была на его стороне, поэтому Стайлз подождал, пока он ее перехватит, а затем Меррак перебросил ее. Стайлз легко отразил удар, и они вдвоем перебрасывали ее добрых двадцать секунд, прежде чем Стайлзу удалось забить свой первый гол.

- Тебе повезло, - заявил Меррак, вытаскивая шайбу обратно и кладя ее на стол.

- Конечно, у меня нет никакого мастерства в этой игре.

Меррак только сердито посмотрел на него, как будто он оскорбил его, а затем отправил шайбу обратно через стол на сторону Стайлза. Этот переброс шайбы туда-сюда был немного короче, но на этот раз в итоге Меррак забил и торжествующе ухмыльнулся, когда шайба попала в ворота Стайлза.

- Вот это уже мастерство.

- Да, конечно, я даже отдаленно не делал ничего подобного, - сказал Стайлз.

- Заткнись и бей по этой чертовой шайбе, дедуля.

- Для тебя - дедушка Стайлз, - сообщил ему Стайлз, а затем отправил шайбу обратно через стол к нему.

На самом деле игра была довольно веселой и продолжалась намного дольше, чем обычно. Стайлз в основном шутил по поводу мастерства, но Меррак был довольно хорош в игре. Не так хорош, как сам Стайлз, но определенно был близок ко второму месту. Тот продолжал делать странное движение левым запястьем, которое практически всегда приводило к голу. Иногда Стайлз был достаточно быстр, чтобы остановить его, но в большинстве случаев недостаточно, чтобы это сделать.

Два парня появились, когда они боролись за конец игры, Стайлзу нужно было всего одно очко, а Мерраку – два. Те торчали рядом с Мерраком, из чего можно было заключить, что они были его друзьями, а Скотт появился за секунду до того, как Стайлз забил гол и вскинул оба кулака в воздух, продолжая держать в руках две биты.

- Я победил!

- Тебе повезло, - подчеркнул Меррак, швырнув свои биты сильнее, чем требовалось. – Я почти победил тебя.

- Почти, - согласился Стайлз. – Но не победил. Однако ты можешь оставить свои деньги, мне неловко отбирать у детей. – Он подмигнул Мерраку, который нахмурился еще больше, чем раньше.

- Подождите, вы, парни, заключили пари на эту игру? – удивленно спросил Скотт. – Но разве это немного нечестно?

- Эй, чувак, он сам выбрал эту игру, - возразил Стайлз, поднимая руки в знак капитуляции. – Я не имею к этому никакого отношения.

- Что значит «нечестно»? – спросил Меррак, подходя к Скотту и Стайлзу и пытаясь нависнуть над ними. Было довольно мило, что он считал, что у него такой же внешний вид, как у Дерека. Меррак был просто очарователен для такого сердитого ребенка.

Скотт ничего не ответил, только указал большим пальцем на стену рядом со столом для аэрохоккея, и Меррак проследил за ним взглядом.

Аэрохоккей на самом деле не был похож на обычную игру из зала игровых автоматов, где в конце можно было похвастаться большим счетом, и люди, которые достигали этого, могли выставить свои инициалы на всеобщее обозрение. Абсолютное право на хвастовство. Но на столе аэрохоккея все же было табло, показывающее наибольшее количество побед подряд во время ежемесячных соревнований, которые Стайлз не посещал со времен старшей школы.

Он не чувствовал в этом необходимости, потому что никто пока не потеснил его, но в тот день, когда это произойдет, он вернется, чтобы вернуть себе пьедестал.

Меррак посмотрел на доску, а затем снова на Скотта:

- И? Какое это отношение имеет к Стайлзу?

- Чувак, это Стайлз, - объяснил Скотт, снова указывая на доску. – Три первых места, двадцать две победы подряд, семнадцать побед подряд и шестнадцать побед подряд.

- Ты что, тупой или неграмотный, здесь написано М.С., имя Стайлза не начинается на «М».

- Подожди, ты действительно думаешь, что меня зовут Стайлз Стилински? – спросил Стайлз, его брови при этом взлетели вверх. – Насколько зловредными, по-твоему, были мои родители?

- Знаешь, все равно достаточно зловредными, учитывая твое имя, - сказал Скотт. Стайлз бросил на него обиженный взгляд и толкнул его.

Меррак выглядел очаровательно смущенным, хмурое выражение его лица делало смущение еще более милым, до такой степени, что Стайлзу захотелось ущипнуть его за щечки.

Но он также дорожил наличием своих пальцев, а если бы он это сделал, ему могли их откусить, поэтому он выбрал более безопасный путь – не прикасаться к Мерраку.

- Мое настоящее имя не Стайлз, это просто прозвище. Меня зовут Мечислав.

Меррак долго таращился на него, потом сказал:

- Это полная выдумка.

- Знаешь, все имена вымышлены. – Стайлз пожал плечами.

- Не может быть, чтобы тебя так звали, ты просто пытаешься заставить меня думать, что ты на самом деле выиграл двадцать две игры подряд.

- Я могу вытянуть свою лицензию, если тебе действительно нужны доказательства, но это не отменяет того факта, что я все равно выиграл нашу игру. – Стайлз ухмыльнулся. – И повторюсь, оставь деньги себе, я не отбираю у детей.

- Я не ребенок!

- Тебе, похоже, шестнадцать лет. Это без преувеличения пик детского возраста.

- Я подросток, старикан!

- Точно. Ребенок. Похож на крошечного младенца. – Стайлз сделал вид, что протягивает руку, чтобы ущипнуть Меррака за щеку, но тот отбросил его руку, довольно сильно хлопнув по ней. Хорошо, что он не собирался реально делать это.

Друзьям Меррака, похоже, наскучило наблюдать за разговором, потому что они громко сказали, что собираются найти одну из игр про зомби и чтобы он присоединился к ним там. Меррак лишь буркнул в ответ, но продолжал хмуро смотреть на Стайлза.

- Тебе нужно идти, - настойчиво подчеркнул Стайлз, прогоняя его. – Ты здесь, чтобы повеселиться с друзьями, верно? Тебе следует пойти и сделать это. Убей нескольких зомби, поучаствуй в гонках, потанцуй на платформе, если тебе нравится DDR*.
_____________________________________________________________________________
*Dance Dance Revolution — серия музыкальных видеоигр от Konami Digital Entertainment, Inc, также известная как Dancing Stage. Впервые была представлена в виде аркадного игрового автомата в Японии в 1998 году на игровой выставке Tokyo Game Show.
_____________________________________________________________________________

- О, черт, давненько я в нее не играл, - сказал Скотт, встрепенувшись, и сбежал, видимо, чтобы сыграть именно в нее.

- Ах, они так быстро растут, - сказал Стайлз с притворной грустью, а затем ухмыльнулся Мерраку. – Было здорово играть с тобой. Шутки в сторону, ты действительно хорош, мне было весело. Мы должны как-нибудь повторить.

Подняв руку в знак прощания, он начал поворачиваться, чтобы уйти, когда Меррак снова заговорил:

- Если отбросить шутки, могу я кое о чем с тобой поговорить?

Стайлз замер, находясь в полуобороте, и уставился на Меррака. Тот переступил с ноги на ногу и встал, скрестив руки на груди, с легким хмурым выражением лица, что очень напомнило его старшего брата и то, как тот поступал, когда чувствовал себя дискомфортно.

- Конечно, чувак, что такое? – Он развернулся обратно, чтобы уделить Мерраку все свое внимание, но они оба отошли немного в сторону, когда появилась другая группа, чтобы воспользоваться освободившимся столом для аэрохоккея.

Меррак выглядел по-настоящему смущенным, и это было странное выражение на его лице, поскольку Стайлз действительно видел его только самоуверенными или сердитым. Он задавался вопросом, может быть, тот знал, что происходит с Дереком, или заметил, что с Дереком что-то происходит, и беспокоится о нем.

Несмотря на то, что тот вел себя, как будто ему наплевать, он присутствовал на игре Дерека в цветах команды и раскрашенным лицом, и ему приходилось сидеть достаточно далеко, чтобы не злить судей, так что было очевидно, что поведение Меррака по большей части было просто игрой.

- Я знаю, что мой брат скорее супер грубый, занудный и все такое, - сказал Меррак, начав в классической манере младшего брата – или как-то так, как предположил Стайлз, основываясь на фильмах, поскольку у него не было братьев и сестер, - но он хороший парень. Знаю, что я продолжаю отпускать комментарии о том, что он хочет залезть к тебе в штаны или что-то в этом роде, и хотя я уверен, что иногда он думает своим членом, я просто хочу, чтобы ты знал, что я говорю это несерьезно. Ты нравишься Дереку не только потому, что он хочет залезть к тебе в штаны, для него это было бы просто бонусом. Поэтому не воспринимай мои слова буквально, ладно? Я бы чувствовал себя довольно дерьмово, если бы ты неправильно меня понял, потому что ты слишком глуп, чтобы догадаться, что я просто веду себя как придурок.

Стайлзу практически захотелось заворковать, потому что Меррак сейчас был настолько чертовски очарователен. Было очевидно, что он нечасто так делал, объяснял, что его придурковатое поведение было ненастоящим, но тот факт, что он был настолько обеспокоен, считая, что своими словами влияет на дружбу Стайлза и Дерека, был просто восхитителен.

Слегка улыбнувшись, Стайлз протянул руку, чтобы сжать его плечо и слегка встряхнуть:

- Не волнуйся, я знаю, что ты просто надоедливый младший брат. Я никогда не принимал близко к сердцу то, что ты говорил, даже когда ты называл меня дедулей. Это особенность твоего характера, ты такой, какой есть, и, честно говоря, я считаю тебя забавным. Но я знаю, что ты можешь быть серьезным, когда это важно, как сейчас. У нас с Дереком все хорошо, ясно? Я не собираюсь убегать в ужасе, потому что ты шутишь о том, что он хочет трахнуть меня. Хорошо?

Меррак выглядел так, как будто пытался вернуть себе часть своего надменного образа, но безуспешно. Вместо этого он ограничился коротким кивком, и Стайлз кивнул в ответ.

- Я просто хотел убедиться, что не испортил отношения между вами, парни. Ты же знаешь, что чувства Дерека не связаны с сексом.

- Ты ничего не испортил. – Стайлз еще раз слегка встряхнул его. – Но очень приятно, что ты так заботишься. Что нашел время поговорить со мной об этом, просто чтобы убедиться, что я все понял. – Он улыбнулся. – Ты хороший брат, Меррак.

Меррак фыркнул и повел плечом, давая Стайлзу четкое указание отпустить руку, что он послушно и сделал.

- Не распространяй слухов, мы оба знаем, что это ложь.

- Не волнуйся, я хорошо умею хранить секреты, - поддразнил Стайлз, затем жестом снова показал ему убираться. – Теперь иди. Уходи, пока не начал терять очки за то, что проводил время с дедулей.

- Особенно, если тот одет в это, - сказал Меррак, указывая на одежду Стайлза.

- Эй, что не так с моим прикидом?

- Ты выглядишь глупо. Хотя, возможно, это просто твое лицо, и твоя одежда просто не в состоянии спастись от неотвратимости судьбы.

Стайлз саркастически рассмеялся, показал Мерраку средний палец и прогнал его в третий раз. На этот раз тот действительно подчинился, повернувшись и направившись туда, где его друзья играли в одну из многочисленных зомби-шутеров. Стайлз наблюдал, как он уходит, чувствуя себя немного тепло и уютно от того, насколько уязвимым позволил себе быть Меррак перед ним ради брата.

Повернувшись, он направился на поиски своего собственного друга и обнаружил, что Скотт вовсю танцует в Dance Dance Revolution (DDR). Прошло так много времени с тех пор, как кто-либо из них играл в нее, поскольку они уже не так часто заглядывали в галерею игровых автоматов, но было приятно видеть, что Скотт по-прежнему так же хорош, как и всегда. Стайлз по-прежнему мог играть в аэрохоккей, а Скотт по-прежнему мог отжигать на танцполе.

Ну, по крайней мере, на танцевальной площадке.

Они провели еще несколько часов в зале игровых автоматов, играя в различные игры и хорошо проводя время. Стайлз несколько раз сталкивался с Мерраком, но это было логично, поскольку они оба были там, хотя больше они не останавливались, чтобы поговорить, и в итоге только один раз вместе сыграли в одну игру. В общем, это был хороший день, Стайлз хорошо провел время со Скоттом.

Когда стало приближаться время ужина, они ушли, чтобы покормить своих родителей. Мать Скотта работала, так что он решил прихватить что-нибудь для нее по дороге в город, а Стайлз собирался направиться домой, чтобы приготовить что-нибудь к возвращению отца со смены.

Он высадил Скотта у дома, чтобы тот мог взять свой мотоцикл и отвезти маме еду, а затем направился домой готовить ужин.

В холодильнике у них было негусто, поэтому он удовольствовался курицей со специями, которую он запек в духовке, зеленой фасолью и капустным салатом. Он как раз накрывал на стол, когда вернулся его отец, что было как раз вовремя, и они вместе поужинали, рассказывая о том, как прошел их день, хотя день Стайлза был не очень интересным.

Впрочем, как и у его отца, но Стайлз не жаловался, потому что хотел, чтобы тот дожил до пенсии. Работа шерифа в таком городе, как этот, имела свои преимущества, и он только надеялся, что этих преимуществ хватит ему до конца карьеры.

После того, как они поели, Стайлз прибрался и убрал остатки еды, прежде чем присоединиться к отцу в гостиной. Тот смотрел спортивные соревнования, что не было для Стайлза оптимальным выбором, но это было больше о совместном времяпрепровождении, чем о том, что они смотрели.

Когда начало темнеть, Стайлз поднялся наверх, чтобы несколько часов поиграть в видеоигры – потому что, очевидно, что день в зале с игровыми автоматами, был недостаточно насыщенным – и решил, что ляжет спать, когда перевалит за полночь. Он не хотел слишком сильно нарушать свое расписание, поэтому заставил себя сохраниться и выйти из системы, а затем пошел готовиться ко сну.

Он начал думать о своем разговоре с Мерраком, когда переоделся и выключил свет, забираясь в постель и размышляя о том, как, должно быть, трудно было Мерраку открыться так, как он это сделал. Он казался довольно замкнутым, как и Дерек, поэтому он мог себе представить, как ему, должно быть, было тяжело. Стайлз большую часть времени просто выпаливал что-то невпопад, ну, по крайней мере, у него так получалось.

Удобно устроившись под одеялом и закрыв глаза, он прокручивал в голове разговор, который они вели в течение нескольких минут, пока он не начал медленно засыпать.

Ему почти удалось заснуть, когда что-то из сказанного Мерраком многократно стало прокручиваться у него в голове, и он распахнул глаза.

Я просто хотел убедиться, что не испортил отношения между вами, парни. Ты же знаешь, что чувства Дерека не продиктованы сексом.

Что чувства Дерека не продиктованы сексом.

Чувства Дерека.

Чувства Дерека!

Стайлз подскочил на кровати, одеяло слетело с него, а сердце бешено заколотилось.

- Дерека, что?!

***

Дерек как раз накладывал рис на тарелку, когда дверь в их номер открылась и в поле зрения, как зомби, ввалился Айзек. Он прошел мимо кухни в гостиную и упал лицом на диван с громким, жалобным стоном.

- Почему экзамены такие ужасные?

- Потому что ты не готовишься к ним, - непринужденно сообщил ему Дерек, добавляя немного тушеного мяса поверх риса и ставя тарелку на выступ оконной перегородки, разделявшую гостиную и кухню. – Ужин готов.

Айзек издал звук, похожий на стон умирающего животного:

- Почему ты не сказал мне об этом до того, как я упал на диван?

- Ты прошел прямо мимо меня, это не моя вина. – Дерек взял еще одну тарелку, чтобы положить на нее еще риса, зная, что Бойд тоже скоро появится, учитывая, что у них с Айзеком экзамены были в одно и то же время, но по разным предметам. У Дерека было два в это утро и еще один завтра, после чего все, он закончит, слава Богу.

Математический анализ был его первым экзаменом, и он был немного раздосадован, так как это означало меньше времени на зубрежку, но он надеялся, что справился неплохо. Ему не хотелось постоянно биться головой о твердую поверхность во время экзамена, так что это было уже кое-что. Он, пожалуй, объяснял это тем, что делал домашние задания со Стайлзом. Тот никогда не давал ему ответов, но подталкивал его в нужном направлении, и Дерек обнаружил, что это было удивительно полезно.

Он не видел его и не разговаривал с ним с тех пор, как начались экзамены, но они время от времени переписывались, чтобы пожелать друг другу удачи. Он чувствовал себя скверно из-за того, как неловко все сложилось между ними, хотя он и знал, что это была его собственная вина. Он пытался избавиться от своих чувств и просто воспринимать Стайлза как друга, но это было трудно.

Быть взрослым было тяжело, и Дереку это не нравилось.

Когда дверь открылась, возвещая о приходе Бойда вместе с Эрикой, Дерек порадовался, что он приготовил так много на ужин.

- Привет, парни, - поприветствовал Бойд, входя в гостиную, в то время как Эрика направилась на кухню, чтобы заглянуть Дереку через плечо.

- Как прошел твой экзамен? – спросил Дерек, накладывая рис на третью тарелку и наклоняя ее к Эрике, чтобы убедиться, что его не слишком много. Он никогда не знал, сколько ей накладывать, потому что он и его соседи по комнате привыкли к огромным порциям. Когда она кивнула, уткнувшись подбородком ему в плечо, он повернулся, чтобы добавить на тарелку немного тушеного мяса.

- Думаю, лучше, чем Айзека, - сказал Бойд, разглядывая их соседа по другую сторону перегородки. – И давно он в таком состоянии?

- С тех пор, как пришел, - сказал Дерек, передавая Эрике ее тарелку. Она взяла ее свободной рукой, в другой держа свернутый лист бумаги, который, как он предположил, был одним из ее художественных заданий. Она влажно поцеловала его в щеку, и он поморщился, вытирая щеку о плечо и поворачиваясь, чтобы взять четвертую тарелку для себя.

Эрика, будучи сообразительной, взяла столовые приборы для двух тарелок на перегородке, а также для себя. Она оставила те, что предназначались для Дерека, на стойке рядом с плитой.

Дерек закончил обслуживать себя, наблюдая за своими соседями через перегородку. Айзек все еще занимал весь диван, так что Эрика уселась ему на задницу и принялась беззаботно есть. Она всегда так поступала, когда Айзек драматизировал ситуацию, наверное, потому что привыкла к этому, зная его так долго.

Бойд поставил тарелку Айзека на журнальный столик, чтобы тот мог взять ее, когда решит встать, и устроился в одном из кресел-мешков. Дерек остался на кухне и воспользовался стойкой, чтобы поесть, некоторое время они вчетвером молчали.

Айзек и Бойд, наверное, размышляли о только что сданных экзаменах, Эрика, похоже, в целом проводила хорошо время, а Дерек…

Ну, он безуспешно пытался не думать о Стайлзе. Он знал, что у того сегодня экзамен, и он продолжал проверять свой телефон, чтобы узнать, ответил ли тот на сообщение с пожеланиями удачи, но пока ничего не было. Он не знал, было ли это из-за того, что Стайлз все еще был на экзамене, или из-за того, что тот не смотрел в свой телефон и пытался в последнюю минуту что-то еще доучить.

Было довольно забавно представлять себе кого-то с таким высоким IQ, как у него, зубрящим, но он полагал, что высокий IQ еще не означает, что у него хорошая память. Стайлз уже говорил в тот вечер, когда они ходили «Quizby’s», что он не во всем хорош, а Дерек по опыту общения с Лидией знал, что можно быть невероятно умным и при этом слабо разбираться в определенных вещах.

Лидия была ужасна во всем, что касалось анализа любых книг. Каждый раз, когда в старшей школе у нее были уроки английского языка, связанные с литературой, она всегда приходила к Коре и бушевала на тему того, что символизм не имеет смысла и людям нужно прекратить делать обязательными уроки английского, потому что они бесполезны.

Хотелось бы надеяться, что сегодняшний экзамен Стайлза не был сложным, и у него все хорошо.

- Спасибо за ужин, Дерек, - поблагодарил Бойд, возвращаясь на кухню с пустой тарелкой.

- Спасибо за ужин! – повторила Эрика. Айзек только жалобно застонал, уткнувшись в диван, что было понятно, учитывая, что он еще ничего не ел.

- Твоя еда остывает, - сообщил ему Дерек, доедая свою еду, прежде чем поставить свою тарелку на тарелку Бойда в раковину. Им с Айзеком предстоит решить, что делать с уборкой после, учитывая, что ужин готовил Дерек, а по их соглашению, тот, кто готовил ужин, посуду не моет.

- На мне чья-то толстая задница.

- Моя задница не толстая, - заявила Эрика, сильно шлепнув Айзека по бедрам. Он слегка дернулся, но больше никак не отреагировал. Эрика передала свою пустую тарелку Бойду, когда он подошел забрать ее, и в награду получил поцелуй, когда Эрика потянула его за запястье для этого.

Наблюдая за ними, Дерек старался не испытывать зависти. Он никогда раньше не ревновал и не завидовал их отношениям, но чем больше он думал о Стайлзе, тем больше хотел того, что было у них, и это было отстойно.

Прошло всего две минуты, прежде чем Айзек, наконец, взбрыкнул и прогнал Эрику, так что он смог сесть и, схватив свою тарелку, отправить еду в рот. Дерек вышел из кухни и, скрестив руки на груди, прислонился к краю перегородки, наблюдая за своими тремя друзьями.

- О, Дерек, Дерек! – Эрика жестом пригласила его подойти поближе и наклонилась, чтобы схватить большой лист бумаги с журнального столика, куда она бросила его, чтобы поесть. – У меня есть для тебя подарок.

- Из-за твоей улыбки мне кажется, что на самом деле это не подарок, - сказал он со вздохом, но послушно двинулся вперед.

- Нет, подарок. Это потрясающий подарок, ты будешь в восторге.

- Знаешь, на самом деле ты меня не обманешь.

- Почему ты мне не доверяешь? – требовательно спросила она, все еще протягивая ему большой лист бумаги и слегка покачивая им. – Как только мне поставили за него оценку, я поняла, что единственный человек, который оценит эту красоту, - это ты, поэтому я дарю его тебе.

- Это что, гигантский паук или что-то в этом роде? – спросил Айзек с полным ртом тушеного мяса.

- Нет, - подчеркнула Эрика, бросая на него раздраженный взгляд. – Это моя работа с обнаженной моделью.

- Зачем мне твоя работа с обнаженной моделью? – спросил Дерек, выгибая бровь.

- Я думаю вопрос в том, - начала Эрика, поворачиваясь к нему, чтобы ухмыльнуться, - почему тебе не нужна моя работа с обнаженной моделью? – Она еще немного покачала бумагой, молча требуя, чтобы он взял ее.

Дерек долго смотрел на нее, ничего не понимая, но она настолько разожгла его любопытство, что он послушно протянул руку и взял ее. Он понятия не имел, чего ожидать, потому что она ухмылялась как-то маниакально, и это немного сбивало с толку.

- Твоя девушка пугающая, - сообщил он Бойду.

- Только когда ты не делаешь то, что она говорит, - возразил Бойд, целуя Эрику в висок и опускаясь рядом с ней на диван. Айзек издал наполовину огорченный, наполовину разозленный звук, когда его тарелка чуть не опрокинулась на бок.

Дерек проигнорировал их и вместо этого развернул большой лист бумаги для рисования, который ему вручили. Внутри оказалось что-то, что по его предположению, было мелованной бумагой, которая была свернута вместе с рисунком, он мысленно обозначил ее просто как пергаментную бумагу, потому что она напоминала ее. Он понял зачем, когда осознал, что рисунок сделан углем, так как Эрика, очевидно, не хотела, чтобы рисунок размазался, когда она его свернет.

Отбросив не пергаментную бумагу, он поднял лист, чтобы посмотреть на рисунок целиком, искренне оценивая, насколько это красиво и насколько, по правде говоря, прекрасна сама поза, когда его взгляд упал на лицо, повернутое вполоборота, и он замер.

Это был…? Нет. Нет, невозможно. Это было немыслимо!

- Эй, это Стайлз? – спросил Айзек, заставив Дерека слегка подпрыгнуть. Он не слышал и не видел, как тот встал с дивана, но он как раз обходил Дерека, направляясь на кухню со своей посудой.

- Точно, - сказала Эрика с ухмылкой.

- Быть того не может! – прошептал Дерек. – Это… не может быть Стайлз. Он бы этого не сделал, я просто шутил.

Эрика хлопнула в ладоши, слегка хихикнув:

- Ты шутил! Но он все равно предложил! На самом деле он очень нервничал, но как только мы начали, он немного успокоился, и мы хорошо пообщались.

- Когда ты это сделала? – Дерек не мог оторвать глаз от рисунка, тот просто демонстрировал, насколько Стайлз совершенно сногсшибателен. Тот просто был таким красивым парнем, не прикладывая никаких усилий, и видеть его здесь, в таком виде, только еще больше подтверждало это. И это была такая изысканная работа в жанре ню, потому что хотя было очевидно, что он обнажен, на самом деле ничего не было видно.

- Некоторое время назад. Помнишь, как мы с ним пришли в тот день, когда тренировка закончилась раньше из-за семейных неурядиц вашего тренера?

- Погоди, так вы вот этим занимались? – потребовал ответа Дерек, наконец-то оторвавшись от картины и взглянув на Эрику. – Ты сказала, что вы тусовались!

- Мы тусовались. – Она ухмыльнулась. – В художественной студии. Он заставил меня пообещать, что я ничего вам не расскажу, но он не прислушался к тому, что именно я пообещала. Я сказала, что не скажу вам, парни, когда мы вас увидим, но это не значит, что вообще никогда. – Ее улыбка стала чуть более маниакальной. – Это было очень весело, мы отлично провели время, и он был потрясающей моделью. Я получила высший бал, и я думаю, что только половина этой оценки заслуга моего таланта, вторая половина – это результат того, что Стайлз оказался таким красивым. Моя соседка по комнате хотела оставить его себе, но я сказала ей, что кто-то другой оценит его больше. – Она нахально ему подмигнула.

Ну, по крайней мере, она была права. Дерек определенно оценил рисунок и не хотел бы, чтобы тот оказался у кого-то еще, и меньше всего у соседки Эрики. Но теперь от этого стало только хуже, потому что ему казалось странным хранить рисунок обнаженного Стайлза, когда он знал, что тот был с Дэнни.

Как бы ему ни нравился рисунок, это было слишком странно. Может быть, ему стоит предложить его Дэнни? Или это будет тем более странно? Черт, он не знал, что делать.

Дотянувшись до не пергаментной бумаги, он медленно свернул рисунок, не отрывая глаз от того, что делал.

- Эй, эй, нет. Что у тебя с лицом? – спросила Эрика с беспокойством в голосе. – Тебе положено быть счастливым. Я не видела его гениталий, клянусь. Я отвернулась и все такое.

- Я просто не думаю, что с моей стороны будет уместно хранить нечто подобное, когда он встречается с кем-то другим.

Брови Бойда взлетели вверх, в то время как Эрика нахмурилась. Айзек издал на кухне странный звук, словно поперхнулся, предположительно он что-то пил – наверное, снова из упаковки, они постоянно ему говорили, чтобы он прекратил так делать.

- Стайлз с кем-то встречается? – спросил Бойд. – С каких пор?

- Он ничего не говорил об этом, - согласилась Эрика. – Ты уверен?

- Да, - пробормотал он, сворачивая бумагу еще плотнее, чем она уже была. – С Дэнни.

- О, Господи. – Эрика вскинула обе руки вверх. – Дерек, в последний раз говорю, они просто переспали один раз, они не встречаются!

- Я видел, как Стайлз входил с ним в здание в прошлом месяце, ясно? – рявкнул он, заставляя себя не сминать бумагу, которую держал. – Он пришел вместе с ним и пробыл здесь более получаса. Не знаю, как ты, но я уверен, что в пустую комнату общежития с кем-то не ходят, если только не собираются немного развлечься.

На Эрику, похоже, это не произвело никакого впечатления, она скрестила руки на груди и нахмурилась:

- Я все время прихожу сюда с Айзеком наедине, на что ты намекаешь?

- Это другое дело, я не…

- Я и с тобой иногда хожу на ланч. Мы с тобой часто тусуемся в общежитии вдвоем. И что же это значит?

- Но ты встречаешься с Бойдом, - подчеркнул Дерек.

- И что? – спросила Эрика. – По сути, ты хочешь сказать, что то, что Стайлз зашел в номер Дэнни, когда там никого не было, означает, что они вместе. Я часто бываю с парнями одна в их номерах, и мы не вместе. Существует такая вещь, как дружба, только потому, что они с Дэнни однажды занимались сексом, не означает, что они трахаются при каждом удобном случае, когда остаются наедине.

- Ты его спрашивал? – вмешался Бойд, прежде чем Эрика успела еще больше завестись.

- Я не собираюсь говорить об этом со Стайлзом.

- Тогда не говори со Стайлзом, поговори с Дэнни, - настаивал Бойд, затем пожал плечами в ответ на взгляд Дерека. – Что плохого в том, чтобы спросить? Ты больше беспокоишься о том, что Стайлз узнает, что он тебе нравится, верно? Так что спроси Дэнни.

Эрика издала громкий, раздраженный звук и поднялась на ноги.

- Парни. Почему вы, парни, так плохо разбираетесь в чувствах? – Она решительно подошла к Дереку и, схватив его за руку, потащила к двери. Он позволил ей это, хотя на самом деле не хотел, и послушно вышел вместе с ней из номера. Дверь за ними громко захлопнулась, но через секунду снова открылась, предположительно потому, что Бойд последовал за ними.

Однако тот не вышел из номера, а просто остался стоять в дверях, когда Эрика остановилась перед дверью номера Дэнни и громко постучала.

Потребовалось несколько секунд, чтобы та открылась, и Эрика улыбнулась:

- Привет, Лиам, Дэнни здесь?

- Да, он в спальне, одну секунду. – Лиам жестом попросил Эрику придержать дверь, и Дерек протянул руку и сделал это за нее, в то время, как тот повернулся и направился в глубь номера.

Дэнни появился через несколько секунд, сначала выглядя растерянным, но потом улыбнулся, увидев, кто стоит в дверях.

- Привет, Эрика. Дерек.

- Привет, Дэнни, у тебя есть минутка поговорить с Дереком? – спросила Эрика, вталкивая Дерека в открытую дверь, отчего он чуть не выпустил ее из рук. – Нам нужно кое-что прояснить, прежде чем мне понадобиться терапия от нахождения рядом с таким количеством гордости.

- Э-э, конечно? – Голос Дэнни скорее звучал озадачено, но он жестом пригласил Дерека пройти дальше, и Эрика закрыла за ними дверь, вероятно, направляясь обратно в номер Дерека.

Самое паршивое, что у Дерека не было с собой ключей, так что Эрика, наверное, не пустит его обратно, пока он не поговорит с Дэнни, а это был полный отстой. Почему она считала, что все знает? Эрика не знала всего!

- Пойдем, мы можем поговорить в комнате. – Дэнни жестом пригласил пройти по коридору. Дерек решил, что это из-за того, что соседи по комнате были заняты учебой, поскольку Лиам вернулся к своему столу, и он видел Мейсона, уткнувшегося в книгу и бормочущего что-то себе под нос.

Дерек проследовал за Дэнни в конец коридора в спальню. Его взгляд невольно метнулся к кровати Дэнни, зная, что именно там лежал Стайлз за несколько мгновений до того, как вышел в коридор, где Дерек встретил его. Было так чертовски странно осознавать, что Стайлз был там голым.

Также странно, что Эрика нарисовала его обнаженным, но, наверное, не так странно, как осознание Дереком того, что он все еще держит рисунок обнаженного Стайлза, стоя в комнате, где Дэнни трахал его.

Наверное, несколько раз, учитывая обстоятельства.

- Что случилось? Все в порядке? – спросил Дэнни, закрыв дверь

- Эрика просто такая Эрика, - пробормотал Дерек, поворачиваясь лицом к Дэнни и скрещивая руки на груди, насколько это было возможно, чтобы не испортить рисунок. Он отдаст его Дэнни в конце разговора, так как не собирался хранить обнаженное изображение парня Дэнни. – Думает, что она все знает.

- Знаешь, не хочу выбирать чью-либо сторону, но она, кажется, неплохо разбирается в людях, - обозначил Дэнни. – Но что конкретно, по ее мнению, она знает прямо сейчас?

Дерек не хотел заводить этот разговор, и более того, он даже не знал, как завести этот разговор.

Так что он просто выложил все, как есть:

- Она пытается настоять, чтобы я пригласил Стайлза на свидание, несмотря на то, что он встречается с тобой.

Дереку претило произносить эти слова вслух. Ему претили разговоры, что Стайлз встречается с кем-то еще. Блядь, что, черт возьми, с ним случилось? Он никогда не был таким, даже с Пейдж. Почему, черт возьми, Стайлз был настолько другим? Почему он ему так понравился? Это выводило его из себя, особенно потому, что он не мог заполучить его, учитывая, что он был…

- Что?

Дэнни уставился на него так, будто он говорил на другом языке.

- Не переживай, я не собираюсь все усложнять, - настойчиво заявил Дерек. – Ты мой друг, он мой друг, со мной все будет в порядке. Я просто рад, что вы оба счастливы. – Даже Дерек слышал, насколько неискренними были эти слова, и он испытывал отвращение из-за этого. Он был рад за них, но не за себя.

- Можем мы отмотать на секунду назад? – спросил Дэнни, руками показывая перемотку назад. – Что ты имеешь в виду, говоря, что не пригласишь его на свидание, потому что Стайлз встречается со мной?

Дерек не понимал, какая часть из этого была непонятна Дэнни.

- Я не думаю, что Стайлз хочет встречаться с двумя людьми одновременно, и я совсем не умею делиться. Сомневаюсь, что ты тоже захочешь делиться.

Дэнни молча таращился на него, казалось, целую вечность, прежде чем, наконец, сказал:

- Дерек, я не встречаюсь со Стайлзом.

Что?

- Что значит, ты не встречаешься со Стайлзом?

- Я имею в виду, что я не встречаюсь со Стайлзом, - настойчиво заверил Дэнни. – Я видел его, наверное, несколько раз с той первой ночи, когда мы переспали, но мы не встречаемся. Мы даже не друзья с привилегиями, мы едва ли даже друзья. Я имею в виду, я бы сказал, что мы практически входим в круг друзей, но опять же, я видел его всего несколько раз с сентября.

Что?!

- Но я видел вас, - сказал Дерек, чувствуя себя немного по-детски, произнося эти слова, хотя они и были правдой. – В прошлом месяце я видел, как вы вдвоем пришли в общежитие, и он зашел в твою комнату, и вы, парни… - он замолчал, потому что теперь, честно говоря, не знал, чем они занимались.

- Ты имеешь в виду, когда он пришел помочь мне с игрой «Обитель зла 2»? – растеряно спросил Дэнни.

Что?!

- О чем ты говоришь?

- Обитель зла? – повторил Дэнни. – Зомби-франшиза от Capcom? Можно получить бесконечную ракетницу, если получишь ранг S+ в режиме хардкора, но я не смог пройти финального босса. Мы со Стайлзом случайно встретились, когда он убивал время между занятиями, и я упомянул о своей загвоздке, и он зашел, чтобы помочь мне. Он не прикончил его для меня, потому что сказал, что он не из тех парней, кто просто предоставляет решение вопроса, но он помог мне понять, как мне победить самому. Практически сразу после этого он ушел, сказав, что практически уверен, что ты больше не на занятиях, и он хотел пойти с тобой на пробежку. – Дэнни издал негромкий смешок, покачав головой. – Честно говоря, если Стайлз и хочет с кем-то встречаться, то я уверен, что это ты. Он говорил о тебе почти без остановки все то время, что мы были вместе, за исключением того времени, когда он давал мне советы во время игры.

Теперь настала очередь Дерека вытаращить глаза, потому что что?!

Значит, когда Стайлз и Дэнни вернулись сюда за неделю до последней баскетбольной игры Дерека в сезоне, это было потому, что Дэнни понадобилась помощь с видеоигрой?

А не потому, что они трахались как животные, в то время как Дерек страдал по другую сторону стены?!

- Просто для полной ясности, - сказал Дэнни, одаривая Дерека легкой улыбкой. – Стайлз меня не интересует. Да, я переспал с ним, но это было один раз. Нам было весело, но никто из нас не ищет друга с привилегиями. В ту ночь мы увлеклись друг другом, потому что мы оба хотели заняться сексом, но с тех пор между нами не возникло ничего даже отдаленно похожего на сексуальное влечение. Стайлз просто друг, так что если он тебе интересен, я уверен, что и он заинтересован в тебе, и тебе определенно стоит попробовать.

Вот черт.

Получается, Эрика действительно знала все.

Он никогда не забудет эту неловкую ситуацию.

И уж точно он не отдаст Дэнни этот рисунок.

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 4 (Часть 1)

Глава 4 (Часть 1).

Он что, спятил?

Серьезно, он спятил? Почему он это делал? О чем, во имя всего святого, он только думал?

Это было безумие. Это было просто сумасшествие! Это было самое тупое, что он совершал в своей жизни, а тупостей он совершил немало!

Когда дверь открылась, он подпрыгнул и встретился взглядом с сияющей Эрикой.

- Стайлз! О Господи, спасибо! Серьезно, ты просто мой спаситель. – Она схватила его за руку и втащила в комнату, захлопнув за собой дверь и заперев ее. – Клянусь, я собиралась просить Айзека сделать это, и это было бы так странно. Я знаю его с тех пор, как нам было по пять лет или около того, я ни за что бы не смогла вынести вида его болтающихся гениталий.

- Ты знаешь Айзека так долго? – удивленно спросил он. Он был более чем счастлив полному пересказу истории Эрики, если это означало отсрочку всего этого, так что чем больше она расскажет, тем лучше!

- О, да, наши родители всегда были друзьями. Вообще-то, я познакомилась с Бойдом через него, поскольку они соседи по комнате и все такое. Забавно, что ты ходил в школу с Бойдом, и возобновил знакомство с ним, потому что вы с Дереком друзья. Мир тесен, да?

- Ага, очень, - сказал Стайлз, желая, чтобы эта история была немного побольше.

Честно говоря, он понятия не имел, что здесь делает. Он абсолютно не имел понятия, зачем он вызвался на это!

Добровольно!

Эрика не просила! Даже не поднимала эту тему! Она просто поразглагольствовала перед Бойдом и Дереком о том, что ей нужна обнаженная модель, Дерек пошутил, что Стайлз занимается таким, и каким-то образом Стайлз обнаружил, что пишет Эрике сообщение о том, что он слышал, что ей нужна обнаженная модель, и он готов к этому, если она действительно потерпит неудачу в своих поисках.

У Стайлза был СДВГ! Он не мог усидеть на месте ради сохранения своей жизни! И хотя, конечно, его устраивало собственное тело, почему он решил, что сидеть голышом перед девушкой соседа по комнате парня, который ему нравился, было хорошей идеей? Серьезно, что с ним не так?!

- Эй, - сказала Эрика, заставив его снова подпрыгнуть, когда она появилась прямо рядом с ним, положив руки ему на плечи. – Расслабься. Это не так страшно, честное слово. Я воспринимаю человеческий облик в чисто художественном смысле, я не собираюсь оценивать тебя или что-то в этом роде. – Она сделала паузу. – Если только твой член не больше, чем у Бойда, потому что тогда я могу немного оценить тебя, но только в хорошем смысле.

- Почему-то это не помогает, - признался он, в то же время позволяя ей тащить себя к табурету в центре комнаты. – Нам вообще разрешено здесь находится?

- Да, я забронировала ее. Это не учебный класс или что-то в этом роде, это просто художественная студия, куда приходят люди из разных художественных групп и работают над проектами. Всего их четыре, и в зависимости от того, что вы делаете, можно снять студию в режиме свободного бронирования, что означает, что другие люди могут ее забронировать вместе с вами, и вы все занимаетесь своими делами, или можно забронировать ее приватно. Учитывая то, чем ты, оу, любезно займешься со мной сегодня, я подумала, что ты, возможно, оценишь приватное бронирование. – Она подмигнула ему.

- Определенно, - согласился он, с опаской поглядывая на табурет.

- Одна из моих однокурсниц была очень расстроена, она сказала, что до сих пор никого не нашла, и хотела, чтобы я разрешила ей прийти, но, учитывая, что даже когда мы переписывались, я могла сказать, что тебе не очень комфортно, я решила, что это плохая идея. – Затем она замолчала, вроде бы заметив, как он разглядывает неодушевленный предмет, и сразу ткнула его в руку. – Эй, - сказала она.

Стайлз поднял на нее взгляд, и она слегка улыбнулась ему.

- Если тебе действительно не по себе, ничего страшного, ну, ты понимаешь. Я ценю твое предложение, но я не хочу, чтобы из-за этого ты пережил травмирующий опыт или что-то в этом роде.

- Нет, все в порядке, просто… - Он поморщился и потер затылок. – Я не знаю. Я вроде как предложил спонтанно, но я не могу… я хочу сказать, я не очень хорошо могу усидеть на месте. И Дерек сказал, что его сестра занимается подобным, и ей становится скучно.

- О, это полностью зависит от художника, - заверила Эрика, пренебрежительно махнув рукой. – Некоторые люди не могут сосредоточиться, болтая, слушая музыку или что-то еще, но я не против. Мы можем включить кино, послушать музыку или по-настоящему интересно пообщаться о чем угодно, я полностью открыта ко всему. Что касается возможности двигаться, тебе можно двигаться, если нужно, при условии, что просто вернешься в ту же позу, когда я тебя попрошу. Ты не профессионал, а я довольно спокойно отношусь к такого рода вещам, так что не переживай по этому поводу.

- Хорошо, - сказал Стайлз. Хотя он и признавал, что от всего этого ему стало немного легче, но он все равно чувствовал, что он рехнулся, согласившись сделать что-то подобное голышом. – Ты же, э-э, не собираешься близко подходить к моему хозяйству или что-то в этом роде, да?

Эрика фыркнула:

- Нет, я буду там все время. – Она указала на мольберт и другой табурет примерно в десяти футах от того табурета, на котором он должен будет сидеть. – И тебе не обязательно полностью обнажать свои гениталии, если ты этого не хочешь. Например, вместо того, чтобы сидеть на табурете, если ты считаешь, что сможешь выдержать эту позу какое-то время, ты всегда можешь сделать так.

Эрика села на пол, скрестив ноги и взявшись руками за противоположные лодыжки. Если он примет такую позу, это определенно прикроет его причиндалы, но он не был уверен, как долго сможет удерживать такую позу.

- Можно мне подумать об этом секунду?

- Без проблем, - подчеркнула Эрика, поднимаясь на ноги и отряхивая брюки сзади. – Я забронировала студию до пяти, и ты сказал, что весь день свободен, так что я не тороплюсь. Если тебе не понадобится четыре часа, чтобы принять решение, то у нас в запасе уйма времени.

- Хорошо, - сказал Стайлз, и Эрика жестом показала, что собирается включить музыку.

Он пронаблюдал, как она направилась к стереосистеме, которая, похоже, была подключена к колонкам, встроенным в углы комнаты. Начавшаяся песня была настроена не очень громко, но звучала, как какой-то хеви-металл, и, услышав ее, Стайлзу стало как-то спокойней, главным образом потому, что Эрика была такой странной особой, она буквально выглядела, как представительница какого-то высокого класса, светская львица, со своими идеальными светлыми кудрями, прекрасно сделанным макияжем и одеждой, которая, наверное, стоила больше, чем обучение Стайлза, и, тем не менее, она занималась грязной работой, такой как рисование, пачкала одежду краской и сидела на полу художественной студии, слушая хеви-металл.

Было приятно, что человек выглядящий подобным образом, был таким прагматичным.

Стайлз опустил взгляд на свои руки, когда Эрика села за мольберт, расставляя все свои вещи. Он не знал, каким материалом она пользовалась, но вокруг нее не было никаких красок, поэтому он предположил, что это был либо карандаш, либо уголь.

Понимая, что он тянет время, а этого делать не следовало, Стайлз отодвинул табурет в сторону и сел на брезент, расстеленный на полу и забрызганный краской. Краска давно высохла, так что он не беспокоился, что она испортит его джинсы.

Он попытался найти позу, в которой, по его мнению, он мог продержаться какое-то время, но которая также помогла бы ему меньше стесняться своей наготы. Он попробовал несколько поз, похожих на те, что показывала Эрика, но он знал себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что его мышцы скоро запротестуют против подобного.

В конце концов, он замер, подтянув колени к груди, свободно обхватив их обеими руками, левой рукой держась за правое запястье, а щекой уткнувшись в колени и уставившись в дальнюю стену. Такая поза в принципе была не так уж плоха, и при этом она в основном скрывала его причиндалы, так что это была победа.

- Вот так выглядит нормально? – спросил он, не двигаясь.

- О, мне нравится! Не мог бы ты еще немного приподнять голову, чтобы я могла видеть немного больше твоего лица?

Стайлз приподнял щеку так, что колено больше прижалось к линии подбородка.

- Идеально! Ты можешь положить щеку на колени, пока я занимаюсь телом, а затем приподнять ее, когда я начну работать над твоей головой. Я просто хочу запечатлеть немного твоего лица, если получится.

- Конечно. – Стайлз снова поднял голову и выпрямился, чтобы встать. – Думаю, я просто… - Он замолчал, уставившись на брезент. Не то чтобы это была самая отвратительная вещь, чтобы сесть на нее голой задницей – в конце концов, всего два месяца назад он прижимал ее к грязной стене общежития – но ему не очень-то хотелось садиться на нее голым.

- Оу! – Он оглянулся на Эрику, когда она сказала это, и увидел, что она роется в спортивной сумке у своих ног, вытаскивая полотенце. – Я поняла, что забыла сказать тебе принести что-нибудь, на чем можно сидеть, поэтому принесла это.

- Спасибо. – Он выхватил у нее полотенце, радуясь, что оно оказалось довольно пушистым. Оставалось надеяться, что с полотенцем и брезентом под ним пол не окажется слишком твердым. И, к счастью, комната казалась хорошо изолированной, иначе он бы замерз, сидя здесь голым.

Как только полотенце оказалось там, где он хотел, он встал и смущенно посмотрел на Эрику:

- Я собираюсь просто, э-э…

- Я отвернусь, - сказала она, привнося еще один положительный момент для него. – Я благодарна, что ты делаешь это, так что не нужно причинять тебе еще больше неудобств.

Затем она так и сделала, повернувшись к нему спиной и ожидая, пока он разденется.

Это было буквально одно из самых странных действий, которые он когда-либо проделывал в своей жизни – раздеваться перед девушкой, стоящей к нему спиной. Он старался не думать, что это самая большая ошибка в его жизни, он понимал, что это всего лишь нервы. Наверное, Эрика собиралась все время рисования разделиться на части. Стайлз не будет Стайлзом, он будет моделью, которую рисуют. Она уже сказала ему, что не собирается оценивать или что-то в этом роде, и он был уверен, что до настоящего времени она видела множество обнаженных моделей на занятиях, так что он зря паниковал.

И в любом случае, это будет опыт. Что-то, что он смог бы вычеркнуть из своего списка того, что нужно успеть сделать за жизнь, если бы когда-нибудь составил его.

Он раздевался довольно медленно, как будто старался оттянуть это как можно на дольше – что безусловно было правдой – и когда все, кроме боксеров, было сложено на табурете, он заколебался.

Какая-то часть его задавалась вопросом, не было ли это каким-то странным розыгрышем, и люди ворвутся как только он разденется до конца, начнут смеяться и фотографировать его, но затем ему пришлось напомнить себе, что это не кино, и он не лузер, которого преследует популярная молодежь.

Медленно выдохнув, он сдернул боксеры, быстро снял их и бросил на кучу. Устроившись на полотенце и обнаружив, что то действительно очень мягко прилегает к его заднице, он принял выбранную позу, внезапно испугавшись, что его член отчетливо виден, хотя он понимал, что это не так, и сказал:

- Я готов.

Эрика повернулась к нему и улыбнулась, взяв что-то с нижней части мольберта – карандаш, уголь – все равно – и подвинулась, чтобы удобнее было начать.

- Как я уже сказала, ты можешь пока держать голову поднятой. Я скажу тебе, когда мне понадобится, чтобы ты опустил ее на колени. И если тебе понадобится прерваться на секунду, чтобы размяться, перестроиться или что-то еще, просто дай мне знать.

- Хорошо, - сказал он, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

- И мы можем поболтать, если хочешь. Если ты думаешь, что так ты будешь чувствовать себя более комфортно. Тебе решать. – Похоже, она уже начала рисовать, поскольку он видел, как ее глаза переводили взгляд с него на мольберт и обратно. Хотя он не видел ее вторую руку, поэтому он не был полностью уверен.

- Как ты вообще ввязалась во всю эту художественную фигню? – выпалил Стайлз, потому что, Господи, он хотел отвлечься, а разговоры были лучшим способом отвлечься.

- Честно говоря, вроде как случайно. Мне нужно было чем-то заняться после школы, так как мои родители работали допоздна и не хотели, чтобы я просто торчала дома, так что они отправили меня не несколько занятий. Языки, математика, рисование и тому подобное. Оказалось, что у меня неплохо получается, поэтому даже когда я достаточно выросла, чтобы не нуждаться во внеклассных занятиях, я три раза в неделю посещала уроки рисования в местном центре и уроки гончарного мастерства по субботам. Это было просто развлечение в свободное время.

- Это круто, - сказал Стайлз.

- Ага. А у тебя есть хобби?

- Вообще-то, нет, - признался он. – Я играю в видеоигры, но не более того.

- Видеоигры – это хобби, - возразила она, не отрывая глаз от того, что делала. – Для некоторых людей это даже работа. Я имею в виду, играть в них. Бета-тестировщики, профессиональные геймеры, ютуберы и тому подобное. Играть в игры сложно, так что если у тебя получается, побед тебе. Я отстойна в шутерах от первого лица.

- Они определенно требуют некоторой практики, - согласился Стайлз.

- Я лучше буду продолжать смотреть, как играют другие люди. Иногда я делаю это с парнями, Бойд приглашает меня к ним, когда они собираются сыграть в новую игру, которая вышла, и мы все сидим и смотрим, как они играют по очереди. Дерек, пожалуй, отстойно в них играет, но это потому что он больше фанат книг, чем видеоигр.

- Я заметил это за ним. Немного странно, что он спортсмен.

- Я сказала то же самое, когда встретила его в первый раз, - признала Эрика. – Он просто такой странный. Я имею в виду, я люблю Бойда, но как я уже сказала, я поклонница человеческого облика в целом, а на Дерека не очень то сложно обратить внимание.

- Он очень привлекательный, - согласился Стайлз.

- Правда? Поэтому так странно, что он выглядит, как модель, играет в баскетбол и вообще помешан на спорте, но в свободное время он любит читать книги и играть в настольные игры. Он такой чудик.

- Я думаю, он просто не вписывается в те стереотипы, которые у нас ассоциируются со спортсменами, - сказал Стайлз, пожимая плечами, а затем понял, что ему, наверное, не следовало это делать, хотя Эрика ничего не сказала. Вероятно, потому что это никак не повлияло на то, что она делала, поскольку длилось всего долю секунды. – Я хочу сказать, что ты тоже не вписываешься в стереотипы.

- Это правда, - признала Эрика, очевидно соглашаясь с мыслями Стайлза о том, каким человеком он мог бы считать Эрику, если бы основывался только на ее внешности. – Большинство людей видят меня и думают, что я какая-то чопорная богатая девчонка, которая придет в ужас из-за сломанного ногтя или будет твердить, что позвонит своему папочке-адвокату и подаст на всех в суд. А потом они узнают, что у меня лучшие результаты практически на каждой пейнтбольной арене штата и я слушаю хеви-металл, и задаются вопросом, не случился ли у них внезапный удар.

Стайлз рассмеялся над этим:

- Да, не могу сказать, что я очень расстроен твоим музыкальным вкусом. Кстати, а кто это? Я никогда раньше не слышал эту песню.

- Группа «All That Remains», - сказала Эрика, делая паузу и ухмыляясь ему. – Хороши, да? Это моя любимая группа. Моя любимая песня будет через две, так что тебе придется сказать мне, что ты думаешь.

- Ну, мне уже нравится эта, так что с нетерпением жду.

Чем больше они говорили, тем менее странным и неловким все это казалось. Эрика действительно не смотрела на него оценивающе, она бросала на него быстрые взгляды, чтобы убедиться, что правильно его рисует, она вела себя так, как будто он был вазой с фруктами, но продолжала разговаривать с ним, как со Стайлзом. Это было несколько противоречиво, но определенно вызывало чувство признательности.

На то, чтобы нарисовать его, у нее ушло практически три часа, но казалось, что прошло совсем немного времени. Ему приходилось время от времени двигаться, но на самом деле это происходило не так уж часто, как он думал, что будет, и это оказалось не так сложно, как он ожидал. Он приписывал это скорее тому, что Эрика завладела большей частью его внимания, и они правда очень хорошо поговорили.

Хотя начинали они в основном с личных тем, рассказывая о себе и пытаясь лучше узнать друг друга, в конце концов, они перешли к другим темам, и в итоге, когда они говорили о «Quizby’s», Эрика включила саундтрек к мюзиклу «Six», поскольку она правильно ответила на тот вопрос благодаря мюзиклу, а Стайлз никогда о нем не слышал.

Мюзиклы на самом деле не вызывали у него интереса, но он признавал, что некоторые песни были довольно запоминающимися.

В целом, это оказался интересный опыт, и ему понравилось, что за эти три часа он так хорошо узнал Эрику. Это было все равно, что втиснуть целую неделю разговоров за чашкой кофе в один день, и это было очень круто.

Это также подтвердило тот факт, что они с Эрикой определенно подходили друг к другу как друзья, потому что у них было в основном одинаковое чувство юмора, и вообще она была просто веселым человеком. Он был рад, что у него появилась возможность познакомиться с ней, и как бы неловко все это ни начиналось, он не жалел о том, что сделал это.

Когда она закончила с тем, для чего он ей был нужен, она сказала ему, что он может снова одеться, и полностью скрылась за мольбертом. Ей нужно было кое-что подправить, но ей больше не нужно было, чтобы он позировал, поэтому Стайлз встал, держась в основном под углом к ней, и быстро надел боксеры обратно.

Он был полностью снова одет и давно уже проверял сообщения на телефоне, как Эрика снова появилась.

- Готово! – она высунула свою голову сбоку, ухмыляясь. – Шедевр, скажу без ложной скромности. Хочешь посмотреть?

- Да, - сказал Стайлз, запихивая телефон обратно в карман и подхватывая полотенце с пола. Он сложил его внутрь той стороной, на которой сидел, хотя он не испачкал его или что-то в этом роде, просто из вежливости.

Подойдя к ней, он обошел мольберт, чтобы увидеть картину, и у него отвисла челюсть.

- Что? Я так не выгляжу!

- Что ты имеешь в виду? – Эрика резко обернулась, и он мгновенно понял, что эти слова встревожили ее.

- Нет, нет! Я имею в виду… черт, это выглядит потрясающе! Я просто не могу выглядеть так потрясающе.

У Эрики был такой вид, словно с ее плеч только что свалился тяжелый груз. Как будто Стайлз когда-либо намекал, что ее картины плохие, потому что охуеть просто.

Он оказался прав насчет угля, потому что именно им она пользовалась все это время. Несмотря на то, что она работала за мольбертом, она использовала не холст, а большой лист бумаги для рисования.

Картина получилась в прямом смысле феноменальной. Он не знал, как ей удалось придать изображению такую глубину с помощью всего лишь одного угля, но на самом деле, оно выглядело практически трехмерным, и ей, похоже, даже удалось добиться того, что свет стал более… похожим на свет? Он даже не знал, как описать это самому себе, он просто решил, что это выглядит чертовски потрясающе.

Честно говоря, он не мог поверить, что это он, но он видел черты своего лица и все свои родинки, так что да, это определенно он. Господи Боже мой, Эрика была впечатляющей.

- Ты напугал меня, - заявила Эрика, слегка ударяя его кулаком. – Я подумала, что картина отстой.

- Ты серьезно? Как, черт возьми, ты можешь думать, что это отстой?

Эрика пожала плечами:

- Ты сам для себя главный критик?

- Справедливо, - согласился он, немного наклонившись вперед. – Но да, это просто потрясающе. И, честно говоря, как только мы приступили к делу, все оказалось не так плохо, как я думал. Хотя, я думаю, это скорее из-за того, что с тобой интересно разговаривать.

- О, значит ли это, что у меня может быть друг-модель в любое время, когда я захочу? – спросила Эрика, бросив на него лукавый взгляд.

Он закатил глаза, отдавая полотенце, когда она протянула за ним руки.

- Наверное, но только если ты пообещаешь, что в следующий раз будешь такой же веселой, как сегодня.

- Договорились, - сказала она, засовывая полотенце в сумку и доставая телефон. Ее пальцы были испачканы углем, но, похоже, ее это не волновало. – Оу, у парней уже закончилась тренировка. – Она нахмурилась. – Странно, они рано.

- Ты ведь не говорила им, что я подрядился на это, не так ли? – тревожно спросил Стайлз. Меньше всего ему было нужно, чтобы два человека, которые были в курсе о его глупом происшествии, узнали, что он это сделал. Дерек никогда не позволит ему забыть об этом, наверное, будет острить на тему того, что Стайлз становится эксгибиционистом или что-то в этом роде.

- Нет, я подумала, что с твоей стороны было очень мило сделать это для меня, поэтому я не собиралась заставлять тебя чувствовать себя странно и неловко из-за этого, - сказала она, не отрывая взгляда от своего телефона, пока набирала сообщение. Она оставляла на экране небольшие черные пятна, но не заморачивалась с тем, чтобы их стереть. Наверное, у нее была защитная пленка на экране.

Или Стайлз надеялся, что она рассказала.

- Оказывается, у их тренера возникли семейные проблемы.

- Это отстой, - сказал Стайлз.

- Да. Он сказал, что позвонит Дереку позже насчет завтрашней тренировки, так что я думаю, он будет за главного до дальнейшего распоряжения. – Эрика положила телефон на прежнее место и выпрямилась. – Они пригласили меня перекусить, не хочешь пойти?

- Э-э… - Стайлз бросил взгляд на картину, так как ему казалось, что будет совершенно очевидно, что он был обнаженной моделью, учитывая, что Эрика нарисовала вышеупомянутую обнаженную модель, а затем пришла вместе со Стайлзом поесть.

- Они не знали, чем я сегодня занималась, - убеждала она, махая ему испачканной углем рукой. – Обычно в субботу они тренируются весь день, поэтому я даже не упоминала об этом. Мы можем просто сказать, что планировали потусоваться, что технически верно.

Стайлз прищурился, глядя на нее:

- Ты обещаешь, что никому об этом не расскажешь?

Эрика подняла одну руку, прижав другую к сердцу:

- Я обещаю, что ни словом не обмолвлюсь об этом парням, когда мы встретимся с ними.

Он подозрительно посмотрел на нее, но решил, что в любом случае это не имеет значения. Люди все равно узнают, когда увидят ее работу. Во всяком случае, те, что из города.

- Хорошо, - сказал он, затем жестом указал на ее руки. – Но тебе, наверное, стоит вымыть руки.

- А? – Она опустила на них взгляд. – О, точно. – Она повернулась обратно к мольберту и взяла карандаш, затем быстро и небрежно написала свое имя в углу картины рядом с цифрами, которые, наверное, относились к ее группе по живописи. – Ты не мог бы передвинуть все это в тот угол, пока я буду отмываться? – Она указала на дальний угол, и Стайлз, как можно аккуратнее, послушно переставил все туда, куда она велела.

Когда картина была поставлена, он долго таращился на нее, все еще не в силах поверить, что это он. Ему казалось, что он понимает, что имел в виду Дерек, когда говорил, что ему это не понравится из-за чувств, которые он будет испытывать по поводу того, как другие люди воспримут его. Стайлз не чувствовал себя ни плохо, ни даже заведомо хорошо. Было просто невероятно видеть, как кто-то рисует его, смотреть на этот рисунок и осознавать: «Вау, я так выгляжу?».

- Я в норме, - сказала Эрика, и Стайлз повернулся к ней. Она вытирала мокрые руки о штаны, что, опять же, было не в стиле богатой девушки. Стайлз вроде как немного был влюблен в нее, но только платонически. – Ты готов?

- Ага. – Стайлз убедился, что у него все при себе – учитывая, что все, что он взял с собой – это одежда, телефон, бумажник и ключи – а затем последовал за Эрикой к двери, перекинув ее сумку через плечо.

Они вместе дошли до общежития, где Эрика зарегистрировала их у входа, чего Стайлзу никогда не приходилось делать, но, наверное, потому, что он был там всего один раз с Дэнни. Теперь они вошли как гости, без присутствия кого-либо, живущего в общежитии, так что, вероятно, это было требование безопасности.

- Всегда нужно регистрироваться? – с любопытством спросил Стайлз, пока они ждали лифт.

- Да, это одно из правил приема гостей в номере, особенно если ты остаешься на ночь. Некоторое люди время от времени игнорируют его, но у них могут возникнуть неприятности с начальником общежития, если их поймают.

Стайлз и не подозревал об этом, и решил, что Дэнни был немного не в себе в ту ночь, когда они пришли вдвоем. Он понял, что из-за того, что на следующее утро он отправился к стойке регистрации за ключом, у Дэнни, наверное, были неприятности, и почувствовал себя немного неловко из-за этого.

Ну и ладно, теперь он знал, так что в следующий раз, когда придет сюда, он просто не забудет зарегистрироваться. Не то чтобы он собирался вернуться сюда, чтобы повидаться с Дэнни, но все же.

Когда они подошли к двери номера и постучали, дверь открыл Дерек, и сначала он выглядел удивленным, а затем обрадованным, обнаружив там Стайлза.

- Я уже тусовалась со Стайлзом, когда увидела сообщение Бойда, поэтому пригласила его с собой, - сказала Эрика, жестом предлагая ему отойти, чтобы они могли войти. – Надеюсь, что это нормально, но даже если это не так, тем хуже для тебя.

- Я уверен, что как-нибудь справлюсь, - сказал Дерек с притворным вздохом, ожидая, когда они оба войдут, а затем закрыв дверь.

- Ты ведешь себя так же драматично, как Меррак, - сообщила ему Эрика.

- Не обижай меня так, - потребовал Дерек, поворачиваясь к Стайлзу. – Видишь, какие оскорбления мне приходится терпеть?

Стайлз поднял обе руки в знак капитуляции:

- Не смотри на меня, если начнется драка, я на ее стороне.

- Предатель, - сказал Дерек, затем улыбнулся и кивнул в сторону гостиной в молчаливом приглашении.

Стайлз послушно прошел мимо него в гостиную, стараясь не слишком фонтанировать энтузиазмом по поводу того, что Дерек, похоже, был искренне рад его неожиданному появлению.

«Друзья, - напомнил себе Стайлз. – Вы просто друзья. Не питай иллюзий».

К несчастью для него, Стайлз был крайне подвержен иллюзиям.

Особенно когда дело касалось Дерека.

***

- Так когда ты собираешься пригласить его на свидание?

Дерек уставился на Эрику, не донеся вилку до рта, а она продолжала есть, как будто не она сейчас это сказала.

- Кого пригласить на свидание? – медленно спросил он.

В ответ она бросила на него раздраженный взгляд:

- Я знаю, что у меня нет его IQ, но, пожалуйста, не оскорбляй меня таким образом. Я не настолько глупа. Плюс, у меня есть штуки, которые называются глазами, и буквально только слепой мог не заметить, насколько ты им увлечен. – Она сделал паузу. – И, очевидно, что Стайлз тоже. Но ты свой самый жесткий критик или что-то в этом роде, поэтому он, наверное, больше придерживается мнения, что он тебе не нравится. Но все остальные знают, что он тебе нравится.

Дерек хмуро посмотрел на нее:

- Это единственная причина, по которой ты пригласила меня на ланч?

- Ну, я знаю, что от тебя ни слова не добьешься, если Айзек и Бойд рядом, так что это показалось мне лучшим решением. – Она подмигнула ему и вернулась к своим макаронам.

- Не о чем говорить, - возразил Дерек, а затем отправил в рот особенно здоровый кусок курицы. Эрика только закатила глаза, но, к счастью, похоже, отпустила тему, учитывая, что перешла к тому, что они должны сделать на день рождения Бойда.

По крайней мере, это было четким показателем того, что она пригласила его не только для того, чтобы посплетничать, потому что Бойд не мог присутствовать при подобном разговоре, а Айзек не смог бы сохранить тайну даже ради спасения своей жизни. Им придется рассказать Айзеку о плане накануне, как в прошлом году, потому что тогда все, что ему нужно будет сделать, это весь день избегать Бойда, чтобы не проболтаться.

Он не часто оставался наедине с Эрикой, и хотя он всегда беспокоился о том, насколько это будет неловко, каждый раз он был приятно удивлен. Она была такой же болтливой, как Стайлз, и, похоже, была довольна тем, что рядом есть кто-то, кто умеет слушать и помогал отсеивать идеи при необходимости.

Это отчасти объясняло, почему она с Бойдом так хорошо сошлась. В конце концов, противоположности притягиваются, и это, наверное, объясняло, почему Стайлз так нравился Дереку. Странно, если подумать. И что касается его, и что касается Бойда. Они оба довольно тихие, замкнутые люди, но как только в поле зрения появился легковозбудимый, болтливый человек, им пришел конец.

Дерек по-прежнему не верил в любовь с первого взгляда, потому что он не был сентиментальным романтиком, но иногда он затруднялся объяснить, почему его сразу потянуло к Стайлзу. В тот момент, когда он увидел его в коридоре, голого и болтающего, одновременно держащего перед собой газету, было такое чувство, что вселенная решила, что это именно то, что ему нужно.

Честно говоря, он не думал, что осознавал это тогда, но ему все время хотелось вывести Стайлза из себя каждый раз, когда он видел его, как некая гарантия, что тот никогда его не забудет. Что было смешно, если подумать, поскольку Стайлз вообще не собирался забывать его безотносительно к их теперешней дружбе. В конце концов, не каждый день кто-то одалживает тебе одежду, потому что ты вышел из комнаты общежития абсолютно голым.

Они покончили с едой еще до того, как закончили строить планы относительно Бойда, но в итоге они определились с тем, чего они хотели сделать. Айзеку и Дереку придется найти другое место, где можно переночевать на день рождения Бойда, но это было нормально. Они втроем всегда шли навстречу в отношении личной жизни друг друга, хотя Дерек был самой пострадавшей стороной, учитывая, что он не приводил никого с момента переезда сюда, но он не так сильно возражал против этого, как иногда делал вид, когда его выгоняли.

Айзек обычно отправлялся на ночь к одному из своих весьма многочисленных любовных завоеваний, а Дерек проводил время с кем-нибудь из своих товарищей по команде, перекантовываясь на их диване. Он в ближайшее время поспрашивает, чтобы не остаться бездомным в день рождения Бойда, но Бретт обычно довольно спокойно позволял ему спать на их диване.

Выбросив мусор и выйдя из маленького бистро, где они обедали, Дерек сказал, что проводит Эрику на ее следующее занятие, и они неторопливо пошли через кампус, поскольку до его начала оставалось добрых двадцать минут.

- Так, - сказала Эрика, поворачиваясь к нему, - что ты собираешься делать со Стайлзом?

- Мне надо было избавиться от тебя, когда мы закончили есть, - сказал Дерек со вздохом.

Эрика толкнула его в плечо за это замечание, но он просто воспользовался этим как предлогом, чтобы увеличить дистанцию между ними, чтобы при необходимости сбежать. В обычный день Эрика может быть быстрой бегуньей, но на ней были босоножки на каблуках, которые выглядели смертельно опасными и, наверное, сломали бы ей лодыжки, если бы она попыталась в них бежать.

С другой стороны, девушки, как правило, довольно талантливы в беге на каблуках, так что ему может чертовски не повезти даже в этом.

- Ты должен пригласить его на свидание, - потребовала она. – Чего ты боишься?

Дерек повернулся к ней и поднял на нее брови:

- Оу, ну, не знаю, Эрика, отказа, разрушения дружбы, возможности никогда его больше не увидеть, список довольно длинный.

- Почему ты так пессимистичен? – Она закатила глаза. – Почему ты думаешь, что он откажет тебе?

- Так ты ни разу не беспокоилась, что Бойд откажет тебе, когда ты, наконец, пригласила его на свидание? – бесстрастно спросил он.

- Конечно нет, я великолепна! – Она подмигнула ему, но его не слишком впечатлил этот ответ. Она снова закатила глаза – они могли выкатиться у нее из глаз, если она не прекратит это делать в ближайшее время – и пожала плечом. – Айзек сказал мне, что я нравлюсь Бойду.

- Понятно. Можно было и догадаться. – Дерек провел рукой по волосам, а затем засунул обе руки в карманы, пока они продолжали идти. – Ну, рядом со мной нет Айзека, который сказал бы мне, что я нравлюсь Стайлзу.

- Нет, ну, в самом деле, ты ему нравишься, ты просто немного туповат и невнимателен.

Дерек повернулся к ней, нахмурившись, и взгляд, который она бросила на него, был жалостливым. Затем она указала идеально наманикюренным ногтем себе в лицо и подождала, пока до него дойдет.

Он просто уставился на нее, потому что Стайлз ни за что не сказал бы Эрике, что влюблен в Дерека. Они познакомились совсем недавно, а люди не берут и не начинают признаваться в своих любовных увлечениях всем, кого знают.

- Ты ошибаешься в отношении него, - сообщил ей Дерек, когда они разошлись, чтобы пропустить группу людей, а затем снова сошлись, прежде чем слегка повернуть направо, к открытой площадке, где у Эрики было следующее занятие.

- Я ни в ком не ошибаюсь, - настаивала она, снова толкая его. – Я ведь догадалась в отношении тебя, не так ли?

- И насколько ты дольше знаешь меня, по сравнению с ним? – напомнил он ей. – Просто оставь это, Эрика. Я вполне доволен тем, что являюсь его другом.

- Доволен? – фыркнула Эрика. – Кто вообще теперь говорит «доволен»? – Она набросилась на него, прежде чем он успел сообщить ей, что многие люди используют слово «доволен» для выражения счастья. – Разве ты не хочешь быть больше, чем доволен? Я вижу, какой ты, когда ты рядом с ним, ты становишься другим человеком. Он заставляет тебя немного больше высовываться из своей раковины.

- Может быть, мне нравится моя раковина.

- Это не значит, что тебе не следует высовываться из нее почаще, - возразила она, останавливаясь у подножия лестницы, ведущей ко входу здания, в котором у нее были занятия. – Ты можешь просто подумать об этом? Для меня? Если речь идет о том, как его спросить, то у меня есть масса идей.

- Всего доброго, Эрика, - сказал он, как отрезал, повернувшись к ней спиной и махнув рукой через плечо, хотя она кричала ему вслед, что каждый заслуживает шанса на секс.

Он не поддался на эту провокацию, он знал, что она просто пыталась заставить его вернуться, чтобы она перестала выкрикивать подобные смущающие вещи, но он вырос с Лорой как с сестрой, так что подобное его больше не волновало.

Он старался не слишком много думать о том, что она говорила, но это было трудно. Не то чтобы он не думал, чтобы пригласить Стайлза на свидание – подробно и обстоятельно – но он просто… волновался. О многом.

Начать хотя бы с того, что ему очень нравилось проводить время со Стайлзом. Он не знал, как отказ повлияет на их дружбу. Дерек, честно говоря, не был уверен, что сможет вести себя так же со Стайлзом, если он пригласит его на свидание и получит отказ. К тому же, что если это заставит Стайлза вести себя иначе? Тот был очень тактильным парнем со всеми – хлопал по спине, обнимал за плечи, слегка пихал, все, что только можно – но если он узнает, что нравится Дереку, изменит ли это его поведение с ним? Дерек этого не хотел.

И вдобавок ко всему, он беспокоился, что Стайлз подумает, что единственная причина, по которой Дерек приглашает его на свидание – это желание залезть к нему в штаны. Если отбросить шутки Меррака, они познакомились только из-за одноразового секса Стайлза с Дэнни и того, что он застукал парня голым в коридоре. Что если Стайлз неправильно понял и подумал, что Дерек считает, что его легко затащить в постель и пытается этим воспользоваться? После такого можно забыть о неловких дружеских отношениях, Стайлз просто однозначно скажет ему свалить на хрен.

В какой-то мере, было отстойно, что они так встретились, и отстойно, что они даже стали друзьями из-за этого. Все казалось таким сложным, и хотя он знал, что его часто обвиняют в том, что он все усложняет, но не в этой ситуации. Это было похоже на обоснованную сложную ситуацию.

Дерек старался не думать слишком много об этом, возвращаясь в общежитие и по пути проверяя время. На сегодня у него не осталось занятий, так как он постарался сбалансировать свое расписание утренних занятий из-за дневной тренировки, а затем ранние дневные занятия из-за вечерних игр. Баланс вышел немного неравномерный, но он справился.

Хотя помимо занятий, прямо сейчас ему также не хотелось делать домашние задания. Он мог бы пойти на пробежку, и он случайно узнал, что Стайлз сейчас свободен и может присоединиться к нему, но он не был уверен, сможет ли он встретиться со Стайлзом прямо сейчас.

Не после всего того дерьма, через которое прошел его мозг. Кроме того, ему все равно не хотелось бегать. Ему вроде как просто хотелось вернуться в общежитие и немного почитать. Расслабиться, успокоить свои мысли.

В эту пятницу у них не было игры, так что он мог себе позволить взять выходной на один день от занятий и просто расслабиться, поэтому он решил так и сделать. Он просто вернется и немного почитает, потом, возможно, перекусит перед тренировкой и отправится туда с парнями.

Когда все его планы на день были составлены и готовы к реализации, он почувствовал себя немного спокойнее и сумел проделать весь обратный путь до общежития, больше не думая о Стайлзе.

Пока, конечно же, его не увидел.

Дерек затормозил на границе кругового участка дороги перед общежитием, стоя на траве и уставившись в спину Стайлза. Он узнал бы его где угодно, так что даже на таком расстоянии он без тени сомнения знал, что человек, входящий в общежитие, громко смеющийся и толкающий человека, с которым он был, был Стайлзом.

А человек, с которым он был, был Дэнни.

Стайлз и Дэнни разговаривали и смеялись, проходя через парадный вход общежития, ненадолго остановившись у стойки регистрации, прежде чем направиться к лифтам.

Дерек не осознавал, что его тело наполнилось адреналином, пока не включилась реакция организма бей или беги. Он встряхнул руками, пытаясь взять себя в руки, но он не мог поверить в то, что только что увидели его глаза.

Между Стайлзом и Дэнни… между ними что-то было? Неужели это уже произошло, а Дерек даже не подозревал об этом? Прошло несколько дней с тех пор, как он в последний раз разговаривал с Дэнни, они в основном просто кивали друг другу в знак приветствия, проходя по коридору, поскольку время их тренировок было разным. А Стайлз…

Ну, Стайлз ничего не сказал, но с чего бы ему это делать? В конце концов, он никому ничего не должен был объяснять. Это была его личная жизнь, и если они с Дэнни решили сделать отношения официальными после их одной ночи, это не касалось Дерека.

Его не касалось!

Сопротивляясь желанию развернуться и сбежать, Дерек просто направился к парадному входу. Может быть, Стайлз был там, чтобы увидеться с ним. Может быть, он просто попросил Дэнни проводить его, чтобы ему не пришлось переживать из-за парня за стойкой регистрации.

Или, может быть, Дэнни забыл положить какую-то вещь в сумку с вещами Стайлза, которую он отнес в полицейский участок. Например, носок или что-то в этом роде. Может быть, Стайлз собирался захватить этот последний предмет и отправиться восвояси, возможно, слегка постучать в дверь Дерека, чтобы узнать, дома ли он, а затем уйти.

Это ничего не значило, это абсолютно ничего не значило. Было множество причин, по которым Стайлз мог пойти с Дэнии, он был уверен, что все в порядке, и не было причин для того, чтобы его организм накачивал его адреналином так сильно, что он чувствовал, что может пробежать гребаный марафон. Нет, беспокоиться вообще не о чем!

Войдя в парадное, он не увидел ни Стайлза, ни Дэнни, что означало, что они уже успели воспользоваться лифтом. Дерек поколебался, затем повернулся к стойке регистрации, не обращая внимания на мужика, который за ней сидел, поскольку это был мудак Харрис, и схватил книгу регистрации. Он почувствовал, как его желудок сжался, когда увидел, что Стайлз действительно зарегистрировался как гость. Обычно, чтобы ненадолго зайти, особенно в сопровождении кого-то, кто проживал в общежитии, людям не нужно было регистрироваться. Только при длительном пребывании или при отдельном прибытии на длительный срок люди должны были регистрироваться.

Если Стайлз зарегистрировался, то это был не двухминутный визит. Но опять же, может быть, он надеялся перехватить Дерека! Может быть, он зарегистрировался, ожидая встретиться с Дереком.

Было немного грустно от того, как сильно он надеялся, что это окажется правдой, хотя и понимал, что это не так. Его мозг пытался предоставить ему альтернативу правде, но он был не настолько глуп.

Комната Дэнни в общежитии сейчас была пуста, его соседи по комнате были на занятиях, и Стайлз только что поднялся с ним наверх после того, как у них уже был секс на одну ночь.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что там происходит.

- Ты уже закончил?

Дерек быстро поднял глаза на Харриса, и раздраженное выражение лица мужчины никак не улучшило его настроения. Он лишь нахмурился в ответ и отошел от стола, направляясь к лифту. Он ждал, пока тот опустится, в глубине души надеясь, что Стайлз будет там, так как в номере Дерека никого не было, но он понимал, что его там не будет. Как и следовало ожидать, когда двери открылись, в лифте Стайлза не оказалось, из него вышли два других спортсмена и похлопали Дерека по спине в знак приветствия, проходя мимо.

Он вошел в лифт и нажал кнопку своего этажа, затем подождал, пока тот поднимется. В ту секунду, когда двери открылись в коридор, тот оказался пуст. Опять же, не нужно быть гением, чтобы понять, куда исчез Стайлз.

Дерек направился в свой номер, убеждая себя не подслушивать под дверью номера Дэнни, потому что это было бы чертовски странно, а он не собирался вести себя странно из-за всего этого. Был ли он расстроен? Безусловно. Было ли это отстойно? Определенно. Был ли он удивлен? К сожалению, нет.

Дэнни был хорошим парнем. Он был привлекательным, милым, веселым, внимательным и, вроде, очень хорош в постели. Кто бы не хотел быть с кем-то вроде Дэнни, а не с Дереком? Конечно, Дерек признавал, что знал, что сам он тоже привлекательный парень, но по сравнению с тем, что еще он мог предложить, когда речь шла о Дэнни, ничего.

Он не умел нормально поддерживать беседу, он был немного мудаком, у него было сухое чувство юмора, и он был немногословен. Его характер был в лучшем случае «колючим», и у него не было так много достоинств, как у Дэнни. Черт, если бы у Дерека был выбор, он бы тоже предпочел Дэнни самому себе! Так был ли он действительно так уж удивлен, что Стайлз решил попробовать с ним?

Нет, не был. Но это не значит, что это не больно.

Войдя в номер, он направился прямиком в свою комнату, главным образом потому, что она была дальше всех от комнаты Дэнни, по другую сторону от стены. В их гостиной была общая стена со спальней Дэнни, так что если они там трахались, он не хотел этого слышать.

Схватив книгу и взобравшись на свою высокую кровать, он упал на спину и уставился в потолок, пытаясь отключить свой мозг, но одновременно неосознанно прислушиваясь к звукам за соседней дверью. Как только он осознал, что делает, он заставил себя открыть книгу, которую читал на прошлой неделе, и найти нужную страницу.

Ему пришлось трижды перечитывать одну и ту же страницу, прежде чем он понял, что не может сосредоточиться на ней. Все, о чем он продолжал думать, это о Стайлзе и Дэнни по соседству, и насколько чертовски все это отстойно.

Серьезно, что Эрика знала? Она только что советовала ему рискнуть со Стайлзом, потому что он нравился Стайлзу, а она умела «читать» людей. Видимо, ей нужно получше вчитываться, потому что это было просто неловко, что она сказала это ему в тот же день, когда он вернулся в общежитие, где Дэнни и Стайлз трахались в его комнате.

И подумать только, какая-то крошечная часть его шептала: «А что если»? – где-то в глубине души. Слава богу, что он на самом деле ничего не предпринял по этому поводу, только представить, насколько неловко было бы, если бы Дерек написал сообщение Стайлзу с просьбой поговорить, и тот сделал бы небольшой крюк, прежде чем отправиться в комнату Дэнни, чтобы поговорить с Дереком. Насколько чертовски унизительно это было бы для Дерека? Пригласить его на свидание прямо перед тем, как Стайлз собрался пойти потрахаться.

О чтении не могло быть и речи, и Дерек не настолько ненавидел себя, чтобы пойти в гостиную смотреть телевизор, поэтому он просто лежал на кровати и пялился в потолок, представляя все то, что Дэнни делал со Стайлзом, и настолько сильно желая, чтобы на месте Дэнни был он.

Он не мог не задаться вопросом, что Стайлзу нравится в постели, потому что, когда Дерек увидел его в первый раз, тот был весь в отметинах. Ему это нравилось? Все это грубое обращение? Дерек не считал себя особенно грубым, но он, наверное, смог бы быть таким, если бы его попросили. Он наверняка мог бы дать Стайлзу то, что тот хотел. И кто знает, Дерек на самом деле никогда не был с кем-то, кто любил грубость, так что, возможно, ему бы это тоже понравилось. Ему не нравилась вся эта порка, для него это не было кинком, но небольшая отсрочка оргазма, укусы, засосы и все такое прочее? Он усматривал в этом притягательность.

И ему нравилось наблюдать, как Стайлза корежит, поэтому он мог только представить, как хорошо тот бы выглядел, умоляя кончить.

- Зачем ты думаешь об этом? – рявкнул Дерек сам на себя. – Он трахается по соседству, почему ты вообще думаешь о том, чтобы его трахнуть?! – Он схватил подушку и попытался задушить себя ею.

Должно быть это сработало, по крайней мере, в какой-то степени, потому что он внезапно проснулся, вздрогнув от жужжания телефона в кармане. Он не собирался засыпать, но, по крайней мере, он знал, что это было недолго, так как Бойд и Айзек еще не вернулись.

К счастью, он, наверное, проспал большую часть траха Стайлза, так что, по его мнению, это был плюс.

Отбросив подушку в сторону, он выгнул спину, чтобы дотянутся до телефона в кармане, и вытащил его. Первое, на что он обратил внимание, было время, потому что его мозг помнил о тренировке, и увидел, что до нее еще добрых два часа, так что он не мог проспать дольше получаса.

Второе, что он заметил, это то, кто ему звонил.

Стайлз.

Какого черта Стайлз звонил ему? По всей видимости, он только что закончил заниматься сексом с Дэнни, так почему бы ему просто не пойти домой или на занятия, или еще куда-нибудь? Какого черта он звонил Дереку, как будто то, что он сделал, не имело большого значения?

Потому что… то, что он сделал, не имело большого значения. По крайней мере, для него. В конце концов, Стайлз же не виноват, что Дэнни был идеален.

Как бы сильно Дереку не хотелось проигнорировать звонок, он знал, что не сможет этого сделать. Было нечестно вести себя как мудак по отношению к Стайлзу только потому, что он ревновал и не получил того, чего хотел. Стайлз не был собственностью или чем-то в этом роде, он не принадлежал Дереку. И, кроме того, между ними ничего не было, так что у Дерека не было никакого права злиться на него.

Он мог быть расстроен из-за ситуации, но нужно быть мудаком, чтобы злиться и обижаться на Стайлза только потому, что ему понравился кто-то другой. Дереку не гребаных пять лет, он мог относиться к этому по-взрослому. Он по-прежнему мог быть другом Стайлза!

Проведя пальцем по экрану, пока не передумал, он тут же пожалел об этом, но опять же: он взрослый. Он собирался пройти через это как взрослый.

- Алло?

- Привет, Дерек. Как дела?

- Хорошо, - солгал он. – А у тебя?

- Нормально, не жалуюсь.

Конечно, нет, кто будет жаловаться на то, что его только что оттрахал горячий чувак, который был внимателен и хорош в постели? Никто.

- Это хорошо.

- Эй, ты занят? У меня накопилось много энергии, и я подумываю о том, чтобы отправиться на пробежку. Не помешает компания, если у тебя сейчас есть время.

Как у него вообще могла остаться хоть капля энергии после того, чем он только что занимался? Может быть, Дэнни не смог угнаться за ним в постели, но это казалось немного безумным. Сколько энергии было у Стайлза?

Дерек практически сказал, что занят и никак не сможет присоединиться к нему, но стиснул зубы и напомнил себе, что он взрослый. Он был взрослым и мог отбросить свои чувства, чтобы сохранить ту дружбу, которая у него была со Стайлзом.

- Конечно, у меня есть время до тренировки, - выдавил он из себя.

- Серьезно? – Стайлз казался таким чертовски взволнованным, что Дереку очень не понравилось. – Круто! Тогда не хочешь встретиться на нашей традиционной дорожке? Я уже в кампусе, так что буду там минут через пять.

Дереку пришлось прикусить язык, чтобы не упомянуть, что он прекрасно знает, где находится Стайлз, и вместо этого он сказал:

- Конечно. Увидимся там.

- Круто, скоро увидимся! – Стайлз казался таким чертовски счастливым. Господи, это отстой, что Дерек знал, что это из-за того, что он только что переспал. Это было хуже всего.

На самом деле, нет, хуже всего было бы, если бы Дерек вышел из номера общежития, а Стайлз – из соседней комнаты, не заметив, что Дерек был на месте. Это было бы хуже всего.

К счастью, к тому времени, как Дерек переоделся и вышел, Стайлза поблизости нигде не было видно. Он направился к их обычной тропе, не увидев джипа Стайлза, но если раньше тот был на занятиях, то, наверное, припарковал его на одной из стоянок на территории кампуса, и он не собирался перегонять его, если у него запланировано что-то еще. Дерек, возможно, и знал, когда тот свободен, но он не запомнил полностью его расписания.

Когда он заметил Стайлза, тот просиял и помахал ему рукой, как будто для уверенности, что Дерек его увидит. Он не мог удержаться и не окинуть взглядом каждый дюйм видимой кожи, выискивая отметины и подтверждение тому, чем тот только что занимался прямо перед встречей. Он ничего не увидел, но, честно говоря, отметины, которые он заметил в прошлый раз, больше бросались в глаза, потому что Стайлз был обнажен. Вполне возможно, что отметины были под одеждой.

- Привет, - сказал Стайлз с ослепительной улыбкой.

- Привет, - выдавил из себя Дерек, потому что он собирался пройти через это как-то по-человечески.

- Готов? – Стайлз потянулся назад, чтобы схватить одну согнутую ногу, а потом другую, по-быстрому растянувшись.

- Да, идем. – Дерек повернулся и направился к тропе, чтобы они могли покончить с этим поскорее.

Чем раньше они начнут, тем быстрее закончат.

Это была ужасная идея.

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 3 (Часть 3)

***

Стайлзу было скучно.

Ему было так невыносимо скучно.

Скука могла добить его в любой момент. На его надгробии будет написано: «Здесь покоится Стайлз Стилински, единственный известный человек, который реально умер от скуки».

Или, может быть, просто: «Стайлз Стилински, смерть от скуки». Он был уверен, что надгробия заломят цену за послания, а его первая эпитафия была немного длинноватой. Он не хотел, чтобы его отец разорился из-за его многословия.

Он просто не знал, чем занять свой вечер. Они со Скоттом должны были потусоваться вместе, но его друг бросил его, потому что его посадили под домашний арест.

Под домашний арест! Ему двадцать один, а его мать все еще умудрялась наказывать его. Честно говоря, Стайлза тоже иногда наказывали, но его отец в основном только вздыхал и качал головой в те дни, когда Стайлз совершал какую-нибудь глупость. Его садили под домашний арест только тогда, когда он совершал что-то опасное.

Но быть под домашним арестом, когда речь шла о Скотте, означало никакого Стайлза.

Никакого Стайлза! Блин, Мелиса была безжалостна. По сути, она наказывала их обоих, когда сажала Скотта под домашний арест.

Наверное, это был ее способ убедиться, что Стайлз не даст Скотту сделать ничего такого, за что его снова посадят под домашний арест. К сожалению, это не всегда срабатывало, особенно если Скотт оказывался под домашним арестом из-за Стайлза.

В основном это было отстойно, потом что все остальные друзья Стайлза были заняты, а ему абсолютно нечем было заняться. Он разослал всем сообщения, чтобы узнать, не может ли он с кем-нибудь чем-нибудь заняться, но сейчас был субботний вечер, а у кого нет планов на субботу?!

Черт, он даже написал Бойду, чтобы спросить, свободен ли тот, учитывая, что на прошлой неделе в закусочной они почти не поговорили, но, видимо, он и его соседи по комнате – в число которых, к сожалению, входил и Дерек – собирались куда-то с девушкой Бойда. Что означало, что Стайлзу не осталось ничего и никого.

Он просто лежал на кровати в виде морской звезды, уставившись в потолок и оплакивая свое существование и отсутствие каких-либо настоящих увлечений. Он подумал, что мог бы посмотреть телевизор, но это было скучно, и сейчас он был не в настроении смотреть телевизор.

Честно говоря, он подумывал о том, чтобы поразгадывать головоломку или что-то в этом роде. Он чувствовал, что его мозг работает на пределе возможностей, и ему хотелось заняться чем-нибудь веселым, но интересным. Иногда с ним такое случалось, однако это стремление было трудно побороть, когда на него находило.

Пока он вздыхал и серьезно обдумывал, не встать ли и не заняться ли разгадыванием головоломки, зажужжал его телефон, который он все еще держал в руке, и он тут же поднял его над головой, чтобы проверить номер звонящего. Он молился, чтобы это оказался кто-нибудь, кто спасет его от скуки, но было более ожидаемо, что это будет его отец.

К счастью, он ошибся, потому что на экране высветилось имя Дерека.

- Привет? – Он постарался не выдать своего жаждущего любопытства, но он был в отчаянии!

Кроме того, это был Дерек, и трудно было не испытывать нетерпения всякий раз, когда тот звонил или писал.

- Привет, ты сейчас свободен?

- Ты даже не представляешь, как я свободен. Спаси меня от меня самого, - взмолился он.

Дерек издал смешок, который был настолько негромким и восхитительным, что Стайлзу захотелось закупорить его и полить им мороженое, как сиропом.

- Осторожнее, в твоем голосе звучит отчаянье, а ты знаешь, мне нравится смотреть, как тебя корежит.

- Ты не можешь видеть, как меня корежит по телефону, - возразил он. – Как дела? Я думал, что ты, Бойд и Айзек заняты сегодня вечером.

- Так и было, но Айзек забыл, что до завтрашней полночи он должен сдать письменную работу, и если он не сдаст ее вовремя, тренеру придется отправить его на скамейку запасных, пока он не исправит свои оценки. Он всегда находится как бы в низу рейтинга, потому что он планирует стать профессионалом после университета, учеба для него второстепенна. Нам не хватает одного на вечер викторин в «Quizby’s», и Бойд упомянул, что ты свободен. Ты не хотел бы к нам присоединиться?

«Привет, Боже, это ты?» - подумал Стайлз про себя. Он буквально только что думал о том, что его мозгу нужна сложная и интересная задача, и вот Дерек приглашает его пойти в единственное место в городе, которое буквально бросит ему вызов.

- Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя сейчас, - выпалил Стайлз. – Мой мозг весь день жаждал решения какой-нибудь задачи, и я готов к этому.

Когда Дерек снова заговорил, его голос стал мягче, и Стайлзу захотелось раствориться в матрасе:

- Отлично, ты хочешь, чтобы я заехал за тобой, или хочешь встретиться с нами там?

- Нет смысла брать две машины, если ты готов завезти меня домой после.

- Хорошо, мы уже выезжаем, так что я скоро буду.

- Я тебя жду. – Стайлз повесил трубку, вскинул обе руки вверх и тут же хлопнул ими по стене. – Оу, - сказал он себе, встряхивая свободной рукой, так как другой все еще сжимал телефон.

Но, черт возьми, о да! Вечер викторин со своим будущим мужем? Звучало идеально.

Стайлз замер и оглядел себя, затем вскочил с кровати, чтобы переодеться. Он не собирался выходить из дома в шортах Дерека и потрепанной футболке, это уж точно. Он поискал узкие джинсы и футболку с принтом, затем надел сверху свою любимую красную толстовку, поскольку с каждым днем становилось все холоднее, а он не знал, какая температура будет в «Quizby’s».

Все сложилось удачно еще и потому, что он ничего не ел с тех пор, как в два часа съел свой «горячий кармашек». Некоторое время он раздумывал, что он хочет на ужин, потому что ему не хотелось ничего готовить, а теперь ему не нужно об этом беспокоиться. В «Quizby’s» была потрясающая картошка фри под шубой и эти пышные починки с начинкой из нутеллы, так что у него должен быть исключительный, хотя и вредный, ужин!

Он как раз заканчивал завязывать шнурки, когда снаружи послышался хруст гравия, и он быстро встал с нижней ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Захватив по пути ключи, он вышел из дома и запер за собой дверь, а затем направился по подъездной дорожке к Камаро, припаркованному у обочины.

Он ожидал, что сядет сзади, так как его забирали последним, но когда он подошел, то увидел, что Бойд и, вероятно, его девушка сидят там вместе, поэтому он ухватился за переднюю дверцу и, ухмыляясь, плюхнулся на свое место.

- Классная тачка.

- Спасибо, - сказал Дерек, ожидая, пока Стайлз пристегнется, прежде чем тронуться с места. – Стайлз, это Эрика. Эрика, Стайлз, - сказал он, слегка дернув подбородком, очевидно, указывая на девушку, сидевшую сзади.

- Привет, - сказала она с дикой ухмылкой, которая была… немного пугающей, если честно. – Как дела?

- Хорошо. На самом деле я очень рад, я обожаю викторины.

- Я помню, ты часто ходил в «Quizby’s» с командой по легкой атлетике, - согласился Бойд, слегка наклоняясь вперед. – Давно там был?

- Неа, уже много лет как не был. Большинство моих приятелей по легкой атлетике уехали учиться, Скотт – полный отстой в викторинах, а отец всегда занят работой. На самом деле у меня нет компании, с которой можно было бы участвовать, и мне не нравится играть со случайными людьми, с которыми тебя объединяют, когда ты приходишь один.

- Это точно, - сказал Бойд, хотя Эрика в азарте чуть не перебила его.

- Ты хорош в викторинах?

- Не плох, - сказал Стайлз, пожимая плечами. – Я знаю много случайных фактов.

- Мама говорит, что ты очень умный, - сказал Дерек, окинув его взглядом. – Видимо, из-за этого твой отец сказал ей, что ребенком ты был сущим наказанием.

- Стайлз был выпускником, толкающим прощальную речь, - сообщил Бойд всей машине, что заставило Стайлза поморщиться, потому что по какой-то причине всегда чувствовал себя из-за этого неловко. – Разве твой коэффициент интеллекта не 190?

Стайлз рассмеялся на это:

- Что? Нет, если бы. Я был бы чертовым гением, ты же знаешь, что IQ Эйнштейна был всего 160, да? – Он снова рассмеялся, качая головой. – Нет. Я не сдавал тесты, наверное, с девятого класса, но у меня было 145 баллов.

- Это выше среднего? – спросила Эрика, слегка прищурившись, словно не была уверена, хорошее это число или нет.

- Средний IQ составляет от 85 до 114, - ответил Дерек, каким-то образом зная это из головы. Когда он увидел, что Стайлз странно смотрит на него, он улыбнулся, прежде чем снова посмотреть вперед. – Лучшая подруга моей сестры – признанный гений. У нее IQ 170. Она была не из тех людей, которые заставляют других чувствовать себя глупо, но я рано понял, как выглядит средний уровень IQ по сравнению с кем-то вроде нее.

- Коэффициент интеллекта Лидии 170? – спросил Бойд с удивлением. – Я понятия не имел.

- Подожди, так если твой IQ выше 140, это значит, что ты очень умный, верно? – с азартом спросила Эрика, наклоняясь вперед между двумя передними сиденьями. – Тогда победа сегодня вечером нам гарантирована!

- Не обязательно, - подчеркнул Стайлз. – Есть разные виды интеллекта, так что в зависимости от того, какие будут вопросы, я могу на самом деле не знать ответов. Я отстой в географии, не смог бы сказать, где находятся какие-либо страны, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

- Или в том, чтобы различать двери, - обозначил Бойд.

Дерек фыркнул от смеха, который он попытался выдать за кашель, когда Стайлз хмуро посмотрел на него, но он развернулся на своем сиденье, чтобы испепелить взглядом Бойда.

- Я забыл, какой ты засранец.

- Удивлен это слышать, - сказал Бойд с легкой ухмылкой. Стайлз только показал ему средний палец, но все равно ухмыльнулся, снова развернувшись вперед.

Честно говоря, он забыл, насколько прикольным может быть Бойд, он не понимал, почему они потеряли связь после окончания школы. Они никогда не были друзьями, но время от времени тусовались с командами друг друга, и Стайлз несколько раз обедал с ним в старших классах. Он был прикольным парнем.

- Я не понимаю, - растеряно сказала Эрика. – Это что, чисто мужские штучки?

- Скорее это шутка для «своих», не обращай внимания. – Стайлз увидел, как Бойд обнял Эрику за плечи и поцеловал ее в висок.

Ну, помимо всего прочего, он, по крайней мере, знал, что Дерек и Бойд были хорошими парнями, потому что, как бы они не дразнили его по поводу всей этой истории с неправильной дверью, ни один из них, похоже, больше никому не проболтался.

Они относительно быстро добрались до «Quizby’s» и зарегистрировали свою команду у входа, до того, как их провели к столику. Заведение было в стиле ретро, и их меню лежало под стеклом, которым был накрыт весь столик, так что им не пришлось ждать, пока кто-нибудь принесет им его.

- Итак, вопрос, - сказал Стайлз, когда они все расселись. – Почему ваша команда называется «Альфа-стая».

- Моя вина, - сказала Эрика с усмешкой. – Когда мы впервые пришли сюда вместе, я оказалась с тремя громилами, и какой-то козел высказался на тему того, что мне не стоит тратить время на придурков, накачанных стероидами, поэтому я сказала ему, что он просто напуган стаей альфа-самцов, которые окружают меня. Этот парень был настоящим мудаком, так что в шутку мы назвали себя «Альфа-стая», и это как бы прижилось. – Она пожала плечами. – Я все еще думаю, что это довольно забавно, и мы все еще время от времени сталкиваемся с этим чуваком, так что это напоминает мне, как сильно он был смущен, когда я поставила его на место на глазах у его приятелей.

- Понятно, - сказал Стайлз с ухмылкой. – Рад, что тебе удается и после тыкать его носом.

- Спасибо, хоть я совсем и не мелочная, - она нахально подмигнула ему, и Стайлз рассмеялся.

На несколько секунд воцарилась тишина, пока все выбирали, что заказать, хотя Стайлзу было грустно видеть, что его любимая картошка фри под шубой исчезла из меню. Логично, учитывая то, что прошло много времени с тех пор, как он был здесь последний раз, но у них была картошка фри с чили и сыром и начос под шубой, так что он решил, что возьмет и то, и другое, и начос оставит на общий стол.

Подошла официантка, чтобы принять у них заказы и объяснить, как проходит игра. Было очевидно, что остальные трое были здесь недавно, учитывая, что в машине они дали понять, что для них это ежемесячное мероприятие, но Стайлз был здесь давно, поэтому он оценил, что они не отмахнулись от нее, чтобы он мог освежить в памяти правила.

Собственно, в каждый кабинке был микрофон, и всякий раз, когда задавался вопрос, если они знали ответ, им нужно было нажать на кнопку в центре стола, и у них было пять секунд на ответ. Это была хорошая система, обеспечивающая условия, при которых первый, кто нажмет на кнопку, имел возможность говорить, поскольку столы были устроены так, что микрофон включался там, где первым прозвучал сигнал. Если кнопка нажималась на долю секунды позже, микрофон на вашем столе оставался выключенным.

По сути, кнопка была подключена к микрофону, и это уменьшало вероятность того, что люди будут спорить о том, кто нажал первым.

Всего было три раунда, в каждом из которых были свои категории по десять вопросов в каждой. Если в игре участвовало более пятнадцати команд, то проводился четвертый раунд, чтобы определить победителя из трех команд, набравших наибольшее количество очков. Если команд было меньше пятнадцати, то, как правило, побеждала команда, набравшая наибольшее количество очков.

Это было довольно весело, и Стайлз предвкушал начало. У них оставалось еще около двадцати минут, а это означало, что они успеют перекусить до начала раундов, но он ждал с нетерпением.

- Народ, вы знаете, какие категории будут сегодня? – спросил он, вынужденный говорить немного громче, так как в зале было довольно многолюдно.

- Я смотрела, но помню только, что первый раунд – это история, - отозвалась Эрика с другого конца стола. Она сидела рядом с Бойдом, а это означало, что Стайлз был рядом с Дереком второй раз подряд. Против чего он совершенно не возражал, ведь чем больше времени он проводил с Дереком, тем счастливее становился.

И вдобавок находился в плену самообмана, но неважно. Он был счастлив жить в своей волшебной стране иллюзий.

- Я могу помочь с историей, - сказал Стайлз с ухмылкой. – Я очень люблю историю.

- Плохо с географией, но хорошо с историей? – спросил Дерек, выгнув бровь.

Стайлз повернулся и указал на него пальцем:

- Послушай, мне не нужно знать, где находится Чешская Республика, чтобы знать, кто были последние пять президентов страны, ясно? История не потребует от меня нанести все страны Европы на карту.

Дерек поднял обе руки, сдаваясь, но на его лице появилась та самая вкрадчивая ухмылка, которую Стайлзу хотелось стереть кулаком.

Или губами. Пожалуй, губами, но он не мог этого сделать, так что пришлось бы использовать кулаки. Не то чтобы он собирался ударить Дерека, его лицо было слишком красивым.

Кроме того, как бы сильно Дерек не любил выводить его из себя, он был одним из немногих людей, которых он знал, кто мог обмениваться с ним уколами наравне, и ему действительно нравилось, каким нахальным тот становился. Дерек был абсолютно в его вкусе, жаль, что они встретились, потому что Стайлз вышел из чертового номера вместо того, чтобы направиться в ванную.

Неудивительно, что Дереку было трудно поверить в то, что Стайлз умен.

Честно говоря, иногда Стайлз и сам сомневался, что он умный. В большинстве случаев он забывал об этом, не то чтобы он устраивал грандиозную демонстрацию из этого. Большинство выпускников, честно говоря, были ошеломлены на выпускном, когда узнали, кто произносит прощальную речь, и Стайлз не мог их винить. Наверное, он был самым глупым умником на планете.

Бойд выяснил о двух других категориях, пока они с Дереком разговаривали – очевидно, музыка, в которой Стайлз был полным профаном, и кино, в котором он был немного получше. Стайлз предвкушал, что возьмет на себя категорию «история», а две другие оставит остальным участникам, если только он не будет знать что-то абсолютно точно.

Их еда прибыла, когда они все еще обсуждали стратегию, не то чтобы кто-то из них был склонен к чрезмерному соперничеству, но все победители вечера викторин получали еду бесплатно – максимум на сто долларов, потому что некоторые люди в прошлом злоупотребляли этим – а также название команды на доске почета, которая занимала всю заднюю стену зала.

Название команды Стайлза по легкой атлетике несколько раз висело на доске после их различных побед, но Дерек и его команда никогда не выигрывали. Они были близки к этому несколько раз, но всегда застревали, по крайней мере, в одной категории, по которой не могли набрать хороших балов.

Сегодняшние категории, похоже, были распределены довольно равномерно. Стайлз хорошо знал историю, Эрика и Дерек – музыку, а Бойд и Эрика – кино. Хотелось бы надеяться, что вместе они вчетвером смогут одержать эту победу, и Стайлз сможет заказать целую гору мини-пончиков.

Стайлз уже наполовину расправился со своей картошкой фри, когда замигали лампы, оповещая, что первый раунд начнется через минуту. Когда минута прошла, на сцене появился ведущий викторины, который объяснил им правила в более жизнерадостной и оживленной манере, чем официантка, а затем продемонстрировал приз – занесение названия команды на доску почета.

Все аплодировали и вопили периодически, и Стайлзу это нравилось, потому что это было круто, что люди соответствующе реагировали на все происходящее, и никто не портил это, считая мероприятие низкосортным. Может быть, это и было немного низкосортное мероприятие, но это было то, что их город делал ради смеха, и это было весело!

Было объявлено, что сегодня будет играть восемнадцать команд, что означало, что будет три основных раунда и бонусный раунд для трех команд – лучших в рейтинге. На бонусном раунде всегда была случайная категория, так что они узнают о ней только в конце.

Убедившись, что все поняли правила и готовы, ведущий объявил о начале первого раунда, и все восторженно зааплодировали и заулюлюкали. Стайлз ухмыльнулся, аплодируя, а затем приготовился ударить рукой по кнопке, если будет знать ответ, и обязательно дождавшись, чтобы вопрос был задан полностью.

Любое нажатие кнопки до того, как вопрос закончен, не считалось, поэтому люди должны были быть одновременно терпеливыми и быстрыми.

- Хорошо, мы начнем с чего-нибудь простого, - сказал ведущий, глядя на карточку в своей руке. – У Генриха Восьмого было шесть жен, мы все это знаем, счастливчик. Мой вопрос вам: как их звали и откуда они были родом?

Стайлз опоздал с нажатием кнопки на долю секунды, но только потому, что Эрика успела первой.

Ведущий резко развернулся к их столу, направив карточку в их сторону, с микрофоном у рта в ожидании ответа.

- Екатерина Арагонская из Испании, Анна Болейн из Англии, но выросла она во Франции, Джейн Сеймур из Англии, Анна Клевская из Германии, Кэтрин Говард из Англии и Кэтрин Парр из Англии.

- Верно! – прокричал в микрофон ведущий. – Десять очков «Альфа-стае».

Эрика издала громкий ликующий возглас и ухмыльнулась Стайлзу, который ухмыльнулся в ответ:

- Отлично сработано. Я думал, что я буду здесь экспертом по истории.

- Мюзикл «Six*», - сказала Эрика, слегка пожав плечами. – Лучший исторический мюзикл всех времен.

- Ты неправильно произнесла «Гамильтон**» - сообщил ей Бойд.
_____________________________________________________________________________
*Мюзикл по пьесе Тоби Марлоу и Люси Мосс. Представляет собой историю жизни шести жен Генриха VIII, судьба которых укладывается в формулу: Разведена, обезглавлена, умерла; Разведена, обезглавлена, выжила.

*«Гамильтон» (англ. Hamilton) — американский мюзикл о жизни государственного деятеля Александра Гамильтона.
_____________________________________________________________________________

- Мы больше не будем спорить, я права, а ты ошибаешься, - возразила она, поворачиваясь к Бойду и целуя его в щеку.

- Как скажешь.

Дерек поймал взгляд Стайлза и закатил глаза, как бы говоря в своеобразной манере: «Ты можешь им поверить? Отвратительно». – Стайлз снова ухмыльнулся, потому что он считал их довольно милыми.

Раунд продолжался, а вопросы становились все сложнее и сложнее. Стайлзу несколько раз удавалось первым дать правильные ответы, но в других случаях он оказывался слишком медленным. К счастью, несмотря на это, многие команды ответили на эти вопросы неправильно, так что у него была возможность нажать кнопку после этого и заработать им очки, но повторное нажатие означало меньше очков. Только первое нажатие давало десять баллов за правильный ответ, каждое повторное нажатие теряло два балла, что означало, что они получали восемь баллов вместо десяти, если он отвечал вторым.

Тем не менее, к концу первого раунда у них было шестьдесят шесть очков, что было астрономически выше, чем у других команд, у большинства из которых на данный момент было ноль очков. У единственной другой команды, хотя бы отдаленно приближающейся к ним, было двадцать очков, так что пока они будут сохранять темп, с ними все будет в порядке.

Вторым раундом была музыка, на которую Стайлз забил, так как не был силен в музыке. Тем не менее, это был довольно веселый раунд, потому что все замолкали, пока на протяжении десяти секунд звучала песня, после чего ведущий задавал вопрос по ней.

Стайлз признался бы, что немного возбудился, когда Дерек мгновенно оживился на пятой симфонии Бетховена, которую Стайлз все-таки знал. Однако он понимал, почему Дерек был так взволнован, хотя композиция была хорошо известна, и практически каждый мог определить ее по звучанию, но мало кто знал, как она на самом деле называется.

В ту секунду, как только можно было отвечать, Дерек нажал на кнопку и правильно ответил на вопрос.

Как для спортсмена, Дерек определенно был немного ботаником, и, по мнению Стайлза, это было очень горячо.

Они не так хорошо сыграли в музыкальном раунде, но не из-за того, что команда плохо играла. Многие вопросы были сложными, и большинство людей не могло на них ответить, но во втором раунде им все же удалось набрать сорок два очка, что в сумме составило сто восемь баллов. Они по-прежнему лидировали, опережая ближайшую команду-соперника, у которой было пятьдесят восемь очков.

Последним раундом перед бонусным для трех лучших команд был раунд кино, который оказался не таким сложным, как опасался Стайлз. Бойд оказался действительно на высоте, но когда прозвучал вопрос, который явно поставил всех в тупик, Стайлз дождался окончания вопроса и нажал кнопку.

- Номер камеры, в которой заключалась принцесса Лея, был 2187, - сказал он.

- Верно! – крикнул ведущий. – У нас здесь настоящий фанат «Звездных войн», он просто покорил мое сердце.

- Как, черт возьми? – потребовал ответа Дерек, повернувшись к нему с изумленным видом.

- Я знал, что ты помешан на «Звездных войнах», но не думал, что настолько, - согласился Бойд.

Стайлз только радостно ухмыльнулся, потому что пока у них был хороший результат и в категории фильмов, а это означало, что на данный момент они лидировали и, скорее всего, выиграют. Хотя в бонусном раунде возможен был проигрыш, другая команда, наиболее близкая к ним по очкам, должна была по минимуму ответить на два вопроса в этом раунде, а затем набрать по десять очков по всем десяти вопросам бонусного раунда, чтобы превзойти их, поэтому он склонен был полагать, что успех гарантирован.

Но все же цыплят по осени считают, и все такое.

Когда раунд, наконец, закончился, он взглянул на табло, и понял, что их невозможно догнать, и Эрика, похоже, тоже это поняла, потому что она хихикала, как идиотка, и цеплялась за Бойда, настойчиво утверждая, что в этот раз у них все получится.

Дерек и Бойд тоже выглядели счастливыми, но внешне они выглядели чуть менее взволнованными, чем Эрика.

Ведущий викторины назвал три лучшие команды на финальный раунд, и Стайлз увидел, как Дерек подпрыгнул, когда прямо над их столом зажегся светильник. Он уже участвовал раньше в финальном раунде, поэтому Стайлз решил, что это просто поразило его, и ухмыльнулся ему. Дерек нахмурился и толкнул его, но Стайлз должен был признать, что теперь он понимал, почему Дереку нравилось выводить его из себя. Было действительно забавно наблюдать, как его шея покрывается румянцем, а щеки розовеют.

Они ждали, пока определялся финальный раунд, кто-то достал один из этих вращающихся барабанов, чтобы рандомизировать финальный раунд, исключив историю, музыку и кино, поскольку они уже использовались сегодня.

Когда последний остановился на «спорте», Дерек и Бойд дали друг другу «пять» через стол, что имело смысл, поскольку они оба были спортсменами и, наверное, знали на до фига о спорте больше, чем Стайлз.

Почему-то, казалось, что последний раунд тянулся медленно, Стайлз понятия не имел почему. Наверное, из-за напряжения, исходившего от других за столом, потому что они настолько сильно хотели победить. Когда они правильно ответили на первые два вопроса, Стайлз понял, что другие команды не смогут их догнать. Они уже выиграли, благодаря тому, сколько очков у них было набрано.

Он был уверен, что ведущий тоже это знал, но они все равно завершили раунд, а затем тот громко объявил победителями «Альфа-стаю».

Эрика закричала и подпрыгнула на месте, крепко обнимая Бойда, как будто они только что выиграли миллион долларов, а не бесплатную еду и свое название на доске почета. И все же, было умилительно видеть ее такой взбудораженной.

- Айзек разозлится, что пропустил это, - сказал Дерек со смехом, аплодируя вместе со всеми остальными. Стайлз тоже хлопал, потому что даже будучи командой-победительницей, было вежливо аплодировать всем, кто играл.

- Мы выиграли только потому, что он пропустил, - отрезала Эрика, махнув рукой в сторону Дерека. – У него нет IQ особенного человека.

- Я просто люблю историю, - возразил Стайлз, но все равно он был рад, что они победили.

Кто-то из зала подошел с большим куском картона, ножницами и коробкой маркеров, чтобы они смогли создать свою именную табличку для доски почета.

Эрика протянула к этому всему руки, и Бойд послушно передал все ей, тепло наблюдая, как она взволновано принялась работать над их названием.

- Эрика учится на факультете искусств, - объяснил Дерек, как будто Стайлз спрашивал об этом.

Он подумал, что, возможно, Дерек хотел убедиться, что Стайлз не чувствует, будто его лишили возможности поучаствовать в оформлении таблички, но, честно говоря, ему было все равно. В любом случае, Эрика казалась более взволнованной, чем он, так что он по любому не возражал.

- О, да? Это круто, на чем ты специализируешься? – спросил он ее, пока она работала.

- В основном, на языках, но по не основной дисциплине я занимаюсь живописью, - сказала Эрика, меняя маркеры. – Я хочу стать переводчиком, но у меня неплохо получается рисовать, и это заполняет окна в расписании, так что я подумала, что с тем же успехом могу заняться и не основной дисциплиной.

- Это круто, я не смогу рисовать даже ради спасения собственной жизни, - сказал Стайлз, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть, что она делает. Дизайн таблички выглядел очень круто, и было похоже, что она рисовала воющего волка в нижнем углу тонким черным маркером. – Вау, да, ты действительно хороша. Должно быть, тебе это доставляет удовольствие.

- Так и есть, - согласилась она, взглянув на него с усмешкой. – Я подумывала о том, чтобы начать онлайн-комикс после окончания учебы, просто ради удовольствия и получения небольшого легкого дохода. Скажу без ложной скромности, у меня есть идеи для этого и художественные способности, так что я думаю, это будет весело.

- О, да? А о чем?

Эрика продолжала рисовать их табличку, объясняя свою идею комикса, а остальные трое, слушая ее, доедали свою еду. Честно говоря, Стайлзу понравилось. Комикс был о подростке, который пошел в лес и был укушен оборотнем, после чего для него открылся совершенно новый мир безумия. Его лучший друг, похоже, был юморным, а оборотень, который пытался обучить этого волчонка-подростка, казался ворчливым крутым парнем, Стайлзу понравилось.

- Если ты когда-нибудь нарисуешь это, дай мне знать, я однозначно с удовольствием прочту, - сказал Стайлз.

- Спасибо. – Эрика просияла, явно благодарная ему за поддержку. Она вернулась к работе над табличкой еще на несколько минут, прежде чем объявить, что все готово. – Вот. Народ, что думаете?

Когда она подняла ее, Стайлз был впечатлен. Та выглядела чертовски круто, и намного круче, чем любая другая табличка на стене. Она ничего не отрезала, так что каждый дюйм был цветным или был частью рисунка, и это действительно выглядело очень круто.

Официантка подошла через несколько минут, чтобы забрать табличку, когда стало ясно, что Эрика закончила, она также восхитилась рисунком на ней и заявила, что это потрясающе. Она спросила, не хотят ли они чего-нибудь еще, учитывая, что их еда была бесплатной, и они даже не приблизились к лимиту, но победа сама по себе была наградой, поэтому Эрика и Стайлз заказали десерт и все.

Они провели там еще двадцать минут, болтая и смеясь, и когда пришло время уходить, Стайлз был практически расстроен. Это был действительно веселый вечер, и хотя он с удовольствием продолжил бы тусоваться с ними, он не хотел заставлять Дерека ездить туда-сюда, учитывая, что они втроем жили в общежитии, а дом Стайлза был на обратном пути.

Дерек снова остановился у обочины его дома, на том месте, которое раньше занимал Дерек, теперь стояла патрульная машина, так что Стайлз, по крайней мере, был рад, что его отец дома.

- Спасибо, что пригласили меня, мне было очень весело, - сказал Стайлз, поворачиваясь, чтобы приобщить Эрику и Бойда к этому утверждению.

- Спасибо, что пришел, - сказал Бойд.

- Да, это было весело! – просияла Эрика, глядя на него. – Нам стоит чаще тусоваться, дай мне свой телефон.

Стайлз рассмеялся на это, потому что это было похоже на то, как если бы он сам сказал это кому-нибудь. Абсолютно не завуалированное требование дружбы. Но он нормально это воспринял, поэтому передал ей свой телефон, чтобы она могла добавить свой номер, и он увидел, как она сама написала себе сообщение, прежде чем вернуть его.

- Спокойной ночи, народ.

- Тебе тоже, - сказал Дерек, и Стайлз кивнул в знак благодарности, прежде чем вылезти из Камаро. Он ожидал, что Дерек сразу уедет, но к тому времени, как он подошел к крыльцу, тот все еще был припаркован у обочины. Как будто он опасался, что на Стайлза нападут по пути к входной двери, что было забавно. Так как это был дом шерифа.

Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, он забрел в гостиную и обнаружил, что его отец стоит у окна и смотрит на улицу. Он едва успел отпустить занавеску, как Стайлз увидел, что Камаро начинает отъезжать.

- Это был Дерек? – спросил он.

- Да, он и его сосед по комнате. Ты помнишь Бойда из старшей школы?

- Смутно, - признался мужчина, возвращаясь к своему креслу и со стоном усаживаясь. – Они живут вместе?

- Ага, мир тесен, да? – Стайлз упал на диван, но его отец смотрел бейсбол, так что он, вероятно, не собирался оставаться с ним внизу. Он не особо увлекался спортом, баскетбол сейчас был своего рода исключением из-за того, кто оказался в университетской команде. – Они вдвоем и девушка Бойда собирались в «Quizby’s», и им понадобился четвертый, поэтому они пригласили меня.

- Это замечательно, тебе было весело?

- Да, - сказал Стайлз с улыбкой. – Весело. Дерек вообще-то классный парень, хоть и мудак.

- Он одолжил тебе одежду, вместо того, чтобы арестовать за непристойное поведение в общественном месте, так что я думаю, что не такой он мудак, как ты подразумеваешь.

Стайлз поморщился, потому что и представить себе не мог, насколько неловко было бы одному из заместителей отца явиться на подобный вызов, только чтобы расхохотаться до потери сознания при виде Стайлза.

Особенно, если бы это был Пэрриш, это был бы полный отстой.

Ладно, может быть, Дерек и не был таким уж мудаком, каким он был по утверждению Стайлза, но ему не нужно было, чтобы отец говорил ему то, что он и так уже знал. Просто было легче настаивать на том, что тот мудак, потому что это заставляло хотеть его меньше.

Вот только не получалось, потому что Стайлз не был глупцом, и как бы сильно ему не хотелось, чтобы Дерек ему не нравился, тот определенно ему нравился.

Черт.

***

- Я хочу выколоть себе глаза.

- Не смей, ты больше не сможешь играть, и наша команда пострадает, - такой сомнительный монотонный ответ он получил.

- Я чертовски ненавижу математический анализ.

- Тогда смени специальность, - последовал автоматический ответ.

- Ты ужасный друг.

- Просто излагаю факты, - сказал Бойд, ни на секунду не отрываясь от своего задания.

Дерек не винил его, этот разговор возникал чаще всего в их разговорах во время выполнения домашнего задания. Дерек просто ненавидел математический анализ. Если бы существовало слово, которое лучше бы выражало его абсолютную и полную ненависть к этой дряни, он бы использовал его, но «ненависть» казалась самой максимальной по шкале ненависти. Но Господи, как же он ненавидел математический анализ.

Он, блядь, застрял на одном из вопросов, и сколько бы раз он не решал его и не переделывал, ничего не выходило вообще. Без преувеличения, это был худший курс на свете, он так его ненавидел.

Но если честно, Бойд был прав. Дерек мог бы избежать его, если бы просто сменил специальность, но даже думать об этом было нереально. Он не хотел менять специальность, он просто ненавидел то, что математический анализ был обязательным курсом.

Дерек старался не раздражаться, пока сидел там, переходя к следующему вопросу в своей рабочей тетради и решая его вместо этого, пока Бойд заканчивал свое задание. Вскоре после этого тот ушел, так как в четыре у него было еще одно занятие перед тренировкой, перед этим пожелав Дереку удачи.

Он чуть не показал тому в ответ средний палец, но сумел не выставить себя полным придурком из-за своей напасти.

Отвечая на очередной вопрос, зарывшись рукой в волосы и продолжая работать, Дерек как мог старался игнорировать все, что происходило вокруг него. Никто не шумел, но он пытался сосредоточиться, и даже девушка, сидящая за столом и работающая на своем ноутбуке, начала раздражать его, постоянное клацанье клавиш выводило его из себя.

Однако он понимал, что дело не в клавиатуре, а в его неспособности справиться с этой чертовой задачей. Даже если он поднимется наверх, где обычно сидел Айзек, выполняя домашние задания, он не думал, что это поможет.

Рядом с ним появилась тень, и он готов был взорваться от своего раздражения, когда кто-то вырвал карандаш из его руки, но он не отреагировал вовремя. Он просто таращился несколько секунд на свою пустую руку, прежде чем обернуться и увидеть Стайлза, стоящего рядом с ним с сумкой на плече и приподнятыми бровями.

- Ты в порядке? Ты пишешь крайне агрессивно, что такого тебе сделала бумага?

- Математический анализ, - пробормотал он, хмуро глядя в тетрадь. – Я чертовски ненавижу математический анализ.

- А кто нет? – спросил Стайлз, сам себя пригласив и присоединившись к нему, не то чтобы Дерек возражал. Он был уверен, что Стайлз заставит его чувствовать себя только лучше, а не хуже, что было нетрудно, учитывая, насколько он сейчас зол. – У меня математический анализ в четыре, так что я тебя понимаю.

- Да, я видел, что у тебя такая же книга, как и у меня, когда мы столкнулись здесь в прошлый раз, - сказал Дерек. – Мое занятие по математическому анализу было сегодня утром. Просто пытаюсь выполнить задание до сегодняшней тренировки, чтобы не беспокоиться об этом до следующего занятия в четверг утром.

- Наверное, позже мне зададут то же самое домашнее задание, - сказал Стайлз со вздохом, затем кивнул головой в сторону того, над чем работал Дерек, и стянул через голову ремень своей сумки, поставив ее на стол рядом с собой. – Могу я взглянуть?

- А что, ты собираешься списывать? – спросил Дерек, несмотря на то, что знал, что Стайлз умнее его, но по любому отдал тетрадь. У Стайлза все еще был его карандаш, и он внимательно изучил задачу, с который пытался справиться Дерек, трижды постучав концом карандаша по столу, прежде чем, похоже, осознал, что делает это.

Стайлз молчал секунд тридцать, прежде чем кивнуть и передвинуть тетрадь обратно, отдавая Дереку карандаш.

- Здесь ты используешь неправильное уравнение, - сказал он ему, указывая на часть задачи. – Я не делаю домашнее задание за тебя, так что сам разбирайся, что тебе нужно тут делать, но именно здесь ты сильно ошибаешься.

- Спасибо, - пробормотал Дерек, и хотя ему хотелось, чтобы Стайлз просто дал ему этот дурацкий ответ, он понимал, что Стайлз верит, что он сам во всем разберется, а не относится к нему, как к идиоту.

Честно говоря, Лидия тоже никогда не относилась к нему, как к идиоту, поэтому Дереку казалось, что иногда умные люди получают незаслуженную критику. Конечно, были придурки с высоким IQ, которые считали себя лучше всех остальных, но те, кто на самом деле был умен, казались довольно хорошими людьми.

По большей части, во всяком случае.

Стайлз начал распаковывать сумку, из чего можно было сделать вывод, что он тоже собирался поработать над домашним заданием, но Дерек не сильно обратил на это внимание. Ему все еще предстояло решить кучу задач, прежде чем он закончит, и он очень хотел покончить с ними до тренировки.

Они оба долгое время работали в тишине, Дерек не был уверен, над каким домашним заданием работал Стайлз, но, похоже, там было много линий и цифр. Он знал, что Стайлз учился на инженерном факультете, так что, наверное, это был какой-то курс проектирования. Он мало что знал об этом конкретном факультете, собственно, Стайлз был единственным студентом инженерного факультета, и они мало говорили об учебе, когда проводили время вместе.

Это заставило его понять, что ему следует больше говорить об этом. Они провели так много времени, обсуждая Дерека и его команду, что казалось несправедливым постоянно концентрироваться на нем. Для человека, который много говорил, Стайлз на самом деле не слишком много рассказывал о себе. Для него это было странным открытием, но он собирался попытаться это изменить.

Сопротивляясь желанию несколько раз удариться головой об стол в надежде на лучший результат, Дерек решал задачу, на которой застрял, так медленно, как только мог, не торопясь, чтобы обдумывать то, что он делает, и продвигаясь вперед. Когда он закончил, то уставился на ответ, честно говоря, не уверенный, правильный тот или нет, но тот был не хуже, чем он ожидал. Его так достало это дурацкое задание.

- Эй, у тебя получилось!

Дерек вскинул голову, когда Стайлз сказал это, тот смотрел на него, вероятно, заметив, что он закончил. Он сиял, глядя на него так, словно Дерек только решил самое сложное в мире уравнение.

По правде говоря, Дереку казалось именно так.

- Да? – он снова посмотрел на ответ. – Честно говоря, по моим ощущениям, я просто угадал, - пробормотал он.

- Нет, ты все понял. Возможно, я и ненавижу математический анализ, но я неплохо в нем разбираюсь. Ну, полагаю, в цифрах, в общем и целом. Учитывая мои карьерные цели, все сложилось в мою пользу. – Стайлз жестом указал на то, над чем он работал.

- Да, и что это за курс? – спросил Дерек.

- Инженерное проектирование, - сказал Стайлз со вздохом. – Я хорош в цифрах, но я отстойно рисую. К счастью, не обязательно хорошо рисовать, это определяется в зависимости от предпочтения в инженерном деле, но некоторые курсы, которые являются обязательными для инженерного образования, требуют определенного уровня художественного мастерства. – Он пожал одним плечом. – Я делаю все, что могу, в этом отношении, но в основном сдаю экзамен, основываясь на всех других аспектах курса.

- Я уверен, что тебе не нужно беспокоиться о сдаче экзамена, ты, похоже, довольно умный.

- Однако недостаточно умен, чтобы разбираться в дверях, - обозначил Стайлз с легкой улыбкой, и Дерек улыбнулся в ответ.

- Ты никогда не забудешь ту неловкую ситуацию.

- Во всяком случае, не с Бойдом, если судить по нескольким последним встречам с ним. – Стайлз вздохнул. – Я был разбитым и страдающим от похмелья, не следовало ожидать, что мой мозг будет работать на полную мощность. По крайней мере, я не начал отливать посреди коридора, думая, что нахожусь в ванной.

- Да, думаю, ты бы действительно умер от унижения, если бы это произошло, - со смехом признал Дерек.

Они оба замерли, когда услышали, как кто-то довольно громко шикнул на них, и Стайлз посмотрел через плечо Дерека, чтобы беззвучно губами проартикулировать извинение. Секундой позже на его лице появилась широкая улыбка, и Дерек с трудом сдержался, чтобы снова не рассмеяться.

Он жестом указал на свое домашнее задание, молча говоря, что они все равно должны вернуться к нему, и Стайлз кивнул в знак согласия, они оба опустили головы и вернулись к работе. К счастью, настроение Дерека улучшилось от присутствия Стайлза и от того, что он, наконец, разобрался с той задачей, так что ему было легче выполнить оставшуюся часть задания.

Хотя он толкнул Стайлза, чтобы задать ему вопрос по одной из других задач его рабочей тетради – Стайлз был здесь, и он знал, как справиться с ней, похоже, без особых усилий, так почему бы и нет? – и тот был очень рад помочь ему там, где он застрял. Девушка, которая шикала на них, казалась менее сердитой, когда они говорили тише и действительно обсуждали домашнее задание.

Было немного странно получать помощь от парня, который вышел в коридор голым, думая, что идет в ванную, но Дерек был не против. Он привык помогать другим с домашним заданием, учитывая, что они с Лорой были самыми старшими, поэтому то, что кто-то помогал ему, было немного странным изменением. Не неприятным, просто странным.

Когда он закончил с домашним заданием, то увидел, что Стайлз еще нет, но ему нужно было уходить, если он хотел перекусить перед тренировкой, поэтому он слегка пнул Стайлза под столом, чтобы привлечь его внимание, и жестом показал, что уходит. Стайлз поднял палец в молчаливом требовании подождать, а затем снова начал яростно работать над своим заданием. Дерек решил, что тот почти закончил и попросил еще несколько минут, которые он был не против ему дать.

Медленно собираясь, Дерек, закончив, проверил свой телефон и только ответил на надоедливое сообщение от Коры, когда увидел, что Стайлз начал закрывать свои книги и собирать вещи. Как только тот закрыл свою сумку, Дерек сунул телефон в карман и встал, подхватив свою сумку, пока Стайлз закидывал свою на плечо, и они вместе направились к лестнице.

- Ты идешь на другое занятие? – спросил Стайлз, когда они отошли достаточно далеко от других людей, делавших домашние задания, и направились вниз по лестнице, чтобы попасть на основной этаж.

- У меня тренировка в четыре, - объяснил Дерек. – Обычно я перекусываю перед выходом, учитывая, что будет много кардио. Она заканчивается в половине седьмого или в семь, в зависимости от того, чем мы заняты, так что обычно мы все ужинаем довольно поздно.

- Черт, я бы разозлился, если бы мне пришлось так много тренироваться впроголодь, так что, наверное, стоит хорошо перекусить заранее. – Он на секунду замолк. – Не возражаешь, если я присоединюсь? Может, не буду есть, потому что после занятий у меня ужин, но если ты не против компании…

- Совершенно, - сказал Дерек, когда Стайлз начал замолкать. – Я только иду в столовую за едой, а не в общежитие.

- Показывай дорогу, - сказал Стайлз, жестом предлагая Дереку идти дальше, как только они вышли на улицу.

Он повернулся, направляясь вперед, и Стайлз пошел рядом с ним.

- У меня вопрос. – Стайлз повернулся и посмотрел на него, пока они шли. – Так как ты живешь в общежитии на территории кампуса, почему я постоянно натыкаюсь на тебе в библиотеке, когда ты делаешь домашнее задание? Разве тебе не удобнее находится в собственном номере и делать там домашнее задание?

- Там слишком много отвлекающих факторов, - признался Дерек. – Во-первых, в комнате есть телевизор, видеоигры и всякое такое. Во-вторых, вся команда находится на нашем этаже, и люди постоянно приходят и тусуются без приглашения. Мы как бы постоянно перемещаемся по комнатам друг друга, чтобы поболтать и что-то сделать вместе, поэтому нам трудно по-настоящему сесть и сосредоточиться на домашнем задании. Бойд, Айзек и я начали ходить в библиотеку, чтобы делать домашние задания на втором курсе, потому что поняли, что это дает нам возможность по-настоящему сосредоточиться. Несколько других парней со временем начали делать то же самое. Просто так проще.

- Логично, - кивнул Стайлз. – Я понимаю всю эту ситуацию с отвлекающими факторами, иногда дома просто ужас. В этом году лучше, потому что у меня, как правило, много перерывов между занятиями, и мне не хочется ездить туда-сюда, поэтому я просто начал использовать это время для работы над домашними заданиями в библиотеке.

- Рациональное распределение времени, - сказал ему Дерек.

- Да, но то же самое можно сказать и об истреблении зомби, - печально сказал Стайлз.

- Зомби? – Дерек выгнул бровь, глядя на него. Естественно, Стайлзу нравятся игры, где убивают зомби. – Не думаю, что истребление зомби сильно поможет тебе в будущем.

- Эй, чувак, никогда не знаешь, когда может начаться нашествие зомби, - настаивал Стайлз, быстро продвинувшись вперед, чтобы открыть дверь для Дерека, а затем последовав за ним внутрь. – Когда мир покатится ко всем чертям, ты пожалеешь, что не потратил больше времени на истребление зомби.

- Я думаю, что их убийство онлайн немного отличается от реальной жизни, если говорить о мастерстве и меткости, - сообщил ему Дерек. – Возможно, я в жизни и не стрелял из пистолета, но у меня довольно хорошая меткость.

- Эй, чувак, у меня тоже хорошая меткость, и я стрелял из пистолета, так что я все еще тот, кого ты захочешь иметь на своей стороне, если наступит апокалипсис.

- Я обязательно буду иметь тебя в виду, - сообщил ему Дерек с легкой ухмылкой. Стайлз толкнул его, но он ухмылялся, явно наслаждаясь разговором не меньше, чем Дерек.

Вообще-то, это было как раз то, что ему нравилось в Стайлзе. Они могли говорить буквально на любую тему, как будто та была серьезной, вплоть до зомби.

И была ли у Дерека плоская задница или нет.

С ним было так легко, что Дерек хотел бы, чтобы так же легко было со всеми.

- Кстати, - сказал Стайлз, когда Дерек взял поднос и начал ходить вдоль предложенных блюд, - как дела у нарушителя бро-кодекса и его бывшего друга?

- Что? – спросил Дерек в замешательстве.

- Ну, знаешь, чувак, который переспал с бывшей другого чувака.

- Оу. – Он должен был догадаться, что именно имел в виду Стайлз, но то, как он это сформулировал, немного сбило его с толку. – Вообще-то, у них снова все хорошо. Судя по всему, они оба сильно напились после игры две недели назад и начали кричать о том, как сильно они ненавидят сориться. – Он повернулся к Стайлзу. – Расчувствовавшиеся пьяницы.

- Очень рад, что я не расчувствовавшийся пьяница, - сказал Стайлз, понимающе кивая.

- Да, я тоже. Видимо, проснувшись на следующее утро, они притворились, что ничего не было, и с тех пор у них все хорошо. Думаю, они решили, что девушка не стоит того, чтобы из-за нее разрушать дружбу.

- Справедливо, но в то же время все равно гадкий поступок. Нельзя спать с бывшей своего друга, это просто известное правило. Сначала друзья, а телки потом, и все такое.

Дерек ничего не сказал в ответ и сделал вид, что лазанья, которую там предлагали, вызвала в нем особый интерес, хотя он определенно не собирался есть лазанью перед тренировкой. Стайлз, похоже, твердо придерживался кодекса братана и не кидал друзей, так был ли это тонкий намек на то, что он был занят из-за Дэнни?

Или он просто хотел сказать, что вообще это гадкий поступок, но все нормально, если другой человек не против? Дерек не знал и понятия не имел, как спросить, не объясняя, почему он спрашивает.

Стайлз может быть довольно глупым, когда дело касается определенных вещей, но он точно не тупой, он догадается, если Дерек сделает это слишком очевидным, поэтому он не хотел рисковать и спрашивать об этом.

- Ты в порядке?

- Что? – Дерек повернулся к Стайлзу.

- Ты уже некоторое время пялишься на лазанью, - сообщил ему Стайлз, указывая на официанта, который ждал по другую сторону стойки, пока Дерек примет решение.

- Извините, - сказал Дерек парню и отошел от лазаньи. – Я сомневаюсь, но лазанья, наверное, не пойдет мне на пользу прямо перед тренировкой.

- Сыр и паста. – Стайлз понимающе кивнул. – Я понимаю. Пожалуй, тяжеловато. К тому же ты сказал, что это не ужин, так что же такая звезда спорта, как ты, считает перекусом?

Дерек фыркнул на комментарий «звезда спорта», но ничего не сказал по этому поводу, продолжая осматриваться:

- Обычно что-то с высоким содержанием белка. Многие парни пьют протеиновые коктейли, но мне не нравится ни вкус, ни текстура, поэтому я предпочитаю найти что-нибудь, что можно съесть.

Он прошел мимо одной из стоек, затем остановился и вернулся. Предлагались тарелки с курицей и картошкой, и хотя он, наверное, не будет есть картошку, курица подойдет. В любом случае, этого ему хватит, чтобы продержаться до ужина.

Взяв тарелку с этим, он жестом предложил Стайлзу взять все, что тот захочет, но это оказалась всего лишь бутылка колы, а сам он взял апельсиновый Gatorade. Когда он убедился, что Стайлз действительно взял только напиток, они направились к кассе. Он провел по считывающему устройству своим студенческим билетом, чтобы расплатиться за еду, затем кивнул в сторону места, где они могли оба сесть и поесть.

- Спасибо за напиток, - сказал Стайлз, открывая свою колу и делая глоток. – Ты часть сюда приходишь?

- Не слишком часто, в основном, когда я хочу перекусить по-быстрому, и у меня мало времени. В основном мы стараемся чаще питаться у себя в общежитии. Кафетерий, расположенный рядом со всеми основными общежитиями, и эта столовая действительно хороши, но они добавляют в еду много ненужного и чаще всего готовят нездоровые блюда. Если ты спортсмен, то это может серьезно навредить желудку, поэтому мы предпочитаем придерживаться еды, которую готовим сами.

- Ты никогда не ешь вредную еду? – спросил Стайлз с ужасом в голосе.

Дерек бросил на него взгляд, продолжая жевать курицу:

- Мы несколько раз вместе ели, Стайлз. Иногда я ем все, что захочу, просто я не могу позволить себе лишнее. И особенно я осторожен во время игровых вечеров или в дни, когда запланировано много тренировок. По субботам обычно много тренируемся, поэтому все мы тщательно следим за тем, что мы вкладываем в наши тела.

- Это отстой, - признал Стайлз, поигрывая бутылкой. – Я имею в виду, так много тренировок. Хотя насчет еды тоже дерьмово. – Он ухмыльнулся и Дерек бросил на него еще один взгляд. – Но я имею в виду, когда ты находишь время повеселиться? Ты или на занятиях, или делаешь домашнее задание, или на тренировке либо на игре. Это не похоже на приятное времяпрепровождение.

- У нас есть время повеселиться. На прошлой неделе мы ходили в «Quizby’s», - напомнил он ему. – И именно поэтому спортсмены заканчивают обучение через пять лет, а не через четыре. Они действительно хотят, чтобы у нас был здоровый баланс между развлечениями и учебой, поэтому мы обычно посещаем от трех до четырех курсов в семестр, чтобы не выполнять полную учебную нагрузку. Это означает, что дополнительные три часа в неделю, которые отведены были бы на занятия, плюс то время, которое было бы потрачено на выполнение домашних заданий, возвращаются нам в качестве свободного времени. – Дерек пожал плечами, засовывая в рот еще один кусок курицы и продолжая жевать. – Все не так плохо, как кажется. Да, иногда это может быть непросто, но за спортсменами всегда следят, чтобы никто не перегорел. Игры во всех университетах всегда прекращаются за неделю до начала промежуточных и итоговых экзаменов, и у нас есть психологи, которые помогут разобраться со стрессом и проблемами, если мы зашли в тупик. Мне никогда не казалось все это чрезмерным, по крайней мере, пока.

- Хм, - это было все, что сказал Стайлз, но было похоже, что он серьезно задумался, скрестив руки на бутылке и положив на них подбородок. Дерек решил, что тот пытается определить, сколько свободного времени на самом деле будет у спортсмена, и испытал отвращение, когда в его голове вспыхнули мысли о Дэнни и Стайлзе, о том, сколько времени тот может провести с Дэнни.

Хотя у команды по лакроссу было другое расписание, чем у баскетбольной команды, так что Стайлзу не следовало делать выводы по поводу расписания Дэнни, опираясь на слова Дерека. Он понимал, что должен был сказать ему это, но вместо этого он спросил:

- Ты в последнее время не разговаривал с Эрикой?

Стайлз моргнул, словно только сейчас возвращаясь к разговору, и кивнул, выпрямляясь, чтобы больше не опираться на свою бутылку.

- Да, время от времени. Она прикольная, мы несколько раз встречались за ланчем. – После чего он мягко улыбнулся. Дереку не нравилось, что тот выглядел таким чертовски мягким, что ему хотелось поцеловать его глупое лицо. – Ей очень, очень нравится Бойд. То есть, очень сильно. Это действительно мило. Многие люди плохо относились к нему в старшей школе, потому что иногда он мог быть немного тихим, и, к сожалению, расизм все еще существует.

- Да, - сказал Дерек, слегка нахмурившись. – Я не знал, что ему пришлось тяжело в школе, он никогда не говорил об этом.

- Я не удивлен, потому что тогда он тоже об этом особо не распространялся. Но мы видели это, и это действительно был отстой. Большинство из нас пытались ему помочь, но Бойд из тех людей, которые сами хотят решать свои проблемы. Тем не менее, мы вмешивались всякий раз, когда видели, что это происходит. Когда мы были первокурсниками*, в основном третье- и четверокурсники вели себя дерьмово, но как только они закончили школу, все стало лучше. В нашем классе к нему в общем относились хорошо, и ситуация значительно улучшилась, когда он начал играть в баскетбол и попал в команду, но я знаю, что ему было нелегко. Я очень рад, что он встретил Эрику, и она так сильно о нем заботится. И вы с Айзеком. – Стайлз улыбнулся ему. – Ваша команда, похоже, очень крутая, и я рад, что люди в ней не придурки. Ну, во всяком случае, не больше, чем обычно.

_____________________________________________________________________________
*первый год старшей средней школы (девятиклассники), третьекурсники – третий год обучения (одиннадцатиклассники), четверокурсники – четвертый год обучения (двенадцатиклассники).
_____________________________________________________________________________

- Совершенно уверен, что вся команда побьет любого, кто проявит расизм по отношению к Бойду, - заверил он. – Он отличный парень, и они с Эрикой действительно смотрятся мило вместе.

- Как ни отвратительно, но я знаю о его сексуальной жизни больше, чем мне вообще было необходимо, - признался Стайлз, и Дерек рассмеялся.

- Да, Эрика довольно откровенна в отношении… ну, во всем. – Он с улыбкой покачал головой, совершенно не удивленный тем, что Эрика рассказывает Стайлзу, человеку, с которым она познакомилась совсем недавно, все о своей сексуальной жизни с Бойдом. Обычное дело в случае с Эрикой.

Затем он вспомнил один из последних разговоров с ней, и ему потребовалось сознательное усилие, чтобы не ухмыльнуться. То, как Стайлз сделал паузу, делая глоток напитка, заставило его почувствовать, что ему не удалось.

- Она уже рассказала тебе о своем следующем домашнем задании?

- Нет, - медленно произнес Стайлз, опуская бутылку, из которой даже не отпил, и подозрительно глядя на него. – А что?

Дерек пожал одним плечом:

- Ей нужна обнаженная модель. Подумал, что это как раз по твоей части, учитывая твою склонность разгуливать голышом.

- Да пошел ты, - припечатал Стайлз, пиная Дерека под столом. Дерек видел, что Стайлз начал краснеть, как всегда, когда смущался, и он подавил желание потыкать носом еще сильнее.

Это было трудно, но он как-то справился.

Дерек отправил в рот еще кусок, а Стайлз, наконец, отхлебнул своего напитка. Некоторое время они молчали, а затем Стайлз снова заговорил:

- Кстати, ты просто издеваешься надо мной или ты серьезно?

- Насчет Эрики? – спросил Дерек, слегка ухмыляясь. – Ну, я издевался над тобой насчет твоего добровольного участия, но то, что ей нужна обнаженная модель, это правда. Ее профессор немного эксцентричный, и видимо настоял на том, что настоящий художник может найти все, что ему нужно, проявив достаточно упорства или что-то в этом роде. – Он пожал плечами, вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Эрика была немного противоречива, пока разглагольствовала об этом перед нами. Я думаю, она надеялась, что Бойд вызовется добровольцем, но не думаю, что ему будет комфортно заниматься чем-то подобным. Я определенно не хочу позировать обнаженным перед девушкой моего лучшего друга, это уж точно.

- Айзеку, похоже, понравилось бы, - предположил Стайлз, и Дереку не могло не показаться забавным, что он так хорошо уловил особенности характера Айзека после первой встречи с ним.

- Он бы был не против, но Эрика не захочет. Честно говоря, я думаю, что даже если бы я вызвался, она, наверное, сказала бы «нет». Она слишком хорошо меня знает, это было бы неловко. Бойд был бы лучшим вариантом, но ему это действительно не нравится, и она никогда не стала бы давить на него. Я думаю, что если она действительно не сможет найти никого другого, она, наверное, капитулирует и попросит Айзека. – Он снова пожал плечом. – Я сказал, что поспрашиваю окружающих, не захочет ли кто-нибудь еще сделать это, но хотя спортсмены чувствуют себя комфортно в своем теле, я думаю, что большинству из нас не комфортно быть изученными настолько внимательно. Легче увидеть недостатки, когда кто-то другой указывает тебе на них, понимаешь?

- Я не думаю, что цель Эрики состоит в том, чтобы указать на чьи-либо недостатки, - возразил Стайлз.

- Я тоже так не думаю, но все равно кажется, что будет именно так. Если она нарисует мои руки слишком большими, а я не думаю, что они так выглядят, буду ли я стесняться того факта, что мои руки не такие уж большие или я буду шокирован осознанием, что они такие большие? Что-то в таком роде.

Стайлз хмыкнул, явно соглашаясь с мнением Дерека.

- Я хочу сказать, что это странно, что профессор заставляет студентов отправляться искать обнаженную модель вместо того, чтобы привести ее сюда, чтобы все могли рисовать.

- Именно это и сказал Бойд, - согласился Дерек.

- А она не может нанять одну из этих обнаженных моделей? Я имею в виду, что они же занимаются этим, верно? Я уверен, что она сможет найти кого-нибудь, чтобы нанять.

- Они на удивление дорогие, за час берут что-то около тридцати долларов, а непохоже, что она сможет нарисовать их за две минуты.

- Серьезно? – брови Стайлза взлетели вверх. – Просто за то, что сидишь, пока люди рисуют? Черт, может быть, мне стоит подумать об этом!

- Очевидно, что это может быть утомительно как морально, так и физически. Тебе приходится часами сидеть без движения, и обычно ты не можешь ни с кем пообщаться, поскольку все они заняты, сосредоточившись на рисовании, так что ты, по сути, погружен в свои мысли на то время, которое им необходимо, чтобы закончить.

Стайлз с подозрением приподнял бровь, глядя на него:

- Откуда ты знаешь? Ты раньше был обнаженной моделью?

Дерек фыркнул и закатил глаза:

- Нет, но Кора иногда позирует на занятиях по рисованию. Не обнаженная, но она говорила об этом несколько раз, по ее словам, это действительно может заставить усомниться в своем здравом уме. Хотя, что касается Коры, у нее изначально не так уж много его было.

Стайлз фыркнул:

- Вау, ты очень хороший брат.

- Ты уже знаком с Мерраком, я один из самых лучших.

- Меррак очарователен, ты ему и в подметки не годишься.

Дерек закатил глаза, но когда Стайлз замолчал, он понял, что тот снова задумался.

- Может быть, она может взять опорную фотографию из интернета?

- Я тоже спрашивал ее об этом, но она сказала, что это не одно и то же. – Дерек проверил время на своем телефоне и понял, что ему нужно идти, чтобы успеть вовремя вернуться в общежитие и забрать своих соседей по комнате на тренировку. – Она просто выберет Айзека, если ей понадобится, это ее не убьет.

- Справедливо, - сказал Стайлз, вставая, когда увидел, что Дерек убирает свои тарелки, чтобы тоже встать. – Кстати, хочу сказать, что я действительно думаю, что из тебя получилась бы отличная статуя.

Хотя Дерек и оценил комментарий, лукавая ухмылка Стайлза заставила его почувствовать, что где-то здесь кроется шутка, которую он каким-то образом пропустил. Он только закатил глаза и направился вернуть поднос, Стайлз последовал за ним.

Через несколько мгновений они направились к выходу и остановились на тротуаре прямо перед столовой.

- Ну, мне сюда на математический анализ, - сказал Стайлз, показывая большим пальцем через плечо.

- Да, а мне нужно забрать остальных из общежития и отправляться на площадку.

- Может быть, мы как-нибудь еще встретимся за домашним заданием, - сказал Стайлз, начиная идти назад. – Было приятно иметь возможность закончить работу, а потом поболтать.

- На все сто, - сказал Дерек. – Может быть, в следующий раз мы сравним расписание и решим, в какие дни сможем встретиться.

- Ты просто хочешь, чтобы я был рядом из-за моих математических навыков, - заявил Стайлз, притворно надувшись.

- Очевидно, - сказал Дерек, отчего Стайлз поперхнулся и схватился за грудь, как будто его подстрелили.

- Грубо.

- Иди на занятие, Стайлз. Я поговорю с тобой позже.

- Ага. Желаю хорошо потренироваться. – Стайлз развернулся и помахал рукой над головой в знак прощания.

Дерек смотрел ему вслед, пока его не поглотила толпа, и ему вроде как захотелось, чтобы у него не было тренировки, а у Стайлза занятия.

Ему действительно нужно было найти способ побыть со Стайлзом наедине, чтобы не было ограничений по времени.

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 3 (часть 2)

***

Дерек изо всех сил старался не расталкивать нетерпеливо своих товарищей по команде, когда спешил обратно в раздевалку. Его друзья были в приподнятом настроении, шутили и смеялись после сегодняшней победы. Даже двум враждующим занозам в его заднице удалось поладить настолько, чтобы радоваться их общей победе.

Стайлз был прав, их соперничество с Блэкмонтом привело к тому, что напряжение внутри команды ослабло настолько, что им действительно удалось пройти игру без особых проблем. Обычные проблемы, а не огромная головная боль, которая беспокоила его много дней.

Как только он оказался за дверью раздевалки, он направился прямо к своему шкафчику, чтобы взять телефон. Айзек бросил на него странный взгляд, но Бойд просто повел его к собственному шкафчику, когда тот собрался что-то сказать.

Открыв шкафчик, он достал свой телефон из сумки и разблокировал его большим пальцем, устремившись в другой конец большого помещения, чтобы немного уединиться, когда вошел тренер, хлопая в ладоши и призывая всех к вниманию.

- Хейл, куда это ты собрался?

- Одну секунду, тренер, я сейчас вернусь, это срочно.

Он слышал, что мужчина прокричал ему что-то вслед, но проигнорировал его, выйдя в небольшую нишу, которая вела к выходу для спортсменов в дальнем конце, и нашел номер, который искал.

- Эй, хорошая игра.

- Он все еще там?

- Мы не в состоянии двигаться, мы вроде как в середине ряда.

- Не дай ему уйти, - потребовал Дерек. – Мне нужно вернуться, чтобы после игры поговорить с тренером и командой, но заставь его подождать.

- Я не контролирую то, что он делает.

- Не будь таким, как Меррак, - напирал Дерек, стараясь скрыть раздражение.

- Это оскорбительно, я косплеил Кору.

- И не будь такой, как она. Просто… задержи его там. Пожалуйста.

Эрик громко вздохнул, затем сказал:

- Будешь мне должен.

- Спасибо. – Он повесил трубку и поспешил обратно в раздевалку, войдя как раз вовремя, чтобы услышать жалобы тренера о великовозрастных хулиганах и что ему недостаточно платят за работу няни, которую он выполняет.

Когда Дерек снова появился в поле зрения, хотя было очевидно, что тренер раздражен его внезапных уходом, он, похоже, был слишком взволнован их победой, чтобы по-настоящему отругать его за то, что он просто сбежал.

Дерек изо всех сил старался не ерзать на протяжении всего послематчевого разговора, но одна его нога все равно нетерпеливо поддергивалась вверх-вниз. Обычно это была одна из лучших частей вечера игры, когда тренер говорил обо всех основных моментах и пытался обсудить упущенные возможности и различные направления улучшения. Дереку нравилось совершенствоваться, поэтому ему всегда нравилось слушать о том, что сработало, а что нет, поскольку со скамейки это было более очевидно, чем на площадке.

Однако сегодня ему хотелось, чтобы тот поторопился. Он видел, что Бойд косо смотрит на него, наверное, потому что обычно он не был таким нервным после игры, но тот мудро держал рот на замке, и, наверное, защитит его от Айзека, по крайней мере, на какое-то время.

Когда тренер, наконец, хлопнул в ладоши, сказав, что они молодцы и отпустив их на сегодня, Дерек мгновенно оказался на ногах и снова бросился к выходу.

- Хейл, прими душ, пока люди не потеряли сознание от твоей вони! – крикнул тренер ему вслед, но Дерек лишь махнул рукой через плечо, скрывшись за дверью. Он примет душ, только… позже. Когда он убедится, что Стайлз не ушел.

Подбежав к двери в конце коридора, он открыл свои сообщения и быстро набрал одно своему брату.

[Дерек]
где вы?

[Эрик]
на парковке
[Эрик]
меррак делает всю работу
[Эрик]
и даже не специально
[Эрик]
я ничего не говорил он просто болтает без умолку

[Дерек]
парковка большая
[Дерек]
гдеименно?

[Эрик]
дальняя левая сторона
[Эрик]
недалеко от главной дороги


Почему его брат так плох в указании направления? Все стороны парковки были недалеко от главной дороги, и он имел в виду свою левую сторону или Дерека?!

Стараясь не раздражаться по этому поводу, он поспешил к двери и обнаружил, что вокруг все еще толпится довольно большая группа людей. Большинство из них пытались добраться до своих машин или выйти на дорогу, чтобы пешком вернуться туда, где они припарковались – или к своим общежитиям, если они жили в кампусе – но некоторые просто тусовались и болтали.

Дереку было трудно понять, где находятся те, кого он искал, но, в конце концов, он побежал трусцой к дороге слева от себя и, к счастью, заметил небесно-голубой джип, на котором ездил только один человек в городе.

Он не был уверен, были они у машины Стайлза или Эрика, но, к счастью, когда он подбежал ближе, он увидел, что они были в нескольких футах от джипа. Он нигде не увидел машины Эрика, а это означало, что Меррак просто последовал за Стайлзом, чтобы заговорить его до смерти.

Это не предвещало для Стайлза ничего хорошего, это означало, что он понравился Мерраку. Дереку было жаль его, но, честно говоря, Меррак еще был и его братом, так что, наверное, он считал его более раздражающим, чем обычные люди.

Подбежав последние несколько шагов по направлению к Стайлзу, который стоял лицом к Дереку, он ухмыльнулся, когда тот подпрыгнул при виде него, и ему потребовалось сознательное усилие, чтобы не поддразнить его за то, что тот выглядел чертовски смущенным из-за того, что его тут застукали.

- Привет, - сказал Дерек, достигнув небольшой группы и прерывая Меррака, который что-то говорил о неверном решении, сделанном одним из судей.

- Привет, - ответил Стайлз, выглядя однозначно смущенным, но все равно продолжил. – Хорошая игра. Вы, парни, были очень хороши.

- Спасибо, - сказал Дерек, а затем… понятия не имел, что делать дальше.

Он вышел точно без всякого плана, в основном он просто хотел помешать Стайлзу уйти. Теперь, когда он это сделал, он не знал, что делать дальше. Не то чтобы они могли просто зависнуть на парковке, болтая. Кроме того, тут были его братья, и друг Стайлза – Скотт, он был уверен, что его так звали, это парень, который забрал его после того небольшого конфуза с одеждой.

- Ты плохо рассчитал время последнего броска, Дерек, ты чуть не стоил своей команде победы в игре, - сказал Меррак абсолютно бестактно. Для него это было в порядке вещей, так что Дерек даже ухом не повел.

- Против меня было двое парней, а мяч оказался в корзине.

- Все равно, это было неосмотрительно.

- Ты можешь выйти на площадку и показать, как надо, в любое время, когда захочешь, - сообщил ему Дерек, бросив на него взгляд.

Меррак просто показал средний палец и скрестил руки поверх майки.

Ну, вообще-то, это была майка Дерека. Он думал, что потерял ее около года назад, и только купил другую, как обнаружил, что его брат надел ее на следующую игру. Меррак был, так сказать, засранцем, он мог бы просто попросить, и Дерек отдал бы майку ему.

Конечно, после некоторых одолжений и обязательного упрашивания. Не то чтобы он собирался просто так отдать майку, Меррак должен был ее заслужить. Наверное, поэтому тот решил вместо этого украсть ее.

- Привет.

Дерек подпрыгнул от руки, которая легла ему на плечо, не услышав, как кто-то подошел к нему сзади. Когда он оглянулся, в поле зрения появился Бойд, продолжавший сжимать его плечо.

- Ты еще не спросил?

Что?

Дерек был уверен, что выражение его лица в точности соответствовало его мыслям, потому что он понятия не имел, о чем говорит Бойд. Очевидно, это подействовало, потому что его друг повернулся обратно к группе перед ним, но в основном смотрел на Стайлза:

- Мы тут собираемся сходить куда-нибудь перекусить и выпить. Что-то вроде небольшого празднования большой победы. Мы давно не виделись, и я подумал, может быть, вы захотите пойти.

- Конечно, - сразу же сказал Стайлз, прежде чем его друг успел открыть рот. – Я умираю с голоду, и было бы определенно здорово поболтать. Прошло немало времени.

- Да, будет интересно узнать, чем вы оба занимаетесь, - сказал Бойд, включая в это дело Скотта. Логично, что Бойд тоже его знает. Дерек часто забывал, что Бойд ходил в школу со Стайлзом, а так как Стайлз и Скотт были лучшими друзьями, то вполне понятно, что он ходил в школу и со Скоттом.

- Хорошая идея, от еды не откажусь.

Дерек повернулся и посмотрел на Меррака, после того, как тот произнес это.

- Тебя никто не приглашал.

- Э-э, Бойд обращался к коллективной группе. - Меррак обвел рукой четверых присутствующих, очерчивая круг, чтобы охватить их всех. – Я часть группы, и я хочу мороженого.

- Ты буквально поел, - со вздохом подчеркнул Эрик. – Дважды.

- Ага, а это десерт. – Меррак повернулся к нему и раздраженно нахмурился. – Прекрати быть полицией правильного питания, ты мне не мама.

- Хотя, может, настучать на тебя, - пробормотал Эрик, за что получил удар от Меррака.

Дерек схватил Меррака за запястье и оттащил от Эрика, чтобы они не устроили сцену. Не то чтобы он думал, что Эрик решится ударить, поскольку это было не в его характере, но с его везением они начнут буянить, и Стайлз получит, например, синяк под глазом или что-то в этом роде.

- Нам только нужно принять душ, прежде чем идти, вы, парни, не против немного подождать? – говорил Бойд у него за спиной, пока он шипел на своих братьев, чтобы они вели себя прилично.

- Конечно, я никуда не тороплюсь, - согласился Стайлз. – Мы можем подождать здесь.

- Мы быстро. – Рука Бойда снова оказалась у него на плече. – Пошли, Дерек. Давай поторопимся и примем душ, чтобы иметь возможность пойти перекусить.

- Если ты пойдешь, то будешь вести себя хорошо, - прошипел Дерек Мерраку. – Иначе я убью тебя.

- Мне так страшно, - насмешливо заверил Меррак, но, по крайней мере, больше не набросился на Эрика, когда Дерек отпустил его.

Бросив быстрый взгляд на Стайлза, Дерек повернулся и последовал за Бойдом, шагая немного быстрее, чем обычно, чтобы они могли быстро вернуться в раздевалку и принять душ.

- Не думал, что парни захотят перекусить, обычно они все идут на вечеринку в общежитие, - сказал Дерек, пока они пересекали парковку, давая пять людям, мимо которых проходили, когда их замечали и просили об этом.

- Они не хотят, я это придумал.

Дерек удивленно повернулся к Бойду:

- Что?

- Ты явно хотел провести с ним время. Я подумал, что если мы с Айзеком пойдем с тобой перекусить, это будет не так очевидно. – Бойд повернулся к нему, слегка улыбаясь. В основном это была добрая улыбка, но в ней был и намек на поддразнивание. – Я не был бы хорошим другом, если бы не был готов время от времени играть роль «второго пилота».

- Ты самый лучший, - сообщил ему Дерек, и Бойд рассмеялся.

Они вернулись в раздевалку, когда остальные уже приняли душ, оделись и направлялись в общежития, чтобы повеселиться. Дерек полагал, что Айзеку будет грустно пропустить пьянку, но тот, похоже, в основном остался безразличным по этому поводу, наверное, потому, что недавно он встречался с одной из чирлидерш, которая настаивала на том, что их отношения должны стать официальными, когда Айзек дал понять, что он не заинтересован в свиданиях с кем-либо. Учитывая, что она, скорее всего, будет там, он, вероятно, был склонен заняться чем-нибудь другим. По крайней мере, на какое-то время.

Дерек принял душ и оделся в рекордно короткие сроки, хотя это было неважно, учитывая, что ему пришлось ждать Бойда, а также Айзека, который каким-то образом двигался еще медленнее, чем они оба, несмотря на то, что начал он раньше. Когда они были готовы идти, Дерек просто запер свои вещи, чтобы разобраться с ними завтра, и они втроем отправились обратно на парковку.

К этому времени та стала гораздо более пустой, а это означало, что снова найти Стайлза было легко. Когда он подошел, то спохватился, что у него нет Камаро, поскольку в вечернее время, когда была игра, всегда были пробки, а они жили достаточно близко, чтобы дойти до площадки пешком или добежать трусцой.

Как раз, когда он собрался что-то сказать по этому поводу, Бойд схватил Айзека и потянул его вправо.

- Мы поедем с твоими братьями, встретимся в закусочной.

- Больше похоже, что с братом, - сказал Айзек, указывая на джип Стайлза.

Дерек уже увидел Меррака, сидящего на заднем сиденье, потому что тот был таким засранцем, и хотел разрушить его жизнь.

Хотя, возможно, и нет, Дерек слишком драматизировал ситуацию. Он мог сказать, что Мерраку понравился Стайлз – и, возможно, Скотт, он не знал – так что, на самом деле, тот не пытался специально саботировать его.

Все равно, это немного раздражало, и когда он бросил взгляд на Эрика, его брат только с чувством пожал плечами, как бы говоря, что он пытался, но теперь Меррак – это его проблема.

Подойдя к джипу, он отметил, что Стайлз и Скотт все еще торчали снаружи, а Меррак сидел сзади с открытой дверью, он почувствовал, как его губы растянулись в легкой улыбке от того, как Стайлз оживился при виде него.

- Время поесть? – спросил тот с энтузиазмом.

- Пора, - согласился Дерек. – Закусочная подойдет?

- Фу, а мы не можем пойти в какой-нибудь настоящий ресторан? – заныл Меррак.

- Нет, - сказал Дерек, даже не взглянув на него.

- Закусочная – это отлично, - согласился Стайлз, игнорируя небольшую размолвку между ним и Мерраком, а затем указал на джип. – Залезай.

- Я сяду сзади, - сообщил ему Скотт, когда Дерек начал обходить джип сзади, чтобы сесть с другой стороны – Меррак и не думал сдвинуться для него. – Ты выше меня, можешь сесть впереди.

- Хорошо. Это абсолютно не потому, что ты не хочешь оказаться сидящим перед Мерраком, - сказал Дерек, закатывая глаза.

Стайлз только поднял обе руки в знак капитуляции, безмолвно говоря, что он не хочет иметь с этим ничего общего, и прошел мимо него, чтобы обойти машину сзади. Дерек забрался на пассажирское сиденье, пристегнулся, решительно игнорируя то, что Меррак ритмично стучал коленями по спинке его сиденья.

Тот был таким младшим братом. Иногда они с Корой были настолько похожи, что это его пугало.

Когда все расселись, Стайлз завел джип и выехал со стоянки, машина Эрика последовала за ними, словно для уверенности, что они окажутся в одном и том же месте.

Они выехали на улицу, а затем Стайлз направился к закусочной, в машине было абсолютно тихо, если не считать рева двигателя. Дерек дискомфортно скрестил руки на груди, а Стайлз постукивал пальцами левой руки по рулю, решительно глядя только прямо перед собой на дорогу.

- Вау, вы, парни, мастера поддерживать беседу, - сухо сказал Меррак после того, как неловкое молчание затянулось более чем на две минуты.

- Заткнись, Меррак. – Его брат был таким раздражающим.

- Так что, вы, парни, э-э, сегодня вечером очень хорошо себя показали, да? – быстро сказал Скотт. Честно говоря, Дерек был благодарен, потому что, по крайней мере, он не пытался усугубить ситуацию, как Меррак. – С начала этого года вы выигрывали все игры?

- Почти что, - сказал Дерек. – Первую игру проиграли по техническим причинам, но если мы сохраним лидерство до конца осеннего семестра, то в новом году будем участвовать в весенних чемпионатах.

- Это круто. Я на самом деле не слежу за спортом, поэтому мало что знаю обо всем этом.

Дерек не смог сдержать легкой ухмылки, появившейся у него на губах, и увидел, как Стайлз напрягся рядом с ним.

- Я думал, прийти сегодня вечером было твоей идеей.

- Что? – растерянно спросил Скотт. – Нет, с чего ты взял, что это была моя…

Стайлз громко, очень отчетливо кашлянул со своего места за рулем, и Скотт мгновенно оборвал себя, сделал паузу, а затем начал сначала:

- Оу, ты имел в виду сегодняшний вечер. Да, прости, я неправильно понял. Да, я, э-э… хотел посмотреть игру. Ну, знаешь, потусоваться со сверстниками и поболеть за наш университет, или что-то в этом роде.

- Конечно, - сказал Дерек, поворачиваясь и ухмыляясь Стайлзу, который продолжал решительно смотреть прямо перед собой на дорогу. Он видел, как его щеки начинаю покрываться румянцем, но не то чтобы Дерек сам до сих пор не догадался, что Стайлз реально появился по собственному желанию.

- Вам, парни, нужен урок утонченности, - сообщил им Меррак. – У вас плохо получается.

- Заткнись, Меррак, - пробормотал Стайлз, и Дерек ухмыльнулся.

Иногда он чувствовал себя виноватым из-за того, как сильно ему нравилось выводить Стайлза из себя, но это было так чертовски легко, и он выглядел таким очаровательным всякий раз, когда смущался. Нельзя сказать, что он не был очарователен все время, но было так чарующе наблюдать, как меняется его поведение, когда он был смущен по сравнению с тем, когда не был.

Он становился таким агрессивным и нахальным, когда был смущен. Он чем-то напоминал Дереку разъяренного кота, а Дерек любил кошек. Стайлз определенно не делал проблему проще, если бы он мог перестать быть именно в его вкусе во всех отношениях, это было бы отлично.

Дерек хотел поговорить с Дэнни, но, честно говоря, он вообще не знал, как затронуть эту тему. Как можно было спросить, готов ли его партнер на одну ночь для других контактов не в качестве партнера на одну ночь?

Господи, с такими мыслями он начинал превращаться в Лору, он должен сократить разговоры с ней.

Оставшаяся часть поездки прошла в тишине, хотя Дерек был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить, была ли та неловкой или нет. Когда они припарковались, Скотт практически выпрыгнул из джипа, что позволяет предположить, что это была не самая комфортная поездка в мире. Меррак пинком открыл свою дверь, к большому раздражению Стайлза, который рявкнул на него, чтобы тот не повредил его машину.

Меррак огрызнулся в ответ, что машина все равно старая рухлядь, но, по крайней мере, захлопнул дверь с меньшей агрессией. Это, как ничто другое, было верным признаком того, что Мерраку действительно нравился Стайлз. Наверное, потому, что у них, похоже, было одинаковое чувство юмора. И Стайлз действительно был одним из тех людей, которые притягивали тебя к себе. Иногда Дерек буквально чувствовал себя беспомощным куском металла, которого притягивало магнитное поле Стайлза.

Эрик припарковался неподалеку, где было свободное место, и они встретились у входа. Бойд взялся за дверь, придерживая ее для всех, пока они входили друг за другом, и официантка, проходившая мимо с подносом еды, улыбнулась им.

- Привет, мальчики, занимайте места, где хотите.

- Спасибо, - сказал Стайлз, потому что он был вежлив в этом отношении. Честно говоря, еще один плюс, потому что Дерек ненавидел людей, которые грубо обращались с персоналом, а Стайлз был настолько вежлив, насколько это было возможно.

Всего их было семеро, так что все они не смогли бы поместиться в одной кабинке, и свободные столики были далеко друг от друга, чтобы сдвинуть их вместе. Правда, рядом с одной из кабинок был свободный столик, так что они решили, что этого будет достаточно, даже если им придется разделиться.

Когда Дерек жестом пригласил своих братьев садиться за стол, Меррак бросил на него обиженный взгляд:

- Я не буду сидеть с Эриком один, какого черта?

- Да ладно, малыш. – Айзек ухмыльнулся и обнял Меррака за плечи. – Я сяду с тобой, мы сможем наверстать упущенное с прошлого раза, когда мы тусовались.

Айзек тут же получил удар локтем в живот, чего Дерек ожидал, а Айзек должен был предвидеть. Никто не прикасался к Мерраку просто так без разрешения с его стороны.

- Я сяду за стол, - сказал Эрик без возражений, потому что он бесспорно был самым хорошим братом. Айзек прохрипел, что присоединится к нему, и когда Меррак без дальнейших разговоров нырнул в кабинку, Скотт только сказал, что займет место рядом с Айзеком, и что они с Бойдом смогут встретиться в другой раз.

Стайлз скользнул в кабинку напротив Меррака, и когда Дерек собрался сесть рядом с братом, чтобы заставить его вести себя хорошо, Бойд занял это место, прежде чем он кинул на него взгляд.

Он не мог решить, признателен ли он ему за это или нет.

Повернувшись, он медленно опустился на сиденье рядом со Стайлзом, заставляя себя вспомнить, что они друзья, и он должен прекратить вести себя странно. Он не понимал, почему сегодняшний вечер воспринимался им по-другому, по сравнению с любой другой встречей, которая у них была. Наверное, потому, что Стайлз сам пришел посмотреть на игру Дерека, и его мозг ухватился за возможность того, что он нравится Стайлзу.

Бредовая возможность, но все же возможность.

- В общем, - сказал Стайлз, неловко вертя вилку возле себя, - вы, парни, э-э, отлично справились.

- Против этой команды мы на самом деле выступили лучше, чем обычно, - признал Бойд. – Мы практически всегда заканчиваем ничьей, которая решается в овертайме или игре на вылет, в зависимости от того обычная это игра или игра чемпионата. Наверное, это первый раз, по крайней мере, за последние два года, когда мы одержали полную победу.

- Чувак, это здорово! – уверил Стайлз, и в один миг его дискомфорт исчез. Дерек увидел, как он взволновано поерзал на своем месте, его рука оставила вилку, и он начал оживленно говорить. – Вы, парни, должны чувствовать восторг!

- Конечно, это прекрасное чувство, - согласился Бойд, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку сиденья.

На самом деле игра была не тем, о чем Дерек хотел поговорить, но он оценил, что это немного уменьшило чувство неловкости между ними. Он наблюдал за Стайлзом, пока они с Бойдом говорили об игре, сезоне и обо всем, что последует после зимних каникул, если они попадут на чемпионат.

Стайлз упомянул тот факт, что двое игроков были в ссоре, и забеспокоился, что Дерек разозлится из-за этого, но Бойд только подтвердил, что это была тяжелая неделя и что, по крайней мере, те отбросили свой гнев, чтобы пройти игру.

- Видишь? – сказал Стайлз, хлопая Дерека по руке и ухмыляясь. – Я же говорил, что они разберутся со своим дерьмом.

- Они абсолютно точно не разобрались со своим дерьмом, но, по крайней мере, они достаточно поладили, чтобы играть, - сказал Дерек, стараясь не вздыхать. Он серьезно собирался их обоих заставить сесть и выкричать все это. Может быть, если они буквально подерутся, им обоим станет легче, не то чтобы он одобрял насилие, но иногда оно помогало, когда дело касалось уязвленного самолюбия.

Подошла официантка с меню, но все они здесь бывали достаточно часто, чтобы знать, чего хотят, поэтому они сразу же сделали заказ, и она снова ушла.

Дерек был раздражен выбором Меррака, так как в этот поздний час тот заказал до фига сахара, но на данный момент Меррак вел себя по большей части нормально, поэтому он не захотел раскачивать лодку.

Они еще немного поболтали об игре, пока не принесли их напитки, Айзек присоединился к разговору со своего места за столиком рядом с ними, но, к счастью, они вскоре оставили эту тему, учитывая то, что Дерек хотел поговорить не об этом.

- Так, все же, как у тебя дела? – спросил Стайлз Бойда, слизывая взбитые сливки, которые потекли через край его стакана, заказанного им гигантского карамельного милкшейка. Тоже слишком много сахара для такого позднего вечера, но Дерек не собирался контролировать рацион Стайлза.

Особенно когда перед его мысленным взором возник образ губ Стайлза, обхватывающих его член со спермой во рту.

Дерек подпрыгнул, когда что-то сильно врезалось ему в голень, и он чуть не огрызнулся на Бойда, потому что это было больно, прежде чем понял, что, несмотря на то, что Бойд сидел напротив него, пнул его Меррак.

Что, вообще-то, он должен был понять сам. Это было абсолютно очевидно.

- Ты можешь перестать быть таким озабоченным и заняться своим желанием трахаться, когда мы все не будем есть? – потребовал Меррак, прерывая оживленный разговор между Бойдом и Стайлзом. – Серьезно, я понимаю, что ты возбужден и рассчитываешь побаловать свой член, но, возможно, попытаешься сдерживать себя, когда вокруг другие люди.

Однажды Дерек собирался убить своего брата, и он планировал это столько лет, что никто никогда его не заподозрит. Он все сделает по науке, и никто никогда не найдет его тело.

- Ты много говоришь о сексе, - сообщил Стайлз Мерраку, приподняв бровь. – А не слишком ли ты юн, чтобы быть таким помешанным на сексе?

Меррак выглядел оскорбленным:

- Во-первых, я не помешан на сексе. Во-вторых, мне шестнадцать!

- И что? – спросил Стайлз, хватаясь за соломинку, чтобы сделать еще глоток. Втянутые щеки Стайлза, когда он пытался втянуть очень густой молочный коктейль, заставили Дерека отвести взгляд, прежде чем у него возник стояк прямо посреди закусочной из-за наблюдения за тем, как Стайлз пьет свой чертов молочный коктейль. – Шестнадцать – слишком юный возраст для секса, приятель.

- Я уже практически взрослый!

- Ха! – Стайлз громко расхохотался, что заставило многих людей оглянуться на них, прежде чем вернуться к своей еде и разговорам. – Мне двадцать лет, и даже я еще не взрослый.

- По крайней мере, Меррак может, вероятно, отличить двери друг от друга, - тихо сказал Бойд, делая глоток колы и посмотрев на столик, за которым сидели Айзек, Эрик и Скотт, как будто он собирался пересесть.

При этих словах взгляд Стайлза метнулся к Бойду, пока Меррак спрашивал, что это был за чертов код. Когда Бойд не ответил на его взгляд, Стайлз повернулся и хмуро посмотрел на Дерека, который только пожал плечами, стараясь не ухмыльнуться.

Он говорил Стайлзу, что Бойд случайно подслушал его разговор с Лорой, и не его вина, что его друг повел себя немного нахально. Бойд нечасто вступал в разговоры, чтобы задеть кого-то, поэтому это всегда было довольно забавно, когда такое случалось.

К счастью, официантка спасла Дерека от ругани смущенного Стайлза, так как появилась с их заказом, поставив все перед ними и сказав, что вернется с остальным через секунду.

Дерек снова подавил желание высказаться по поводу того, что было принесено Мерраку, но это было нелегко. Тот заказал гигантское мороженое с фруктами и орехами, которое было рассчитано на двоих, и Дерек точно знал, что его брат съест все это сам.

Пока они ели, разговор немного затих, но, по крайней мере, Стайлз был достаточно разговорчивым и по большей части поддерживал случайную болтовню. Дереку нравилось его слушать, тот был интересным парнем, даже если он понятия не имел, каким образом они перешли от сегодняшней игры к войне за независимость.

По крайней мере, Меррак выглядел заинтересованным, что было приятно, даже несмотря на то, что тот бросил комментарий о том, что он может понять, почему Дереку так хочется сунуть свой член в Стайлза, чего он не оценил.

Иногда братья действительно невыносимы.

В какой-то момент в закусочную вошел шериф и замер, когда они со Стайлзом встретились взглядами. Стайлз прищурился, глядя на него, а затем одной рукой показал, что наблюдает за ним. Его отец поднял руку, сдаваясь, и пошел занять место в баре с одним из офицеров, которые пришли вместе с ним.

- Твой отец все еще на той ограниченной диете? – спросил Бойд, не пропустив обмен жестами.

- Да, до конца жизни, но он жульничает всякий раз, когда меня нет рядом, чтобы присмотреть, - вздохнул Стайлз. – Трудно быть тем, кто несет ответственность в семье.

- Если именно ты несешь ответственность, то твой отец обречен, - поддразнил Бойд, и Стайлз с легкой улыбкой показал ему средний палец.

- Я не знал, что твой отец болен, - удивленно сказал Дерек.

- Собственно, он не совсем болен, - сказал Стайлз, беря со своей тарелки картошку фри и отправляя ее в рот. – У него просто заболевание сердца, которое полностью зависит от того, следует ли он предписаниям врача, когда дело касается приема пищи. Если он съест слишком много вредной еды, это может ухудшить его состояние, поэтому я должен за ним присматривать. – Он пожал одним плечом, выискивая следующую картошку фри, которую он явно хотел по каким-то определенным параметрам. – Вы же знаете, родители считают, что они нерушимы. Он шериф, поэтому думает, что это означает, что он крепче, чем его собственное тело, но на самом деле все обстоит не так.

- Жаль это слышать, - признался Дерек. – Но, похоже, у тебя все под контролем.

- Насколько это в моих силах, - согласился Стайлз, слегка улыбнувшись. – Кто-то же должен за ним присматривать.

- Обычно родитель присматривает за ребенком.

Стайлз снова только пожал плечами:

- Рядом больше никого нет, чтобы присмотреть за ним, так что кто-то должен это делать.

Дерек не хотел вынуждать Стайлза думать о своей матери и уже собирался извиниться за это, когда над ним нависла тень. Он слегка дернулся, поворачиваясь и ожидая увидеть шерифа, но это оказался один из его друзей, который работал на баскетбольной арене. На первом курсе у них были две общие дисциплины, и поскольку парень работал на полставки в торговом киоске, Дерек виделся с ним постоянно, в результате чего у них сложилась своего рода дружба. Они не зависали вместе или что-то в этом роде, но у него был номер этого парня, и они болтали всякий раз, когда сталкивались друг с другом.

- Привет, Дерек.

- Итан, привет. – Он заметил, что с ним был его брат-близнец, который, как всегда, выглядел угрюмым и раздраженным. Возможно, тот хотел сесть и поесть, может быть, он был голодным. – Как дела?

- Хорошо, поздравляю с игрой, вы, парни, отлично справились.

- Спасибо. – Он потянулся, чтобы кратко стукнуться с Итаном кулаками. – Благодарю.

- Извини, не буду тебя задерживать, но я просто хотел еще раз извиниться за неудачу.

Ой-ей. Нет, нет, нет! Не здесь, не сейчас, не со Стайлзом рядом с ним!

- Не беспокойся об этом, - быстро сказал он. – Спасибо, но все в порядке. Благодарю за попытку.

- Попытку чего? – спросил Меррак. – Планирования залезть к кому-нибудь в штаны?

Итан бросил на Меррака равнодушный взгляд, явно не позабавленный младшим Хейлом как обычно реагирует большинство людей. Он на самом деле не был знаком с Мерраком, но учитывая, что тот ходит на каждую игру, и время от времени видя его с Дереком, он был уверен, что Итан догадался, что это его брат.

Сходство тоже отчасти помогло.

- Я просто чувствую себя виноватым из-за того, что не смог достать тебе тот билет, - сказал Итан. – Это первый раз, когда ты попросил меня об одолжении после всей той помощи, которую ты оказал мне в прошлом году, а я не смог ее выполнить.

О, ради всего святого, почему?! Почему, Господи, это происходит с ним?

- Все в порядке, правда, - настаивал Дерек, пытаясь дать Итану понять, что билет, который он просил, предназначался для человека рядом с ним! – Спасибо.

- Какой билет? – спросил Меррак, как несомненная заноза в заднице Дерека.

- На игру, - сказал Итан, потому что он был вежливым парнем, и Дерек никогда в жизни так сильно не ненавидел вежливых людей! Обычно они ему очень нравились, вызывали восторг, но не сейчас! – Дерек хотел, чтобы я для кого-то достал билет, но игра была против Блэкмонта, а все знают, что это будет зрелище, поэтому билеты были распроданы довольно быстро.

- Думаю, что это так, - сказал Бойд, похоже, почувствовав страдания Дерека. – Всегда напряженный поединок, когда мы играем с ними, поэтому я не удивлен, что они так быстро раскупаются. Как работа? Держу пари, что трибуны были заполнены до отказа из-за большого скопления людей во время игры.

Честно говоря, он был благодарен Бойду, потому что Итан переключил свое внимание на него и начал рассказывать о том, какое сумасшествие происходило, когда все заказывали еду и старались быстрее добраться до своих мест, чтобы не пропустить ничего интересного.

Он видел, что Стайлз, слава Богу, не понял, что только что произошло, но Меррак уставился на него крайне тяжелым взглядом, и когда Итан, наконец, ушел, его брат молчал до конца ужина.

Остаток вечера прошел довольно спокойно, все равно Дерек был рад, что ему удалось провести несколько часов со Стайлзом. Несмотря на то, что теперь они были друзьями, он все еще не знал, как попросить о встрече. Пока ему удалось только пригласить его на пробежку, так что эта встреча стала приятным бонусом.

Они оплатили свои счета после того, как официантка принесла их, и Дерек заметил, что Стайлз оставил приличные чаевые, несмотря на то, что они с отцом были не очень зажиточны. Он часто слышал, что люди, у которых меньше денег, всегда дают больше, поэтому в итоге он удвоил и свои собственные чаевые, потому что мог себе это позволить, и ему следовало более внимательно относится к денежному положению других людей.

У его родителей было много денег, и они сэкономили еще больше, учитывая троих детей, получивших стипендии для обучения в университете – Лора и Эрик – академические, а Дерек спортивную. За троих детей из пяти им не нужно было платить за обучение в университете, и он был совершенно уверен, что Меррак был уже на пути к получению еще одной спортивной стипендии, учитывая, насколько тот талантлив в футболе. У Дерека были лишние деньги, у Стайлза – нет, и все же тот оставил щедрые чаевые.

Выйдя на улицу, они остановились сразу за дверью, чтобы разобраться в общей автомобильной ситуации. Хотя Дереку хотелось бы снова проехаться со Стайлзом, чтобы провести с ним больше времени, для Эрика имело больше смысла отвезти обратно в общежитие троих спортсменов и дальше отправиться домой с Мерраком, чем вынуждать и Стайлза и Эрика заезжать в университет.

- Было приятно пообщаться, чувак. – Бойд протянул руку, чтобы обменяться со Стайлзом легким рукопожатием, обычным братским рукопожатием, которым Дерек не раз обменивался с людьми, которых он давно знал.

- Да, хорошо провели время. Надеюсь скоро опять тебя увидеть.

- Звучит отлично. Просто напиши мне, когда будешь свободен, чтобы пообедать или еще что-нибудь. Ты тоже, Скотт.

- Хорошо, - согласился Скотт, затем они со Стайлзом попрощались с ними и направились к джипу, а они впятером к машине Эрика.

Он не помнил, чтобы Бойд делился своим номером телефона со Стайлзом или Скоттом, но предположил, что, возможно, у них у всех были номера друг друга со времен учебы в старшей школе. Логично, что в прошлом время от времени они проводили время вместе.

- Этот парень, Скотт, довольно привлекательный, - сказал Айзек, чем вызвал раздраженный вздох Бойда.

- Не разрушай все своим либидо, - потребовал Бойд.

- Что? Просто мысли вслух. У Дерека может быть Стайлз, у меня может быть Скотт. У тебя есть Эрика, тебе больше никто не нужен. Только подумай, каким веселым будет тройное свидание!

- Ты не собираешься с ним встречаться, ты хочешь с ним переспать, - возразил Дерек, подходя к машине Эрика. Он кивнул в знак благодарности, когда его брат передал ему ключи, молча предлагая ему сесть за руль, учитывая, что Дерек, Бойд и Айзек были довольно крупными, и им было бы трудно удобно разместиться на заднем сиденье.

Он только открыл рот, чтобы скомандовать Мерраку сесть на заднее сиденье, поскольку Айзек был здоровым, и ему определенно требовалось переднее сиденье, как пораженно промолчал, когда Меррак сам по собственному почину забрался на заднее сиденье и захлопнул дверь.

Нахмурившись, Дерек бросил взгляд на Эрика, который выглядел таким же растерянным, но затем тот пожал плечами и забрался на заднее сиденье, чтобы сесть посередине, а Бойд занял последнее место.

Дерек сел за руль, а Айзек занял пассажирское сиденье, и они направились обратно в университет.

Большая часть поездки состояла из споров Айзека и Бойда о том, был ли Айзек кобелем или нет, которые закончились ничем, так как ни один из них полностью не выиграл к тому времени, когда они добрались до общежития. Дерек отказался разрешить ничью, хотя молча согласился с Бойдом. Но это было не его дело, а Айзек не был настоящей задницей в отношении этого. Он всегда очень ясно давал понять людям, что не занимается всеми этими «свиданиями», и что секс остается всего лишь сексом.

Во всяком случае, пока он не встретил того самого человека. Дерек был уверен, что однажды тот найдет кого-то, кто сведет его с ума, и он оставит свои кобелиные привычки. Сейчас тот был молод и счастлив, и Дерек не собирался осуждать его за это. Айзек мог делать все, что хочет, лишь бы был в безопасности.

И это не касалось Стайлза или его упущенных шансов со Стайлзом, если тот переспит со Скоттом.

Подъехав к обочине перед общежитием, Дерек включил аварийные огни и вылез из машины, остальные последовали его примеру. Эрик тоже вышел, но Меррак не двинулся с места, уставившись в окно и подперев щеку кулаком, демонстративно игнорируя всех.

Эрик неуверенно бросил на него взгляд, прежде чем закрыть дверь, и Дерек протянул ему ключи.

- Ты можешь выяснить, что с ним? – тихо спросил Дерек. – Он странно себя ведет с тех пор, как нам принесли еду.

- Ты же знаешь, он не будет со мной разговаривать, - возразил Эрик.

- Попытайся.

Эрик вздохнул, но кивнул, забирая ключи. Он пожелал Дереку спокойной ночи и сел за руль, отъехав от обочины и на ходу отключая аварийку. Дерек смотрел машине вслед, пока та не свернула за угол и не скрылась из виду.

- Малыш Хейл в порядке? – спросил Айзек, стоявший рядом с ним.

- Я не знаю, - признался Дерек. – Он стал странным в середине ужина.

- Наверное, слишком много сахара, - сказал Бойд, хлопая его по спине. – Ладно, пошли. Надеюсь, вечеринка подходит к концу, я хочу немного поспать.

На деле вечеринка не подходила к концу. В коридоре был толпа кричащих и смеющихся людей, большинство из них с пивом в руках, несмотря на то, что в их общежитии действовал запрет на алкоголь в коридоре. Хотя там присутствовал один из постоянных советников общежития, похоже, он не слишком стремился обеспечивать соблюдение этого правила. Наверное, потому, что он понимал, что так бывает всегда, когда одна из команд выигрывает игру, это было место проведения вечеринок в общежитии.

Дерек и его соседи по комнате благодарили людей из других команд, которые говорили им, что они отлично сыграли, когда они проходили мимо. Айзек оторвался от них, не доходя до их номера, явно желая найти кого-нибудь, с кем можно было бы провести хорошо время, но Дерек с Бойдом направились в свой чуть менее шумный номер.

Бойд подошел к дивану, видимо, чтобы посмотреть телевизор, ожидая, когда Эрика придет после вечерних занятий – только в рамках программы по искусству у них были вечерние занятия по пятницам с семи до десяти – поэтому Дерек отправился в свою комнату почитать, где было немного потише.

Он устроился на кровати и прочитал несколько страниц, когда его телефон завибрировал от входящего сообщения от Эрика.

[Эрик]
попытался с ним поговорить но он огрызнулся
[Эрик]
он вышел из машины на светофоре в двух кварталах от дома
[Эрик]
Он не вернулся в машину и пошел через парк так что наверное он там зависает


- Черт, - пробормотал Дерек, отправляя ответное сообщение с благодарностью.

Меррак ходил в парк только тогда, когда его что-то сильно беспокоило. Несмотря на то, что тот вел себя, как крутой парень-засранец, он был очень похож на Дерека в том, что иногда он слишком заботился о других.

Уставившись на свой телефон, он гадал, ответит ли Меррак, если он позвонит, но в зависимости от того, чем тот был расстроен – чего Дерек не мог понять, так как весь вечер до середины ужина тот был в порядке – он мог пробыть там какое-то время.

Он обдумывал несколько секунд, затем он решил, что просто сходит. Меррак, скорее всего, все равно бы проигнорировал его звонок, так что, в конце концов, он в любом случае поехал бы туда.

Выходя из комнаты, он сказал Бойду, что скоро вернется, и направился в безумие вечеринки в коридоре. Он направился к лестнице, так как это было быстрее, чем ждать лифт, и добрался до своей машины меньше чем за минуту.

Дорога домой была не особенно долгой, но он не мог решить, надеялся ли он, что Меррак все еще будет в парке – потому что это означало, что он не поехал бы туда просто так – или же он хотел, чтобы тот оказался дома, поскольку это означало бы, что тот навел порядок у себя в голове.

Он понял, что Меррака все еще нет дома, когда подъехал к дому, потому что его мать сидела в кресле на крыльце с чашкой чая. Она всегда так делала, когда кого-то из ее детей не было там, где им полагалось быть – это был ее способ ждать их возвращения.

- Все еще не вернулся? – спросил он, поднимаясь по ступенькам и засовывая руки в карманы.

- Пока нет, - сказала она. – Тебе Эрик сказал?

- Я просил его поговорить с Мерраком по дороге домой, так что, наверное, это моя вина, что он там.

- В этом нет ничьей вины, - заверила она. – Меррак борется со своими чувствами, мы все это знаем. Он вернется домой, когда будет готов, тебе не обязательно его искать.

- В любом случае, пойду, - сказал Дерек. – Может, он и раздражающий засранец, но он все равно мой брат.

Она улыбнулась ему, явно благодарная за то, что он достаточно волнуется, чтобы пойти искать Меррака.

- Кстати, поздравляю тебя с победой. Эрик сказал, что это была та еще игра.

- Да, мы сыграли лучше, чем обычно.

- Жаль, что мы ее пропустили.

- Я знаю. – Он улыбнулся ей, затем кивком головы коротко указал себе за спину. – Я собираюсь пойти поискать злого Хейла. Тебе лучше зайти в дом.

- Мне нормально подождать его здесь.

Дерек знал, что ему никогда не убедить ее зайти внутрь, даже если на улице станет холодно, поэтому он только кивнул и сказал, что он вернется, как только уговорит Меррака, и повернулся, чтобы снова направиться по подъездной дорожке.

До парка, которому Меррак отдавал предпочтение, когда хотел подумать, было недалеко, может быть, минут восемь ходьбы. Когда Дерек добрался туда, было уже практически темно, так как два фонаря когда-то перестали светить, а город все еще не собрался их заменить.

Меррак сидел на одной из качелей спиной к Дереку и ногами медленно раскачивал качели взад-вперед, не то чтобы раскачиваясь по-настоящему, а просто двигая их, как будто пытался имитировать кресло-качалку.

Подойдя к нему, Дерек сел на качели слева от него, и цепи громко загремели, пока он усаживался. Для его задницы это оказалось болезненно, качаться было не так удобно, как раньше, теперь, когда он стал слишком большим для них, но он все равно остался, наклонившись вперед, уперев локти в бедра, сложив руки вместе и подняв взгляд вверх. Сегодня вечером было облачно, но это была своего рода художественная облачность, когда ночное небо на заднем плане было таким синим, а облака двигались так, как будто были нарисованы на картине.

- Что ты здесь делаешь? – спросил Меррак, хотя его голосу не хватало привычной резкости.

- Что ты здесь делаешь? – ответил Дерек вопросом на вопрос, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, но Меррак продолжал смотреть вниз, наблюдая, как его ноги движутся вперед-назад по песку под качелями.

- Я первый спросил, - возразил он.

Прежде чем ответить, Дерек снова посмотрел на небо.

- Эрик сказал, что ты пришел сюда. Просто хотел убедиться, что все в порядке.

Обычной реакцией Меррака была бы насмешка с едкими словами «Я в порядке». Тот факт, что этого не произошло, доказывал, что чтобы это ни было, это действительно беспокоило его.

Дерек больше ничего не сказал, потому что он знал, если Меррак захочет поговорить об этом, он сделает это в свое время. Он просто немного двигал ногами вперед-назад, как Меррак, чтобы качели слегка качались, и продолжал смотреть в небо.

Прошло еще по меньшей мере десять минут, прежде чем Меррак, наконец, сказал:

- Я не знал.

Повернувшись к нему, Дерек спросил:

- Не знал?

- О Стайлзе, - пробормотал Меррак. – Я не знал, что ты не просто так такой пошлый и озабоченный.

Это заставило его удивленно приподнять бровь:

- О чем ты говоришь?

Меррак издал громкий раздраженный вздох, прежде чем провести рукой по волосам, как будто Дерек нарочно вел себя глупо.

- Я просто думал, что ты пытаешься трахнуть его и все! Я не знал, что он тебе действительно нравится, иначе я не делал бы всех этих комментариев.

Минутку.

Стоп!

Меррак был расстроен из-за своих поступков из-за влюбленности Дерека в Стайлза? Дерек решил, что Меррак был просто Мерраком. Раздражающий поступок младшего брата, который совершают все младшие братья. Конечно, он был раздражен этим, но не злился. И он не предполагал, что Меррак будет сожалеть об этом, какого хрена?

- Меррак, все в порядке, я…

- Но это не так, - огрызнулся Меррак, поворачиваясь и сердито глядя на него, как будто Дерек был во всем виноват. – Я знаю, как тебе иногда тяжело. Ты не очень-то открыто говоришь о своих чувствах.

Дерек подавил желание рассмеяться над этим, потому что Меррак в их семье был худшим в отношении чувств, но Дерек должен был признать, что сам он был на втором месте.

- Когда ты начал прикалываться и дразнить Стайлза все время, когда был с ним, я решил, что ты просто находишь его милым и хочешь трахнуться с ним, а это отвратительно и не то, что мне нужно слушать. Но потом… - он замолчал на несколько секунд, как будто пытаясь сообразить, что он хочет сказать. – Билет. Тот, о котором упомянул харчевой чувак. Ты пытался достать билет для Стайлза, не так ли? Чтобы он пришел на игру. – Меррак, наконец, взглянул на Дерека краем глаза.

Не было смысла врать об этом, поэтому он только кивнул, еще немного толкнув качели назад.

- Да, я пытался.

- Это другое дело, - пробормотал Меррак, снова отводя взгляд. – Ты никого не приглашаешь на свои игры, даже своих друзей. Единственный раз, когда ты кого-то приглашал, это была Пейдж, и мы все знали, что ты был одержим ею.

Дерек закатил глаза, потому что он едва ли мог сказать, что был одержим. Они встречались долгое время, и она ему очень нравилась, но он бы не назвал это одержимостью.

- Он тебе нравится.

Слегка повернув голову, чтобы посмотреть на брата, Дерек сказал:

- Да, нравится.

- Мне жаль.

- Ты сожалеешь, что он мне нравится? – спросил Дерек, выгибая бровь.

- Нет, ты чертов идиот. – А, вот и он. Меррак возвращался, и это было хорошо. – Мне жаль, что я заявил, что ты хочешь залезть к нему в штаны, хотя на самом деле это не так.

- Знаешь, я действительно хочу залезть к нему в штаны, - подчеркнул Дерек с легкой улыбкой. – Но это не единственная причина, по которой я хочу быть рядом с ним.

- Ты отвратителен, - сообщил ему Меррак, но, по крайней мере, он немного приходил в себя. – Мне все равно жаль.

- Все в порядке, Меррак.

- Он не должен знать, если ты этого не хочешь.

- Бойд сказал, что Стайлз – это особый фирменный стиль придурковатости, - сообщил ему Дерек.

Меррак фыркнул:

- Я верю в это, но откуда ему знать?

- Он давно знает Стайлза, они вместе ходили в школу. Я не слишком беспокоюсь о том, что он о чем-нибудь догадается. Я не думаю, что он воспринял всерьез все то, что ты сказал, вероятно, он решил, что ты надоедливый младший брат. Что так и есть.

- Я дар.

- В таком случае, я бы хотел вернуть его.

Меррак потянулся, чтобы ударить его по руке, и Дерек слегка улыбнулся. После этого они оба замолчали, и Дерек начал раскачиваться по-настоящему, но совсем немного. Металлическая рама стонала под весом двух человек, слишком больших, чтобы их можно было раскачивать, особенно учитывая, что Дерек в основном состоял из одних мышц, а Меррак сейчас состоял наполовину из мышц, наполовину из мороженого.

- Он классный, - сказал Меррак после комфортного молчания.

- Да, он замечательный, - согласился Дерек.

- Не облажайся с ним, я хочу, чтобы он остался.

Дерек слегка улыбнулся, посмотрев на Меррака:

- Сделаю все возможное.

- Тогда ваши отношения в полной жопе.

Это только заставило его рассмеяться, он был рад, что Меррак относительно пришел в норму.

- Готов отправиться домой?

- А что, тебе уже пора спать, дедуля?

- Нет, но волки могут быть настроены на злобных придурков, и мама расстроится, если я оставлю тебя здесь, чтобы ты стал их ночной закуской.

- В Калифорнии нет волков, идиот. Возвращайся в первый класс.

- Как знать, - возразил Дерек, но настаивать не стал. Мама была права в том, что Меррак отправится домой, когда будет готов.

Дерек продолжал раскачиваться еще несколько минут, пока не заметил движения, когда его брат встал с качелей. Секундой позже Дерек тоже соскочил с качелей, его задница была благодарна за это.

Не говоря ни слова, Меррак развернулся и направился домой, и Дерек зашагал рядом с ним. Несмотря на то, что он знал, что его толкнут локтем, он обнял брата одной рукой и притянул к себе в коротком объятии. Как и ожидалось, Меррак моментально ответил, ударив локтем в живот, но он ожидал этого, поэтому ему удалось по большей части увернуться и спасти свои органы.

- Я ненавижу тебя, - пробормотал Меррак.

- Какая жалость, что тебе не отделаться от меня.

- Ты самый худший брат.

- Я стараюсь.

Они подкалывали друг друга всю дорогу домой, и когда, наконец, добрались и пошли по подъездной дорожке, их мать улыбнулась и явно почувствовала облегчение от того, что Меррак пришел в норму, так как проходя мимо нее, он что-то проворчал о том, что он большой мальчик и ей не нужно его ждать.

Дерек дал матери поцеловать себя в щеку и тихо прошептать «спасибо», прежде чем отправиться к своему Камаро, чтобы вернуться в общежитие.

Как бы сильно Мерраку не нравилось изображать из себя мудака, он действительно был одним из самых чутких людей, которых знал Дерек. Тот факт, что тот был так расстроен, потому что думал, что все испортил Дереку со Стайлзом, на самом деле был действительно милым. Но то, что сказал Дерек было абсолютной правдой, потому что Стайлз, по его мнению, ни за что на свете не поверил бы тому, что сорвалось с языка Меррака.

Бойд был прав насчет него, Стайлз действительно был особенной разновидностью придурковатости.

К счастью для Дерека.

@темы: перевод, Teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 3 (Часть 1)

Глава 3 (Часть 1)

Честно говоря, когда Дерек давал Стайлзу свой номер и говорил о совместных пробежках, он на самом деле не ожидал, что из этого что-то выйдет. Он полагал, что Стайлз был вежлив, потому что у них, по сути, состоялся нормальный разговор, и Дерек спросил, постаравшись при этом вести себя не как полный придурок.

Скорее всего, нет, потому что когда два дня спустя Дерек написал Стайлзу о том, что собирается на пробежку, поскольку погода была хорошей, он был полностью уверен, что тот откажется. Что, вероятно, объясняло его частично возбуждение, частично практически панику, когда Стайлз ответил через десять минут, что он свободен и готов выйти на пробежку.

Они немного попереписывались о том, где встретиться, прежде чем выбрать дорожки за университетом. За большим кампусом было много леса, и за все годы было проложено множество тропинок. Некоторые из них были труднопроходимыми и подымающимися в гору, но большинство из них были довольно хороши для бега и живописны. Там также была автостоянка рядом с двумя главными тропами, так что Стайлз мог приехать туда, не беспокоясь о том, что оставит машину на платной парковке. Это было единственное место в кампусе с бесплатной парковкой, в основном для того, чтобы поощрить активность. Там был охранник, который следил, чтобы люди не злоупотребляли бесплатной парковкой ради занятий, так что Дерек был уверен, что для Стайлза там найдется место.

Когда их планы были согласованы, он быстро переоделся, поскольку до этого, честно говоря, он не ожидал положительного ответа, и направился к выходу. Он бежал довольно медленно к месту их встречи, не желая утомлять себя до того, как они официально начнут, и прибыл раньше Стайлза. Ожидая, он размялся, держась в стороне и не путаясь под ногами. Несколько человек из его общежития, которым пришла в голову та же идея, махали ему и выкрикивали приветствия, заходя в лес или выходя оттуда, а некоторые другие студенты, проходя мимо, бросали на него одобрительные взгляды, но последних он в основном игнорировал.

После еще нескольких минут ожидания, в течение которых Дерек задавался вопросом, может, его продинамили, из-за угла в конце дороги вырулил небесно-голубой джип и направился к стоянке, медленно свернув на нее и припарковавшись на одном из немногих оставшихся свободных мест.

Когда Стайлз выскочил из машины, на нем оказались черные тренировочные штаны и белая футболка. Дерек решил, что это, наверное, хороший выбор, поскольку оба цвета более или менее скроют обилие пота, который, несомненно, оставит пятна на их одежде. По той же причине Дерек выбрал черные баскетбольные шорты и темно-синюю футболку.

Стайлз захлопнул дверцу машины и быстро огляделся, прежде чем заметил Дерека и направился к нему. Дерек старался не ухмыляться слишком сильно, когда тот подошел, потому что как бы ему не нравилось дразнить Стайлза, он хотел, чтобы их дружба сложилась, и не хотел, чтобы Стайлз снова сбежал злым и смущенным.

И неважно, каким милым он был, когда это делал.

- Привет, - сказал Стайлз, подходя.

- Привет, - ответил Дерек, наблюдая, как Стайлз согнул одну ногу назад и, обхватив ступню, потянул. – Ты готов двигаться или тебе нужно размяться?

- Если ты не планируешь бежать марафон, то я, наверное, справлюсь, - сказал Стайлз, меняя ногу. Похоже, он просто сделал одну короткую растяжку, чтобы не навредить себе. – Идем?

Дерек жестом показал Стайлзу идти вперед, позволяя ему выбрать любую тропу, которую захочет, а затем последовал за ним.

Они вдвоем задали довольно приличный темп. Дерек должен был признать, что был удивлен, потому что Стайлз упоминал, что последние несколько лет он мало бегал, но держался он очень хорошо. Они бежали не так быстро, чтобы запыхаться, но достаточно быстро, чтобы разогнать кровь, иначе, какой в этом был смысл?

Одновременно было ощущение комфорта и неловкости. Дерек не знал, почему, возможно, потому что они никогда не проводили время вместе без разговоров, будь то поддразнивания и оскорбления или общий разговор, который они вели в «A&W» на днях.

Видимо, Стайлзу казалось это не менее странным, потому что после двадцати минут, в течение которых не было слышно ничего, кроме их шагов, затрудненного дыхания и хруста веток и листьев под ногами, он повернулся к Дереку:

- Так как, э-э, обстоят дела с проблемой?

- С проблемой? – растерянно спросил Дерек.

- Ну, знаешь, парень номер один спит с бывшей парня номер два, или что-то в этом роде.

- Оу. – Честно говоря, Дерек вообще забыл, что рассказывал Стайлзу об этом. – Примерно так же. Они по-прежнему не разговаривают друг с другом, и сегодня утром на тренировке один из них намеренно запустил мяч в лицо другому, так что ситуация все еще довольно напряженная. Остальную часть команды я в основном взял под контроль и сказал им перестать принимать чью-либо сторону, но если они не возьмут себя в руки к пятнице, мы, наверное, окажемся в сложном положении.

- Все будет хорошо, - заверил Стайлз, коротко махнув рукой, прежде чем вернуть ее в рабочее положение. – Ты говорил, что та команда одна из самых сильных ваших соперников, так что к тому времени они поумнеют. Последнее, что им нужно, это вывести из себя друг друга и проиграть игру людям, которые, вероятно, будут смеяться над вашим поражением.

Дерек чертовски на это надеялся, потому что их соперники определенно будут тыкать их носом в поражение. Особенно в разгромное. В последний раз они проиграли этой команде в финале, когда Дерек учился на первом курсе, и последовавшая за этим драка была настолько серьезной, что четверо игроков из команды противника и трое из команды Дерека – включая его самого – были отстранены от участия в первых пяти играх следующего сезона.

Сидеть на скамейке запасных для него было пыткой, и его тренер тоже был не в восторге от этого.

Их следующий матч-реванш был… по крайней мере, менее агрессивным. По-прежнему много фолов, по-прежнему много оскорблений, но на этот раз после звукового сигнала они не наносили ударов. Справедливости ради, Дерек нанес удар только после того, как кто-то другой ударил его, и он продолжал настаивать, что он не должен был быть наказан за это.

Его мать не согласилась и сказала, что это неспортивное поведение, но что еще ему оставалось делать? Позволить парню ударить себя и ничего не делать?

По словам его матери, да. Не было никакого смысла опускаться до уровня того парня, и все, к чему это привело – это негативные последствия для него. Так и вышло.

В какой-то мере, именно поэтому он так нервничал из-за предстоящей игры. Они уже были в непростом положении, и характеры у них вспыльчивые. Если кто-то скажет не то и не тому человеку, половину их команды отправят на скамейку запасных за драку.

Дерек вздрогнул, когда чуть не получил по лицу, и за долю секунды до того, как он отреагировал локтем в сторону, понял, что это Стайлз только что протянул руку, чтобы потереть лоб Дерека.

- Прекращай волноваться, а то у тебя появятся морщины.

- У нас у всех появятся морщины, - возразил Дерек и Стайлз убрал руку.

- Неа, не у меня. До конца времен у меня будут юношеские черты. – Он повернулся и ухмыльнулся Дереку, обхватив собственное лицо руками и продолжая бежать рядом с ним. – Это ангельское личико останется таким же, как сейчас, до самой моей смерти.

Дерек ненавидел то, как сильно ему хотелось поцеловать этого чертового идиота. Почему Стайлз должен быть таким чертовски идеальным? И именно в его вкусе? Почему из всех людей тот должен был переспать именно с Дэнни? Было так много других людей, с которыми Стайлз мог бы переспать, и Дерек без колебаний нарушил бы бро-кодекс, но Дэнни? Тот был хорошим парнем, и Дерек не собирался с ним так поступать.

С другой стороны, Дерек должен был признать, что это даже хорошо, что Стайлз выбрал Дэнни, потому что это, по крайней мере, доказывало, что у него хороший вкус. В любом случае, Дэнни был его другом, даже если они не были в одной команде, и он не считал правильным уводить у него Стайлза, даже если это было то, чего они оба хотели. Дэнни увидел его первым.

Что действительно было отстойно. Если бы только Дерек уделял больше внимания взрослению сына шерифа, этого бы не случилось.

- Что? – спросил Стайлз.

- Что? – повторил Дерек.

- Почему ты так на меня уставился?

- Я просто думаю о том, что не все в тебе юное. У тебя было много морщин на заднице.

- Да пошел ты! – Стайлз сильно толкнул Дерека, и хотя румянец действительно начал заливать его затылок, он, по крайней мере, только закатил глаза, вместо того, чтобы по-настоящему разозлиться.

Дерек решил, что он пытается привыкнуть к тому факту, что их дружба будет развиваться именно так. В конце концов, у них была ненормальная первая встреча. Дерек не собирался позволять ему забыть об этом.

- Не переживай, я думаю, что твоя попка снова подтянется после еще нескольких пробежек, - поддразнил его Дерек.

- Ты хотел бы, чтобы у тебя была такая задница, как у меня, - заявил Стайлз, поворачиваясь к нему. – Мой задница это все равно что люкс-премиум всех задниц.

- Да, детка, ю-ху! – прокричала девушка, пробегая мимо них.

Стайлз ухмыльнулся и поднял кулак в воздух:

- Прямо в точку!

Дерек только покачал головой, пытаясь скрыть улыбку. Стайлз был таким смешным. Это поразительно, насколько легко он мог смутиться из-за одного, и совершенно не обращать внимания на другое.

- По крайней мере, моя задница не плоская.

- Прощу прощения, - сказал Дерек, поворачиваясь к нему, и его брови угрожали выйти за линию волос. – Ты намекаешь, что моя задница плоская?

- Нет, - сказал Стайлз, поворачиваясь к нему с улыбкой. – Я говорю тебе, что у тебя плоская задница.

- Моя задница не плоская.

- Это теперь твое прозвище, чувак. Дерек плоскозадый Хейл.

- Я думаю, ты переоцениваешь, насколько хороша твоя задница, - сообщил ему Дерек, на что Стайлз просто повернулся задницей к нему, продолжая бежать, и шлепнул себя по заду. Довольно сильно, по мнению Дерека.

- Не завидуй, потому что моя лучше, чем твоя.

Было странно осознавать, как неловко началась вся эта пробежка, только чтобы к концу, когда они закончили свою сорокаминутную пробежку по одной из самых длинных трасс, они продолжали спорить о том, чья задница красивее.

Несколько случайных людей высказали свое мнение, пробегая мимо них, но по большей части люди были рады остаться в стороне от этого спора. Дереку легко было не раздражаться, когда те немногие, кто высказал свое мнение, соглашались с тем, что у Стайлза превосходная задница, поскольку он сам был с этим согласен.

И все же его собственная задница не была плоской, и он готов был спорить со всеми по этому поводу. Возможно у Стайлза задница и красивее, чем у него, но у Дерека она не была плоской. К счастью, никто не стал на сторону Стайлза в этом конкретном споре.

Когда они вернулись на стоянку, они оба остановились возле машины Стайлза, чтобы растянуться, их одежда насквозь промокла от пота, а дыхание было затруднено. Взгляд Дерека не мог оторваться от футболки Стайлза, потому что от пота та стала более чем прозрачной, и он наслаждался этим зрелищем. Не имело значения, что он видел это все раньше без одежды, он собирался наслаждаться этим зрелищем, пока мог.

- Это было действительно здорово, - сообщил ему Стайлз, подтягивая вверх низ футболки, чтобы вытереть пот с лица. Дерек не понимал зачем, учитывая, что футболка была такой же мокрой, как и лицо, но он ничего не сказал по этому поводу, потому что задранная футболка обнажала подтянутый живот Стайлза.

Для человека, который не занимался спортом, Стайлз был в очень хорошей форме.

- Ага, пробежка была хорошей, - согласился Дерек.

- Я имел в виду победу в споре, но пробежка тоже была хороша, - сказал Стайлз с нахальной ухмылкой, опустив футболку обратно.

- Если, по-твоему, выигранный спор выглядит именно так, то хорошо, что ты не собираешься идти в политику.

Стайлз саркастически рассмеялся над ним, а затем показал ему средний палец. Через секунду большим пальцем той же руки он указал через плечо:

- Тебя подбросить до твоего общежития?

- Давай. – Дерек вытащил свой телефон из кармана и увидел, что уже почти подошло время вечерней тренировки, так что ему пора возвращаться, чтобы переодеться. Обычно он принимал душ, но в этом не было никакого смысла, ведь через двадцать минут он все равно снова будет заниматься до седьмого пота. – Спасибо.

Стайлз жестом пригласил его садиться и обошел машину сзади, чтобы сесть за руль. Дерек забрался на пассажирское сиденье, наблюдая за Стайлзом, пока тот устраивался и пристегивался. Он завел машину и через несколько мгновений выехал, Дерек указывал ему, как добраться до общежития, так как Стайлз обычно не ездил по этой части кампуса.

То, что тот был за рулем, означало, что Дереку легко было пялиться на него, оставаясь незамеченным. Стайлз был действительно привлекательным парнем, как он вообще мог быть до сих пор один? Почему ни один здравомыслящий человек, мужчина или женщина, не попытался его заарканить?

С другой стороны, возможно, кто-то пытался. Может быть, Стайлз был счастлив оставаться один и просто время от времени выбирался поразвлечься. Наверное, Дереку лучше не давать воли своему воображению, потому что оно и так уже разыгралось более чем достаточно в отношении Стайлза.

Когда Стайлз сделал последний поворот перед тем, как они подъехали к общежитию, Дерек невольно слегка напрягся, обнаружив, когда Стайлз въехал на стоянку, что Дэнии и еще одни игрок в лакросс общаются, стоя возле машины последнего. На них обоих были пульсометры, а это означало, что они, скорее всего, ждали других товарищей по команде, прежде чем отправиться в спортзал.

Он надеялся, что Стайлз его не заметит, но, к сожалению, тот заметил.

- Черт, - пробормотал Стайлз, поморщившись и остановив машину у обочины, глядя мимо Дерека на Дэнни и другого спортсмена. – Честно говоря, я надеялся не сталкиваться с ним после всего, что произошло, но мне следует… наверное, пойти извиниться или что-то в этом роде. За то, что сбежал.

- Он знает, что произошло, я же рассказал ему, помнишь? – Последнее, что сейчас было нужно Дереку, - это, чтобы Дэнни и Стайлз заново познакомились.

- Я знаю, но все же. – Стайлз скорчил еще одну гримасу и выключил двигатель, машина стояла у тротуара, который вел к заднему входу общежития. – И все же, я должен извиниться. Ну да ладно, это было весело. Нам стоит это как-нибудь повторить. – Он ухмыльнулся Дереку.

- Точно. – Дерек постарался не слишком огорчаться, когда Стайлз вылез из машины, и сделал то же самое. Он захлопнул дверь, когда Стайлз обошел машину спереди, помахав ему на прощание и направившись к двум игрокам в лакросс.

Дерек смотрел ему вслед, медленно направляясь к входу в общежитие. Он заметил удивленный взгляд Дэнни, когда тот увидел, кто к нему приближается, и улыбку, осветившую его лицо, когда Стайлз подошел к нему, потирая затылок и неловко переминаясь с ноги на ногу, что заставило Дерека почувствовать уверенность, что эта встреча между ними закончится плохо.

Плохо для Дерека, а не для Стайлза и Дэнни.

Он наблюдал за общением эти двоих так долго, насколько мог, пока не стало слишком очевидно, что он пристально уставился. Он очень не хотел отворачиваться, не зная, что произойдет, но у него не было выбора. Он скрылся в здании, отчаянно надеясь, что Дэнни не попросит у Стайлза номер его телефона.

И подумал, что все хорошие парни уже заняты.

***

- Так, объясни мне еще раз, зачем мы здесь в пятницу вечером, когда ни один из нас не любит смотреть спортивные состязания, и мы могли бы заняться чем-нибудь более увлекательным, как например, поиграть в видеоигры.

- Потому что, - был чрезвычайно красноречивый ответ Стайлза. Он жестом извинился перед людьми, мимо которых протискивался, и понадеялся, что не опрокинул ничью еду или питье.

Он никогда раньше не сидел на больших баскетбольных площадках, потому что единственные игры, на которые он ходил в детстве, были игры Скотта по лакроссу, и те всегда проходили на улице, на металлических школьных трибунах.

Баскетбол играл важную роль в жизни университетов, поэтому у них была настоящая баскетбольная площадка, предназначенная для этого вида спорта с крытыми и настоящими посадочными местами. Они были пронумерованы и все такое.

Стайлз изначально не планировал приходить смотреть игру, но Дерек то и дело присылал ему сообщения в преддверии нее, и он мог сказать, что нервничал из-за этого, так как испытывал внутреннюю борьбу. Билеты поступили в продажу, и прежде чем он смог отговорить себя, он купил два.

Первоначально он собирался взять с собой отца, потому что тот любил смотреть все виды спорта и, скорее всего, не придал бы этому большого значения – несмотря на то, что он определенно бы узнал Дерека на площадке – но в итоге у него оказалась смена. Так что вместо этого он пригласил Скотта.

К тому же билеты были дорогими. Он не хотел сидеть слишком далеко, иначе ему бы ничего не было видно, но и слишком близко тоже не хотел сидеть.

В основном потому, что он не сказал Дереку о своем приходе. И он не хотел, чтобы тот знал о его присутствии. Стайлз был там только для того, чтобы убедиться, что все в порядке, он не хотел, чтобы у Дерека появились какие-то странные идеи. Не то чтобы Стайлзу нравился этот парень или что-то в этом роде, конечно нет!

«Ага, очень убедительно, Стилински», - подумал он про себя, наконец, добравшись до своего места и плюхнувшись на него. Наверное, это было плохое решение, так как удар оказался сильным, и он вроде как повредил копчик, но он не обратил на это внимание, пока Скотт садился рядом с ним.

- Так, напомни, кто тот парень, из-за которого ты здесь?

- Что? – требовательно спросил Стайлз, поворачиваясь к нему. – Нет. Нет, нет, нет, это не так… мы здесь не поэтому. Я просто… просто хочу убедиться, что наша команда выиграет. Ну, знаешь, приверженность традициям университета и все такое, ю-ху. – Он поднял руку и потряс кулаком. – Вперед, Циклоны.

Скотт посмотрел на него с жалостью:

- Стайлз, я не идиот.

- Ты уверен?

За что получил легкий тычок, и Скотт закатил глаза:

- Я твой бро, ты не должен скрывать это от меня. Я знаю, что мы здесь из-за того чувака. Дерека, да?

Стайлз сдулся, слегка наклонившись вперед на своем сиденье, когда люди проходили мимо спинки его кресла:

- Ага, Дерека.

Скотт был прав, нет смысла скрывать это от него. Не то чтобы он не говорил о Дереке уже несколько недель, и Скотт все равно знал об их первой встрече. В конце концов, он был тем, кто приехал, чтобы забрать его.

- Если ты здесь, чтобы поддержать его, почему мы не сели ближе? – спросил Скотт, слегка кося глазами, когда вокруг них появилось еще больше людей. Кто-то чуть не ударил Скотта по затылку своей сумкой. – Я имею в виду, мы недалеко, но не лучше ли тебе быть поближе, чтобы он видел, как ты его поддерживаешь?

- Нет! – Стайлз развернулся к Скотту и схватил его за руку. – Он не должен знать, что я здесь.

- Почему? – спросил Скотт, выглядя растерянным.

Чей-то носок обуви задел Стайлза по затылку, но он проигнорировал это.

- Скотт, это очень важно, понимаешь? То, что мы здесь – это секрет. Да, я здесь, чтобы поддержать его, но я не хочу, чтобы он знал об этом.

- Почему нет?

- Потому что! – Стайлз взмахнул руками, чуть не задев человека, который садился на сиденье позади него. – Послушай, пусть это останется между нами, ладно? Никто другой никогда не узнает, что мы были здесь. Никто, кроме тебя, - он указал на Скотта, затем на себя, - и меня.

- Какого черта ты здесь делаешь? – требовательно спросил голос прямо позади него, и Стайлз мгновенно напрягся.

Не может этого быть. Это было невозможно! Не может быть, чтобы ему настолько не везло!

- Мама говорила тебе перестать так много ругаться.

- Мамы здесь нет, так что я могу ругаться сколько угодно. – Стайлз почувствовал, как спинку его сиденья слегка толкнули. – Эй, ненормальный, я задал тебе вопрос. Ты тупой или что?

- Серьезно? – вздохнул другой голос, прозвучавший как приговор всему этому вечеру.

Для Стайлза весь этот вечер закончился, потому что если он обернется и обнаружит позади себя братьев Дерека, он закричит и убежит из этого места, словно у него горят штаны.

Резко обернувшись, он нашел взглядом человека, сидевшего прямо за ним, и…

Меррак. Это был Меррак. А прямо рядом с ним, позади Скотта, сидел другой брат, Эрик.

Почему это была его жизнь?

- Что вы здесь делаете? – потребовал Стайлз. Он понимал, что задавать такой вопрос был нелепо, ведь это был их брат, но он был больше сосредоточен на расположении их мест, чем на том факте, что они находились в здании в целом.

Разве они не должны быть поближе к площадке?!

- Я первым спросил, - возразил Меррак, скрестив руки на груди и выпятив подбородок. На нем было что-то похожее на баскетбольную майку тех же цветов, что у их домашней команды, и Стайлз задался вопросом, не была ли это одна из старых маек Дерека. Она была немного выцветшей и потрепанной, так что, наверное, это была вещь, доставшаяся ему от брата, и Меррак надел ее, чтобы поддержать команду.

Его лицо было также раскрашено бордовой и белой краской, точно так же, как видел Стайлз, выражают свою поддержку фанатичные болельщики футболистов, так что было очевидно, что Меррак очень поддерживал своего брата.

- Что, - продолжил Меррак, приподняв бровь, как это иногда делал Дерек, - вы с Дереком действительно трахаетесь, и ты здесь, чтобы поддержать его?

- Меррак, ради всего святого, - потребовал Эрик, потирая лицо обеими руками. – Если он ударит тебя, я не стану тебе помогать.

- Как будто твои лапшеобразные руки вообще смогут что-либо сделать, - огрызнулся Меррак, но он не сводил глаз со Стайлза, явно ожидая ответа.

- Я хожу сюда на учебу, - наконец, сказал Стайлз, потому что что еще ему оставалось делать? На самом деле сказать правду? Ни за что. Он собирался лгать так, как никогда раньше не лгал! Он будет, как Дерек, и превратится в лживого лжеца, который лжет, только у него это получится лучше, чем у Дерека. Скорее, намного лучше. Бесконечно лучше. Лучший лжец во вселенной! – Я здесь только для того, чтобы поддержать свое учебное заведение и распространять приверженность традициям университета.

Эрик поморщился на эти слова, и на Меррака, похоже, это не произвело никакого впечатления. Он не должен был выглядеть таким снисходительным с этой нелепой раскраской на лице, но каким-то образом он был достаточно талантлив, чтобы справиться с этим. Жизнь несправедлива.

Вот тебе и лучший лжец во вселенной. Очевидно, Стайлзу нужно было поучиться у лучших лжецов.

- Знаешь, тебе не обязательно обхаживать его, чтобы залезть к нему в штаны. Он предоставит доступ туда, как только ты попросишь, хотя я понятия не имею, зачем кому-то понадобилось залезать к нему в штаны. Он ужасный.

- Почему мы вообще говорим об этом? – вздохнул Эрик, выглядя так, словно хотел сидеть где-нибудь в другом месте. – Личная жизнь Дерека – не наше дело.

Стайлз поперхнулся собственной слюной, едва удержавшись от повреждения легкого:

- Л-личная жизнь? Прост… чег…это не… вы просто… - Он понятия не имел, как реагировать на это нелепое заявление.

- Отлично, он сломался. Эй, Шарик, перезапусти его, ладно?

Секунду Стайлз не понимал, с кем тот разговаривает, но затем он понял, что тот имеет в виду Скотта. Он сам время от времени называл Скотта милым маленьким щеночком, так что, очевидно, Меррак был того же мнения, отсюда и прозвище «Шарик».

Хотя говорить ему перезапустить Стайлза было очень грубо, этот ребенок был вздорным. Хотя Стайлзу он вроде как нравился, он был забавным, хотя и не настолько, когда оскорблял его самого.

- Если ты не прекратишь, я уйду, и ты можешь пойти домой пешком, - пригрозил Эрик, чем заслужил обиженный взгляд брата.

- Мама убьет тебя. Кто-нибудь может меня похитить.

- Если бы, - пробормотал Эрик, и Меррак ударил его по руке. Старший из них никак на это не отреагировал, очевидно, он был более чем согласен с ударом, если это означало, что его брат перестанет быть занозой в заднице.

Стайлзу пришло в голову, что места по обе стороны от братьев не были заняты, причем ни одной из двух дочерей семьи – которые, насколько он понял, обе жили в Нью-Йорке – ни их родителями.

- А где все ваши? – спросил Стайлз, адресуя свой вопрос в большей степени Эрику, так как он все еще пытался мысленно прийти в себя от комка гнева, находившегося рядом с ним.

- Не смогли прийти. Они редко это делают, не потому что не хотят здесь быть, просто работа обычно мешает.

- Это отстой, - сказал Стайлз. – Мне знакомо это чувство, отец тоже редко приходил на мои соревнования по легкой атлетике из-за работы. К счастью, мой братан Скотти всегда приходил поддержать меня. – Он хлопнул рукой по ближайшему плечу Скотта и слегка потряс его.

Прежде чем Эрик успел что-либо сказать, Меррак громко фыркнул и сказал:

- Вы оба такие убогие, подбадривая людей на подобных спортивных мероприятиях.

Стайлз не знал, как реагировать на подобное заявление. А сам то?

- Ты буквально здесь занимаешься тем же самым.

- Я должен быть здесь, - заявил Меррак, сверкая глазами и с вызовом глядя на Стайлза, все еще скрестив руки на баскетбольной майке. – Но я не хочу здесь быть.

- Ага, - сказал полностью убежденный Стайлз. – Значит, университетские цвета, которые ты сейчас демонстрируешь, кто-то навязал тебе, принудив?

- Не лезь не в свое дело, - огрызнулся Меррак, и хотя из-за краски на лице было трудно понять, но он был совершенно уверен, что румянец начал подниматься по его шее. Стайлз не понимал, почему Мерраку было так неловко признаться, что он поддерживал брата, но он не собирался злить его еще больше.

Этот вечер и так стал полной катастрофой, и братья определенно собирались рассказать Дереку, что он был здесь, но что ж… теперь уже слишком поздно.

- Если вы, парни, пришли поддержать своего брата… - сказал Скотт, присоединяясь к разговору. Стайлз как бы исключил его из разговора, упс, - почему вы не сядете ближе?

Да, спасибо тебе, Скотт! Стайлз задумался, а если серьезно, почему они оказались по максимуму сзади?!

- Меррак становится довольно шумным и немного агрессивным, - объяснил Эрик. – Он сильно злит судей, и Дерек говорит, что он отвлекает. Он все равно заметит его здесь, наверху, но говорит, что это меньше отвлекает, когда тот находится достаточно далеко. И здесь он, по крайней мере, не может затеять драку с одним из судей.

- Это было всего один раз, и он первым начал, - пробормотал Меррак. – Он назвал меня сопливым молокососом.

- Ты и есть сопливый молокосос.

- Да пошел ты, Эрик.

В обычной ситуации Стайлз был бы в восторге от всего этого разговора, и ему хотелось бы узнать все о драке между обычным подростком и судьей. Однако прямо сейчас он вроде как перестал слушать после второго предложения Эрика.

- Подожди, - сказал он, заставив Эрика снова посмотреть на него. – Подожди, ты сказал… что Дерек вас заметит. Типа, он увидит вас, парни, даже здесь, наверху?

Меррак ухмыльнулся на это, но Эрик, по крайней мере, выглядел немного сочувствующим.

- Да, он всегда замечает, где находится Меррак, когда тот начинает кричать.

- Думаю, ты вытащил короткую соломинку, если твое присутствие должно было оставаться в секрете, - сказал Меррак со смешком. – Надо было лучше думать и не приходить, если ты не хотел, чтобы он знал, что ты здесь.

- Я никогда не говорил, что не хочу, чтобы он знал, что я здесь! – настойчиво заявил Стайлз, игнорируя тот факт, что Меррак дал знать о своем присутствии буквально через пол секунды после того, как он откровенно сказал Скотту, что он не хочет, чтобы Дерек знал о его присутствии.

- В любом случае, вы оба все равно глупые. – После чего Меррак встал, расцепив скрещенные руки и свирепо глядя на своего брата, как будто тот стоял у него на пути, хотя тот нормально сидел и оставлял ему достаточно места. – Я собираюсь купить хот-дог.

- Что? – спросил Эрик, выглядя ошарашенным.

- Я что-то неясно сказал? – он жестом предложил Эрику убраться с его дороги, но, опять же, не похоже, что тот преграждал ему путь, но Стайлз предположил, что именно так всегда ведут себя братья и сестры. – Я собираюсь купить хот-дог. – Меррак медленно произнес каждое слово, как будто Эрик был не в состоянии понять базовый английский.

- Мы только что поужинали.

- Ты что, полиция правильного питания? – Когда Меррак жестом снова велел ему убираться с дороги, на этот раз Эрик только закатил глаза – одновременно откинув голову – и отвел ноги еще немного назад, чтобы Меррак мог пройти мимо него по ряду. Движение было настолько незначительным, что, по мнению Стайлза, оно ничего не дало, но, очевидно, Меррак пытался просто досадить.

Похоже, это работало, хотя Эрик помимо прочего казался более терпеливым, чем большинство людей. Стайлз наверняка уже бы прикончил Меррака, если бы они были братьями. Поскольку Меррак не был его братом, уровень его дерзости и раздражающего воздействия был более терпимым.

Они втроем наблюдали, как Меррак быстро добрался до конца ряда, а затем направился вниз по лестнице к торговой точке с закусками на этой стороне площадки.

- Он всегда такой? – спросил Стайлз, поворачиваясь к Эрику, когда Меррак скрылся из виду.

Тот пожал плечами, устраиваясь поудобнее на своем сиденье и засовывая руки в карманы легкой толстовки на молнии, которая была на нем надета.

- В основном, - признал он. – Папа говорит, что это синдром младшего брата. В конце концов, нас пятеро, и он думает, что единственный способ привлечь к себе чье-либо внимание – это требовать его, вытворяя подобное. – Эрик вздохнул. – Хотелось бы, чтобы он поскорее вырос из этого, честно говоря, находится рядом с ним довольно утомительно.

- Иногда он бывает забавным, - заметил Стайлз.

Эрик только бросил на него усталый взгляд:

- Ты не живешь с ним.

- Справедливо. – Стайлз ухмыльнулся, затем кратко посмотрел на площадку, затем снова на Эрика. – Так вы, парни, ходите на все игры Дерека?

- Обычно, да. По-моему, я пропустил только две. Меррак не пропустил ни одной. Несмотря на то, что он так себя ведет, - он кивнул головой в сторону лестницы, как раз, когда его брат шел обратно, - на самом деле он действительно восхищается Дереком. Он хочет, чтобы тот добился успеха, и, наверное, является самым большим его поклонником. Надеюсь, ты готов к крикам, потому что, как я уже сказал, Меррак становится громким.

- Я обязательно прикрою уши, - сказал Стайлз.

Он действительно не знал, о чем еще поговорить с Эриком, поэтому через несколько секунд снова повернулся лицом к площадке, а затем они со Скоттом начали изучать правила баскетбола. Стайлз не так уж хорошо разбирался в этом спорте. Например, он знал основы – забросить мяч в кольцо, помешать другой команде забросить мяч в кольцо – но он не был уверен в общих правилах. Он знал, что есть фолы и конкретные вещи, которые игроки не могли делать, но он не знал никого, кто играл бы в баскетбол, поэтому никогда не утруждал себя изучением.

Скотт нашел на своем телефоне хороший сайт, на котором объяснялись все правила, поэтому они со Стайлзом, прижавшись друг к другу, читали на маленьком экране. Они продолжали читать, когда Меррак вернулся, и Стайлз слышал, как он спорит с Эриком о еде, которую принес.

Похоже, он купил не только хот-дог, но и начос, напиток и упаковку мини-пончиков. Стайлз завидовал, ему тоже стоило купить что-нибудь из еды, но он не хотел пробиваться сквозь толпу, чтобы купить что-нибудь, поэтому просто сидел и читал правила.

Вскоре на площадке начали появляться игроки, делая несколько кругов по площадке и разминочные упражнения. Они также поочередно выполняли броски, и Стайлз наблюдал, как двигался Дерек, когда он подпрыгивал и замахивался одной рукой, чтобы нанести идеальный удар прямо в сетку.

Он пытался уловить какую-либо напряженность между игроками, чтобы определить, кто были враждующие сокомандники, но пока, похоже, никто не проявлял агрессии по отношению к кому-либо еще в команде. Они все просто по очереди делали броски в сетку, и каждый раз, когда кто-то попадал в кольцо, не задевая края, они давали пять тому, кто был следующим, прежде чем отойти в конец очереди.

Честно говоря, из-за этого Стайлз скучал по времени, когда он был в команде по легкой атлетике. Он помнил, как всегда было весело проводить время с товарищами по команде, и все то, чем они раньше занимались вместе, как радовались, когда они добивались успеха на соревнованиях, и каким разочаровывающим было поражение. Он вроде как жалел, что не присоединился к команде в университете, но он был уверен, что это не было похоже на старшие классы, где можно было просто попробовать и присоединиться. Большинство университетских команд получали спортивные стипендии, хотя, надо признаться, он никогда по-настоящему не рассматривал эту возможность.

По мнению Стайлза, разминка длилась целую вечность, но толпа была шумной и возбужденной, так что это отчасти компенсировало долгое ожидание. По трибунам бегал университетский талисман, и у принимающей стороны была группа, которая играла университетскую песню. У обеих команд были также чирлидерши, хотя они в основном просто прыгали, еще больше заводя болельщиков, чем реально подбадривая. Это имело смысл, поскольку игра еще не началась.

Наконец, после той еще вечности, верхние динамики немного прибавили громкости, чтобы диктор был более внятный, и он начал вызывать игроков с обеих сторон. Хозяева площадки получили громкие аплодисменты, когда их представили – Эрик не лгал насчет Меррака, поскольку тот кричал так громко, когда назвали имя Дерека, что было почти больно – а имена команды гостей были встречены улюлюканьем и свистом. Со стороны команды противника явно проявились какие-то люди, потому что посреди освистывания и улюлюканья раздавались также громкие возгласы и крики поддержки.

Стайлз ухмыльнулся, вспомнив это чувство, и пронаблюдал, как Дерек и еще кто-то из команды соперников встали в центре площадки рядом с судьей. Издалека было трудно рассмотреть, что происходит, но Стайлз без труда определил, что они проводят стандартную жеребьевку, чтобы определить стороны. Как только определились, оба капитана и судья покинули площадку.

Вскоре были вызваны игроки стартового состава, и все они заняли свои места на площадке. Дерек был центральным, и Стайлзу стало интересно, это было место, всегда занимаемое капитаном, или это просто была позиция Дерека.

Когда игра началась, над головой раздался громкий гудок, заставивший Стайлза подпрыгнуть. Он винил во всем нервы, потому что не чувствовал никакой причины для того, чтобы подпрыгнуть, и он постарался не обращать внимания на хихиканье Меррака у себя за спиной.

Игра началась быстро и, по мнению Меррака, грязно. Тот мгновенно вскочил на ноги с криком, когда кто-то выбил мяч из рук сокомандников Дерека, и Стайлз немного забеспокоился, что Меррак в конечном итоге случайно ударит его по затылку.

Или нарочно, в случае с Мерраком было сложно сказать.

Он недостаточно разбирался в игре, чтобы определить, когда что-то было нарушением правил или обычной игрой, поэтому он пытался оценить это по реакции толпы. Меррак, похоже, обижался на все, когда у команды Дерека дела шли плохо, и положительным образом относился к тому, когда у его команды все шло хорошо.

В конце концов, Дерек получил мяч и сумел увернуться от другого игрока, проведя мяч на другой конец площадки. Его вроде как заблокировали на краю, без возможности подобраться ближе, и Стайлз решил, что он попытается сделать пас назад, чтобы кто-нибудь другой смог подобраться поближе и сделать бросок, но Дерек просто подпрыгнул и запустил мяч вверх. Мяч описал идеальную дугу, направляясь прямо в сетку, и толпа восторженно взревела, когда прозвучал сигнал.

- Да! – Громко крикнул Меррак у него за спиной. – Вот так, выкуси, Блэкмонт!

- Меррак, успокойся, черт возьми, - потребовал Эрик у них за спиной.

Дерек ухмылялся и давал пять нескольким людям, возвращаясь трусцой на исходную позицию. Он явно услышал своего брата и сделал то, чего Стайлз боялся целый вечер.

Когда он снова добрался до своего места, Дерек быстро повернул голову, очевидно, осматривая ту область, откуда он услышал крик своего брата, а затем снова повернулся вперед. Ему потребовалась всего доля секунды, чтобы резко развернуть голову обратно, и даже с такого расстояния Стайлз без тени сомнения знал, что Дерек смотрит прямо на него, потому что на его лице было самое очаровательное выражение шока.

В любое другое время Стайлз с удовольствием посмотрел бы на это, но прямо сейчас он был слишком смущен, чтобы оценить, насколько милым это делало Дерека. Он низко пригнулся на своем сиденье, словно надеясь спрятаться, но сиденья не были рассчитаны на это, поэтому как бы низко он ни наклонялся, Дерек определенно все равно его видел.

Он слегка поднял руку в небольшом неловком помахивании, затем опустил ее обратно, желая умереть.

Абсолютно самодовольная ухмылка, появившаяся на физиономии Дерека, никак не помогла справиться со всей этой ситуацией, но тот снова развернул лицо вперед, готовясь к следующей игре.

Хотя он мало что знал об игре, Стайлз знал, как работают цифры, и к перерыву команда Дерека была впереди на двенадцать очков. Когда игроки покинули площадку, направляясь в раздевалку, чтобы освежиться и посовещаться в перерыве между игрой, Стайлз снова повернулся к братьям.

- Это хорошее преимущество, не так ли? У команды соперников не получится отыграться.

- В баскетболе на самом деле все происходит не так, - заявил Эрик, продолжая сидеть точно так же, как в прошлый раз, когда Стайлз смотрел на него, - засунув руки глубоко в карманы толстовки. – Очки не так сложно получить с большого расстояния, если ты хорошо попадаешь. Если они забьют четыре трехочковых подряд до того, как наша команда сможет добраться до мяча, они сравняют счет за несколько минут, и это будет борьба до конца.

- Было бы здорово, если бы команда Дерека перестала тормозить и действительно помогла ему, - пробормотал Меррак.

Эрик только закатил глаза, но никак это не прокомментировал, вероятно, не желая начинать ссору, на которую у него не было сил.

Стайлз вынужден был согласиться, потому что хотя он и мог признать, что большинство бросков было выполнено Дереком, единственная причина, по которой ему это удалось, заключалась в том, что его товарищи по команде не подпускали к нему игроков другой команды. В конце концов, не имело значения, кто забил очко, главное, что оно было получено. Только двое игроков, похоже, действительно забивают мячи, так что Стайлз был склонен полагать, что это была заранее выработанная стратегия, которую они выбрали для игры против этой команды. Два человека забрасывали мячи, все остальные помогали расчищать путь.

Похоже, по большей части у них это сработало.

Через несколько секунд Стайлз почувствовал, как у него в кармане зажужжал телефон, и он, недолго думая, вытащил его. Когда он увидел имя на экране телефона, то замер, потому что, конечно же, это был Дерек. Почему бы это не быть Дереку?

Ну, с другой стороны, тот не мог видеть, как покраснело лицо Стайлза, застигнутого врасплох, поскольку его даже не было сейчас на площадке.

[Дерек]
ты пришел на мою игру

[Стайлз]
Технически это университетское мероприятие, ты просто случайно оказался его частью

[Дерек]
конечно
[Дерек]
совершенно случайно
[Дерек]
ты понятия НЕ имел, что я в баскетбольной команде

[Стайлз]
Возможно, ты упоминал об этом раз или два
[Стайлз]
Вылетело из головы

[Дерек]
почему ты не сказал мне, что придешь?

Стайлз долго таращился на экран, подзависнув над этим вопросом. К счастью, это был не личный разговор, иначе он бы запинался и замолкал, пытаясь придумать веские доводы этому объяснению.

Взамен этого, это был текст, так что у него было более чем достаточно времени, чтобы посидеть и обдумать свой ответ.

[Стайлз]
Узнал в последнюю минуту
[Стайлз]
Это было для Скотта
[Стайлз]
Он большой фанат приверженности традициям университета и все такое
[Стайлз]
Он купил билеты и собирался пойти с девушкой, но она отказалась в последнюю секунду
[Стайлз]
Поэтому он попросил меня составить ему компанию
[Стайлз]
Не планировал быть здесь сегодня вечером

Стайлзу очень нужно было отточить свои навыки вранья, потому что, судя по всему, даже в текстовых сообщениях он очень, очень отстойно это делает.

[Дерек]
ага
[Дерек]
что ж, передай СКОТТУ, я очень благодарен за поддержку
[Дерек]
она мне нужна сегодня вечером
[Дерек]
так что поблагодари его за то, что пришел

[Стайлз]
Хорошо желаю удачи

Стайлз убрал телефон, прежде чем Дерек успел ответить, не желая смотреть. Он проигнорировал взгляд Скотта, этот говнюк, казалось, издевался над ним из-за всего этого. Он также практически чувствовал ухмылку, исходящую позади него. К счастью, Эрик, судя по всему, был приятнее и с большим сочувствием относился к его ужасному положению.

Почему-то, по ощущению, второй тайм прошел быстрее, чем первый. Стайлз предположил, что это потому, что это была более отчаянная гонка со временем по сравнению с первым таймом. Когда прозвучал финальный свисток, хозяева поля одержали победу всего с двумя очками. Толпа сошла с ума, игроки прыгали друг на друга и обнимались, как маньяки, а Дерек ухмылялся, как сумасшедший.

Пока на того набрасывались друзья, Стайлз заметил, что Дерек повернул голову, чтобы посмотреть в его сторону, и он очень решительно не позволил себе смутиться. Дерек был просто рад, что он пришел поддержать его, вот и все. Это ничего не значит, Дереку нравилось дразнить его и насмехаться над ним, вот и все.

В том, что он отыскал взглядом Стайлза после победы в игре, не было абсолютно никакого скрытого смысла, вообще никакого.

Стайлзу очень хотелось послать к черту свое буйное воображение, так как это сделало бы всю эту неразбериху намного проще. Дерек не увлечен им, как бы сильно братья не дразнили его по этому поводу. Чем скорее он вобьет себе это в голову, тем лучше.

@темы: перевод, teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 2 (Часть 3)

***

Дерек надеялся, что человек, который изобрел математический анализ, несет кару в каком-нибудь ужасном измерении загробной жизни. Он не был ужасным человеком, он никогда никому не желал смерти, но у него не было проблем с тем, чтобы желать тому несчастий. Учитывая, что человек, создавший математический анализ, уже был мертв, он не мог пожелать ему несчастий, поэтому он мог только надеяться, что в загробной жизни ему приходится плохо.

Он любил учиться, ему нравились все его учебные курсы, но он абсолютно не мог терпеть математический анализ. У него даже с математикой было неплохо! Но математический анализ не имел для него никакого смысла, и это его очень задевало. Он не привык к тому, чтобы у него что-то не получалось, и хотя успеваемость у него была неплохая, это был единственный предмет, который снижал его общий средний бал.

Честно говоря, это была только его вина. Он откладывал изучение его два года, но это был один из обязательных курсов по его специальности, и он пытался закончить с ним до того, как приступит к действительно сложным курсам в последние два года.

Что не делало его ненависть меньше, но, по крайней мере, как только он покончит с ним, ему никогда больше не придется вспоминать о нем. Он находил настолько глупым, что некоторые курсы были обязательными для определенных специальностей или даже факультетов, хотя они не имели никакого отношения к конечной цели студента.

Как, например, заставлять студентов факультета искусств сдавать шесть кредитов по естественным наукам, или студентов инженерного факультета сдавать шесть кредитов по языкам. Это было глупо, это все равно, что обрекать людей на неудачу.

Более умная и спокойная часть его мозга настаивала на том, что это делается для того, чтобы у каждого было сбалансированное понимание жизни. В качестве жизненного опыта. При этом он чувствовал, что жизненный опыт лучше бы пригодился для того, чтобы научить людей, как платить налоги, инвестировать на рынке или купить дом.

Реальные вещи, которые были полезны. Сфера деятельности Дерека не требовала от него вычисления угла треугольника или понимание символизма в поэзии Йейтса. Изучение этого, хотя и было интересным, не давало жизненного опыта.

Дерек никак не отреагировал, когда услышал, когда кто-то довольно громко захлопнул учебник, подперев лоб одной рукой, он уставился на свою домашнюю работу, другой вяло держа карандаш. У него болели мозги, и он боялся, что если поднимет взгляд, то потеряет все силы.

- С меня хватит. Я не могу сосредоточиться, - сказал Бойд, возясь по другую сторону стола, собирая свои вещи обратно в сумку. – Я собираюсь вернуться и заняться ужином. Какие-нибудь пожелания?

- Меня все устроит, - сообщил ему Дерек, продолжая таращиться на всю эту абракадабру на своей странице.

- Я приготовлю ужин к шести, - сообщил ему Бойд, вставая. Он услышал, как тот перекинул сумку через плечо, прежде чем пожелать ему удачной домашней работы. Дерек проворчал что-то, что можно было воспринять как прощание, но трудно было сказать наверняка.

Он был вполне уверен, что ответ, который он получил, был правильным. «Вполне уверен» не означало «верный», но он устал смотреть на одно и то же, поэтому он счел его правильным, и перешел к следующему вопросу. Он не знал, который сейчас час, но надеялся, что закончит до шести, потому что ему не хватит терпения вернуться в общежитие, поесть и снова вернуться в библиотеку.

Дело было не в том, что это было далеко, а в том, что вернувшись в общежитие, он просто хотел остаться там и пообщаться с командой. Или, может быть, отправиться на пробежку, он еще не решил. На днях Меррак обмолвился о том, что у Дерека начал расти живот, и хотя он понимал, что и в лучшие дни его брат был маленьким говнюком, это как-то не выходило у него из головы.

Он часто ел вне дома. Он, Бойд и Айзек старались быть в лучшей форме и больше есть в общежитии. Люди всегда питались полезнее, когда готовили еду сами, и в целом это было просто дешевле. Кроме того, Бойд был довольно хорошим поваром, и ему нравилось готовить, так что Дереку повезло.

Несколько минут вокруг него царила тишина, слышались только звуки проходящих людей и шелест страниц, когда другие студенты просматривали свои книги. Всегда было немного жутковато, когда было так тихо, но это помогало сконцентрироваться.

Он только протянул руку, чтобы перевернуть следующую страницу, когда от резкого звука вздрогнул так сильно, что метнул карандаш буквально через три стола. К счастью, никто не пострадал, так как столы были пусты, но он, наверное, мог бы выбить кому-нибудь глаз.

Повернув голову, он уставился на две ладони, которые сильно хлопнули по краю стола, за которым он сидел, проследив взглядом вверх по фланелевой рубашке вдоль рук, он взглянул в лицо Стайлза.

Тот буквально бесшумно подошел и хлопнул ладонями по столу рядом с ним. Дерек не думал, что кто-нибудь когда-нибудь раньше так сильно пугал его, его сердце практически болело от того, как быстро оно колотилось.

- Ты напугал меня до смерти, - признался он, потому что, черт возьми, ему казалось, что через секунду у него начнется гипервентиляция. Он пытался убедить свое тело успокоиться и что тому ничего не угрожает.

К тому же, выражение лица Стайлза также можно было воспринять, как необходимость для него опасаться за свою жизнь.

- Что ты здесь делаешь? – потребовал Стайлз тихим голосом, чтобы не беспокоить других студентов.

Дерек уставился на него, потянувшись рукой к сердцу, чтобы потереть грудь в том месте. Это не помогло справиться с болью или с биением, но это помогло ему почувствовать себя лучше. Неужели Стайлз на самом деле спросил, что он, студент этого университета, делает в библиотеке, пока сидит молча один за столом с открытым перед собой учебником и домашним заданием?

И карандашом, который попытался улететь в космос.

- Строю замок из песка, - сухо ответил он, затем многозначительно посмотрел на домашнее задание, от которого его оторвал Стайлз.

Несколько секунд Стайлз молчал, переводя взгляд между Дереком и работой, которую тот разложил перед собой. Он слегка нахмурился, глядя на домашнее задание Дерека, словно пытаясь найти ложь в том, что тот говорил, но было совершенно очевидно, что тот старательно делал домашнее задание.

Дерек даже не знал, что Стайлз был здесь. Он бы точно подошел и пристал к нему, если бы знал это, потому что видеть, как Стайлз смущается и нервничает, было забавно – хотя ему также нравилось, когда тот вел себя нормально и поддерживал беседу, но Стайлз, похоже, по умолчанию был смущен в его присутствии.

- Ладно, - пробормотал Стайлз в конце концов. – Да, справедливо. Но почему ты здесь именно сейчас? – Он выпрямился, скрестил руки на груди в очень властной манере и, прищурившись, посмотрел на Дерека. – Из всего возможного времени, когда ты мог здесь находиться, почему именно сейчас?

Он привык к заблуждениям Стайлза и вопросам о том, каким образом Дерек постоянно с ним сталкивается – он тоже не знал, но не злился по этому поводу – однако этот был немного неожиданным. Да, они оказались в библиотеке в одно и то же время, но, во-первых, Дерек жил в кампусе и всегда делал свои домашние задания в библиотеке, а во-вторых, они оба были тут студентами, и, очевидно, у них обоих была вероятность появиться в библиотеке в любое время, чтобы взять книги или поработать над заданиями.

- Я оказался здесь первым, - медленно произнес Дерек. И он знал, что так оно и было, потому что Стайлз, несомненно, появился совсем недавно. Они с Бойдом прибыли сюда более двух часов назад, и в то время в этом месте работали еще только два человека. Это означало, что Стайлз либо работал на другом этаже и пришел на этот недавно, либо только что прибыл. В обоих случаях Дерек оказался здесь первым. – Ты пришел сюда после меня, - продолжил Дерек, выгибая бровь в сторону Стайлза. – Так что… успокойся.

Стайлз открыл рот, как будто собираясь возразить, затем закрыл его. Он посмотрел на Дерека, затем на его домашнее задание, потом снова на него. Затем он огляделся, словно осматривая окружающее пространство. Дерек тоже оглянулся через плечо, просто чтобы посмотреть, на что он смотрит.

Некоторые студенты сердито смотрели на Стайлза, вероятно, потому что он вел себя громко. Двое из них странно смотрели на Стайлза, а последний полностью игнорировал происходящее.

Эти двое, странно смотревшие на Стайлза, сидели за столом, который был пуст, когда пришел Дерек, и на одном из сидений лежала брошенная сумка, которую он узнал. Там не было разложено ни одной книги, что означало, что Стайлз буквально только что пришел, увидел Дерека, бросил свою сумку и рванул к нему.

Эта мысль заставила его ухмыльнуться, и он повернулся, чтобы посмотреть на Стайлза, который, похоже, осознал свою ошибку и теперь выглядел так, словно пытался придумать, как выйти из этого разговора, сохранив хоть какие-то остатки достоинства.

- Ты был позади меня, - сказал Дерек.

Стайлз снова посмотрел на него, слегка нахмурившись:

- Что?

- Это твоя сумка, да? – Дерек указал большим пальцем через плечо. – Это значит, что ты был позади меня, когда заметил, что я сижу здесь. – Теперь он ухмыльнулся еще шире. – Не знал, что я тебе так нравлюсь, что ты узнал меня со спины.

Если лицо Стайлза и было красным до этого, то это было ничто по сравнению с тем, как оно выглядело сейчас. Там было две части смущения и одна часть гнева, но все же. Это было очаровательно. Господи, Стайлза было так забавно выводить из себя.

- Я стараюсь быть уверенным, что осведомлен о твоем присутствии, когда бы ты ни находился рядом! – заспорил Стайлз, голос его звучал громче, чем раньше. Один из других студентов сердито шикнул на него, и он поморщился, повернулся к ним и беззвучно проговорил извинения, сложив ладони вместе.

- Можешь говорить все, что хочешь, если тебе станет легче от того факта, что ты можешь узнать меня под любым углом.

Когда Стайлз снова посмотрел на него, Дерек подмигнул ему. Честно говоря, это был странный поступок, потому что Дерек не был одним из тех людей, которые часто подмигивают, но вся эта история со Стайлзом была самым ярким событием его года на данный момент.

И он вроде как был в него влюблен, так что даже если он плохо флиртовал, и это в основном сводилось к поддразниванию Стайлза и вызыванию у него гнева, ну… люди всегда говорили, что он мудак.

Стайлз выглядел взбешенным после этого, и он наклонился ниже, снова прижав ладони к столу. Дерек ожидал какой-нибудь язвительной, красочной реплики. Какое-нибудь графическое описание его смерти или настолько оскорбительных слов, что даже старая богатая женщина схватилась бы за свой жемчуг*.

_____________________________________________________________________________
*Выражение «хвататься за жемчуг» — это образное словосочетание, которое часто используется для описания реакции шока, удивления или неодобрения, особенно в ответ на что-то, что воспринимается как скандальное или неуместное.
_____________________________________________________________________________

Вместо этого он сказал самое худшее, что только Дерек мог вообразить.

Он сказал:

- Твой ответ на третий вопрос неправильный.

Затем он выпрямился и умчался в обратном направлении.

Дерек резко повернул голову, чтобы посмотреть на свое домашнее задание, и уставился на третий вопрос. Что он имел в виду, говоря, что он неправильный? Стайлз едва провел за его столом пять минут, а на его домашнее задание он смотрел еще меньше. Откуда он мог знать, что третий вопрос неправильный?!

Хотя дразнить Стайлза было забавно, в этот момент его больше волновало выполнение домашнего задания, поэтому в ту же секунду, как эти слова проникли в его мозг, Дерек уставился на задачу и свою работу, пытаясь понять, о чем говорил Стайлз.

Его карандаш давно исчез после попытки стать метательным оружием, но у него в сумке был еще один, поэтому он схватил его вместе с тетрадью по другой дисциплине и открыл чистую страницу. Он вырвал ее из тетради, прежде чем засунуть ту обратно в сумку, и принялся снова решать задачу на чистом листе.

Продравшись наполовину сквозь мучительно запутанное уравнение, он остановился, когда понял, что… Стайлз был прав. Он случайно ошибся в расчетах в самом начале, и это полностью изменило ответ, который он должен был получить.

Повернувшись, чтобы взглянуть на Стайлза, который сидел спиной к нему и что-то строчил в своем домашнем задании, его вдруг осенило, каким должно быть умным был Стайлз. Тот взглянул вниз всего несколько раз, и все же каким-то образом понял, что ответ неверен.

Развернувшись обратно, Дерек стер всю работу, которую он проделал над третьим вопросом после своей ошибки, и приступил к неприятной задаче – переделыванию на все как следует. Он трижды проверил свою работу, прежде чем счел ее правильной, и перевернул страницу, чтобы перейти к следующему вопросу.

Все-таки у него была паранойя по поводу того, что он снова допустил очередную глупую ошибку, поэтому в итоге он вернулся на предыдущую страницу и просмотрел все задачи во второй раз, просто чтобы быть уверенным. Все они казались правильными, без каких-либо глупых ошибок.

На этот раз перейдя к следующей странице, он начал пересматривать все вопросы, которые там были, его разум, как это часто бывало, был отвлечен на Стайлза, но ему удалось справиться со всеми. Он еще раз перепроверил свою работу, для верности, и только начал собирать свои вещи, когда у него в кармане завибрировал телефон.

Вытащив его, он увидел, что уже без десяти шесть, и на главном экране появилось сообщение от Бойда.

[Бойд]
10-минутное предупреждение

[Дерек]
Уже собираю вещи

Он отправил сообщение и убрал телефон, затем закончил складывать все свои книги в сумку и застегнул ее. Он перекинул ее через плечо, когда встал, зная, что ему придется подняться наверх и забрать Айзека, так как его телефон обычно лежал в сумке вне досягаемости, чтобы не отвлекаться.

Повернувшись, чтобы направиться к выходу, он должен был пройти мимо стола Стайлза, чтобы добраться до лестницы, ведущей наверх, где должен был обретаться Айзек. Приблизившись, он увидел стопку учебников у локтя Стайлза, очевидно, все домашние задания, которые тот должен был сделать, и был несколько удивлен, обнаружив тот же учебник по математическому анализу, что и у него, в самом низу небольшой стопки.

Стайлз посещал тот же курс математического анализа, что и он. Наверное, в другое время, так как Дерек никогда раньше не видел его на занятиях, а он бы определенно уже заметил.

Похоже, тот еще не приступил к выполнению домашнего задания, а это означало, что Стайлз знал, что ответ Дерека неправильный еще до того, как выполнил его сам. Черт, с такими мозгами, как у него, он, должно быть, так быстро справляется с домашними заданиями, что Дерек даже немного позавидовал.

Когда он остановился у стола, двое друзей Стайлза подняли головы и посмотрели на него, но Стайлз настойчиво продолжал работать над домашним заданием. Однако он напрягся, как будто ожидал, что Дерек скажет что-нибудь об их первой встрече, чего, похоже, он всегда опасался.

- Спасибо, - просто сказал он и продолжил свой путь к лестнице, чтобы забрать своего соседа по комнате.

Стайлз ничего не сказал ему вслед, но Дерек чувствовал, как его взгляд прожигает ему затылок, пока он поднимался по лестнице, пока не скрылся из виду.

***

- Ты хоть представляешь, как я сейчас обижен? Насколько ужасно, абсолютно, невероятно я обижен? – требовательно спросил Стайлз у своего телефона, уставившись на маленький экран. – Это величайшее преступление в истории. Провинность настолько велика, что по сравнению с ней Троянская война выглядит, как неудачная шутка твоей мамы. Это в буквальном смысле самое отвратительное, что когда-либо могло произойти!

- Я думаю, ты немного преувеличиваешь, - сказал Скотт у него за спиной, расположившись на одном из его кресел-мешков, заканчивая проходить уровень старой доброй «Супер Марио Ворлд».

Стайлз повернулся к нему из-за своего стола с самым потрясенным выражением лица, на которое был способен:

- Да как ты можешь.

Скотт только слегка пожал плечами, даже не повернувшись к нему, слишком поглощенный тем, что происходило перед ним на экране:

- Ты можешь пойти и сказать владельцу, что не одобряешь это, но я что-то сомневаюсь, что ему будет до этого дело.

- Но подумай, сколько бедных, ничего не подозревающих людей будет голодать из-за этого! Подумай о полицейском участке! Все эти офицеры, чахнущие от того, что им некуда пойти, нечего есть. Они умрут, и тогда мы все будем страдать от последствий, мы будем звать на помощь, но упс! Помощи ждать неоткуда, все копы умерли от голода!

Марио на экране умер, Скотт вздохнул и повернулся, чтобы, наконец, посмотреть на Стайлза теперь, когда он потерял все свои жизни:

- Это всего на три дня.

- Это все равно, что на три года! – возразил Стайлз, не в силах понять, как Скотт так легко к этому относится. Это было издевательство!

Судя по всему, владелец городской закусочной менял свой гриль, и ему пришлось закрыться на несколько дней, пока производилась установка. Стайлз всегда ходил в закусочную за едой, когда ему не хотелось готовить или он не знал, что еще съесть. Он также часто бывал там со своим отцом, когда тот был на смене, и они собирались вместе, чтобы перекусить.

Три дня казались вечностью, особенно с учетом того, что Стайлз планировал пойти туда сегодня вечером, но не знал, что закусочная закрыта. Очевидно, что его отец, предатель, знал об этом, но не сказал ему, что грубо. Так грубо.

Он узнал об этом только потому, что написал ему сообщение с вопросом, нужно ли ему принести тому что-нибудь на ужин, а его отец ответил, что он взял что-то из дома. Значит, он знал, но не подумал предупредить Стайлза.

Он не хотел сегодня готовить, ему было лень! А Скотт уже собирался уходить, чтобы встретиться с сокурсниками и поработать над заданием по английскому, которое должно быть выполнено до конца недели, так что он даже не смог убедить Скотта пойти с ним куда-нибудь.

Стайлз полагал, что мог бы сходить в боулинг, там были отличные начос, но ему не хотелось начос, а это, по сути, было единственное хорошее, что было в боулинге. Он вроде как всей душой мечтал о бургере.

И что теперь? Он просто умрет с голоду? Это было самое худшее, как могла закусочная так с ним поступить? Разве он не был добр к ним? Отдавал им все свои карманные деньги, пока рос, чтобы покупать мороженное и молочные коктейли. Продолжает отдавать им все свои деньги даже сейчас, будучи вроде как взрослым, ходит туда несколько раз в неделю, перекусывает там вместе с отцом, и что? Он был так добр к ним, почему они его так предали?!

- Я хочу бургер, - сказал Стайлз с тоской, все еще глядя на объявление на своем телефоне: закусочная опубликовала сообщение о своем закрытии в своем аккаунте в Твиттере.

Стайлз отказывался называть его «Х», для него он навсегда останется Твиттером.

- Тогда сходи в Макдональдс.

- Я хочу настоящий бургер, - заявил Стайлз. – Только не один из тех фальшивых бурегеров, для которых мне нужно быть в настроении.

- Тогда сходи в «A&W».

Стайлз скорчил гримасу, услышав это, но не из-за предложения. А в основном из-за расстояния.

Ладно, это было не так уж далеко, «A&W» находился, наверное, примерно в двадцати минутах езды от его дома. Но это было реально далеко, чтобы ехать за бургером, и он не знал, стоит ли тратить столько бензина только на бургер.

- Мне нужно идти, - сказал Скотт, Стайлз в это время продолжал смотреть в телефон. – Увидимся завтра?

Стайлз буркнул в ответ, и его друг пожелал ему доброго вечера, прежде чем покинуть комнату. Он продолжал сидеть, уставившись в свой телефон, когда услышал, как хлопнула входная дверь, затем вздохнул и развернулся снова к столу, драматично облокотившись на него верхней частью тела и хныкая про себя.

Он очень хотел бургер, и теперь, когда Скотт порекомендовал «A&W», он всерьез задумался о нем. У них были действительно вкусные бургеры, и на вкус они были как настоящие, а не как искусственные наверное-сделанные-из-пластика из Макдональдса. Нельзя сказать, что он не стал бы есть бургер из Макдональдса, потому что сделаны те из пластика или нет, у них был вкус, но сегодня он был не в настроении есть пластик. Он хотел настоящий, толстый бургер.

Он таращился в свой телефон, продолжая держать его в руке, распростершись верхней частью тела по столу и положив щеку на левую руку, когда уставился на глупое сообщение в Твиттере, которое испортило ему вечер. Чем дольше он таращился, тем больше он рассматривал идею поехать в «A&W», несмотря на расход бензина. Просто будет намного вкуснее съесть настоящий бургер.

- Дерьмовый пластиковый бургер, но без лишних бензиновых расходов, или вкусный, сочный бургер с лишними бензиновыми расходами? – пробормотал Стайлз себе под нос, пытаясь принять решение. У него еще было время до того, как он захочет поужинать, поэтому он решил, что сможет еще немного поразмышлять и закончить домашнее задание.

Что он полностью, абсолютно и сделал. На сто процентов. Домашнее задание – это все, что он делал, пока ждал, пока к нему подкрадется чувство голода.

Но нет, он прочитал две страницы в одном из своих заданий по чтению, прежде чем ему пришла в голову мысль, и он провел следующие полтора часа в Википедии, углубляясь в кроличью нору различных тем, пока каким-то образом не попал на страницу об избирательном округе Парламента Великобритании. Он понятия не имел, как оказался там, но именно это иногда случалось в Википедии.

К тому времени, когда он добрался до конца статьи, прежде чем он успел отвлечься на еще что-то на странице, его желудок дал о себе знать, и он вздохнул, проводя рукой по волосам. Честно говоря, он еще толком не решил, что он хочет сделать, поэтому в итоге он перешел на другую страницу Google, чтобы выбрать страницу подбрасывания монетки.

- Орел - «A&W». Решка – Макдональдс, - решил он вслух. Он кликнул на кнопку, чтобы подбросить монетку, и она выпала орлом.

Это оказался «A&W».

Он искренне обрадовался этому, но в то же время был и разочарован, потому что бензин был дорогим.

Оставив свой ноутбук включенным и работающим над домашним заданием, он схватил телефон и направился к двери, ключи и бумажник уже были в карманах джинсов. Он быстро выбрался из дома, напевая себе под нос, пока доставал ключи и запирал дверь.

Он помахал миссис Брэдбери, которая, как обычно, сидела на крыльце, и постарался не допустить, чтобы смущение снова возобладало. Он устал от чувства неловкости, но теперь эта женщина оказывала на него тот же эффект, что и Дерек. Один ее вид вызывал у него чувство неловкости, потому что она видела, как он взбирался по стене своего дома после весьма очевидного случайного секса.

И он был даже не с Дереком! Это было едва ли не самое худшее. Он был так невероятно смущен из-за всего этого, а ему даже не удалось переспать с Дереком!

Справедливости ради, Дэнни был горяч, поэтому он старался не преуменьшать ту замечательную ночь, которая у него была, но последовавшее за этим утро вроде как убило его счастье. Он никогда больше не хотел видеть никого, кто был вовлечен во все это дело.

Даже несмотря на то, что Дерек продолжал появляться, как простуда.

Когда он вырулил на дорогу, которая ему была нужна, чтобы доехать до «A&W», он не смог удержаться, чтобы не задуматься о Дереке. Они буквально продолжали сталкиваться друг с другом, и хотя он все еще настаивал на том, что у Дерека есть устройство слежения, на самом деле Стайлз не был таким уж помешанным. Он понимал, что это просто совпадение, но он не мог не задаваться вопросом, почему они постоянно натыкаются друг на друга. Опять же, вполне возможно, что они встречались друг с другом много лет и просто на самом деле не обращали внимания друг на друга.

Маловероятно, по мнению Стайлза. Ему казалось, что он запомнил бы лицо Бога, если бы видел его раньше, а Дерек определенно был каким-то божеством. Может быть, он был кем-то вроде Бога Унижения. Может быть, именно поэтому Стайлз постоянно натыкался на него.

Хотя он сомневался, что столкнется с ним снова. Серьезно, это были просто странные совпадения, и он был уверен, что с этим покончено. Он больше никогда не увидит Дерека, он был уверен. Он посылал эту установку во вселенную. Больше никакого Дерека. Никогда.

Никогда.

Добравшись до небольшой торговой точки, в которой располагался «A&W», а также множество других ресторанов и магазинов – включая «Menchie’s*», в который он определенно собирался заглянуть после ужина – Стайлз припарковал джип по другую сторону от закусочной. Он мог бы сделать заказ не выходя из машины, взяв еду с собой, но он не хотел подвергать себя искушению ехать домой с едой, потому что к тому времени, когда он начнет ее есть, она уже остынет. Он был не против поесть в одиночестве, поэтому решил просто зайти, взять еды и просмотреть сайт Reddit** на своем телефоне, пока ест.

_____________________________________________________________________________
*Menchie's Frozen Yogurt — американская сеть компаний по производству замороженных йогуртов, основанная в 2007 году и базирующаяся в долине Сан-Фернандо, штат Калифорния. Menchie's предлагает замороженный йогурт с различными вкусами и начинками.

** Reddit — сайт, сочетающий черты социальной сети и форума, на котором зарегистрированные пользователи могут размещать ссылки на какую-либо понравившуюся информацию в интернете и обсуждать её.
_____________________________________________________________________________

Выбравшись из машины и заперев дверь, он подбросил ключи в руке, прежде чем сунуть их в карман и двинуться к двери. Он быстрой трусцой подбежал к двери, когда увидел выходящего мужчину с маленьким ребенком на руках, который попутно удерживал пакет с едой и поднос с напитками, и придержал для него дверь открытой.

- Спасибо, Стайлз, - сказал мужчина.

Он признательно кивнул головой, пожелав мужчине доброго вечера, и как только тот вышел, шагнул за дверь. Ему всегда казалось странным и немного дискомфортным, когда люди вот так просто называли его по имени, но он вырос с этим, так что привык к этому, даже если ему это не нравилось.

Следствие того, кем был его отец. Он просто смирился с этим, и старался не выходить из себя каждый раз, когда это случалось.

Подойдя к стойке, чтобы заказать еду, и внимательно изучая меню, как будто он уже не знал, чего хочет, он резко затормозил, как только его взгляд упал на фигуру, стоящую в конце стойки, одетую в черные шорты и белую майку с руками в карманах и расслабленными плечами, и которая ожидала с подносом, на котором был только напиток.

Стайлз на несколько секунд пристально уставился в спину Дерека, прежде чем поднять глаза к потолку, хмурясь на вселенную в целом.

- Знаешь что, - обратился он ко вселенной, угрожающе тыча пальцем вверх. – К черту. С меня хватит. Я не могу… это… неважно. К черту. – Вселенная выиграла этот раунд, Стайлз больше не пытался идти против нее.

Она хочет, чтобы он жил в состоянии постоянного смущения? Хорошо. Самое меньшее, что он мог получить от этого, это с кем-нибудь поужинать сегодня.

Обойдя очередь, он подошел к тому месту, где стоял Дерек, терпеливо ожидающий еды, даже не будучи в телефоне или еще чего – что за чудак. Он остановился прямо рядом с ним, достаточно близко, чтобы Дерек недовольно отодвинулся, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть, кто влез в его пространство. Он слегка вздрогнул, как будто испугался, но прежде чем успел улыбнуться своей вкрадчивой ухмылочкой, которую он всегда демонстрировал при виде Стайлза, и сказать что-нибудь остроумное, Стайлз заговорил первым:

- Знаешь, нам ничего не остается, кроме как сделать это! – заявил Стайлз, вскидывая обе руки в знак поражения. – Ты прям как… я… я явно всегда буду сталкиваться с тобой, так что, к черту. Хрен с ним. Привет, я Стайлз. – Он протянул одну руку. – Приятно познакомиться. Как дела? Как поживаешь? Как жизнь?

Дерек, сволочь, имел наглость выглядеть очаровательно растерянным. Абсолютная наглость у этого ублюдка!

- Что?

- Я Стайлз, - упорствовал он, протягивая руку более решительно. – Привет. Приятно познакомиться.

- Стайлз, мы знакомы, - сообщил ему Дерек, все еще выглядя растерянным.

- Ага! – он снова вскинул руки, поскольку Дерек явно не собирался пожимать ему руку. –Теперь ты будешь со мной знаком и подавно. Вселенная, очевидно, решила, что нам либо суждено стать лучшими друзьями, либо она хочет, чтобы я жил в постоянном состоянии унижения, поэтому я решил показать два средних пальца и выбрал «суждено стать лучшими друзьями». Поэтому! – Он снова протянул руку, затем поднял брови, многозначительно переводя взгляд с Дерека на свою ладонь.

Несколько секунд Дерек не двигался. Он просто уставился на Стайлза, как будто пытался понять его, а затем медленно с легкой улыбкой на лице и едва сдерживаемым смехом, покачал головой и протянул руку для рукопожатия.

- Привет, Стайлз, я Дерек.

- Приятно познакомиться с тобой, определенно, впервые в жизни.

Дерек фыркнул на это, но отпустил его руку и коротко окинул взглядом:

- Ты пришел поесть? Или теперь ты следишь за мной? – поддразнил он.

- Поесть, - сказал Стайлз, игнорируя второй вопрос. Он больше не позволял Дереку заставлять чувствовать себя неловко, теперь они были друзьями, и со всем этим смущением было покончено. – Закусочная закрыта, а я захотел бургер.

Услышав это, Дерек издал тихий удивленный смешок:

- У меня возникла точно такая же мысль. Я захотел настоящий бургер, и «A&W» оказался ближайшим местом, куда я мог добраться. – Он повернулся обратно к стойке, когда перед ним появился работник, который положил на нее пакет с картошкой фри и его бургер. Дерек тихо поблагодарил его и повернулся к Стайлзу. – Не хочешь присоединиться ко мне?

- Как люди, которые теперь друзья и никогда раньше не встречались, да, думаю, я хотел бы это сделать, - сообщил ему Стайлз.

Дерек снова фыркнул, закатив глаза, и взял свой поднос. Он указал подбородком на столик у окна, и Стайлз кивнул в знак согласия, прежде чем встать обратно в очередь. Дерек подошел к столику и сел, ковыряясь в своей картошке фри, пока ждал Стайлза.

Ему не потребовалось много времени, чтобы заказать себе свою собственную еду, бургер и луковые колечки – не зря это называлось фаст фудом – и он подошел к Дереку, сел напротив него и вытащил свой бургер из пакета из вощеной бумаги, в котором тот был.

- Итак, - сказал Дерек, с довольным видом отправляя картошку фри себе в рот, - что теперь?

- Что ты имеешь в виду? – спросил Стайлз с набитым бургером ртом. – Теперь мы едим.

- Оу, и это все? – спросил Дерек, потянувшись за собственным бургером и откусывая от него. – Мы просто собираемся игнорировать тот факт, что я видел тебя голым?

- Масса народу видела меня голым, - сказал Стайлз, изо всех сил стараясь не чувствовать смущения.

Брови Дерека поползли вверх при этом замечании, и до Стайлза дошло, как это прозвучало. Он бросил на Дерека раздраженный взгляд:

- Не из-за этого, придурок! В старших классах я занимался легкой атлетикой, и у нас был общий душ в раздевалке.

- Я не осуждаю, - заверил Дерек, откусывая от бургера, но уставился на него особенно пристально.

- Ты однозначно осуждаешь, - возразил Стайлз. – Осуждающий судья, который судит.

- А также лживый лжец, который лжет, и преследующий сталкер, который сталкерит, - сказал Дерек.

- У тебя много талантов, - сообщил ему Стайлз, что заставило Дерека слегка рассмеяться с только что откусанным куском бургера во рту. – Но нет, по жизни, я не э-э… то, что произошло, не было обычным явлением. Типа, да, конечно, время от времени я сплю с людьми, но я не хожу на свидания в поисках секса, понимаешь? Я пошел на ту вечеринку братства спонтанно с друзьями, и Дэнни был классным, и мы понравились друг другу, так что это просто… произошло. – Он пожал одним плечом, отправляя в рот луковое колечко, а затем скривился, когда оно оказалось слишком горячим.

- Дэнни хороший парень, - согласился Дерек. Стайлз полагал, что тот должен был знать это, учитывая, что они были соседями и оба были спортсменами. – Из всех парней из команды по лакроссу, с которыми ты мог бы уйти, он определенно лучший выбор, так что, по крайней мере, у тебя хороший вкус.

- Да будет тебе известно, у меня превосходный вкус. – Стайлз указал на поднос Дерека. – Как пример, я взял луковые колечки вместо картошки фри. Кто покупает картошку фри в «A&W»? Их картофель фри отстой. Все знают, что луковые колечки – это наилучший выбор.

Дерек пожал плечами:

- Мне не хотелось ждать. Когда я заказывал, они как раз начали готовить новую партию, а я просто хотел есть. У меня был длинный день.

Стайлз несколько секунд жевал, размышляя о том, как прошел день Дерека, и почему он выглядел немного… не то чтобы подавленным, но, может быть, уставшим?

- Плохой день или что? – спросил он, стараясь не любопытствовать, но предлагая выслушать Дерека, если тот в этом нуждался.

- Ничего важного, просто тупое дерьмо, - вздохнул Дерек, откладывая картошку фри и откидываясь на спинку стула, скрестив руки на груди. – Это не имеет большого значения.

- Если бы это не имело большого значения, это бы тебя не беспокоило. – Стайлз отправил в рот очередное слишком горячее луковое колечко, затем выпил половину напитка, чтобы во рту перестало гореть. Почему вкусная еда должна причинять боль?

Дерек молчал несколько секунд, так что Стайлз откусил кусок от своего бургера, который был не таким горячим, и стал ждать. Он видел, как напрягались и расслаблялись руки Дерека, пока он сидел, скрестив их на груди, и ему внезапно пришло в голову, что Дерек часто так делал.

Не все время, но он осознал уже сейчас, что они прекрасно начали разговор, и теперь его руки были скрещены на груди. Дерек использовал это как защитный механизм, он скрещивал руки на груди, когда пытался защититься. Стайлз не понимал этого до настоящего момента, и это было странно осознавать, потому что это означало, что некоторые комментарии Стайлза попали случайно в цель, и Дерек молча пытался защитить себя.

Теперь ему стало как-то неловко. Как бы сильно Дерек не дразнил его последние несколько недель, было очевидно, что он просто веселился, и Стайлз не хотел заставлять его чувствовать себя некомфортно.

И только он открыл рот, чтобы сказать ему, что тот не обязан делиться, если не хочет, как Дерек заговорил:

- Два парня в команде грызутся, и это осложняет жизнь остальным. – Он вздохнул и опустил взгляд на свой поднос, но не сделал ни малейшего движения, чтобы снова приняться за еду. – Один из парней переспал с бывшей девушкой другого несколько дней назад.

- Черт, - сказал Стайлз, поморщившись.

- Ага. Это вызвало небольшой раскол, потому что мы все друзья, и все знают, что это, по сути, правило дружбы номер один.

Стайлз кивнул в знак согласия:

- При любых обстоятельствах, нельзя связываться с бывшими, если у тебя нет разрешения.

Дерек слегка улыбнулся на это:

- Ага. В любом случае, сейчас они ссорятся, что вынуждает всех принять чью-либо сторону, что в свою очередь делает тренировки в последнее время весьма напряженными. У нас впереди игра, и я не знаю, сможет ли команда собраться настолько, чтобы играть как следует.

- Хм, - сказал Стайлз, медленно пережевывая и размышляя. Он указал своим бургером на Дерека. – Команда, с которой вы будете играть, она… хорошая?

- Да, она одна из самых сильных наших соперников.

- Оу, тогда все в порядке, - заявил он, откусывая еще кусок. Дерек выгнул бровь, молча прося его объяснить. Стайлз прожевал достаточно, чтобы пихнуть еду за левую щеку, а затем сказал, - вы, парни, не любите ту другую команду, а это значит, что они будут раздосадованы совместной работой, но их нелюбовь к вашим соперникам затмит их гнев друг на друга. Все у вас будет в порядке. – Он махнул рукой в сторону Дерека, который, казалось, обдумывал его слова.

- Надеюсь, что так, - после нескольких секунд молчания он разжал руки и снова потянулся за едой. – А что насчет тебя?

- А что насчет меня? – спросил Стайлз.

- Ты сказал, что занимался бегом в старшей школе. Ты продолжаешь бегать?

Стайлз слизнул кетчуп с мизинца, покачав головой:

- Не-а, больше не с кем бегать, а бегать одному скучно. Мой друг Скотт раньше был в команде по лакроссу, так что мы бегали вместе, если я не бегал вместе с товарищами по команде, но он тоже больше не занимается спортом, поэтому в основном я просто бездельничаю.

- Мы можем бегать вместе, если хочешь.

Стайлз прекратил жевать, услышав это незапланированное предложение. Дерек не скрестил руки на груди снова, но и не смотрел на него, потянувшись за картошкой фри и отправив ее в рот, одновременно ища другую, еще более вкусную, как будто это было для него самым важным делом в этот момент.

- Может быть, - обозначил он, не желая пока принимать решение о чем-то подобном. – Думаю, зависит от расписания.

- Это правда, - признал Дерек и больше ничего не сказал по этому поводу.

Какое-то время они ели в тишине, и к тому времени, когда они закончили, Стайлз чувствовал, что, возможно, сделал ситуацию неловкой. Он не знал почему, ведь он уже согласился, чтобы они стали друзьями, учитывая вселенную и все такое, но ему не хотелось оставлять все как есть.

Как только они выбросили мусор, прежде чем Дерек успел сказать ему, что уходит, Стайлз сказал:

- Я собирался купить замороженный йогурт в «Menchie’s», ты не хочешь присоединиться?

Казалось, Дерек собирался сказать «нет», наверное, думая о калориях, но потом, похоже, на секунду задумался об этом и пожал плечами:

- Конечно, я уже и не помню, когда в последний раз ел замороженный йогурт.

Стайлз ухмыльнулся, хлопнул его по руке и повел к выходу, чтобы они могли пересечь небольшую парковку и зайти в магазин замороженных йогуртов.

Сотрудник без особого энтузиазма поприветствовал их, просматривая что-то на своем телефоне, но Стайлза это не волновало. Он бы тоже не хотел работать с публикой, поэтому он просто подошел к бумажным формочкам и взял одну, Дерек сделал то же самое.

Они вместе прошлись по магазину, пробуя разные вкусы, прежде чем Стайлз остановил свой выбор на «Орео» и «Простой ванили». Дерек предпочел «Зеленый чай», потому что, очевидно, ненавидел себя. Он положил только два топинга сверху, прежде чем пошел расплачиваться. Стайлз задержался у прилавка с топингами гораздо дольше, а затем пошел взвешивать свой замороженный десерт, чтобы заплатить за него, и присоединился к Дереку за одним из маленьких столиков в углу. Кроме них в зале никого не было, так что занять свободное место было несложно.

Дерек изогнул бровь, когда Стайлз сел, и легкая ухмылка дразнила уголки его губ:

- Ты хочешь замороженный йогурт со всеми этими топингами?

- Разве что совсем чуть-чуть, - с усмешкой сказал Стайлз, откусывая порцию состоящую из сдобного печенья, кусочков орео, посыпки и совсем небольшого количества ванильного замороженного йогурта.

- Ты смешон, - сообщил ему Дерек. Стайлз только усмехнулся и откусил еще кусок.

Сначала они ели молча, но эта тишина была более комфортной, чем та, которой они закончили в «A&W», поэтому это был прогресс.

Прикончив половину своего мороженого йогурта, Стайлз, наконец, задал вопрос, который хотел задать каждый раз, когда видел Дерека с тех пор, как это все случилось.

- Почему ты никому не рассказал?

- Хм? – спросил Дерек с ложкой во рту.

- О том, что произошло. Когда я просто… вышел голым. Мне кажется, что единственные люди, которые знают об этом, кроме тебя, - это мой отец и его коллеги. И его коллеги знают благодаря отцу. – Он запнулся, вспомнив о Таре. – Или мне. Копы – ужасные сплетники.

Дерек слегка улыбнулся, как будто ему показалось это забавным, а затем снова пожал плечами, заглядывая в свой контейнер с замороженным йогуртом и выбирая следующий кусочек, как будто хотел убедиться, что тот вкусный.

- Это никого не касалось. Ты допустил ошибку – глупую, конечно, но все же ошибку. Я не видел смысла объявлять всему миру о том, что ты сделал то, что сделал.

Стайлз не смог сдержать благодарной улыбки:

- Спасибо. Я очень благодарен за это, учитывая, что меня все в городе знают.

- Неужели? – спросил Дерек с насмешливым удивлением. Стайлз лишь кинул на него раздраженный взгляд, и Дерек ухмыльнулся, зачерпнув ложкой следующую порцию йогурта.

- Ты вообще кому-нибудь рассказывал? – спросил он с любопытством.

- Не совсем, по большому счету только тому, кому нужно было знать. По понятным причинам, я рассказал Дэнни.

Стайлз мог себе представить, как странно было бы прийти после тренировки и обнаружить, что комната пуста, а на полу разбросана куча одежды и личных вещей. Он, наверное, подумал, что трахнул призрака или что-то в этом роде.

- Это справедливо, - признал Стайлз.

- Кроме него, единственным человеком, кому я рассказал об этом, была моя сестра Лора. Она самая старшая, на два года старше меня. Мы делимся всем, это своего рода правило старших братьев и сестер, поскольку я второй по старшинству в семье. Поэтому я рассказал ей об этом, так как знаю, что она сохранит это в секрете. Она посчитала, что это было очень забавно.

У Стайлза не было братьев и сестер, так что он не мог по-настоящему понять, но он полагал, что отношения Дерека и Лоры, вероятно, были такими же, как у него со Скоттом. Он рассказал Скотту о том, что произошло, хотя часть его и не хотела этого делать. Скотт никому не рассказал, потому что в этом смысле был хорошим бро.

Самым большим предателем, которого он знал, был его отец.

- Справедливо, - повторил он. – Значит, только этим двоим?

- Я рассказал об этом только двум людям, но мой сосед по комнате Бойд подслушал, когда я разговаривал с Лорой, и случайно узнал. Но он никому не расскажет, он хороший парень.

- Бойд? – спросил Стайлз, нахмурившись. Он знал кое-кого с такой фамилией, и он знал, что один из его соучеников по школе поступил в тот же университет, что и он, на спортивную стипендию. – Речь идет о Верноне Бойде?

Дерек соскребал ложкой со дна своей формочки остатки замороженного йогурта, и кивнул, доедая последний кусочек:

- Ага. Вообще-то, когда ты упомянул об этом, он сказал, что вы, парни, вместе ходили в школу.

- Ходили, да. – Стайлз поморщился. – Это так неловко. Что он сказал?

- Сказал, что это кажется закономерным, и что у тебя особый фирменный стиль придурковатости.

Стайлз открыл рот в фальшивом оскорблении, хлопнув себя ладонью по груди:

- Серьезно? Вот сволочь!

- Он ошибается? – спросил Дерек, забавляясь.

- Речь не об этом, - возразил Стайлз, указывая ложкой на Дерека. – Не меняй тему.

Дерек поднял обе руки в знак капитуляции, улыбка тронула его губы, затем он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Эта поза со скрещенными руками была более свободной и непринужденной. Словно Дерек чувствовал себя комфортно, а не пытался защитить себя.

- Хотя, пожалуй, круто, что ты оказался в одной комнате с Бойдом, он хороший парень.

- Да, он очень классный.

- Он хорош в обнимашках? – спросил Стайлз. Дерек долго таращился на него, ничего не говоря, явно сбитый с толку. Стайлз только пожал плечами. – Что? Он выглядит так, как тот, кто по-настоящему хорош в обнимашках, мне просто было любопытно, вот и все.

Дерек на секунду задумался, пока Стайлз доедал остатки замороженного йогурта, и к тому моменту, когда он отложил ложку, Дерек издал негромкий горловой звук подтверждения:

- Никогда особо не задумывался об этом, но теперь, когда ты об этом упомянул, он действительно очень хорошо обнимает.

- Я так и знал. – Стайлз ухмыльнулся. – Он выглядит, как человек, который будет очень хорош в обнимашках.

Дерек издал негромкий смешок, покачав головой. Несколько секунд они сидели в уютном молчании, доев десерт. Стайлз на самом деле был вполне доволен тем, как все сложилось. Дерек оказался очень милым парнем как для того, кто вел себя как мудак. И за все это время он даже ни разу не попытался разозлить Стайлза, несмотря на то, что находил это забавным.

Они выбросили мусор и направились обратно к «A&W», поскольку они, очевидно, оба припарковались на той стороне. Дерек остановился рядом с великолепным черным Камаро, которому Стайлз безумно завидовал, и слегка стукнул по капоту кулаком.

- Спасибо за компанию за ужином, - сказал он с неподдельной искренностью в голосе. – Приятно, когда есть с кем поговорить.

- Да, хорошо провели время, - признал Стайлз.

Дерек молча кивнул, затем поднял руку в знак прощания, прежде чем начать открывать дверь.

- В какое время? – выпалил Стайлз, прежде чем смог себя остановить.

Дерек замер, одной ногой находясь внутри машины, и приподнял бровь в замешательстве от этого вопроса:

- В какое время что?

- Бегать, - сказал Стайлз. – В какое время, э-э, ты собираешься бегать?

- Зависит от конкретного дня, - признал Дерек, таращась на него в течение нескольких секунд. – Я могу дать тебе свой номер. Мы можем спланировать заранее.

- Конечно. – Стайлз достал свой телефон и протянул его Дереку, тот набрал свой номер, прежде чем вернуть его. Стайлз сразу же зашел в свои сообщения, чтобы отправить сообщение Дереку, чтобы тот получил его, и услышал в кармане пиликанье телефона. – Возможно, у нас не получится, учитывая наши разные графики, твои тренировки и все остальное, но… мы можем поговорить.

- Я напишу тебе позже, - согласился Дерек.

- Заметано. Поболтаем позже.

- Ага.

- Хорошо.

Они стояли там, и Стайлз чувствовал, что ситуация снова становится неловкой.

- Ну, хорошего вечера, - выпалил он, затем повернулся и быстро направился к джипу. Наконец, он услышал, как закрылась дверь Камаро, к тому моменту, когда он добрался до своего джипа, и быстро забрался внутрь. Он видел, как Дерек выезжал со стоянки, когда заводил двигатель, но прежде чем выехать из парковки, он уронил голову на руль и пережил небольшой психический срыв.

Он очень надеялся, что вселенная знает, что делает, потому что он не мог решить, стать другом Дерека – это самая лучшая идея, которая когда-либо приходила ему в голову, или она была самой ужасной.

@темы: перевод, teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 2 (Часть 2)

***

Дерек не собирался проспать настолько, но он вроде как винил свою семью за этот прокол. Устраивать ужин накануне крупной игры было плохим решением, но его отец настаивал, что это произошло случайно. И на самом деле ему необязательно было идти на ужин, он просто так решил. Он не виделся со своей семьей так часто, как ему хотелось бы, учитывая, что они находились достаточно близко, и он мог бы навещать их буквально каждый день, если бы хотел.

К счастью сегодня у него не было утренних занятий. Он позаботился о том, чтобы запланировать свои занятия таким образом, чтобы по пятницам у него было только два занятия в обеденное время, чтобы ему не приходилось беспокоиться о том, что он пропустит слишком много, когда его мысли будут заняты предстоящей игрой. Это означало, что, несмотря на то, что он проспал, он не пропустил ничего важного.

Обычно у него была утренняя тренировка, но тренер не устраивал ни утренних, ни вечерних тренировок в день игр, а в субботы после игр у них всегда был выходной. Воскресенья всегда были свободны для выполнения домашних заданий, но в понедельник все будет в обычном режиме, до следующей игры, которая состоится через две недели.

Кроме того, он был рад, что вчера вечером съездил домой на ужин. Он не знал, кто был приглашен на ужин, но как только он заметил шерифа, когда вышел из дома, он безумно обрадовался, что приехал на ужин.

Стайлз был таким забавным, когда злился. Дерек немного чувствовал себя виноватым из-за того, что он находил это таким уморительным, потому что он понимал, что только усугубляет проблему и усиливает неловкое положение всякий раз, когда они оказывались вместе, но он ничего не мог с собой поделать. В свою защиту он может сказать, что Стайлз мог бы просто отпустить ситуацию и притвориться, что ничего не было.

Не его вина, что Стайлза выводило из себя все, что он говорил. Он уверял, что его прикид был хорош!

Конечно, он, возможно, добавил небольшой укол по поводу его первого прикида, но все же! Стайлз мог бы принять комплимент вместо того, чтобы поддаваться на провокацию.

Когда зазвонил его телефон, Дерек жалобно застонал, уткнувшись в подушку и свесив одну руку с края кровати. Он еще не хотел просыпаться, но понимал, что должен. Он хотел совершить пробежку перед своим первым занятием, и ему нужно убедиться, что у него будет достаточно времени, чтобы принять душ и перекусить перед выходом. Вероятно, уже было около одиннадцати, учитывая, насколько ярко было на улице, поэтому он только снова застонал и заставил себя приподняться на локтях, протирая глаза обеими руками.

Койка зловеще заскрипела, что он всегда ненавидел, но за три года научился терпеть. Айзек был слишком высоким, чтобы спать наверху, а Бойд боялся высоты, из-за чего он не мог спать так далеко от пола. Дереку безусловно не нравилось быть на верхней койке, но его кандидатура была единственной, которая была приемлемой, поэтому он терпел это.

Повернувшись, чтобы добраться до края койки, так как его телефон продолжал настойчиво звонить, он перегнулся через край, чтобы дотянуться до комода в изножье кровати. У Бойда и Айзека были свои прикроватные тумбочки для телефонов и всего прочего, но у Дерека, находившегося сверху, не было, так что ему приходилось пользоваться одним из комодов.

Резко дернув телефон, чтобы вытащить его из зарядного устройства, и не обратив внимания, что этим он мог повредить его, он прищурился на имя на экране, прежде чем ответить и упасть обратно на спину, закрыв глаза одной рукой.

- Чего ты хочешь?

- Я чувствую такую любовь, - сухо сказала Лора, но он уловил в ее голосе поддразнивание, что говорило о том, что она не обиделась. – Ты еще спал? Для тебя уже практически полдень.

- Разве? – он отнял телефон от уха, чтобы проверить время. И действительно, до полудня оставалось восемь минут. Черт, он проспал дольше, чем думал. Ему действительно нужно было вставать и идти, если он хотел хотя бы немного пробежаться перед занятием в час дня. – Длинная ночь. У мамы с папой были гости на ужине, так что мне пришлось играть роль рефери по отношению к Мерраку.

- Насколько я понимаю, ты потратил больше времени на противоборство с сыном шерифа, чем на то, чтобы держать Меррака в узде.

- Эрику пора перестать быть таким подхалимом, - со вздохом сообщил ей Дерек, потому что, конечно же, Эрик посвятил Лору во все подробности вечера. Лора была его любимицей, он боготворил ее, поэтому невозможно было сохранить от нее какие-либо секреты, если Эрик знал о них.

Честно говоря, это немного раздражало, но он предполагал, что у них у всех есть любимчики, и все они выбирают ту или иную сторону. Кроме того, он бы все равно рано или поздно рассказал Лоре, просто пока не придумал, как это сделать. Пока Кора не узнала, он был в порядке. Она становилась невыносимой, когда знала то, чего не должна была знать.

- Итак, что там за история? – Он услышал движение на другом конце провода, как будто она устраивалась поудобнее на своей кровати или диване, в зависимости от того, где находилась. – Меррак непреклонен в том, что вы, парни, переспали, Эрик не так уверен. Однако он сказал, что сын шерифа имеет на тебя зуб. Он был уверен, что тебе повезло, что тебя в какой-то момент не отравили.

Дерек не смог сдержать легкой ухмылки, которая появилась на его лице при этих словах, потому что Стайлз выглядел очень кровожадно. Это было забавно.

Он не хотел тратить слишком много времени на телефонный разговор с Лорой, поэтому после того, как заставил ее поклясться не рассказывать об этом остальным братьям и сестре, он рассказал ей, что произошло, и как он впервые встретил Стайлза. Ну, официально познакомился со Стайлзом.

Предсказуемо, она истерически расхохоталась, что было единственной адекватной реакцией на рассказанную историю, какой бы дурацкой она ни была.

- Неудивительно, что у него на тебя зуб, - сказала Лора, снова рассмеявшись. – У тебя есть потенциальная возможность полностью уничтожить его.

- Но я не собираюсь, - возразил он.

- Но ты не собираешься, - согласилась она, и он услышал нежную улыбку в ее голосе, даже если не видел ее. – Большой человек-зефирка.

Закатив глаза, он позволил руке скользнуть по лбу и опереться над головой о край кровати.

- Ты звонишь по какой-то причине или просто хочешь посплетничать?

- Разумеется, посплетничать. Зачем бы я еще звонила?

- Потому что скучаешь по мне, - сказал он с усмешкой.

- Фу, отстой, ты самый несносный из всех мальчишек. Нисколько не скучаю по твоему дурацкому поведению.

- Ты ужасная лгунья.

- Думаю, именно поэтому я никогда не могла выпутаться из неприятностей, когда ввязывалась в них, - задумчиво пробормотала Лора, и это было правдой. Она никогда не умела врать. – Ладно, ответь мне на такой вопрос: по шкале от одного до десяти, насколько он тебе нравится?

Дерек ничего не ответил, что, как он знал, означало, что Лора ухмылялась от уха до уха на другом конце провода. Иногда он ненавидел то, насколько хорошо Эрик умел читать язык тела людей. Несмотря на то, что люди называли Дерека молчаливым, самым молчаливым в их семье был Эрик, и это было главным образом потому, что он мог с первого взгляда оценить обстановку и определить, безопасно здесь говорить или нет.

Это также означало, что от него трудно было что-то скрыть, и Дерек был уверен, что он весь вечер излучал в сторону Стайлза настрой «Я хочу тебя трахнуть».

- Знаешь, твои книги повлияли на мой рассудок. Тебе придется заплатить за эту эмоциональную травму.

- Во-первых, это исключительно твоя вина, если ты не хотел получить травму от этой низкопробной литературы, тебе не следовало ее читать. Мне нравится бульварное чтиво, и я смирилась с этим. Во-вторых, это был не ответ, а это значит, что ты абсолютно запал на него. Не забывай, что красота блекнет.

- Ты в курсе, потому что в последнее время смотришься в зеркало?

- Придурок, - пробормотала Лора. Если бы она присутствовала тут во плоти, он предполагал, что получил бы удар по голове. – Ты придурок.

- Учился у лучших.

- Оу, серьезно? – спросила Лора с ласковой улыбкой в голосе.

- Ага, у Меррака действительно талант к этому.

- Почему я вообще беспокоюсь о тебе? – спросила Лора со вздохом, на что Дерек только улыбнулся. – Как бы то ни было, я получила то, зачем звонила, и теперь могу дразнить тебя вечно. Еще мне нужно собираться на работу, а тебе нужно поднять свою ленивую задницу с кровати и избавиться посредством бега от всех тех бургеров с прошлого вечера.

- Я съел только один, а даже если бы и не съел, не я ем булочки с корицей три раза в неделю.

- Кора такая болтушка, - пробормотала Лора.

- Эрик сдает меня, Кора – тебя. Это честное соглашение сторон.

- Отстойно быть двумя старшими. Мы должны подавать пример, тоска.

- У меня все хорошо. Не могу сказать того же о тебе.

- Я впаяю тебе при следующей встрече, - сообщила ему Лора.

- Жду с нетерпением. Но ты права, мне нужно вставать. Поболтаем позже.

- Пока, - пропела она и повесила трубку.

Дерек отодвинул телефон от уха, но продолжал сжимать его в руке. Он перевернулся, чтобы начать слазить с кровати, и чуть не ударился о потолок, подпрыгнув так сильно, когда обнаружил Бойда, стоящего в дверном проеме.

- Черт, - проворчал он, потирая грудь. Его сердце реально сильно дернулось при этом, ведь Бойд обычно по пятницам был на занятиях до трех. – Что ты здесь делаешь?

- У преподавателя возникли семейные проблемы, поэтому занятия закончились раньше. – Он стоял, прислонившись боком к косяку и засунув руки в карманы джинсов, и наблюдал, как Дерек спускается с верхней койки. – Как прошел ужин? Ты поздно вернулся.

- Все прошло хорошо, - сказал Дерек, бросая телефон на комод и роясь в том в поисках легкой одежды для бега. – Хорошо провели время, и у моего отца всегда вкусная еда. Хотя я пропустил десерт, так как он не был полезен для меня, а мне это не нужно за день до игры.

- Хм, - сказал Бойд, а Дерек вытащил шорты. – Шериф и его сын, говоришь?

Он замер на мгновение, прежде чем вытащить футболку.

- Ты подслушивал?

- Ты был громким, - возразил Бойд.

Что было неправдой, но Дерек также знал, что каким бы тихим он ни был, звуки здесь разносились, особенно если было тихо. Бойд, наверное, читал на диване и без особого труда расслышал каждое слово, поскольку в это время дня общежитие было практически пустым.

- Никому не говори, - сказал он, повернувшись и взглянув на своего друга. – Нам не нужны подобные слухи, которые поползут по городу и кампусу.

- Я никому не рассказывал о том, кто тебя так отвлекает, так что у меня нет причин рассказывать кому-либо, почему он тебя так отвлекает. – Бойд бросил на него многозначительный взгляд.

Иногда Дерек забывал, насколько хорошо его друг понимает его мысли. Они знали друг друга совсем недолго, только те годы, что прожили вместе в общежитии, но Бойд, как и он, был из города. Он вообще-то учился в государственной средней школе, той же, что и Стайлз, и знал его намного лучше, чем Дерек.

Они не были друзьями, и Дерек был уверен, что они были в разных домашних классах, но Бойд провел четыре года в старших классах средней школы – а возможно, и всю среднюю школу – со Стайлзом. Даже не будучи друзьями, проводя такое количество времени в обществе других людей, как правило, узнаешь о них больше.

- Теперь, пожалуй, это обретает смысл, - сказал Бойд. – Я имею в виду, почему ты такой рассеянный. Он привлекательный парень, и к выпускному классу он уже начал набирать форму, так что, он, наверное, даже в лучшей форме, чем раньше.

Когда Дерек удивленно выгнул бровь, Бойд только пожал плечами:

- Мы вместе ходили в спортзал. Может, мне и не нравятся парни, но он был в раздевалке через два шкафчика от меня. Не то чтобы я не хотел обращать внимания.

- Похоже, ты не слишком удивился, узнав, что он вышел из номера Дэнни голым.

- Стайлз – это особый фирменный стиль придурковатости, - объяснил Бойд, слегка улыбаясь. – Знаешь, он был лучшим выпускником, который произносил прощальную речь.

- Почему-то, мне трудно в это поверить, - высказался Дерек.

- Как я уже сказал, особый фирменный стиль придурковатости. – Бойд вытащил одну руку из кармана, держа в ней телефон, и проверил время. – Мне пора идти, нужно кое-что сделать перед следующим занятием. – Он убрал свой телефон и кивнул Дереку. – Увидимся за ужином.

- Увидимся.

Услышав, что Бойд вышел из номера, Дерек стянул с себя пижамные штаны, переоделся в спортивную одежду для бега, которую вытащил, а затем принялся искать носки. Он вернулся в основную часть их номера, надел кроссовки, а затем, прежде чем выйти из номера, убедился, что ключи и телефон при нем.

У него было не так много времени, чтобы побегать, сколько ему хотелось, и ему нужно было еще поесть и принять душ перед занятиями, когда он вернется, так что у него, вероятно, будет только от силы двадцать минут на пробежку.

Он решил, что это лучше, чем ничего. Он хотел убедиться, что его мышцы расслаблены перед вечерней тренировкой, поэтому любое время подходило.

Он медленно двинулся по дороге, ведущей от общежития, сохраняя медленный и комфортный темп. Он заметил, что несколько человек обратили на него внимание, в основном девушки, бросающие на него оценивающие взгляды, но он проигнорировал их и продолжал бежать, улавливая на ходу обрывки разговоров.

Дерек был одним из немногих, кто отправлялся на пробежку без музыки. Он понимал, что это странно, но он испытывал желание использовать это время, чтобы подумать. Музыка отвлекала, а ему нравилось выделять несколько минут в день, когда он позволял своему разуму блуждать, не сосредотачиваясь ни на чем одном.

В последнее время большинство его мыслей крутилось вокруг Стайлза, и этому совсем не помогал тот факт, что он видел его прошлым вечером. Он до сих пор не мог поверить, что Меррак поинтересовался, не трахлись ли они. В присутствии обоих их родителей и отца Стайлза. Ребенок явно напрашивался на взбучку, когда в следующий раз Дерек появится дома.

Но еще больше раздражало то, что Дерек представлял себе это. Оборотной стороной того, что он видел Стайлза совершенно голым, заключалась в том, что это не оставляло абсолютно ничего для воображения, когда Дерек думал о нем не самым целомудренным образом. И даже Дэнни утверждал, что Стайлз был действительно хорошим любовником, что совсем не помогало, а только вызывало у Дерека любопытство, каким партнером по постели был Стайлз.

Не то чтобы переспать с ним было единственное, о чем мог думать Дерек, просто это была большая часть того, о чем он думал. Дерек списал это на свою сексуальную неудовлетворенность, поскольку он уже давно ни с кем не спал.

Он знал, что в общежитии есть несколько парней, с которыми он мог бы замутить, и Дэнни был одним из них, но с большинством из них он дружил и не хотел гадить там, где ел. Ему в любом случае предстояло прожить с ними еще два года – технически три, учитывая, что от этого года прошел только месяц – и это казалось плохой идеей.

Но со Стайлзом дело было не только в этом. Как бы ему ни было неловко прошлым вечером, когда он заговорил о вещах, которые его увлекали, он стал таким интересным. То же самое Дерек чувствовал и в тот первый день, когда Стайлз сидел на его диване и просто выпаливал что попало. Он был очень интересным человеком, и Дерек хотел узнать о нем побольше.

Что было трудно сделать, учитывая, что Стайлз продолжал надеяться, что каждый раз, когда они видятся, это последний раз. Дерек надеялся, что нет, и, честно говоря, ему было приятно осознавать, как часто они случайно сталкивались друг с другом в последнее время.

Хотя, вполне возможно, что они уже сталкивались друг с другом раньше и не замечали этого, Дерек определенно был более настроен на Стайлза сейчас, потому что хотел с ним столкнуться. Он определенно чувствовал, что может себе позволить чаще сталкиваться с ним. Хотя он не хотел показаться странным. Дерек не был сталкером, и до сих пор все их столкновения были случайными, поэтому он просто надеялся, что у вселенной есть планы на них, и она продолжит сталкивать их друг с другом.

Он только что свернул на одну из дорог, ведущих к передней части кампуса, намереваясь добраться до конца дороги, прежде чем сделать круг и вернуться в общежитие, когда боковым зрением он уловил какой-то цвет и повернул голову.

Сначала, он не был уверен, почему эти цвета привлекли его внимание. В конце концов, все вокруг него так или иначе были одеты во что-то яркое. Девушка, которая только что прошла мимо него, была в ярко-розовом сарафане, а у фонарного столба выжидал парень с неоново-зеленым рюкзаком – с таким цветом ему не грозило его потерять. Поэтому то, что что-то в этом море красок привлекло его внимание, было немного удивительно.

Только когда он по-настоящему сосредоточился на том, на что смотрел, он понял, почему это привлекло его внимание, и он остановился.

Вселенная явно была на его стороне, потому что это был Стайлз. Он шел в направлении Дерека по другой стороне дороги с сумкой на плече и болтал, как предположил Дерек, либо с двумя друзьями, либо с сокурсниками. Они кивали в такт всему, что тот говорил, явно соглашаясь с ним, но не это привлекло внимание Дерека.

Нет, его внимание привлекла футболка Стайлза.

Или, точнее, футболка Дерека, которая была на Стайлзе.

Отвратительная сине-оранжевая футболка, которую он одолжил ему в тот злополучный день, и которую, как утверждал Стайлз, когда они столкнулись в закусочной, он выбросил.

На самом деле, если быть честным, она смотрелась на Стайлзе на удивление хорошо. С шортами, которые первоначально были на нем, она выглядела ужасно, но сегодня на нем были черные джинсы-скинни и белая рубашка поверх, и выглядел он… на самом деле чертовски хорошо. С его стороны было смело появиться в белом в университетском кампусе, но комбинация цветов действительно хорошо сочеталась.

Дерек начал переходить улицу еще до того, как на самом деле решил это сделать, проверив нет ли машин, прежде чем перейти на другую сторону. Он не смог сдержать ухмылку, расплывающуюся на лице, когда понял, как запаникует Стайлз, когда увидит его.

Не только потому, что с ним были его друзья, но и потому, что его поймали с поличным.

Дерек остановился посреди тротуара, пока Стайлз и его группа приближались, продолжая оживленно разговаривать. Стайлз размахивал одной рукой, а другой сжимал ремень своего рюкзака на груди, и, похоже, еще не заметил, кто остановился перед ним, так как он со своими приятелями начал обходить его.

- Милая, футболка, Стайлз.

Это вызвало реакцию, и Стайлз шарахнулся от него так резко, что споткнулся и чуть не упал на дорогу. Дереку удалось ухватиться за лямку его рюкзака и затащить обратно на тротуар. Слава богу, машины поблизости не оказалось, но он сделал мысленную пометку не пугать Стайлза в тех местах, где тот мог пострадать.

По-видимому, он был экстраординарным независимо от обстоятельств, будь то, когда он был голый и нырял за газетой или когда ему делали комплименты на тротуаре.

Стайлз практически яростно отмахнулся от Дерека, заставив его отпустить себя, и отступил на несколько шагов, чтобы иметь возможность испепелить его взглядом.

- Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил он.

- Я здесь хожу на учебу, - напомнил ему Дерек. – И живу я здесь.

Стайлз прищурился на него:

- Тогда, что ты здесь делаешь? Эта дорога ведет за пределы кампуса?

Дерек уставился на него, затем опустил взгляд на себя, затем перевел взгляд снова на него. Стайлз только нахмурился, как будто думал, что Дерек каким-то образом выследил его. Довольно сложная задача, учитывая, что Дерек проснулся всего пятнадцать минут назад от звонка своей сестры. Если бы он мог каким-то образом одновременно выследить Стайлза, он мог бы бросить учебу и просто стать детективом.

- Неужели нет других дорог, по которым можно бегать? – требовательно спросил Стайлз.

- Я совершаю короткую пробежку, и мое общежитие буквально прямо тут. – Дерек указал себе за спину, где находилось его здание, слегка ухмыляясь. – Кто-то слишком высокого мнения о себе.

От этого шея Стайлза покраснела, румянец пополз вверх по его бледному лицу. Краснеть при такой бледной коже, должно быть, было довольно ужасно, потому что это было действительно трудно скрыть.

Он заметил, что Стайлз оглянулся через плечо, прежде чем сделать какое-то движение, и когда Дерек повернулся, то увидел, что те двое друзей, которые были с ним, посмотрев на них обоих в замешательстве, послушно развернулись и направились дальше в глубь кампуса. Дерек снова повернулся к Стайлзу, который все еще хмурился на него, как будто он совершил нечто ужасное.

- К слову, ты мудак.

- Я думал, мы уже выяснили это при нашей первой встрече, - сообщил ему Дерек.

- Тебе было слишком весело прошлым вечером, - обвинил Стайлз. – Мой отец был там!

- Я же говорил тебе, что наблюдать за тем, как тебя корежит, было забавно, не моя вина, что ты постоянно забываешь. Кстати, - он указал на Стайлза рукой, - можно забыть обо мне, как о лживом лжеце, который лжет. Я думал, ты сказал, что выбросил ее, но вот она, надета на занятия. Смело с твоей стороны сказать, что ты выбросил вещи, а потом надеть туда, где я могу наткнуться на тебя.

- Я действительно выбросил их, - сухо сказал Стайлз. – Отец посчитал, что это ошибка, и положил их обратно в мой ящик.

Если это была ложь, то Стайлз был исключительным лжецом, потому что он выглядел раздраженным из-за всего этого. Хотя это не имело смысла по одной простой причине.

- Значит, они случайно вернулись в твой ящик? Тогда почему ты носишь их?

- Я опаздывал на занятия и просто хватал все, к чему прикоснулись мои пальцы.

- Довольно гармоничный наряд как для того, что было схвачено наугад.

- Ты всегда такой раздражающий? – спросил Стайлз, вскидывая руку в знак поражения. – Неужели вот что чувствуют люди, разговаривая со мной? Неудивительно, что никто не любит со мной спорить, это крайне раздражает. – Дерек выгнул бровь, глядя на него, а Стайлз лишь закатил глаза. – Ну, нравится мне футболка, и что с того? Ты хотел, чтобы я ее выбросил, так что я просто оставил ее себе. Не моя вина, что ты передумал в последнюю секунду! Если ты так сильно хочешь ее назад, я верну ее тебе позже. А теперь ты можешь подвинуться, чтобы я мог пойти на занятие?

Дерек демонстративно огляделся по сторонам, охватывая все свободное пространство, доступное Стайлзу, чтобы пройти мимо него.

Стайлз нахмурился еще сильнее и медленно обошел Дерека, как будто думал, что тот собирается напасть на него и сорвать с него футболку. Как только он полностью прошел мимо него, он развернулся на пятках и показал Дереку средний палец через плечо.

- Эй, Стайлз, - крикнул он вдогонку, тот повернулся, но продолжил идти.

- Что?

- Оставь футболку себе. В любом случае, на тебе смотрится лучше, и чем больше моей одежды ты оставишь, тем меньше мне придется одалживать тебе в следующий раз, когда у тебя возникнут проблемы с гардеробом.

- Чтоб ты под машину попал, - окрысился Стайлз, и практически демонстративно утопал прочь, Дерек рассмеялся над явным румянцем смущения, продолжившим заливать его шею.

Господи, какие бы планы ни строила на них вселенная, Дерек был полностью «за», лишь бы Стайлз Стилински продолжал оказываться на его пути.

***

Меньше всего Стайлзу хотелось проснуться ни свет ни заря в субботу утром после того, как он не ложился спать до трех часов ночи, от того, что прямо у него над головой громко зазвонил телефон.

Он уснул, читая веб-комикс на своем телефоне, поэтому тот всю ночь пролежал рядом с его головой на подушке.

Или все утро, неважно.

Честно говоря, он был удивлен, что у этой штуки вообще осталось достаточно заряда, чтобы звонить, он бы предпочел, чтобы тот сдох, тогда он бы мог продолжать спать.

Жалобно поскуливая, что было для него нормой, когда он был несчастен, он нащупал возле головы телефон и провел пальцем по экрану, чтобы ответить, даже не проверив, кто это, все еще с закрытыми глазами и лицом, уткнувшимся в подушку.

- Что? – сонно спросил он.

- И тебе доброго утра.

- Твоя вина, - пробормотал он, еще глубже зарываясь лицом в подушку, тем самым еще больше приглушая свой голос. – Ты меня разбудил.

- В любом случае, не стоит спать весь день.

- Не весь день. Сейчас примерно где-то пять утра.

- Сейчас половина третьего, Стайлз.

- Пять, десять, два, какая разница? В конце концов, это всего лишь цифры.

- Угу, - сказал его отец, не впечатленный, хотя и немного позабавленный. – Я забыл взять в офис свои запасные очки. Я пытаюсь пережить смену без них, но у меня начинает болеть голова. Мне нужно, чтобы ты принес их мне, пожалуйста.

Он заскулил так жалобно, насколько позволяли его голосовые связки:

- Пап. Сегодня выходной. Я сплю.

- Ты уже проснулся, - последовал бесцеремонный ответ. Вот дерьмо, Стайлз ненавидел, когда его отец вел себя более нахально, чем он сам. – Я еще не обедал, так что мы можем пойти перекусить, когда ты придешь.

- При условии, что платишь ты, - пробормотал Стайлз.

- Как будто у тебя есть деньги, чтобы угостить меня.

- Грубо, - пожаловался Стайлз и повесил трубку. Он полностью зарылся головой в подушку, из-за чего ему стало трудно дышать. Он позволил себе несколько секунд жалобно поныть про себя, пока не начал задыхаться, а затем заставил себя встать.

Перевернувшись на кровати, чтобы встать с нее, он зевнул так широко, что у него буквально хрустнула челюсть, и, шаркая, побрел по коридору в ванную.

У его отца было два комплекта очков, которыми он регулярно пользовался. Один комплект у него всегда был при себе, и он пользовался им на работе и когда мотался по делам. Второй комплект он обычно оставлял дома, в своем кабинете, на случай, если забудет свою основную пару в офисе. Его зрение не было плохим или что-то в этом роде, и они были ему по-настоящему нужны только когда ему приходилось читать, поскольку у него была дальнозоркость, но когда у него их не оказывалось, у него начинались сильные головные боли.

Похоже, он куда-то дел свою обычную пару, потому что прошло уже несколько дней с момента, когда была возможность их найти. Он иногда терял их, но обычно находил их за сутки. На этот раз, похоже, он потерял их безвозвратно, а это означало, что ему придется купить другую пару.

А пока, ему приходилось довольствоваться запасной парой, но чаще всего он забывал их дома, потому что привык класть их на место каждый раз, когда пользовался ими. Стайлз считал, что должен быть благодарен отцу за то, что тот так долго ждал, прежде чем позвонить ему. Он, наверное, слышал, как Стайлз бродил ночью и знал, что тот поздно лег спать.

Он чувствовал себя виноватым из-за этого, что вынуждал отца бодрствовать допоздна, а потом ждать, прежде чем позвонить. Что ж, он уже встал, так что ему оставалось только шевелить задницей и отнести очки отцу. Плюс бесплатный завтрак.

Обед. Полдник? Без разницы.

Он быстро проделал свою утреннюю рутину, насколько смог, находясь в полусне, и надел яркую футболку и джинсы. Спустившись вниз, он зашел в кабинет за запасными очками отца, допил чашку чуть теплого кофе из кофейника, который его отец, очевидно, приготовил утром, а затем направился к джипу.

До полицейского участка было не так уж долго ехать, и примерно в двух кварталах от него он получил сообщение от отца, в котором говорилось, что тому только что позвонил кто-то важный, и он освободится, как только закончит. Он знал, что глупо проверять свой телефон за рулем, когда он находится всего в нескольких кварталах от полицейского участка, но то, чего не знают копы, не навредит ему.

Заняв место на парковке для посетителей, он выскочил из джипа и направился к дверям участка. Он решил, что просто подождет внутри, где было прохладнее, поскольку его джип был таким старым, что кондиционер давно перестал работать. Не то чтобы сегодня было так уж жарко, на самом деле было довольно прохладно. Они, наконец-то, вступали в осеннюю погоду, которую оценило его бедное тело, так как он плохо переносил жару.

Он помахал рукой одному из офицеров, который только что выехал на своей патрульной машине, зная их практически всех достаточно хорошо, чтобы они могли быть братьями. Последствие взросления в полицейском участке. Его отец не мог позволить себе няню, и рядом не было никого, кто мог бы позаботиться о нем, поэтому Стайлз каждый день после школы проводил в полицейском участке, пока его отец работал. В основном он выполнял домашние задания, но попутно познакомился со многими офицерами.

Даже когда он стал достаточно взрослым, чтобы оставаться дома один, он все равно приходил достаточно часто, чтобы все новые офицеры его знали. Это было круто, у него возникало ощущение, что у него есть огромная семья, и на самом деле было всего два офицера, которые ему не нравились.

Пройдя через входные двери, он лучезарно улыбнулся Таре Грэм, дежурившей за стойкой регистрации. Она улыбнулась ему в ответ, когда он подошел, и отложила ручку, поскольку, очевидно, работала над какими-то отчетами, пытаясь убить двух зайцев одним выстрелом. Дежурный на стойке регистрации мог быть либо очень занят, либо маяться со скуки, так что имело смысл попытаться заняться бумажной работой, если ничего не происходило.

- Привет, Стайлз, - сказала она, и у него возникла мысль, что, хотя ее улыбка была теплой и искренней, она также выглядела немного развеселившейся. Она быстро окинула его взглядом, прежде чем добавить:

- Мне очень нравится твой сегодняшний наряд.

- О, спасибо, - сказал он, оглядывая себя. Он не понимал, почему она решила, что он сегодня хорошо выглядит, но он решил принять комплимент.

- Привет, Стайлз, - сказал Штраус, идя по направлению к нему, очевидно, направляясь к выходу. Стайлз слегка нахмурился, когда заметил, что тот тоже улыбается ему, находя что-то забавным. – Хорошие джинсы, они тебе идут.

Что происходит? У него штаны одеты задом наперед? Он где-то посадил пятно? Почему они вели себя так…

- О, Господи! – воскликнул Стайлз, отчего Тара расхохоталась, в то время как Штраус остановился рядом с ним. Он в ужасе переводил взгляд между ними. – Боже мой, вы знаете! Откуда вы знаете?!

Тара продолжала смеяться, Стайлзу показалось, что вся кровь в его теле прилила к лицу. Господь всемогущий, достаточно плохо, что его отец знал об этом, но то, что двое помощников шерифа были в курсе случившегося, означало, что они, наверное, все знали о случившемся. Это было самое дерьмовое в полицейских участках – люди сплетничали по-черному.

- Думаешь, мы бы не узнали? – спросил Штраус, все еще выглядя позабавленным, когда протянул руку, словно хотел ущипнуть Стайлза за щеку. Он отпихнул его руку, что вызвало у мужчины лишь смешок. – Когда тот парень принес твои вещи, весь участок перешел в состояние повышенной готовности. Мы еще не знали, что происходит, поэтому только когда твой отец вернулся домой, мы поняли, что ты в безопасности.

Стайлз вспомнил, как его отец писал сообщение, пока шел на кухню. Наверное, он давал людям знать, что Стайлз дома и в безопасности. Ему и в голову не пришло, даже после того, как его отец упомянул, что был в шаге от того, чтобы арестовать Дэнни, что остальные будут беспокоиться за него, но, конечно же, они беспокоились! Стайлз, по сути, был их талисманом, все его знали. Узнав, что он оставил всю свою одежду, телефон, бумажник, ключи и все остальное, они, вероятно, предположили худшее.

- Какое это имеет отношение к знанию о случившемся? – спросил Стайлз, все еще чувствуя себя настолько смущенным, что готов был слиться с полом. Если бы он обладал суперсилой, это было бы то, чего он хотел бы прямо сейчас. Способность исчезать из неловких ситуаций.

Это бы ему очень помогло тогда в том спортивном общежитии.

- После того, как ты объяснил ситуацию отцу, он рассказал Пэрришу, - сказала Тара, вытирая слезы, выступившие у нее на ресницах от смеха.

- Что, и Пэрриш всем рассказал? – требовательно спросил Стайлз.

Что было глупым вопросом, потому что… это же Пэрриш. Он любил этого парня, но если ему нужно было скрывать что-то от всех, то в этом был весь Пэрриш. Он ужасно хранил секреты, был слишком честным и именно поэтому из него получился такой хороший полицейский.

- Практически, - подтвердил Штраус, ухмыляясь ему. – Как ты мог перепутать дверь номера с дверью ванной комнаты? Ты не заметил замок? Замок означал, что он заперт снаружи.

- Кто-то мало учится, не так ли? – поддразнила Тара, подмигнув.

Ладно, количество офицеров, которые ему не нравились, только что возросло до трех. Пэрриш оказался в его черном списке. Этой зимой он не получит никакого печенья, плохой Пэрриш!

Тара и Штраус ходили по тонкому льду.

- Это долгая история, которую вы, очевидно, уже знаете, - проворчал Стайлз, подходя ближе к стойке регистрации и слегка облокачиваясь на нее. – Не самый лучший момент для меня, я знаю.

- Ну, по крайней мере, это хорошая история, которую можно рассказать на своей свадьбе, - сказал Штраус и рассмеялся, направляясь к выходу из участка, игнорируя уничтожающий взгляд Стайлза.

- Могло быть и хуже, - подчеркнула Тара, протягивая руку, чтобы слегка погладить его по спине.

- Что могло быть хуже, чем то, что я вышел в коридор, чтобы быть застигнутым в голом виде соседом парня?

Она бросила на него взгляд, и, ладно, она была права. По большому счету, все, что он получил, это смущение, и все. Определенно, все могло обернуться гораздо хуже, в более злонамеренном смысле, так что, хотя все это по-прежнему было отстойно, он должен был признать, что благодарен за такой исход.

Потому что, да, могло быть и хуже.

- Ты не знаешь, когда отец освободится?

- Не уверена, - сказала Тара, оборачиваясь назад, чтобы посмотреть, не видно ли его. – Он закрыл жалюзи, а это значит, что это важный звонок. Хотя я не знаю, кто это, но держу пари, что это мэр.

- Отлично, - пробормотал Стайлз. Если это мэр позвонил отцу, то он будет разговаривать по телефону не меньше часа. Его желудок не выдержит столько времени, но он не хотел перекусывать в столовой и портить обед с отцом, если вместо этого звонок займет всего две минуты.

Входная дверь участка открылась, Стайлз быстро отошел в сторону, уступая дорогу, а Тара немного выпрямилась и улыбнулась. Он заметил заинтересованный наклон ее головы, что означало, что тот, кто только что вошел, был хорош собой, но прежде чем он успел подумать, как лучше обернуться и посмотреть, раздался голос и он резко развернулся.

- Стайлз, не ожидал тебя здесь увидеть.

- О, Господи, – воскликнул Стайлз во второй раз менее чем через пять минут. – У тебя что есть гребаное устройство слежения за мной или что-то в этом роде?! – потребовал он ответа.

Дерек, черт возьми, Хейл шел к нему, весь такой самоуверенный, с вкрадчивой ухмылкой, развевающимися на ветру волосами и легкой щетиной на лице, и видит Бог, он был привлекателен. Стайлз ненавидел его!

Честно говоря, было немного нелепо от того, как часто он с ним сталкивался. Он мог бы поклясться, что никогда не сталкивался с Дереком за всю свою жизнь в Бикон-Хиллз, и вдруг теперь, когда он совершенно не хотел его больше видеть после их первой встречи, этот парень начал появляться повсюду.

Веселое выражение на лице Дерека никак не улучшало настроение Стайлза, которое в основном состояло из чувства унижения. Он все еще не до конца оправился от смущения, вызванного поддразниваниями Штрауса и Тары, но то, что Дерек вошел сразу после этого, было просто жестоко.

Он остановился в полутора футах от него, достаточно близко, чтобы Стайлз почувствовал запах его шампуня или геля для душа, или чем там, черт возьми, пахло. Он продемонстрировал очки, и Стайлз тупо смотрел на них несколько секунд.

- Твой отец забыл их у нас дома, - объяснил он. – Мне нужно было заехать туда сегодня, и я все равно собирался проезжать мимо участка на обратном пути, поэтому я предложил их привезти.

Стайлз молчал несколько секунд, а затем протянул руку и выхватил их из рук Дерека:

- Спасибо, отлично, благодарю, до свидания!

- Такая маленькая благодарность, - упирал Дерек, продолжая выглядеть веселящимся. Стайлзу хотелось стереть это выражение с его лица раз и навсегда. Просто схватить ластик и стереть его навсегда. Не имело значения, что тот выглядел чертовски сексуально с таким выражением лица, это всегда было за счет Стайлза, поэтому он хотел, чтобы оно исчезло. – Знаешь, я проделал весь этот путь сюда. Я так много для тебя сделал.

Он никогда в жизни не позволит Дереку эксплуатировать тот факт, что тот одолжил ему одежду.

- Они принадлежат моему отцу, а не мне.

- Я вспомню об этом в следующий раз, когда ты попросишь меня об одолжении.

- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Стайлз буквально подпрыгнул, когда за спиной Дерека с грохотом распахнулись двери, звук был слишком громким, и его сердце подпрыгнуло к горлу, потому что он настроился на что-то ужасное. Двери так распахивались только тогда, когда возвращался полицейский с плохими новостями или если что-то пошло не так.

Вероятно, это объясняло, почему он был так ужасно смущен, когда единственное, что он увидел, был выглядящий раздраженным подросток, плетущийся вперед.

- Почему, черт возьми, так долго? Ты только занес очки, - раздраженно выпалил Меррак. Он подошел к брату, а затем, похоже, понял, с кем тот разговаривает, обратив внимание, что это был не полицейский. Выражение его лица изменилось на безэмоциональное. – О. Ну, это многое объясняет.

- Кажется, я просил тебя подождать в машине, - раздраженно сказал Дерек, но не отвел взгляд от Стайлза.

- Я бы так и сделал, если бы тебе не понадобилось десять миллионов лет, чтобы оставить очки.

- Ты хотя бы запер дверь?

- Мы остановились перед полицейским участком, ты правда думаешь, что кто-то будет настолько глуп, чтобы угнать твою машину?

Дерек вздохнул, выглядя так, как будто изо всех сил пытался убедить себя не хватать брата за шею и не вытаскивать обратно на улицу.

- Мы закончили? – спросил Меррак.

- Через минуту, подожди в машине, - возразил Дерек.

Меррак шумно вздохнул, что мог сделать только до неприличия причиняющий неудобства подросток:

- Ладно, послушай, я понимаю, что он милый и все такое, но, может, ты попробуешь залезть к нему в штаны, когда я не буду ждать, пока ты меня куда-нибудь отвезешь?

Дерек резко развернулся к нему, брови Стайлза взлетели вверх, но подросток продолжил, словно не заметил, настойчиво постукивая по своему запястью, несмотря на то, что часов у него не было:

- У меня полно дел, поехали.

- Ты думаешь, что я милый? – спросил Стайлз у Меррака. Несмотря на всю ту чушь, которую он только что изверг, он вроде как пытался воспринять это как комплимент. Меррак считал, что он милый, и это приятно было слышать. Хотел ли Дерек залезть к нему в штаны или нет, было спорным вопросом, потому что Стайлз знал, что братья и сестры часто подшучивают друг над другом, поэтому он не стал касаться этого.

Меррак развернулся к Стайлзу с самым оскорбленным видом, который он когда-либо видел. Черт, этот ребенок был очень экспрессивным. А еще забавным, он вел себя, как большой и крутой, но Стайлз заметил во время ужина, что он был чудесным ребенком, который чувствовал, что ему нужно бороться за внимание, потому что он был самым младшим.

- Нет, я думаю, что ты раздражающий. Он думает, что ты милый. – Он указал большим пальцем на своего брата, который потянулся, чтобы схватить Меррака за запястье и дернуть вниз. – Вот почему он ведет себя так отвратительно и гадко каждый раз, когда он оказывается рядом с тобой, и здесь он флиртует с тобой, пытаясь залезть к тебе в штаны, вместо того, чтобы отвезти меня в кино.

Теперь Дерек пытался обхватить брата руками, чтобы не дать ему говорить, но Меррак, очевидно, привык к грубому обращению, потому что вполне неплохо справлялся, не давая закрыть себе рот:

- Но как бы очаровательно, как я уверен, все это ни было, мне пора идти, так что мы уезжаем.

- Ты можешь не успеть в кино, - негромко прорычал Дерек, сумев прижать руки брата к бокам и оторвать его от пола, что было тем еще достижением, учитывая, что они были практически одного роста. – Мы уходим прямо сейчас.

- Да, именно этого я и добивался от тебя, - огрызнулся Меррак, пнув Дерека ногой в голень. – Отпусти меня. Я сказал, отпусти! Прекрати вести себя, как долбаный псих! Это насилие!

Дерек не отпустил его, он просто наполовину вынес, наполовину выволок своего брата из участка, а младший подросток всю дорогу сыпал проклятиями в его адрес и называл его снежным человеком. Что было довольно забавно, учитывая собственным рост Меррака.

Как только дверь за обоими Хейлами закрылась, Стайлз повернулся к Таре:

- Я так рад, что у меня нет братьев и сестер.

- Как и твой отец, - поддразнила Тара, и Стайлз показал ей средний палец. Она только улыбнулась и наклонилась вперед, облокотившись на стойку, сложив руки вместе и положив на них подбородок. – Итак, - сказала она, огонек в ее глазах немного настораживал, - кто этот милый друг, который хочет залезть к тебе в штаны?

Стайлз предостерегающе ткнул в нее пальцем. Последнее в чем он нуждался, это чтобы его личная жизнь стала предметом сплетен в участке.

- Нет. Нет! Ничего этого не будет.

- Как? Он симпатичный парень. И он хочет залезть к тебе в штаны, по утверждению ворвавшегося гневного ядра подросткового бунта.

- Гневное ядро подросткового бунта ошибается, Дереку просто нравится действовать мне на нервы каждый раз, когда мы сталкиваемся, - пробормотал Стайлз. Серьезно, невозможно избавиться от этого парня. Ему придется проверить все, что у него есть на наличие устройства слежения.

- Я думаю, что то, как он отреагировал на то, что его брат раскрыл все его секреты, говорит о том, что он увлечен, - настаивала Тара, ее улыбка стала мягче и не такой поддразнивающей.

- Нет, он просто не хотел, чтобы у меня сложилось превратное представление.

Тара бросила на него невозмутимый взгляд, словно спрашивая, действительно ли он такой тупой, но Стайлз вздохнул и решил, что единственный способ заставить ее признать, что он не нравится Дереку, и вся эта история с Мерраком была просто попыткой убедить Стайлза в том, что на самом деле он ему не нравится, - это сказать ей правду.

- Я расскажу тебе, но ты никому не расскажешь, - пригрозил Стайлз, снова указывая на нее пальцем. Сегодня он много тыкал пальцем, а ведь не прошло и получаса, как он проснулся. – Я серьезно. Особенно Пэрришу, он в моем черном списке.

Тара изобразила, что закрывает губы на молнию, и Стайлз наклонился ближе, чувствуя, как румянец, который даже не успел еще сойти, снова начинает ползти вверх.

- Ты, э-э, помнишь, что я сказал минуту назад? Когда ты сказала, что могло быть и хуже, и я упомянул соседа?

- Того, кто застукал тебя голым? – спросила она, нахмурившись.

- Ага, - пробормотал он.

Секунду она ждала, пока он продолжит. Затем, похоже, она поняла, о чем он говорит, и ее глаза расширились. Ей удалось не рассмеяться, но это было почти невозможно, учитывая, что в основном она просто прикрыла это кашлем.

- Оу. Ну. По крайней мере, это было интересное первое знакомство? – обозначила она. - И с другой стороны, если он и залезет к тебе в штаны, по крайней мере, он уже все там видел.

Стайлз одарил ее самым безэмоциональным взглядом, какой только был в его арсенале:

- Я ненавижу тебя.

- Нет, не ненавидишь, - уверила она, подмигнув.

- Немного, - парировал он, переводя взгляд на кабинет отца, когда там открылась дверь. Мужчина вышел, натягивая свою куртку шерифа, несмотря на погоду на улице.

Стайлз выпрямился, когда отец направился к нему, улыбаясь, и протянул ему его очки. Те, что из дома, все еще были в джипе, так что он решил, что просто вернет их после того, как они поедят.

- О, - удивленно сказал его отец, беря предложенные очки. – Ты нашел их.

- Ты забыл их в доме Хейлов, - сказал он. – Дерек привез их.

Его отец выглядел растерянным:

- Он заезжал к нам домой?

- Ты только что разминулся с ним, - весело сказала Тара. Стайлз бросил на нее еще одни безэмоциональный взгляд, и его отец усмехнулся, переводя взгляд между ними.

- Полагаю, он тебе рассказал?

- Наверное, я останусь без печенья на это Рождество, - сказала Тара, и желудок Стайлза сжался. – Пэрришу наверняка понравится эта история.

- Я ненавижу вас всех, - сообщил ей Стайлз, вскидывая руки в знак поражения и поворачиваясь, чтобы покинуть участок.

Может быть, у него и не было настоящих братьев и сестер, но, ей-богу, у него было такое чувство, что они у него были, благодаря помощникам шерифа, которые постоянно подшучивали над ним!

Когда они с отцом отправились пешком по улице к закусочной в двух кварталах отсюда, он не мог не задуматься о том, что сказали Тара и Меррак. Насколько он мог судить, Дерек не проявлял к нему никакого интереса, но также признавал, что тонул в смущении – которое Дереку нравилось усугублять – всякий раз, когда они встречались.

Был ли Дерек увлечен им?

Эта мысль была одновременно волнующей и ужасающей.

@темы: перевод, teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 2 (Часть 1)

Глава 2 (Часть 1)

Стайлз был абсолютно уверен, что у него на лице чернила. Ну, не на лице как таковом, а поверх рта. Скорее на губах. Он полагал, что это все еще считается, что на лице. Или это считалось, что только на губах? Его рот был на лице, так что рассуждая здраво, это учитывалось, не так ли?

«Может быть, вместо того, чтобы рассуждать о том, есть ли чернила на лице или нет, ты мог бы прекратить делать то, что ты делаешь, чтобы избежать попадания еще большего количества чернил на лицо», - услужливо подсказал ему мозг.

Тому нравилось быть полезным именно так в неподходящий момент.

Стайлз послушно вытащил изо рта ручку, которую жевал, бросил ее на край стола и лишь мельком взглянул на нее, чтобы убедиться, что он не прокусил ее до чернил, а это означало, что его лицо, наверное, выжило, не покрывшись полностью чернилами.

Не то, чтобы это имело значение, он был дома один и делал домашнее задание, и даже если бы его рот стал синим, никто бы этого не увидел. Его отец работал в ночную смену и должен был вернуться домой только после того, как Стайлз ляжет спать, а до этого он, наверное, воспользуется ванной, чтобы определить, были ли у него чернила на губах.

Его лицо?

В любом случае чернила на нем – это закономерность!

Это задание должно было свести его в могилу. Оно было чертовски скучным, и его мысли постоянно отвлекались на вещи, абсолютно не связанные с тем, над чем он работал. Например, изобретение сыра. Кто первым изобрел сыр? Понимал ли он, как сильно люди боготворили его за совершение этого феноменального открытия? Стайлз захотел на ужин пиццу, потому что сыр был очень вкусным.

На самом деле сейчас он хотел знать, кто первым изобрел сыр, и в какой стране. По какой-то причине он склонялся к Франции, но кажется это была Италия или что-то типа того.

Он продержался еще десять минут, прежде чем бросить домашнее задание и придвинуть ноутбук поближе, наполовину прикрыв им учебник, чтобы можно было поискать, как создавался сыр. Согласно Google, это было неоднозначно, что раздражало. Ему не нравилась неопределенность, ему нужны были холодные, неопровержимые факты!

Не желая принимать этот невнятный ответ Google, он начал досконально исследовать, желая узнать что-то конкретное, когда подпрыгнул на милю в высоту от странного звука, эхом разнесшегося по комнате. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что это вибрирует его сотовый телефон, который лежал рядом с учебником, когда он положил на него ноутбук.

- Упс, - пробормотал он, понимая, что это могло обернуться катастрофой. Приподняв основание ноутбука настолько, чтобы достать телефон, он положил его обратно на учебник и проверил номер вызывающего абонента.

- Йоу, - сказал он в порядке приветствия. – Как дела?

- Стайлз, - сказал в ответ его отец. – Ты уже поел?

- Неа, еще нет. – Его пальцы нащупали ручку, которую он грыз, и взгляд переместился на нее, пока он крутил ее по кругу на столе, наблюдая, как она крутится. – А что? Хочешь перекусить вместе?

- Вообще-то, я собираюсь уйти пораньше. Я получил приглашение на ужин от Хейлов в знак благодарности за то, что произошло в прошлом месяце. Они сказали, что там будут их сыновья, и я подумал, что было бы неплохо, если бы ты пошел со мной, поэтому я сказал, что ты присоединишься.

Стайлз вздохнул:

- Знаешь, на самом деле это не приглашение на ужин, когда ты командуешь мне идти с тобой куда-то.

- Это не команда, а предложение.

- Без разницы. – Он снова вздохнул, откинувшись на спинку стула и проводя рукой по волосам. – Ну, думаю, ты спасешь меня от домашнего задания, но завтра у меня с самого утра занятия, так что я не смогу остаться после десяти.

- Мы не останемся так надолго, Стайлз.

- Ты не слышишь себя, когда действительно увлекаешься темой, - сухо упирал он. – И я уверен, что Хейлам понравится игра в гольф, так что я в полной заднице.

- Ты выживешь. Я буду дома через двадцать минут, и тогда мы сможем отправляться. Ты за рулем.

Отлично. Мало того, что у него украли вечер, так еще это означало, что его отец будет пить вино с Хейлами и, вероятно, потчевать их историями своей юности. Его отец всегда становился немного болтливым, когда выпивал лишнего.

Стайлз полагал, что это было лучше, чем раньше, когда он выпивал и становился либо в высшей степени подавленным, либо агрессивно злым. Он считал, что во всем виноваты обстоятельства, учитывая, что это происходило тогда, когда скончалась его мать. Его отец больше не пил много и всегда знал свои пределы, но это не означало, что время от времени он не напивался.

- Да, сэр, шериф, сэр.

Стайлз повесил трубку, когда его отец распрощался с ним, и бросил телефон на стол. Проведя руками по лицу, он издал громкий стон, за которым последовал скулеж. Он не хотел идти на ужин с незнакомыми ему людьми и их странными сыновьями.

Не то чтобы он знал, что их сыновья странные. Если честно, он мало что знал о Хейлах. Он знал, что они вроде как были важными людьми в городе, и они всем нравились. Талия Хейл была мэром, еще когда его мать была жива, но она оставила свой пост, когда у нее родился третий ребенок, чтобы больше времени уделять воспитанию своих детей.

Насколько он знал, она по-прежнему была важной персоной, хотя он больше не был уверен, чем она зарабатывала на жизнь. Он считал, что его отец был прав, и она пригласила его в знак благодарности за то, что произошло в прошлом месяце. Кто-то вломился в их дом, когда Хейлов не было в городе, и его отец случайно проезжал мимо по дороге домой и заметил это. Он знал, что их не было в городе, так что то, что внутри двигались тени, послужило разоблачению.

Хейлы были чрезвычайно благодарны, узнав, что попытка ограбления была предотвращена, и он знал, что Талия много раз пыталась отблагодарить его отца, но тот не принял ничего, что она ему предлагала. Он продолжал настаивать, что это его работа, но она и ее муж возражали, что у него был выходной.

Не то чтобы это имело значение, коп на самом деле всегда на работе. В любом случае, Стайлз полагал, что она просто хотела убедиться, что шериф понимает, насколько высоко его ценит весь город. Похоже, его отец, наконец, сдался, хотя, наверное, потому, что это был всего лишь ужин. Кроме того, Стайлз был уверен, Майклу Хейлу нравился гольф – это было занятие, которое нравилось старикам – так что, может быть, они с отцом могли как-нибудь поиграть. Его отцу нужно было больше друзей за пределами участка.

Понимая, что нет смысла даже пытаться снова заглянуть в учебник, он вытащил его из-под ноутбука, закрыл и бросил на пол рядом со столом. Затем он закрыл ноутбук, совершенно забыв об изобретении сыра.

Оглядев себя, он решил, что ему следует переодеться, поскольку на нем были свободные шорты и зеленая футболка, которые определенно знавали лучшие дни. Только после того, как он надел шорты, он заметил, что это были те самые, которые ему одолжил Дерек.

Несмотря на то, что он сказал ему, что выбросил одежду, к тому времени, как отец вернулся домой, он уже постирал ее, твердо намереваясь вернуть ее, когда пойдет забирать свои вещи. Поскольку он так и не пошел, он действительно не знал, что с ней делать, и хотя было возможно ее выбросить, это казалось тратой впустую. Одежда в основном была хорошей, хотя и немного потрепанной. Ну, футболка на самом деле была не такой уж плохой, просто немного старомодной, а шорты были просто шортами. Немного потертые от использования, но они были довольно удобными. Футболка была отвратительной, но каким-то образом все равно оказалась в его ящике.

Однако он не знал, почему солгал Дереку об этом.

Ну, нет. Он знал. Он определенно знал.

Он больше никогда не хотел его видеть. Он не хотел видеть его в первый раз, когда увидел, и уж точно не во второй раз! Этот вкрадчивый говнюк, фланирующий к нему, как греческий бог, ухмыляющийся с чертовым блеском в глазах, как будто ему не терпелось заставить Стайлза пережить все это заново.

Черта с два, Стайлз когда-нибудь приблизится к Дереку заново, и если бы тот знал, что одежду еще можно вернуть, он бы изводил Стайлза, чтобы он вернул ее. Стайлз не хотел возвращать ее, потому что это означало бы встречу с ним.

Если только он не отправит ее по почте? Может быть, он мог бы отправить посылку в общежитие по почте? Разрешит ли ему почтовое отделение отправить что-нибудь по почте в пределах того же района? Он никогда раньше такого не делал. И может ли он сделать это без обратного адреса? Он не хотел, чтобы Дерек знал, где он живет. Он был уверен, что этот придурок появится только для того, чтобы еще больше смутить его.

С другой стороны отец Стайлза был шерифом, и Дерек знал, кто такой Стайлз. Все знали, где живет шериф, так что, наверное, это было неважно. Ему повезло, что этот гад еще не появился и не испортил ему жизнь.

Осознав, что он потерял время, разглядывая шорты, которые были на нем, Стайлз поспешно вскочил на ноги и начал искать что-нибудь поприличнее. Он не собирался идти в модный ресторан или что-то в этом роде, так что не слишком озадачивался, но и не хотел произвести плохое впечатление. В юности он натворил немало дерьма, которое аукнулось его отцу, так что самое меньшее, что он мог сделать – это не одеваться, как бомж, чтобы пойти на ужин.

Он как раз заканчивал завязывать шнурки на своих конверсах, переодевшись в брюки цвета хаки и серую рубашку на пуговицах, когда отрылась входная дверь. Выйдя из своей комнаты, он спустился по лестнице, его отец в дверях развязывал шнурки на своих ботинках.

- Ты же знаешь, что можешь просто снять их, да?

- Все равно придется их развязывать, чтобы надеть обратно. – Он выпрямился, как только снял их, многозначительно посмотрев на сына. – Я развязываю шнурки, когда снимаю, ты развязываешь, когда надеваешь. В конечном итоге, мы оба их развязываем.

- Только если я надену одну и ту же обувь два раза подряд, - возразил он.

- Не будь занозой в заднице. – Он похлопал Стайлза по спине, проходя мимо него к лестнице. – Я переоденусь, и мы пойдем.

Стайлз промычал в знак согласия и направился на кухню, пока его отец отвлекся на переодевание. Он совсем забыл, что вчера его попросили вынести мусор, и хотя у него была вся ночь, чтобы вспомнить, пока его отец был на работе, теперь его отец не на работе, поэтому он предпочел бы избежать разочарованного взгляда, который он привык получать от отца.

Теперь он мог незаметно улизнуть с мусором, его отцу не обязательно было об этом знать.

Вытащив из мусорного ведра большой пакет, он быстро завязал его и потащил к входной двери. Их мусорный бак находился в боковом дворе, и добраться до него было быстрее через переднюю дверь, чем через заднюю.

Выйдя из дома и позволив двери захлопнуться за собой, он вздрогнул, когда этот звук напомнил ему о том, что произошло всего две недели назад. Отлично, если у него возник комплекс по поводу того, что двери закрываются сами по себе, ему оставалось надеяться, что один из его друзей станет психологом и поможет разобраться с грузом прошлого.

Он увидел мать своего соседа, сидящую на крыльце, пока обходил дом сбоку, пожилая леди улыбнулась ему и слегка помахала рукой. Он улыбнулся и помахал в ответ, потому что был вежлив, но надеялся, что она не остановит его, чтобы поболтать. Не то чтобы это имело значение, так как они с отцом собирались уезжать, но каждый раз, когда она его подлавливала, он зависал в болтовне с ней буквально на часы.

Бросив пакет в мусорный бак, он захлопнул крышку и направился обратно к крыльцу. К несчастью для него, как он и предсказывал, он услышал, как кто-то окликнул его.

- Стайлз, дорогой.

Стараясь не выдать своего вздоха, он улыбнулся, поворачиваясь лицом к пожилой леди, но не подходя ближе. Он не хотел, чтобы она подумала, что он готов к долгому разговору.

- Добрый вечер, миссис Брэдбери. Как вы сегодня?

- О, довольно хорошо, спасибо. Прекрасная погода.

- Ага, на этой неделе хорошая, - подтвердил он.

- Ты хорошо выглядишь, - сказала она, и если быть честным, он почувствовал себя лучше. – Собираешься куда-нибудь?

- Да, у нас с папой планы на ужин.

- Как мило, - сказала она, еще раз улыбнувшись ему. – Надеюсь, вам понравится.

- Спасибо. Надеюсь, у вас тоже будет хороший вечер, миссис Брэдбери.

- Спасибо, дорогой.

Он поднял руку в знак прощания, молча радуясь, что так быстро сбежал от этого разговора, но прежде чем он успел отвернуться, она снова заговорила:

- Я очень надеюсь, что ты снова наденешь ту футболку, тебе так хорошо в ней.

Он замер, полуотвернувшись от нее и по совиному моргая:

- Какая футболка? Эта? – Он слегка потянул себя за ворот футболки, но она покачала головой, продолжая доброжелательно улыбаться ему.

- Та, что была на днях. Помнишь, та. – Она махнула в его сторону рукой. – Та, что была на тебе, когда ты залазил в окно.

Она многозначительно постучала пальцем по носу, на ее лице появилась легкая улыбка, казавшаяся более дьявольской, чем обычно, и он почувствовал, как вся кровь прилила к его лицу.

Стоп, футболка, которую дал ему Дерек? Та отвратительная оранжево-синяя?!

Она дразнила его?! О Боже, она точно дразнила его! Она видела, как он карабкался по стене своего дома! Любопытные пожилые леди были хуже всех! И она многозначительно ухмылялась ему, как грубо! Мало того, что ему пришлось как-то объяснять все это отцу, ему еще не хватало, чтобы соседка напоминала ему о его пути позора!

Господи, ему никогда не удастся выбраться из всей этой ситуации, это действительно будет выгравировано на его надгробии!

- Ах, эта футболка! – сказал он чуть громче, чем следовало, и у него вырвался неловкий смешок. – Не, я э-э… выбросил ее. Она была не в моем стиле, цвета были кричащими и… и… основными.

«Оранжевый не основной цвет, Стайлз», - напомнил он про себя.

А еще он сказал себе заткнуться.

- Не мог попасть внутрь, - выпалил он, сразу же указав пальцем через плечо. – Не мог, э-э, найти свои ключи. Пришлось импровизировать, чтобы попасть в дом. Вы знаете, какой я иногда бываю, просто… - Он неловко рассмеялся и хлопнул себя ладонью по лицу. – Такой забывчивый.

- Угу, - сказала она в ответ, продолжая многозначительно улыбаться ему. Боже, он хотел умереть! Мало того, что он прошел путь позора домой в этой дурацкой одолженной одежде и вынудил своего отца принести все свое барахло обратно, но еще было хуже знать то, что миссис Брэдбери была более, чем осведомленной о том факте, что его не было дома всю ночь, очевидно, потому что трахался, а затем карабкался по стене своего дома, чтобы попасть внутрь и его отец ничего не узнал – и неважно, что он все равно узнал.

К счастью, в этот момент открылась входная дверь, и вышел его отец. Стайлз быстро попрощался с миссис Брэдбери и рванул к джипу, намереваясь убраться отсюда к чертям!

- Добрый вечер, миссис Брэдбери, - окликнул его отец с доброжелательной улыбкой и помахал рукой.

- Здравствуйте, шериф. Надеюсь, вы со Стайлзом приятно проведете время за ужином.

- Большое спасибо. Надеюсь, вы тоже. Хорошего вечера.

Она продолжала улыбаться им, но Стайлз знал, он просто знал, что старая перечница начнет хихикать, маскируясь приступом кашля, как только он скроется из виду. Пожилые леди и дети были ужасны. Дети были предельно честны, а пожилые леди просто очень зловредными. У Стайлза не было времени так смущаться, он собирался ужинать с незнакомыми людьми!

И это было хуже всего.

Он быстро завел джип, когда его отец забрался внутрь, жестом попросив его поторопиться и захлопнуть дверцу. Шериф так и сделал, приподняв бровь и пристегнув ремень безопасности, и Стайлз увез их оттуда как можно быстрее.

Без нарушения правил. Потому что его отец и все такое.

- Все в порядке?

- Что? Да, все в порядке, - подчеркнул Стайлз, бросив на него странный взгляд, на который, он был уверен, его отец ни на секунду не купился. – Просто не хочу, чтобы мы опоздали. Это невежливо.

- Мы не опоздаем, Талия сказала мне приезжать, когда я буду готов.

- Ну, заставлять людей ждать – дурной тон, так что я просто… - Он указал рукой на дорогу перед ними. – Мы должны убедиться, что люди знают, что ты пунктуальный человек с хорошими манерами.

На отца, похоже, не произвели впечатления его попытки обеспечить его пунктуальность, что было грубо, но он ничего не сказал по этому поводу и просто устроился поудобнее, пока они ехали, указывая Стайлзу дорогу. Стайлз не подозревал, пока они не припарковались у дома Хейлов, что тот находится всего в четырех кварталах от их дома. Он был немного раздосадован из-за этого, потому что они могли бы пойти пешком, папа! Но он решил, что так будет лучше на тот случай, если его отец слегка переберет во время ужина.

Он ни за что не потащит его домой, так как у его отца было почти сто фунтов мускулов.

Выбравшись из джипа вместе с отцом, они вдвоем направились по подъездной дорожке к крыльцу, Стайлз был в некотором роде впечатлен состоянием их лужайки перед домом. Та была в весьма неплохом состоянии, и у них был даже ряд цветочных клумб вдоль всего фасада дома. Стайлзу никогда не нравилось ухаживать за газоном, а его отец был слишком занят – не то чтобы он когда-либо проявлял интерес к садоводству.

И все же, было приятно видеть такую красивую лужайку перед домом, пока они с отцом поднимались по ступенькам крыльца. Подойдя к входной двери, его отец позвонил в звонок, и звук эхом разнесся по дому.

Изнутри послышались громкие шаги, очевидно, кто-то спускался по лестнице гораздо громче, чем это было необходимо. По матовому стеклу входной двери промелькнула тень, а затем она открылась, и за ней показался довольно высокий ребенок.

Стайлз видел, что это был ребенок, потому что слово «подросток» было буквально выгравировано на каждой дюйме его тела, начиная от одежды, которую он носил, и заканчивая его осанкой и выражением лица. У него были светло-каштановые волосы и карие глаза, и, несмотря на то, что он никогда не встречался с ним раньше – во всяком случае, насколько Стайлз помнил – он мог поклясться, что тот выглядел знакомо.

Хотя он не мог точно сказать, на кого тот похож, но выглядел тот, как кто-то, кого, по его ощущению, он должен был знать или узнать.

- Здравствуй, - вежливо поздоровался его отец.

Подросток не ответил, он просто повернул голову, и Стайлзу пришлось сдержать улыбку, когда тот совершил самый подростковый поступок в мире.

- Мам! – громко крикнул он в глубину дома. – Они здесь!

- Милый, не кричи, - раздалось громкое замечание из коридора, предположительно оттуда, где находилась кухня.

- Ты кричишь, почему я не могу? – крикнул он в ответ, ни на йоту не снижая громкости.

- Слушай меня, а не подражай мне, - потребовала Талия, появляясь в дверях с кухонным полотенцем и вытирая об него руки, направляясь к ним.

- Ну, это полная чушь, - гнул свою линию подросток.

- Следи за языком, - отчитала его мать, шлепнув по руке. Очевидно, это был не сильный шлепок, но подросток все равно поморщился, как драматичный мелкий засранец.

Стайлз уже любил его. Может быть, этот вечер все-таки не окажется полным обломом.

Вскинув руки в знак поражения, как будто мир был полон несправедливости, подросток развернулся на пятках и ушел, скрывшись в комнате слева в нескольких футах от двери.

- Мой младший, Меррак, - сказала Талия. – Хотелось бы мне сказать, что он переживает свой обычный подростковый период бунтарства, но боюсь, что он, возможно, слишком похож на своих братьев и сестер. – Она взмахом руки пригласила их войти и отступила в сторону.

- Поверьте, я предпочел бы десять таких, как он, чем иметь такого одного, как у меня, - его отец указал пальцем через плечо, и Стайлз издал оскорбленный звук.

- Эй! К твоему сведению, я в полном восторге!

- Не помню ту часть про восторг, когда ты поджег нашу кухню, - сказал его отец, когда они вошли, и Талия закрыла дверь.

Отлично, это уже началось, а его отец еще даже не пригубил вина.

- Ладно, во-первых, мне было семь, а во-вторых, я был голоден. Ничто не может встать между человеком и едой, даже его неумение пользоваться микроволновкой.

Его отец повернулся к Талии и мрачно посмотрел на нее:

- Он захотел размягчить масло для своего сырного тоста, поэтому положил его в микроволновку вместе с фольгой и всем остальным.

Талия издала легкий смешок, похлопав Стайлза по плечу рукой:

- Не переживай, Стайлз, каждый делал это хотя бы раз в жизни. Только год назад моя дочь Кора поставила металлический термос с кофе в микроволновку. По крайней мере, тебе было семь. – Она подмигнула ему.

Благодарение Богу, она была на его стороне. Он повернулся и посмотрел на своего отца, по-взрослому показав ему язык. Тот только улыбнулся, покачав головой.

- Ужин еще готовится, Майкл занимается барбекю, но мы будем есть на террасе, если не возражаете. Сегодня прекрасный вечер, так что пока есть возможность, воспользуемся хорошей погодой.

- Звучит отлично, - поддержал шериф, жестом приглашая ее идти вперед.

Она сделала это с улыбкой, крикнув Мерраку, чтобы он сходил за братьями на второй этаж. Тот издал громкий, преувеличено обиженный вздох со своего места на диване, но Стайлз услышал скрип пружин, когда он встал, направляясь к лестнице. Он поднимался по ней так же громко, как и спускался, чтобы открыть дверь.

Серьезно, этот ребенок был забавным. Стайлз полагал, что быть младшим из пяти детей тяжело, наверное, ему приходится из кожи вон лезть, чтобы привлечь к себе внимание.

Он последовал за Талией и своим отцом, которые дружелюбно болтали, в основном о том, как Талия была рада, что он, наконец-то, принял их своего рода благодарность за то, что сделал. Когда они вышли на улицу, Стайлза представили главе семьи, Майклу. Тот крепко пожал ему и его отцу руки, широко и искренне им улыбаясь, чем отчасти напомнил ему его отца.

Это было ужасно, это означало, что они действительно проведут там весь вечер.

- Мы хотели убедиться, что приготовили что-то достойное шерифа, но не хотели, чтобы мальчики чувствовали, что им приходится есть то, что им не хочется, - сказал Майкл его отцу, прежде чем взглянуть на него. – Ты любишь бургеры?

- Кто не любит? – с усмешкой спросил Стайлз.

- Тогда у тебя есть выбор между стейком и бургерами. – Черт возьми, стейк – это не то, что следовало есть его отцу, но он не собирался говорить об этом хозяевам. Ему просто нужно проследить, чтобы до конца недели он готовил исключительно полезные блюда. – Мои дети выбрали бургеры, так что я положил на гриль еще один для тебя. Если ты его не съешь, то его съест наш старший сын.

- Он спортсмен, - гордо объяснила Талия с теплой улыбкой на лице. – Он потребляет много калорий, чтобы поддерживать свою энергию.

- О, это круто, - сказал Стайлз. – Каким спортом он занимается?

- Баскетболом. Вообще-то, завтра у него игра. Я с нетерпением жду, чтобы поболеть за него.

- Мы должны пожелать ему удачи, - вежливо сказал его отец, а затем обнял Стайлза за плечи. – Этот индивид никогда не занимался никаким спортом, если только не считать неприятности, связанные со спортом.

Стайлз постарался не издать беспомощный вздох. Он знал, что так и будет, нет необходимости делать вид, что он удивлен.

Лишь бы он не начал доставать детские фотографии, Стайлз знал, что у него в телефоне их как минимум три. Это было унизительно, а Стайлз и так перенес достаточно унижений за один месяц.

- Я занимался легкой атлетикой, папа.

- Ты присоединился к команде только для того, чтобы быстрее убегать от неприятностей.

- Грубо, - сказал Стайлз, но не стал его поправлять. Это была частичная правда, хулиганам было трудно набить ему морду после оскорбления их эго, если они не могли его поймать.

Хотя в основном это происходило в средней школе и на первом году обучения в старшей школе. Кроме того, он занимался легкой атлетикой, потому что это было хоть какое-то занятие, и, по крайней мере, это означало, что он не возвращался каждый день после школы в пустой дом. Помимо этого, он очень хорошо ладил со своими товарищами по команде, так что это дало ему еще больше социальной жизни.

- Хотите чего-нибудь выпить? – спросила Талия, обходя их и направляясь обратно к двери. – У нас есть сок, газировка, пиво, вино – все, что вы захотите.

- Могу я выбрать для него газировку, или на это будет наложено вето? – спросил Стайлз, указывая на отца. За что получил легкую затрещину по голове.

- Вино было бы отлично.

- Красное?

- Пожалуйста.

- А для тебя? – спросила она Стайлза.

- Газировка пойдет. Любая, какая у вас есть. Спасибо.

Она кивнула и закрыла москитную дверь, направляясь на кухню за напитками. Он увидел, что у Майкла у гриля стояло пиво, а на стойке прямо у двери стоял бокал красного вина, указывая на то, что это бокал Талии.

Ей не потребовалось много времени, чтобы вернуться с бокалом красного вина и пластиковой бутылкой кока-колы для Стайлза, крича через плечо своим сыновьям, чтобы они поторопились и взяли что-нибудь из напитков перед выходом на улицу. Его отец двинулся вперед, чтобы открыть для нее москитную дверь, и она улыбнулась ему в знак благодарности, передав ему его вино, а затем потянулась назад за своим.

Его отец закрыл за ней дверь, когда она полностью вышла, протянув колу Стайлзу, который принял ее с негромким «спасибо».

- Итак, Стайлз. В последний раз, когда мы разговаривали с твоим отцом, он упомянул, что ты учишься в университете. Ты посещаешь Хиллсайдский университет, который сразу за городом?

Он кивнул, делая глоток колы и облизывая губы, опуская ее.

- Я, да. Инженерия.

- У тебя, должно быть, были отличные оценки в школе, я слышала, что на инженерную программу в Хиллсайде очень трудно поступить.

- Он был лучшим выпускником, который произносил прощальную речь, - с гордостью сказал его отец, сделав глоток вина и издав тихий довольный звук. – Хорошее вино.

- Я рада, что вам понравилось. Это местное вино, - сказала Талия, и начала рассказывать о винодельне, которую они с Майклом часто посещали недалеко от Сан-Франциско, где было произведено это вино.

Стайлз был даже рад, что они отошли от темы его статуса лучшего выпускника, он и так находил весь этот вечер достаточно неловким и без того, чтобы его отец пел ему дифирамбы еще даже не будучи хоть немного навеселе.

Его отец и двое родителей Хейлов немного поговорили о вине, пока через москитную дверь не послышалось какое-то движение внутри дома. Стайлз не обернулся, потому что он испытывал отвращение к тому, насколько странным это будет, необходимость дружеского общения со случайными людьми ради отца, да он вообще не был настроен на весь этот ужин, но он слышал, как Меррак громко спорил с одним из своих братьев о том, кому достанется чай со льдом «Бриск», учитывая, что у них, похоже, осталась только одна бутылка.

Он не был уверен, кто победил, но, в конце концов, другой более грубый и знакомый голос сказал Мерраку вести себя прилично и перестать вести себя как ребенок. Стайлз мог бы поклясться, что узнал его, но он не стал зацикливаться на этом, прислушиваясь к разговору взрослых.

В конце концов, задняя дверь открылась, возвещая о появлении двух других сыновей Хейлов – и самого драматичного из них в том числе.

- А, вот и они. Мальчики, я бы хотела вас познакомить с шерифом и его сыном Стайлзом. Это два моих других сына. Эрик учится на первом курсе университета, а это Дерек, наш старший сын, который сейчас учится на третьем курсе.

Стоп, что она только что сказала?

Стайлзу показалось, что мир только что перевернулся, потому что… она только что сказала «Дерек»? То есть, ее старшего сына звали Дерек, он был спортсменом, играющим в баскетбол, и, по-видимому, был похож на брата, который показался Стайлзу знакомым на входе, потому что он недавно видел кого-то, кто выглядел точно так же, как и он, и голос, который звучал только что на кухне знакомо, и, о Боже, невозможно, чтобы ему настолько не повезло!

Стайлз развернулся так быстро, что даже немного ушибся. Его взгляд скользнул по первому человеку, который вышел. Высокий, крепкого телосложения, с темными волосами, коротко постриженными по бокам и уложенными в стиле, напоминающим стрижку «канадка»*, и ярко-зелеными глазами.

_____________________________________________________________________________
*«Канадка» — короткая мужская стрижка, для которой характерен объём в лобной и теменных зонах. Волосы по сторонам, на затылке и висках стригутся короче, часто с использованием машинки. Самые длинные пряди в этой стрижке — три — четыре сантиметра, а самые короткие могут быть не длиннее одного миллиметра.
_____________________________________________________________________________

Сразу же отведя взгляд, Стайлз перевел его на следующего человека, выходящего из дома, и почувствовал, что его желудок сжался при виде того, кто смотрел на него в ответ.

Нужно отдать ему должное, Дерек выглядел таким же удивленным, увидев его, как и Стайлз. Он не спросил у Дерека его фамилию, когда они встретились две недели назад, потому что если бы спросил, то непременно бы инсценировал собственную смерть, чтобы избежать этого ужина.

Стопроцентно инсценировал бы собственную смерть. Там была бы и кровь, и отпечатки пальцев, и разбитые окна, и перевернутые столы – в общем, все, что нужно. Он сделал бы это настолько убедительно, что даже сам Шерлок Холмс без тени сомнения поверил бы, что Стайлз умер какой-то ужасной смертью.

Но нет. Ему и в голову не пришло спросить фамилию Дерека, так что теперь он был здесь. Стоял на заднем крыльце. Со своим отцом.

И с чуваком, который видел, как он голым выходил из номера общежития.

Дерек выглядел удивленным целых пять секунд, а затем на его губах появилась ухмылка, когда он прошел дальше, выйдя из дома, его младший брат шел сзади и закрыл за собой москитную дверь.

Он, похоже, выиграл битву за напитки, потому что держал в руке «Бриск», в то время как у Эрика был «Спрайт», а у Дерека – «Кола».

Не то чтобы это имело значение, что они все пили, потому что жизнь Стайлза официально стала отстойной.

- Привет, Стайлз, - сказал Дерек, лучезарно улыбаясь ему, как будто ему предстоял самый лучший вечер. – Давно не виделись. – Его взгляд скользнул по нему вниз, затем снова вверх. – Отличный прикид, хотя не такой хороший, как тот, в котором я видел тебя в последний раз.

Оу, вот ублюдок, Стайлз хотел засунуть его голову в блендер! Он не знал, как поместить ее туда, но он что-нибудь придумает!

Талия казалась удивленной, если судить по тихому звуку, который она издала.

- Я и не знала, что вы двое знаете друг друга.

- О, безусловно, - сказал Дерек, Меррак раздраженно пихнул его, пока он не отошел в сторону, чтобы пройти мимо и сесть за накрытым столом. Эрик не двинулся с места, стоя рядом с братом, откупоривая свой «Спрайт» и делая глоток, похоже, заинтересовавшись этим разговором. – Мы определенно знакомы. Собственно, когда мы впервые встретились, Стайлзу был чрезвычайно комфортно рядом со мной.

Он собирался убить его. Стайлз собирался пойти домой, поискать в Гугле все лучшие способы избегания наказания за убийство, а затем вернуться и прикончить этого ублюдка во сне!

- О, это так мило, - сказала Талия, хотя было ясно, что она чувствует, что происходит что-то странное. Наверное, из-за гнева, исходящего от Стайлза. Или, может быть, из-за того факта, что его лицо, вероятно, было таким же ярким, как чертова бутылка кетчупа на столе перед Мерраком, который переводил взгляд между ними, ссутулившись на своем стуле и вращая ножом по кругу.

Дерек, самодовольный ублюдок, продолжал ухмыляться ему!

Он хотел сыграть в эту игру? Прекрасно. Хорошо! Стайлз тоже умел играть в игры!

- Ага, - сказал он громко, стараясь скрыть в голосе абсолютную ненависть, - при первой нашей встрече мне действительно было тяжело не чувствовать себя комфортно, учитывая, что ты не переставал пялиться на меня.

Левая бровь Дерека дернулась, и он медленно скрестил руки на груди, все еще держа запечатанную бутылку колы:

- Ну, мне было на что пялиться.

Стайлз надеялся, что Дерек свободно владеет языком тела, потому что он недвусмысленно транслировал ему, что собирается прикончить его во сне. Эрик, во всяком случае, похоже, понял его, потому что он неловко переводил взгляд с брата на Стайлза, а затем отвернулся, делая еще один глоток «Спрайта».

- Вы что, парни, трахались или что?

На этот вопрос Меррака со стола, он тут же исторг свой «Спрайт» обратно.

- Меррак! – отчитала Талия, Майкл тоже обернулся, чтобы бросить на их сына предостерегающий взгляд.

- Что? – спросил Дерек, застигнутый врасплох вопросом, одновременно Стайлз выкрикнул:

- Нет!

Меррак только пожал плечами:

- Может быть, вам, парни, это и нужно.

- Меррак, хватит, - рявкнула Талия, полностью переходя в режим матери, в то время, как Стайлз чувствовал, что вся кровь прилила к его лицу.

Господи Иисусе, он никак не мог решить, стал ли этот момент одним из худших в его жизни или нет. Он не стал худшим, потому что ничто не могло сравниться с выходом из номера общежития голышом, но, Боже, прямо сейчас тот был на втором месте.

- Извините за него, - сказал Майкл, кивнув в сторону Меррака, пока переворачивал бургеры. Талия бросилась к Мерраку и тихо его отчитала, несмотря на то, что тот спорил с ней на обычной громкости.

- Подростки, - ответил его отец, понимающе кивнув. – Не переживайте, у меня есть такой же свой. – Он обнял Стайлза одной рукой и притянул в полуобъятия.

Стайлз взял свои слова обратно: Меррак был дьяволом. Он был таким же, как его брат. Черт, может быть, это у них семейное! Он надеялся, что все они облысеют в двадцать пять лет!

За исключением Майкла и Талии, поскольку им, очевидно, было уже за двадцать пять. И они казались довольно милыми, даже если их дети были придурками. Хотя Эрик пока казался нормальным, но вечер еще только начинался! У него полно времени, чтобы уподобиться своим братьям!

Когда Талия вернулась на свое прежнее место, рядом с барбекю, она попыталась, насколько смогла, спасти разговор. Меррак ссутулился на своем стуле, скрестив руки на груди, и хмурое выражение его лица указывало на полученный основательный разнос.

Стайлз пытался сосредоточить внимание на Талии, но это было трудно, так как все, что он чувствовал, - это взгляд Дерека, прожигающий его висок. Когда он повернулся и посмотрел на него, Дерек только снова ухмыльнулся ему, откупорил бутылку и медленно отпил из нее, ни на секунду не прерывая зрительного контакта.

Эрику, похоже, было неловко от всего этого разговора, и он отступил к столу, очевидно, находя гнев младшего брата более терпимым, чем то, что, черт возьми, происходило между Дереком и Стайлзом.

Это была война. Между Дереком и Стайлзом шла война.

А Стайлз был опытным стратегом, он хорошо играл в шахматы! Он не собирался позволять этому беспардонному, великолепному, мускулистому ублюдку вызвать у него желание исчезнуть где-нибудь в центре земли, чтобы избежать смущения, которое охватило его.

Дерек выглядел слишком самодовольным, и Стайлз чувствовал, что с каждой секундой все сильнее и сильнее возникает желание стереть с его лица это ехидное выражение. О, он заставит этого парня заплатить! Он еще не знал, как, но он это сделает!

Может быть, ему стоит попробовать подружиться с кем-нибудь еще из баскетбольной команды. Подружиться, завоевать расположение, а затем бум! С Дереком делают что-то, чтобы унизить его до такой же степени, как и Стайлза.

Например, сдергивают с него штаны на следующей игре.

Хотя, Дерека, наверное, это устроит, у этой сволочи внушительные руки, наверное, и член большой тоже. Херня это все. Почему он был таким чертовски идеальным? Парень был еще и дерзкой сволочью, что однозначно действовало на него возбуждающе.

Конечно, он нравился Стайлзу, как любовник, который хорош в постели, как тот парень Дэнни, но ему также очень нравились люди, которые могли не отставать от него в словесной перепалке.

До сих пор, Дерек, похоже, выигрывал большинство столкновений, но, честно говоря, у него было преимущество из-за того, что Стайлз практически был мертв от унижения каждый раз, когда они оказывались в поле зрения друг друга.

- Стайлз, - позвал его отец, заставив подпрыгнуть и повернуться к нему. – Я кое-что забыл в джипе. – Он положил одну руку ему на плечо, а другой поставил бокал с вином на маленький столик рядом с барбекю. – Мы можем на секунду вернуться к машине?

Он мог бы просто отдать ключи, но Стайлз был более чем счастлив сбежать из этого дома как можно быстрее, поэтому он только кивнул и направился к задней двери, свирепо глядя на Дерека, пока обходил его.

Этот придурок просто продолжал ухмыляться ему, делая очередной глоток напитка, в то время как его глаза следили за каждым его движением.

- Пожалуйста, возвращайтесь сразу сюда, не нужно звонить в дверь, - сказал им Майкл, когда Стайлз открыл москитную дверь и направился внутрь.

Его отец шел прямо за ним, продолжая держать одну руку у него на плече, они вдвоем шли по дому. Когда они подошли к входной двери и вышли из нее, Стайлз начал спускаться по ступенькам к джипу, но рука отца сжалась, останавливая его, и он обернулся, чтобы посмотреть на него.

- Что такое? – спросил он.

Его отец посмотрел на него:

- Это ты мне скажи.

- Что ты имеешь в виду?

Взгляд стал еще пристальнее, безмолвно спрашивая Стайлза, не считает ли он его идиотом.

- Вы с Дереком настолько сильно заряжаете атмосферу, что все наши телефоны полностью снова зарядятся через минуту.

- Это было бы удобно, я вообще-то забыл зарядить его.

- Стайлз, - сказал он со вздохом.

- Что? Это правда. Ты же знаешь, что телефоны устроены так, что аккумулятор разряжается быстрее, если перезаряжаешь его, не так ли? Капитализм, скажу я тебе. То же самое и с компьютерами, поэтому, по сути, приходится заменять и то и другое в течение нескольких лет.

- Стайлз, - снова произнес он, потирая глаза большим и указательным пальцами свободной руки. – Поговори со мной. Что происходит между тобой и Дереком?

- Ничего, - отпирался он. Потому что это была правда. Между ним и Дереком ничего не происходило.

И никогда не произойдет, как бы трагично это ни было. Все же этот корабль уже отплыл.

- Ты спал с ним?

Вопрос был настолько неожиданным, что Стайлз поперхнулся собственной слюной. Он никогда не думал, что это возможно, но сегодня он узнал кое-что новое. Он кашлял и скорее даже сильно хрипел, и отцу пришлось несколько раз грубо похлопать его спине, чтобы заставить остановиться.

- Что?! – требовательно спросил он хрипловатым голосом, и у него снова вырвался кашель. – Нет! Что?!

- Почему это звучит так, как будто ответ «да»?

- Я не спал с этим парнем, - практически прокричал Стайлз, указывая на входную дверь. После чего поморщился, когда понял, что Хейлы находятся на заднем крыльце, и хотя они с отцом были на переднем крыльце, он кричал довольно громко и очень надеялся, что они не услышали его крика.

- Тогда в чем проблема?

Стайлз не хотел признаваться в этом отцу, но было очевидно, что тот был в режиме шерифа и не намерен отступать, пока не получит удовлетворяющий его ответ, поэтому он только закрыл лицо руками и застонал, как будто его жизнь подходила к концу, а затем провел ими по лицу.

- Ладно, хорошо. Послушай, в тот день, когда Дэнни отвез мое барахло в полицейский участок, и у нас был тот небольшой разбор полетов, ты спросил меня, как я оставил все свои вещи у него. Ну, оказывается, я не соображаю ничего в дверях, когда я с похмелья, и после недавнего секса случайно вышел из номера голым.

- Стайлз, - со вздохом произнес его отец, снова потирая глаза большим и указательным пальцами.

- Да, я знаю. Поверь мне, это никогда больше не повторится. По сути, я нуждаюсь в психотерапии, эта травма настолько реальна. Но дело не в этом. Дело в том, что я вышел из номера голым, а Дерек оказался соседом этого парня, и именно он застал меня там, стоящим без одежды. Он помог мне, если принять во внимание, что все это время, помогая мне, он был мудаком, но, по крайней мере, он предоставил мне одежду, так что я отдаю ему должное за это.

Насколько он мог судить, его отец был раздражен его глупостью – что было справедливо, ведь только ему посчастливилось иметь сына, достаточно умного, чтобы произнести речь на выпускном, но слишком глупого, чтобы отличить входную дверь от двери в ванную – но было очевидно, что тот был на грани смеха от всего этого. Губы негодяя поддергивались в попытке сдержать улыбку и все такое.

- Эй! – потребовал Стайлз, хлопнув рукой отца. – Не вздумай смеяться! Это очень серьезно! Я травмирован, папа! Это останется со мной на всю оставшуюся жизнь! Возможно, я буду бояться заниматься сексом!

- Определенно, больше никогда не будешь ходить в ванную голым.

- Пап! – Стайлз не мог поверить, что его собственный отец смеялся над ним прямо сейчас. – Прояви хоть немного сочувствия! Я только что сказал, что травмирован!

- Ну, ты определенно придаешь новый смысл понятию «путь позора».

- О боже! – вскричал Стайлз, и это окончательно сломило его отца и заставило его рассмеяться. – Пап!

Его отец был сволочью. Сволочью! Он не мог поверить, что тот смеялся над этим! Над самым унизительным моментом Стайлза, и парень, который разделил с ним этот момент, находился в соседнем помещении – на заднем крыльце, неважно – а его отец смеялся!

- Ты ужасный отец, - сообщил он ему, когда тот начал успокаиваться, его смех стал чуть менее раскатистым, но полностью не прекратился. – Я просто уверен, что это форма жестокого обращения с детьми.

- В ту ночь ты сам сделал свой выбор, - напомнил ему отец, вытирая уголок левого глаза, как будто вот-вот расплачется от смеха. – Насколько я помню, ты сказал мне, что ночуешь у Скотта, но вместо этого ты пошел на вечеринку, напился и в итоге занялся сексом с кем-то, кому пришлось принести всю твою одежду и личные вещи на работу к твоему отцу. – Это снова взорвало его, но на чуть-чуть, он засмеялся и покачал головой. – Ты получил по заслугам за свою ложь.

- Это так несправедливо, - пробормотал Стайлз.

- Жизнь несправедлива, Стайлз. - Он обнял сына одной рукой и притянул к себе. – Привыкай. А теперь мы вернемся в дом и приятно поужинаем с Хейлами. И ты будешь хорошо себя вести.

- Как я могу хорошо себя вести, когда он самодовольно пялится на меня и намекает на то, что произошло в тот день? – пробормотал Стайлз, но позволил отцу затащить себя обратно в дом, как только тот открыл дверь.

- Ну, во всяком случае, знай, что у меня будет потрясающий вечер, и не только из-за стейка.

- Ты ужасный отец, - повторил Стайлз со вздохом.

- Я переживу это.

Его жизнь полный, полный отстой.

@темы: перевод, teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_adult=t...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 1 (Часть 2)

***

Это было странное чувство, что он одновременно был безумно рад, что отправился на пробежку раньше, и в то же время жалел об этом. Потому что с одной стороны он оттянул необходимость делать домашнее задание и застал привлекательного голого парня, стоящего в коридоре.

С другой стороны сейчас он был слишком отвлечен, чтобы делать домашнее задание, потому что он не мог перестать думать о привлекательном голом парне, стоящем в коридоре.

Перед Дереком Хейлом лежала открытая книга по биохимии, рядом с ней – наполовину заполненный рабочий лист, карандаш завис над вопросом, на который он должен был ответить, и не двигался. Он уставился в книгу, на самом деле не глядя в нее. И не читая. И даже по-настоящему не видя.

Он не мог перестать думать о сыне шерифа. Стайлз Стилински. Честно говоря, раньше он никогда особо не задумывался о нем. Они оба выросли в Бикон-Хиллз, но Дерек ходил в частную школу со своими братьями и сестрами недалеко от города, а Стайлз ходил в государственную школу. Он видел его повсюду, все видели, потому что он был Стайлзом Стилински, а трудно оставаться незамеченным, когда твой отец был шерифом.

Честно говоря, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше думал, что этот парень привлекателен. Конечно, он никогда раньше не видел его голым, но вряд ли дело было в этом. Хотя вся эта нагота была бонусом, потому что, вау, у Стайлза была классная задница, которую тот любезно предоставил возможность Дереку рассмотреть, нырнув за газетой. На самом деле, он никогда раньше не замечал, насколько привлекателен был Стайлз.

И он был забавным. Таким забавным. Дерек понимал, что ему было неловко, потому что не испытывать смущение было невозможно, но он все равно был остроумен и отпускал шутки во время их разговоров. И ему вроде как понравилось, что Стайлз держался наравне с ним во время их шуточной перепалки. Не многие люди могли это сделать, и это было здорово.

Он также оценил то, что Стайлз много говорил, потому что хотя Дерек и старался вести себя не как обычно, стоически-молчаливо, ему было гораздо интереснее слушать других, чем вносить свою лепту. Стайлз был интересным, и, несмотря на то, что у него продолжались непредсказуемые приступы явного смущения из-за того, что произошло, он мужественно держался, и это было очень весело.

Но, опять же, сейчас это стало проблемой. Потому что Дерек продолжал думать обо всем этом общении, вместо того, чтобы сосредоточиться на своем домашнем задании по биохимии.

Стайлз был определенно интереснее биохимии, независимо от того, был ли он одет или нет.

- Работа кипит, как я погляжу.

Дерек поднял глаза на голос, увидев своего соседа по комнате и товарища по команде, Вернона Бойда, занявшего место напротив него. Они оба были в библиотеке, потому что никто из них не мог сосредоточиться в их комнате в общежитии, когда дело доходило до выполнения домашнего задания. Всегда было слишком много отвлекающих факторов, и их товарищи по команде – и другие спортсмены – всегда приходили потусоваться или перекусить или что там еще. Из-за этого было трудно сконцентрироваться, поэтому, когда он, Бойд и их третий сосед, Айзек Лейхи, вернулись на второй курс после действительно плохих оценок первого курса, они автоматически решили, что номер в общежитии предназначен для общения, а библиотека – для домашних заданий. Это продолжалось и сейчас, на третьем курсе.

Айзек особенно плохо сосредотачивался на заданиях, до такой степени, что обычно отправлялся в одну из кабинок на третьем этаже библиотеки и слушал на YouTube видеоролики с шумом дождя. Его было чрезвычайно легко отвлечь, и именно так себя чувствовал сейчас Дерек.

Обычно он мог сосредоточиться на заданиях в библиотеке, и они с Бойдом сидели вместе, работая над своими различными заданиями, но сегодня он был не в себе.

Он полагал, что в этом есть смысл, и его можно простить, учитывая, что произошло с ним в тот день. И все же, ему бы хотелось, чтобы вид голого Стайлза не выбил из колеи весь его мозг. Он чувствовал себя, как поезд, который сменил рельсы, и теперь застрял, двигаясь по кругу, потому что устройство смены рельсов заклинило и не позволяло ему вернуться на правильный путь.

- У меня был интересный день, - сказал Дерек, роняя карандаш и откинувшись на спинку стула. Он держал одну руку на учебнике, чтобы тот не начал закрываться и не потерялась страница, а другую положил на бедро. – Как фильм?

- Не стоит тех денег, которые я заплатил за него, - ответил Бойд, доставая домашнее задание по испанскому и расставляя свои вещи. – Что случилось такого, что сделало твой день интересным?

- Встретил вчерашнего случайного любовника на одну ночь, - сказал Дерек, пожимая одним плечом. – Он закрыл для себя комнату, но забыл свои вещи. Я как раз возвращался с пробежки, когда наткнулся на него, поэтому попытался помочь парню.

Хотя люди называли Дерека мудаком, он понимал, когда на самом деле нужно им быть, и распространять тот факт, что сын шерифа выскочил из комнаты голым после того, как его трахнул один из трех спортсменов в комнате – или все трое, Господи, это был не тот образ, который был нужен Дереку в его мозгу – это было не то, чем он чувствовал возможным поделиться.

- Видел, что сегодня дежурил Харрис, так что сомневаюсь, что все прошло хорошо.

- Ага, у него ничего не вышло. Он сказал, что заедет позже, чтобы забрать свои вещи, и ушел.

- Я так понимаю, речь идет о ком-то, кто занимается лакроссом? – спросил Бойд, вероятно, решив, что в комнате никого не было, если парень не смог вернуться внутрь. Когда Дерек кивнул, Бойд хмыкнул. – Храбро с их стороны оставить случайного любовника без присмотра. Он мог их ограбить.

- Не каждый владеет всеми существующими игровыми консолями, - сказал Дерек с легкой ухмылкой.

Бойд даже не счел это достойным ответа, он просто достал ручку из сумки, придвинул к себе рабочую тетрадь и начал работать над домашним заданием.

Дерек сделал то же самое, снова сосредоточившись на биохимии, хотя его мысли продолжали блуждать.

Черт, теперь, когда он подумал о Стайлзе, которого трахали три человека одновременно, он не мог выбросить эту картинку из головы. Хотя ранее тот выглядел основательно оттраханным. На нем были буквально следы укусов, так что, кто бы это ни был, он был груб.

Стайлз, очевидно, не возражал, потому что Дерек сомневался, что он был бы таким нормальным как сегодня, если бы он пережил неприятное время, не считая смущения, конечно.

Ему было интересно, как Стайлз оказался в их общежитии и с кем он был. Он упомянул, что у него похмелье, так что, вероятно, прошлой ночью он был на одной из многочисленных вечеринок, бушевавших в кампусе. Дерек пошел на праздничную вечеринку после игры, но пробыл там недолго. Он не был большим любителем вечеринок, и многие люди часто говорили, что он также не был великим шутником. На самом деле ему нравилась учеба, всегда нравилась. Он просто оказался очень активным человеком, который был удивительно талантлив в баскетболе, вот и все.

Единственная причина, по которой он ходил на праздничные вечеринки после их крупных побед, заключалась в том, что ему нравилось общаться со своими товарищами по команде, и было полезно для морального духа собрать их всех вместе после победы, особенно с учетом того, что он был капитаном.

То, на что его принудили, учитывая, что в прошлом году он несколько раз говорил тренеру, что не хочет быть капитаном, но у него не было право голоса в этом вопросе. Ему нравилось думать, что у него все хорошо, особенно в этом году, учитывая, что это был его второй год в качестве капитана, но все равно было тяжело осознавать, что ему еще предстоит два года возглавлять команду.

Он отчасти жалел, что согласился поступать сюда, как спортсмен, а не просто как обычный студент, так как это дало бы ему больше времени на учебу, и он закончил бы учебу через четыре года, но так было дешевле для его родителей. Они никоим образом не испытывали финансовых затруднений, но это сократило расходы на добрых десять тысяч в год, когда он поступил в качестве спортсмена. Недостатком было то, что ему придется учиться пять лет вместо четырех, поскольку он не мог посещать более четырех курсов в семестр, чтобы иметь время для тренировок и игр.

Стайлз, вероятно, был обычным студентом стационарного обучения, что означало, что после этого у него оставался только один год. Дереку было интересно, что он изучает. Он мог только предположить, что Стайлз учился в этом университете, поскольку он ничего не упоминал об онлайн-занятиях, и он жил в Бикон-Хиллз, как и Дерек. Не так далеко от кампуса, а значит, он, скорее всего, тоже был зачислен.

Дереку показалось бы странным, что он никогда его не видел, но это был большой кампус, и он не то чтобы искал его или что-то в этом роде.

И, Господи, он продолжал думать о нем! Он был сексуально озабочен или что-то в этом роде? Он не понимал, почему зациклился на парне, которого даже толком не знал, просто потому, что увидел его голым сегодня днем.

Хотя, он продолжал вспоминать, каким забавным был Стайлз, так что, возможно, дело скорее было в том, что он никогда даже не догадывался, насколько забавным был этот парень. Стайлз, похоже, любил веселье, и не только в постели. В принципе. И вопреки всему, даже несмотря на то, что Дерек был, как обычно, едким, Стайлз не разозлился и не ушел, как обычно поступали с ним другие люди.

Дерек знал, что иногда с ним было трудно ладить, не потому что он был мудаком, а потому что у него была вечно недовольная физиономия и сухое чувство юмора, поэтому люди часто превратно истолковывали то, что он говорил, и считали его, на самом деле, куском дерьма.

К счастью, Бойд, Айзек и многие его товарищи по команде были умнее, и у него была действительно сплоченная группа друзей. И не только его товарищи по команде, но и куча других спортсменов в общежитии.

Он считал, что его соседи из команды по лакроссу – один или все, кого Стайлз трахал или кем был оттрахан – были отличными. Особенно, Дэнни Махилани, потому что он был очень милым и обладал таким же сухим чувством юмора, как и Дерек. Они общались не так часто, как хотелось бы Дереку, но он на самом деле считал многих членов команды по лакроссу хорошими друзьями.

Он когда-то слышал, что университет – это место, где люди заводят связи, которые сохраняются на всю жизнь, и он задавался вопросом, так ли это. Он знал, без тени сомнения, что он, Бойд и Айзек определенно останутся друзьями после окончания университета, но он не знал насчет остальных.

И что насчет Стайлза? Это вообще считалось? Формально он встречался с этим парнем всего один раз, но они жили в одном городе. Его родители жили в четырех кварталах от дома шерифа, и он часто видел, как Стайлз каждое утро ждал школьный автобус, пока его отец отвозил его с братьями и сестрами в школу. Во всяком случае пока Стайлз не получил свой джип, а Дерек свой Камаро.

Было странно осознавать, как много он знал о Стайлзе и в то же время ничего о нем не зная. И было ясно, что Стайлз понятия не имел, кто он такой, учитывая, что он не знал его имени. Это было логично, так как Дерек был очередным парнем, который жил в Бикон Хиллз, но не ходил с ним в одну школу, но по какой-то причине ему было немного странно знать Стайлза, и в то же время понимать, что Стайлз не знал его.

Дерек вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то слегка потянул учебник, на котором все еще лежала его рука, и вскинул глаза на Бойда, который смотрел на него в замешательстве.

- Ты в порядке? Ты не сдвинулся ни на дюйм за последние десять минут.

- Что? – Дерек уронил карандаш, когда его потревожили – скорее бросил – и вытащил телефон, чтобы проверить время.

Черт, он просидел в библиотеке больше двух часов, и реально ответил только на один вопрос в своем рабочем листе. Что, черт возьми, с ним происходит?

- Знаешь, - сказал Бойд, когда Дерек убрал телефон и встал, чтобы подобрать карандаш с пола, куда он его случайно уронил, - для того, кто так сильно любит учиться, ты слишком сильно не любишь домашние задания.

Дерек пожал плечами, возвращаясь на свое место.

- Мне нравится познавательная составляющая. И мне не нравится излагать на бумаге то, что я узнал, чтобы доказать, что я действительно это выучил.

- Иногда ты странный, - беззлобно сообщил ему Бойд. Дерек снова пожал плечами, опять уставившись в свой рабочий лист, но не делая никаких попыток поработать над ним. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?

- Просто более рассеянный, чем обычно, - признал Дерек. Он только сейчас сообразил, который час – было без десяти пять. Стайлз сказал, что вернется позже, чтобы забрать свои вещи у команды по лакроссу, а это означало, что Стайлз должен скоро вернуться.

Ну, не обязательно скоро, но, по крайней мере, в течение ближайшего часа. Дерек вроде как хотел посмотреть, сможет ли он перехватить его снова. Было ли это странно? Наверное, это было странно. Но ему действительно понравилось их общение после того, как Стайлз немного успокоился. Его вопросы были странными, и он, похоже, был слишком возмущен внутренним интерьером – Дерек решил, что он пытался оправдать то, что перепутал дверь в ванную и входную дверь – но он был интересным.

Дерек мог понять, почему кто-то решил привести его к себе. Милый, забавный, интересный и, наверное, хорош в постели. Кто бы ни подцепил его, он оказался в выигрыше.

Это все-таки испортило ему настроение, хотя он старался не обращать внимание на причину. Вместо этого он решил, что просто хочет встретиться со Стайлзом, как бы странно это ни было, и закрыл учебник.

- Не думаю, что смогу сегодня сделать домашнее задание. Я закончу завтра.

- Ладно, - сказал Бойд, но продолжал странно смотреть на него. Дерек проигнорировал это, взяв сумку со стула рядом с собой и начав собирать свои вещи. Закончив, он застегнул молнию и перекинул одну лямку через плечо.

- Я, наверное, сделаю на ужин хот-доги, ты не хочешь?

- Конечно, я не откажусь от нескольких.

Дерек кивнул и сказал, что они увидятся через час, поскольку они привыкли есть ближе к шести. На выходе из библиотеки он достал телефон, чтобы написать Айзеку сообщение и спросить и его об ужине. Он не говорил, что собирался сегодня в библиотеку, так что ему следовало проверить свой телефон. Когда он получил ответ, Айзек сообщил ему, что он сейчас с кем-то из футбольных чирлидерш. Дерек закатил на это глаза, потому что Айзек может познакомиться ближе с кулаком футболиста, если будет не осторожен, но пожелал ему доброй ночи и убрал телефон.

Путь до общежития был недолгим, особенно учитывая, что его мысли снова вернулись к Стайлзу. Он продолжал беспокоиться, что, возможно, пропустил его, но он сказал Стайлзу, когда команда по лакроссу обычно заканчивала тренировку, и Стайлз сказал, что ему все равно нужно кое-что сделать. Он не должен был появиться раньше пяти, а Дерек уже практически вернулся в общежитие.

Войдя в здание, он поднял руку в знак приветствия Марин Моррелл, проходя мимо нее к стойке регистрации. Она улыбнулась и поприветствовала его по имени, и Дерек задумался, впустила бы она Стайлза обратно в комнату, если бы работала именно она.

Честно говоря, он не знал, потому что то, что он сказал ранее в тот день, было правдой. Дежурные администраторы знали всех в общежитии, и они не пустили бы в комнату спортсменов случайного человека. Хотя, как сказал Стайлз, в его бумажнике было удостоверение личности, а в телефоне – отпечаток пальца. И все же, он не думал, что они стали бы так рисковать.

Проведя пропуск, чтобы вызвать лифт, ему пришло в голову, пока он ждал, что Стайлз не сможет вернуться в здание. Хотя, у входа была Марин, так что она, вероятно, впустит его, но сама проведет в комнату, чтобы он не прошел мимо и не попытался попасть в другую комнату.

Как только лифт прибыл, он нажал на кнопку третьего этажа и стал ждать. Когда двери открылись, он увидел, что несколько его товарищей по команде слоняются по коридору, болтая друг с другом. Он также заметил, что команда по лакроссу вернулась, потому что некоторые из них направлялись к лифту вместе с его товарищами по команде.

Дэнни был одним из них, и Дерек отступил в сторону, пропуская его, но назвал его имя, вынудив его повернуться к себе.

- Ты или кто-нибудь из твоих соседей приводил кого-нибудь прошлой ночью?

Дэнни выглядел ошеломленным этим вопросом, как будто удивился, откуда Дереку это известно.

- Вообще-то, да. Я привел с собой очень симпатичного парня.

Черт, это был Дэнни? Ну что ж, Дереку лучше перестать думать о Стайлзе, потому что Дэнни был потрясающим, и если он был заинтересован в Стайлзе, то это определенно так и будет.

Он обратил внимание, что Дэнни упомянул, что привел «очень симпатичного парня», а не сына шерифа. Он часто забывал, что не все здесь выросли в Бикон-Хиллз, и вполне вероятно, что Дэнни понятия не имел, кто такой Стайлз.

- Откуда ты знаешь? Вчера вечером, когда мы вошли в номер, никого не было рядом, а Мейсон и Лиам отсутствовали всю ночь.

Во всяком случае, это объясняло, почему Дэнни решил привести Стайлза. Если его соседей не было, вряд ли Дэнни собирался игнорировать тот факт, что у него свободная комната в общежитии.

- Я наткнулся на него во время его пути позора, - туманно сказал Дерек, не желая говорить слишком много в присутствии других людей.

Дэнни, как хороший человек, понял и проявил тактичность:

- А, понятно. Да, позже нам надо будет поговорить о том, как это произошло.

Дерек видел, что он старается не улыбаться, но было очевидно, что Дэнни был крайне озадачен, как и Дерек.

Возможно даже больше, потому что он вернулся к куче одежды и отсутствующему случайному любовнику.

- Определенно, - согласился Дерек. – Он сказал, что вернется попозже за своими вещами. Если ты уходишь, я могу оставить их у себя и отдать ему, когда он вернется.

Он не пытался найти повод снова увидеть Стайлза, ни в коем случае. Он просто был вежлив. Иногда он делал что-то подобное.

- О, он так сказал? – Дэнни поморщился. – Честно говоря, я не знал, что с ними делать, потому что он оставил все. – Он сделал паузу, когда понял, что остальные слушают, и быстро добавил, - например, свой телефон, ключи и другое. Я не хотел их держать, поэтому отнес все в полицейский участок, чтобы кто-нибудь с ним связался и вернул.

В ту секунду, когда Дерек услышал эти слова, он на самом деле почувствовал, что из него вот-вот вырвется смех, и ему потребовалось сознательное усилие, чтобы сдержать его.

- Прости, ты отнес все в полицейский участок?

- Просто эти вещи не подпадают под критерии бюро находок, и я не был уверен, что этот парень вообще ходил здесь в школу, - сказал Дэнни, пожав плечами. – Я подумал, что полиция сможет его найти. У него был адрес Бикон-Хиллз, так что он, наверное, не живет в общежитии на территории кампуса, раз его нет в спортивном общежитии.

Он, наверное, предположил это, потому что единственная причина, по которой Дерек жил в общежитии, заключалась в том, что он был спортсменом. Все знали, что Дерек из города, он просто жил там же, где и все остальные, потому что это было включено в его контракт. Он не был единственным человеком из Бикон-Хиллз в общежитии, Бойд тоже был отсюда, и еще двое футболистов со второго этажа.

- Да, логично. – Дерек не знал, то ли разочаровываться из-за того, что он больше не увидит Стайлза, то ли радоваться тому пониманию того, что каждый коп в этом полицейском округе знал Стайлза, а это означало, что его отец привезет ему домой его вещи, что, скорее всего, совершенно ошеломит его.

Дерек понял, что он определенно плохой человек, когда пожелав Дэнни доброй ночи, направился в свой номер и тут же начал смеяться над нелепостью всего этого дня.

Может быть, он не был таким уж мудаком, потому что ни с кем не делился тем, что произошло, но он определенно был достаточно мудаком, чтобы смеяться над тем фактом, что Стайлз заберет свою одежду у своего отца.

Он понятия не имел, как этот идиот объяснит это своему отцу.

***

Как бы безумно ни начался этот день, Стайлз на самом деле испытал некоторое облегчение от того, что ему, по крайней мере, удалось добраться домой вовремя, чтобы принять душ, переодеться и начать готовить ужин. Попасть в дом без ключей было бы проблемой, если бы Стайлз с двенадцати лет не пробирался в дом и не ускользал оттуда по ночам, так что, к счастью, нынешний Стайлз был обязан прошлому Стайлзу за то, что тот всегда держал открытым окно гостевой спальни на втором этаже.

Обычно он мог вскарабкаться по стене дома и пролезть через окно под покровом темноты, но сейчас он надеялся, что никто из соседей не увидит его и не доложит отцу. Никто из них не обеспокоится, потому что Стайлз, проникающий в собственный дом едва ли занимается его взломом, но он был уверен, что некоторые из них расскажут отцу.

Поскольку упомянутый отец не позвонил ему в гневе, вполне понятно, что ему не сказали.

Хотя Стайлзу потребовалось почти все время, что он пробыл в душе, чтобы вспомнить, что его телефон все еще лежал в кармане джинсов на полу общежития, так что если бы его отец позвонил, он… не знал бы.

Несмотря на то, что Дерек сказал ему, что он может выбросить одежду, и как бы Стайлз не хотел его больше видеть, он положил одолженные футболку и шорты в стирку, как только вышел из душа и переоделся в собственную одежду. Ему все равно нужно было вернуться за своими вещами, не то чтобы он не мог заскочить на пару секунд, чтобы вернуть одолженные вещи.

Едва он успел приготовить ужин, когда, накрывая на стол, услышал, как открылась входная дверь. Слава Богу, что он вовремя успел, потому что его отец заподозрил бы неладное, если бы он не закончил готовить ужин до того, как тот вернулся домой.

Особенно в субботу.

- Привет, пап, - громко прокричал он, услышав, как за отцом захлопнулась входная дверь.

- Стайлз, - поприветствовал отец у входа. Он услышал, как тот что-то положил, но не обратил на это внимание. Может быть, он купил себе что-нибудь перекусить, что планировал спрятать.

Прикол был в том, что Стайлз знал, где находятся все его укрытия. Он не понимал, зачем его отец пытался пронести в дом нездоровую еду, Стайлз мог учуять запах «Cheeto» из соседней страны.

- Как работа? – спросил он, когда его отец, все еще в форме, зашел на кухню, набирая сообщение на телефоне.

- Интересно, - ответил он, но не стал вдаваться в подробности, а закончил то, что печатал. Он подошел к плите, чтобы посмотреть, что приготовил Стайлз, запихивая телефон обратно в карман. Он издал негромкое довольное мычание, когда увидел дымящийся мясной соус и спагетти, уже лежащие в дуршлаге в раковине. – Спагетти. Хороший выбор.

- Объеденье в изобилии, - согласился Стайлз, ухмыльнувшись ему и хлопнув по спине по пути к раковине. – Ты не собираешься переодеться перед едой?

- Наверное, стоит.

Стайлз махнул одной рукой, чтобы он уходил, затем переложил вермишель в большую миску и нашел щипцы. Он дважды щелкнул ими, потому что так поступали все, кроме психов, когда брали щипцы со своего места и приносили их к столу. Часть мясного соуса он вылил в отдельную миску и добавил ложку перед тем, как присоединить к вермишели.

Он уже достал из холодильника сыр Пармезан и наливал себе стакан колы из двухлитровой бутылки, когда вернулся его отец, одетый в джинсы и клетчатую рубашку с закатанными рукавами.

- Вкусно пахнет.

- Моя еда всегда вкусная, - заявил Стайлз, закрывая бутылку с колой и убирая ее обратно в холодильник.

- Я не соглашусь.

- Эй! – Стайлз повернулся к нему, указывая на него пальцем свободной руки, другой обхватив стакан с колой. – То, что ты не любишь салаты и здоровую еду, не означает, что я плохо готовлю. Ты все-таки можешь признать, что я хорошо готовлю, даже если тебе не нравится то, что я готовлю.

- На самом деле это не так работает, - возразил его отец с веселой улыбкой на лице, но Стайлз только нахмурился и пригрозил никогда больше не готовить ему еду.

Пустая угроза, и они оба это знали, поскольку Стайлз никогда не доверил бы отцу самому готовить. Тот просто покупал готовую пиццу и хот-доги без каких-либо овощей. Хотя, он, наверное, поспорил бы со Стайлзом из-за того, что в пицце есть лук или что-то в этом роде. Его отец был таким вредным.

Вероятно, это объясняло, почему Стайлз был таким. Яблоко от яблони недалеко падает, и все такое.

Они оба сели и наложили себе еду, Стайлз расспрашивал отца, как прошел его день, и о его планах на вечер. На самом деле он знал только, что тот встречается со старым другом, который здесь проездом, но он не был с ним знаком. Судя по всему, его отец знал его еще по университету, и это было здорово. Было интересно видеть, что люди поддерживали связь даже в последующие годы своей жизни благодаря общему опыту, такому как университет.

Стайлз надеялся, что у него тоже есть такие друзья. Они со Скоттом, по сути, были связаны друг с другом на всю жизнь, поскольку они знали друг друга буквально с младенчества и теперь учились в одном университете, но Стайлз встретил и в школе довольно крутых людей, с которыми, как он надеялся, он будет поддерживать связь еще долго после того, как они все закончат учебу.

Кроме Дерека. Он никогда больше не хотел его видеть. На самом деле, жалко. На него действительно было приятно смотреть.

И Боже, а эти препирательства! Ничто так не заводило Стайлза, как мужчина – или женщина, он не был привередлив – которые могли сравниться с ним в нахальстве. Дерек буквально соответствовал высоким стандартам, но его кандидатура не обсуждается до конца времен, потому что Стайлз никогда больше не сможет встретиться с ним лицом к лицу, чтобы вся кровь в теле не бросилась ему в лицо.

Даже от мысли о том, что произошло ранее в тот день, у него вспыхнули щеки, и ему пришлось заставить себя не сосредотачиваться на этом, прежде чем отец заметил бы и спросил, в чем дело.

Его отец был полицейским, он бы точно заметил.

- Так как прошла ваша ночь со Скоттом?

Стайлз был очень осторожен, чтобы не сделать паузу на этих словах, потому что его отец делал вид, что у него нет скрытых мотивов, когда задавал этот вопрос, хотя у него явно были скрытые мотивы.

Но он никак не мог знать, что произошло прошлой ночью. Стайлз был осторожен с этим. Мать Скотта работала прошлой ночью, и Стайлз сказал отцу, что проведет ночь у Скотта, чтобы они оба могли пойти на студенческую вечеринку. Скотту исполнился двадцать один год всего несколько месяцев назад, но самому Стайлзу все еще было всего двадцать, так что ему приходилось попадать на вечеринки и пить алкоголь везде, где получалось.

Студенческие вечеринки всегда были самым простым местом для этого, и, кроме того, на них всегда было весело. Несмотря на то, что фильмы создали дурную репутацию таким вечеринкам, те, что проходили в его университете никогда не получали негативных отзывов в прессе. Сокурсники всегда следили, чтобы вокруг было достаточно трезвых людей, чтобы за всеми присматривать, и они устраивали веселые игры под громкую музыку.

Они также очень хорошо отслеживали прием наркотиков или принуждение к тому, чего человек не хочет делать, и, вероятно, именно поэтому один из представителей братства трижды подходил к Стайлзу в течение ночи, пока он сближался со своим парнем на одну ночь, чтобы убедиться, что у него все в порядке. Так оно и было, потому что Стайлз с этим чуваком начали болтать и взаимно распускать руки до того, как Стайлз основательно напился. Он уже неоднократно дал зеленый свет парню до того, как они ушли вместе, поэтому он абсолютно ни о чем не жалел.

Хотя немного жалеет о той части дня, когда он проснулся. Похмелье, боль, смущение. Господи, теперь ему придется быть очень осторожным каждый раз, когда он будет ходить на вечеринки братства, чтобы больше никогда не столкнуться со своим парнем на одну ночь. Меньше всего на свете он хотел видеть его и Дерека сегодня вечером, когда пойдет забирать свои вещи и отдавать одежду Дерека.

- Прошла хорошо, - сказал Стайлз в ответ, накручивая вилкой спагетти на тарелке. Это не было ложью, он хорошо провел ночь со Скоттом. Конечно, они не остались дома, чтобы играть в видеоигры, как Стайлз сказал отцу, но все равно было здорово. – Нам было очень весело.

- Приятно это слышать. Что-то интересное было?

Стайлз практически запнулся, услышав это, потому что это прозвучало почти… обвиняюще. Как будто его отец знал больше, чем показывал. Но он не мог знать, это было невозможно. Скотт никогда бы ему не рассказал, и каким бы придурком не был Дерек, он очень сомневался, что его первым звонком после отбытия Стайлза был в полицейский участок, чтобы сообщить его отцу о том, что произошло. И его отец определенно не был экстрасенсом, иначе они бы уже сто раз выиграли в лотерею.

Так что невозможно, черт возьми, чтобы его отец знал о том, что произошло прошлой ночью. Или утром. Днем? Неважно.

- Нет, - медленно произнес он, изображая невинность. Он не знал, насколько это ему удалось, но он старался! – Просто обычная тусовка. Ничего нового или захватывающего, просто хорошо провел время со Скоттом.

- Хм, - сказал в ответ его отец, вытирая рот бумажным полотенцем, которое Стайлз положил на стол, а затем бросая его на пустую тарелку. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и, о нет. Это была очень «шерифская» поза. Дерек, возможно, так часто делал в качестве своей характерной особенности, но его отец выглядел так только тогда, когда осуждал Стайлза за что-то и собирался разобраться с ним в режиме шерифа. – Я рад, что у тебя не было никаких интересных встреч.

Ладно, серьезно, его отец был экстрасенсом и скрывал это? Потому что, какого черта! Он никак не мог знать!

- Не-а, - сказал Стайлз, потому что он понятия не имел, что еще сказать.

Его отец только медленно кивнул, все еще глядя на него, а затем расцепил руки, чтобы встать, взять свою тарелку и отнести в раковину. Стайлз мгновенно расслабился, вздохнув с облегчением так тихо, как только мог. Возможно, он просто был параноиком. Возможно, его отец просто откинулся назад на стуле, потому что у него болела шея или что-то в этом роде. Все нормально. Все было совершенно нормально.

- Кстати, - произнес отец от раковины, и Стайлз мгновенно снова напрягся, - я сегодня встретил твоего друга Дэнни.

Дэнни? Кто такой Дэнни? Стайлз не знал никакого Дэнни. Был ли у него старый школьный друг по имени Дэнни? Он так не думал. Кто-то из сокурсников в университете? Черт, он будет чувствовать себя очень неловко, если кто-то, кого он должен был знать, столкнулся с отцом и говорил с ним, а Стайлз даже не вспомнит кто он такой!

Ладно, он был не силен в запоминании имен! Он был удивлен, что запомнил имя Дерека, но он был абсолютно уверен, что имя этого парня будет преследовать его до самой смерти, потому что, Боже, как бы ему хотелось, чтобы они никогда не встречались. Или, по крайней мере, не таким образом.

Сейчас было не время оплакивать знакомство с мужчиной его мечты, потому что он все еще не думал, что знает, кто такой Дэнни, и он чувствовал себя неловко из-за этого.

- Кто? – спросил он, глядя на отца, когда тот выключил воду и повернулся к нему, вытирая руки кухонным полотенцем.

- Дэнни, - повторил его отец.

- У меня нет друзей по имени Дэнни, - сообщил ему Стайлз, слегка щурясь. Во всяком случае, его отец, похоже, ему поверил, и это было хорошо, потому что Стайлз не помнил никакого Дэнни в своей жизни. – Ты уверен, что тебя не приняли за кого-то другого?

- О, я точно уверен, что он понятия не имел, кто я такой, когда разговаривал со мной.

Что? В этом не было никакого смысла.

- Почему ты думаешь, что этот парень, Дэнни, был кем-то, кого я знаю, если он не знал, что ты мой отец? – спросил Стайлз, теперь уже совершенно сбитый с толку.

Его отец не ответил. Он просто положил кухонное полотенце обратно на стойку, вернулся к столу, остановившись рядом со Стайзом, а затем вытащил что-то из кармана. Когда он положил этот предмет перед почти пустой тарелкой Стайлза, то сделал это без единого слова и просто дал возможность Стайлзу смотреть на него, пока до него не дошло, что только что произошло.

Это был его бумажник.

Прямо здесь, перед его тарелкой, лежал бумажник Стайлза.

Тот, что был в джинсах, которые он оставил на полу в общежитии после потрясающего секса на одну ночь, которая после пробуждения превратилась в худший день в его жизни.

Черт.

- А, этот Дэнни! – сказал Стайлз чуть громче, чем следовало, и рассмеялся самым неловким смехом, который он когда-либо издавал в своей жизни, хлопнув ладонью по столу, прежде чем посмотреть на отца.

Тот не выглядел впечатленным.

- Точно, конечно! Дэнни! Пфф! – Стайлз хлопнул себя по виску, как бы говоря: «чувак, я такой глупый, как я мог забыть Дэнни?». – Конечно. Мой хороший приятель, хороший друг, практически близкий друг Дэнни, конечно! Мой друг Дэнни.

Да, его отец ни на секунду на это не купился.

- Ага, - сказал он, бросив на него еще один взгляд. – Значит, твой хороший приятель, старина Дэнни, - его отец скрестил руки на груди, - как его фамилия?

Почему его отец был такой, такой жестокий? Он уже поймал его с поличным, он уже полностью сломил дух Стайлза, почему он позволяет этому фарсу продолжаться? Это было просто жестоко, но Стайлз был в высшей степени полон решимости! У него была легенда, и он ее придерживался!

- Его что? – спросил он, прищурившись на отца и поджав губы.

Он заработал только еще один взгляд, его отец явно вернулся в режим шерифа:

- Его фамилия. Какая?

Черт возьми, Стайлз даже не мог вспомнить имя чувака, и это в буквальном смысле сыпало соль на рану.

- Знаешь, он просто… приятель из… типа, выпуска. Я имею в виду, кто спрашивает фамилии в наше время, верно? – Он издал громкое фырканье, махнув рукой в сторону отца. – Фамилии. Кому они нужны, я прав?

Вздох, вырвавшийся у его отца, был глубоким, и он расцепил руки только для того, чтобы можно было потереть глаза рукой.

- Послушай, - сказал он, Стайлз поморщился и немного ссутулился на своем стуле, - ты взрослый, поэтому я не собираюсь контролировать то, что ты делаешь и чего не делаешь, будучи взрослым. Однако, - он опустил руку, - что, черт возьми, это такое, Стайлз?

- Это? – спросил Стайлз, снова изображая невинность.

Неудачно, его отец на это не купился. Неудивительно, учитывая обстоятельства.

- Человек приходит с сумкой, полной твоей одежды, которая на тебе была прошлой ночью, вместе с твоим телефоном, бумажником, ключами, обувью и всем остальным. Как ты мог забыть всю свою одежду и все личные вещи в квартире этого человека?

- Вообще-то, это был номер в общежитии. Он спортсмен из университета, ты знал, что у них есть собственное спортивное общежитие?

Выражение лица его отца слегка посуровело, явно требуя объяснений и прекращения затягивания времени.

- Знаешь, это довольно забавная история, - уступил Стайлз, еще больше ссутулившись на своем стуле, - и чем больше я о ней думаю, тем менее смешной она становится. Так что… да.

Они очень долго смотрели друг на друга, Стайлз пытался выглядеть грустным и жалким, а его отец выглядел разочарованным, но в то же время и растерянным. В конце концов, Стайлз взял верх, потому что выражение лица его отца дрогнуло, и он вздохнул, подняв обе руки, чтобы провести ими по лицу сверху вниз.

- Ты в порядке?

- Уязвленная гордость и ничего больше, - подтвердил Стайлз.

- Это было по обоюдному согласию?

Не тот разговор, который он хотел бы вести со своим отцом, и он понятия не имел, почему тот спрашивал его об этом, но затем ему пришло в голову, что на нем… много отметин. Многие из которых были видны, потому что были у него на шее. Честно говоря, он совершенно забыл об этом, и был одет в обычную футболку и все такое, так что даже, если бы Дэнни, с которым он провел одну ночь, не занес его вещи, его отец сразу бы понял, что Стайлза не было у Скотта прошлой ночью.

Стайлз чувствовал себя полным глупцом для человека, который был тем выпускником с наилучшими академическими результатами в классе, произносящим прощальную речь. Книжный умник не значит способный выжить на улице. Хотя, на самом деле, он был довольно сообразителен «на улице».

Просто получается, что он умный не в присутствии отца. Если в ситуацию оказывался вовлеченным отец, он становился полным идиотом. Господи, как у этого человека хватало терпения терпеть такого глупого сына?

- Это было по обоюдному согласию, - признался он, слегка поморщившись от такой неловкости. - Он оказался немного, э-э, темпераментным. Но да, это было – абсолютно добровольно с обеих сторон.

- Вы предохранялись?

- О боже мой, - Стайлз закрыл лицо руками. – Пап, мы можем… пожалуйста. Пожалуйста. Я думал, что ты только что сказал, что я взрослый!

- Это не значит, что я не пристрелю кого-нибудь, если придется.

- Это мило, - пробормотал он, а затем провел руками по лицу, как это ранее делал его отец. – Мы предохранялись, мы оба были согласны, все было хорошо, просто утром случилась небольшая неприятность. Полностью по моей вине, парень был милым и не имел никакого отношения к случившемуся бардаку. – Он указал на свой бумажник, лежащий на столе, и решил, что сумка, которую, как он слышал, его отец поставил раньше, была с остальными его вещами.

Ну, по крайней мере, ему не придется возвращаться в общежитие и проходить путь позора во второй раз. Дерек же сказал, что он может выбросить одежду, так что у него нет причин когда-либо снова видеться с Дэнни или Дереком.

Аллилуйя.

- Тебе повезло, что я не арестовал его, когда он вошел со всеми твоими вещами, - признался его отец, откидываясь на спинку стула и еще раз взглянув на него. – Неприятный опыт, когда кто-то входит с вещами твоего сына. К счастью, он был очень вежлив и спокойно объяснил, что оставил партнера по случайному сексу в своей комнате, чтобы отправиться на тренировку, а вернувшись, его не застал, но его одежда все еще была там. Он хотел убедиться, что она вернется к своему владельцу.

- У него были мои права, он не мог просто привезти все сюда? – проворчал Стайлз, скрестив руки на груди, все еще сгорбившись на стуле и слегка надув губы. Если бы Дэнни просто посмотрел на его права, чтобы узнать его адрес, и привез все это сюда, ничего бы этого не произошло.

Ладно, возможно, это все равно бы произошло из-за обилия засосов и одного едва заметно следа от укуса, но это было бы гораздо легче объяснить, чем то, почему он оставил свою чертову одежду!

- Он сказал мне, что не хотел узнавать адрес твоего дома, совая нос в твои права. Он посчитал, что это будет странно.

Стайлз зашипел на это, затем неверяще протянул руки к отцу:

- Что, а принести все мое барахло отцу после случайного секса на одно ночь, не странно?!

Теперь его отец выглядел позабавленным:

- Он не знал, что я твой отец.

Стайлз открыл рот, чтобы возразить, но у него не нашлось слов, потому что он часто забывал, что люди, который были не из этого города, не знали кто он такой. Дерек, очевидно, был родом из Бикон-Хиллз, потому что он знал, кто такой Стайлз, но это правда, что многие люди, с которыми Стайлз общался на занятиях, понятия не имели, кто он такой, и что шериф – его отец.

Черт, Дэнни буквально просто пытался быть хорошим чуваком, принеся его вещи в полицейский участок, а не к нему домой, чтобы не пугать Стайлза, а Стайлз в какой-то степени ругал его в своей голове. И Дерека, который, очевидно, не имел к этому никакого отношения.

Он все еще надеялся, что никогда не столкнется ни с одним из них, но если когда-нибудь встретится, то, по крайней мере, поблагодарит Дэнни за то, что тот был настолько добр, чтобы постараться поступить правильно.

Однако не Дерека, потому что единственный вариант, при котором у Дэнни было время отвезти его вещи в участок до того, как ушел его отец – это если тот вернулся с тренировки задолго до пяти.

Так что Дерек был лживым лжецом, который солгал, и, вероятно, несет ответственность за все это.

Он берет свои слова обратно, пошел ты, Дерек. Он однозначно надеялся, что тот облысеет к двадцати пяти!

***

- Я серьезно, если мы не улучшим нашу игру, то проиграем на следующей неделе. Ты едва перебирал ногами на тренировке, о, капитан, мой, капитан, - Айзек ткнул вилкой в сторону Дерека, картофелина едва держалась на зубцах из-за того, как он ее проткнул. Когда он собрался положить крахмалистую вкусняшку в рот, она все-таки проиграла битву и упала с вилки, так что Айзек укусил пустую вилку.

- Я не перебирал едва ногами, - упирался Дерек, борясь с желанием закатить глаза. Айзек был немного неадекватен относительно недавнего выступления Дерека на площадке.

Конечно, он промахивался в бросках, которые обычно мог делать с закрытыми глазами, и в последнее время он стал чаще, чем обычно запинаться о защиту и мяч, но у всех бывают плохие дни.

Или недели, по ситуации.

Дерек не был идеален, и он имел право время от времени промахиваться и запинаться. Он полагал, что Айзек просто придает этому большое значение, потому что такого раньше никогда не случалось.

Что было справедливо, потому что раньше такого никогда не случалось.

- Ты где-то в облаках витаешь, - согласился Бойд, одной рукой обнимая свою девушку за плечи, а другой поигрывая соломинкой от диетической колы. – Это касается не только тренировок, но и всего остального. Что происходит?

- Ничего не происходит, - возразил Дерек, запихивая в рот большой кусок курицы с пармезаном, чтобы избежать необходимости отвечать на дополнительные вопросы. Кусок, возможно, был немного великоват, так как он изо всех старался держать рот закрытым, пока жевал.

Если бы они были только втроем, он бы не беспокоился об этом так сильно, но в присутствии Эрики Рейес ему хотелось быть вежливым. Его мать учила его не проявлять неуважение по отношению к женщине, хотя он понимал, что Эрике будет все равно, учитывая, что они с Айзеком устраивали состязания по отрыжке, когда вместе пили пиво.

И все же, было бы грубо вести себя как животное в ее присутствии.

- У вас, парни, абсолютно нет здравого смысла и логики, - сообщила им Эрика. Дерек не был уверен, к кому она обращается, пока она не бросила невозмутимый взгляд на Бойда и Айзека. Они переглянулись, и Айзек только демонстративно пожал плечами, очевидно, понятия не имея, о чем она говорит.

Дерек тоже понятия не имел, о чем она говорит, но напрягся, услышав следующие ее слова:

- Так что, - сказала она, наклоняясь вперед на столе, сложив руки вместе и положив на них подбородок, в ее карих глаза мелькнул огонек, когда она ухмыльнулась, - как ее зовут?

- Что? – спросил Дерек, Айзек повторил за ним чуть громче и выпрямился, чтобы ехидно ухмыльнуться своему капитану.

- Или как зовут его? – спросила Эрика, продолжая понимающе ухмыляться ему. – Мужчина бывает таким рассеянным только когда влюблен.

- Я не влюблен, - тут же возразил он, что заставило Эрику бросить на него жалостливый – и в то же время понимающий – взгляд.

Он не влюблен, потому что это было бы смешно. Он не верил во всю эту чушь о «любви с первого взгляда», и у него было полное право думать, что она ведет себя совершенно нелепо по поводу всего этого.

Хотя… на этой неделе он часто отвлекался на Стайлза. Но это не означало, что он влюбился в этого парня! Он просто… не мог перестать думать о нем. Дело было не только в том, насколько он привлекателен, потому что Стайлз производил впечатление человека, который выглядит привлекательно, даже не подозревая об этом. Но было в нем что-то такое, чего Дерек… он не знал.

Большую часть времени он чувствовал себя довольно глупо. Всякий раз, когда он ловил себя на том, что отключается на занятиях от мыслей о Стайлзе, он не мог не чувствовать себя одним из тех отстойных, сентиментальных мужчин из любовных романов, которые любила читать его старшая сестра. Он прочитал несколько из них в старшей школе, после того, как она поступила в университет, просто, чтобы посмотреть, какие книги ей нравятся, и все они ему ужасно не понравились.

Мужчины были просто нереально сентиментальными, романтичными и одержимыми женщиной антагонистом в книге. Он всегда считал, что это было принятие желаемого за действительное со стороны автора или что-то еще, но сейчас ему было неприятно признавать, что он в некотором роде понимает этих отстойных сентиментальных мужчин.

Как бы он ни старался перестать думать о Стайлзе, его мозг словно был полон решимости прокручивать их первую встречу на повторе, как надоедливую песню, которую он не мог выбросить из головы. Он продолжал вспоминать задницу Стайлза, когда тот нырял за газетой, то, как все его лицо становилось красным от смущения, огонь в его глазах, когда они с Дереком перебрасывались шутками, как только тот надел презентабельную одежду.

И, черт возьми, даже в выцветших шортах и отвратительной футболке, которую Кора подарила ему на день рождения, Дерек все равно находил его привлекательным. Это было невозможно, но все же именно это воспроизводил его мозг.

Как же так получилось, что все это время он рос рядом со Стайлзом Стилински и ни разу не рассматривал его, как человека, представляющего интерес, а теперь вдруг он стал всем, о чем мог думать Дерек? Может быть, дело было в том, что он был недосягаем. Стайлз переспал с Дэнни, который был, по сути, святым покровителем очарования и доброты, так что какие шансы были у Дерека?

Он был молчаливым, язвительным и, очевидно, мудаком, если верить всем, с кем он когда-либо разговаривал. Стайлз определенно тысячу раз предпочтет Дэнни Дереку, и он даже не станет его винить за это. Дэнни был классным.

Единственным положительным обстоятельством (а может и нет, он еще не решил) было то, что Стайлз не появлялся с тех пор, как у него случился неудачный роман на одну ночь с Дэнни неделю назад. Дерек ненавязчиво допытывался, болтают ли Стайлз и Дэнни, переписываются ли или нет, но Дэнни утверждал, что они вообще не разговаривали с той ночи, когда повеселились в постели.

Либо Дэнни не понял ничего хорошего, когда это прилетело ему по морде, либо Стайлз был где-там, умирая в бездне смущения из-за всего, что произошло в тот день.

Дерек был склонен полагать, что это последнее, потому что Дэнни признал, что Стайлз действительно хорош в постели, так что, очевидно, он был не против повторения. Дереку хотелось разозлиться, что Дэнни поделился этим с ним, потому что он задавался вопросом, скольким другим людям Дэнни рассказал об этом, но он был не таким. Скорее всего, он рассказал об этом Дереку только потому, что они говорили о том, что произошло, из-за чего Стайлз в итоге покинул номер без каких-либо своих вещей.

Все равно, ему не нравилась идея, что Дэнни будет распространять эту информацию, и он надеялся, что тот больше никому не расскажет о том, насколько хороший сексуальный партнер Стайлз Стилински. Дереку не нужно было, чтобы кто-то еще в общежитии пытался заполучить первоклассную задницу Стайлза Стилински.

- Эй!

Дерек вздрогнул, когда пальцы Эрики щелкнули в дюйме от его лица. Он с громким стуком уронил вилку, сосредоточив взгляд на руке прямо перед собой, прежде чем Эрика отдернула ее.

- Видишь? – спросила она, поворачиваясь к Бойду. – У тебя такое же выражение лица, когда ты думаешь обо мне.

- Определенно влюблен, - согласился Айзек, торжественно кивая.

Бойд ничего не сказал, выглядя немного обиженным, но скорее всего из-за того, что Айзек собственно согласился с Эрикой в том, как выглядело его лицо. Честно говоря, Дерек был согласен с тем, что Бойд часто выглядел так, как будто был на седьмом небе, когда думал о своей девушке, но он сомневался, что его лицо выглядело так же.

Он не был влюблен в Стайлза. Парень был просто… интересным. Он был бы не прочь встретиться с ним снова.

В ближайшее время.

- Ну, так кто это? – снова спросила Эрика, протягивая руку, чтобы ткнуть Дерека в предплечье. – Парень? Девушка? Между ними? Кто-то, кого мы знаем?

- О, это та рыжеволосая, которая всегда заглядывает в общежитие и достает тебя практически по любому поводу? - спросил Айзек, поворачиваясь, чтобы с ухмылкой уставиться на Дерека.

Дерек едва сдержался, чтобы не скривиться от отвращения при этих словах:

- Это лучшая подруга моей сестры, я знаю ее с пяти лет, она для меня, по сути, третья сестра.

Он признавал, что когда-то, в детстве, был влюблен в Лидию Мартин, но к тому времени, когда ему исполнилось тринадцать, а ей и Коре – двенадцать, он понял, что она для него просто еще одна сестра, и такая же доставучая. Мысль о свидании с ней заставляла его испытывать чувство крайней неловкости.

Не говоря уже о том, что она часто появлялась в общежитии, чтобы накричать на него по разным поводам, но в основном только тогда, когда он ссорился с Корой. Она всегда приходила и наезжала на него, чтобы он вел себя, как взрослый, но он понимал, что это главным образом из-за того, что когда он с Корой были в ссоре, Лидии доставались все нытье и жалобы от его сестры. Преданность лишь отчасти вынуждала ее принимать чью-то сторону. Все остальное было направлено на сохранение ее собственного рассудка.

Кроме того, он знал, что она скучала по Коре, поскольку они учились в университетах на совершенно противоположных концах страны, и, по крайней мере, находя повод навестить Дерека или кого-то другого из остальных членов его семьи, она чувствовала, что не потеряла огромную частичку себя.

Дерек всегда предполагал, что Лидия с ее гениальным IQ, уедет в какое-нибудь супермодное и дорогое место, но она выбрала онлайн-курсы по бизнесу, в то время как Кора сбежала в Нью-Йорк вслед за Лорой.

Ему было жаль отца, потому что обе его сестры определенно были папиными дочками, а тот остался с тремя пацанами. Не то чтобы они трое были маменькими сынками или что-то в этом роде, но он понимал, что это не одно и то же.

По крайней мере, Дереку больше не приходилось иметь дело со своими сестрами и их подколками. С другой стороны, теперь у него была Эрика, так что в каком-то смысле он ничего не выиграл.

Он только начал откусывать еще кусочек курицы, Эрика и Айзек начали спорить обо всех возможных вариантах, а Бойд, как хороший друг, остался в стороне, когда он услышал, как над дверью закусочной звякнул колокольчик. Обычно он не поднимал взгляд, когда кто-то входил и выходил из закусочной, но ему хотелось отвлечься от этого разговора, и он мгновенно выпрямился, опустив вилку обратно на тарелку.

Только что вошел Стайлз.

Парень, на котором он буквально зациклился – может, и не зациклился, но часто думал о нем – только что вошел в закусочную. На нем были темные джинсы, серая футболка и рубашка в красно-белую клетку поверх, что определенно было большим количеством одежды, чем Дерек когда-либо видел на нем. На самом деле, он никогда не задумывался, какой стиль у этого парня, но очевидно, что тот был поклонником Кларка Кента, насколько он мог судить.

Хотя, он выглядел хорошо. Ему очень шла эта одежда.

Стайлз как раз громко смеялся, толкая в плечо друга, с которым пришел, и, похоже, был чему-то рад. Блин, у Стайлза была милая улыбка, Дереку, пожалуй, нравилась. На самом деле он особо не видел, чтобы тот улыбался, учитывая их знакомство, но сейчас, глядя на него, ему захотелось никогда не отводить взгляд.

«Что, черт возьми, со мной не так?» – требовательно спросил он себя. Серьезно, он что, превратился в одного из тех парней из любовных романов Лоры? Ему нужно было попытаться стереть из памяти воспоминания об этих историях, эти книги явно испортили ему мозг.

Друг Стайлза разговаривал с официанткой, предположительно с просьбой о столике, а Стайлз, засунув руки в карманы, осматривался по сторонам, ожидая, пока им скажут, где они будут сидеть.

В конце концов, его взгляд остановился на Дереке, который смотрел прямо на него. Он никогда не видел, чтобы радость так быстро исчезала с чьего-либо лица, Стайлз в мгновение ока превратился из расслабленного и счастливого в совершенно испуганного и подавленного.

Почему ему это так понравилось? Был ли Дерек садистом? Должно быть так и есть, потому что по какой-то причине ничто не доставляло ему большей радости, чем видеть крайне смущенное выражение лица Стайлза при осознании им того, что он только что столкнулся с парнем, которого, по его словам, он никогда не хотел видеть.

Слегка ухмыльнувшись, Дерек вытер рот салфеткой и поднялся на ноги.

- Я сейчас вернусь.

- Чего? – спросила Эрика, обернувшись, как всегда любопытная. – Кто это?

- Старый друг, - ответил ей Дерек.

- Стайлз? – Бойд выглядел растерянным, наверное, потому что он, как и Дерек, тоже вырос в Бикон-Хиллз, и Дерек никогда раньше не упоминал о знакомстве с сыном шерифа. – Ты его знаешь?

- Да, мы близко знакомы друг с другом. – Дереку хотелось, чтобы Стайлз был достаточно близко и мог это услышать, но увы, тот был далековато.

Тот все еще был у двери, грубо пихая своего друга и рыча на него, чтобы тот поторопился и сел, а он вернется к нему через секунду. Его друг выглядел растерянным, но подчинился, глядя на Стайлза так, словно не понимал, почему тот так странно себя ведет.

Дерек направился к Стайлзу, который быстро сократил расстояние между ними, очевидно, не желая, чтобы Дерек подходил слишком близко к его другу и мог выдать все его секреты.

- Рад видеть тебя в этот раз в одежде, - сказал Дерек, когда они подошли друг к другу. – Больше подходит для публики.

- Ты, - тихо прошипел Стайлз, сильно ткнув Дерека пальцем в грудь, - лживый лжец, который лжет.

- Сейчас? – спросил Дерек, чрезвычайно удивленный.

Стайлз все еще выглядел на грани смущения, но в этот момент он больше выглядел разъяренным. Дерек не мог себе представить, с чего бы ему злиться на своего рыцаря в сияющих доспехах – даже если, по его словам, эти доспехи были из пота.

- Ты сказал, что его тренировка заканчивается в пять, - прошипел Стайлз с убийственным видом. – Ты сказал, что его тренировка заканчивается в пять, и тогда я смогу вернуться и забрать свои вещи. Так что объясни мне, о мой спаситель, почему мой отец появился дома после смены, которая, могу добавить, закончилась в четыре, со всеми моими вещами!

Дерек все еще жалел, что не мог быть мухой на стене во время этого разговора. Как Стайлз объяснил это своем отцу? Несомненно, он признал, что переспал со случайным партнером, но признался ли он, что вышел в коридор голым из-за того, что был разбитым и страдал от похмелья. О, сколько у него было вопросов.

- Он вернулся рано, - сообщил ему Дерек, пожав плечами. – Я не контролирую расписание команды по лакроссу.

- Я мог бы дождаться его возвращения! – сердито напирал Стайлз, продолжая говорить тихим голосом, несмотря на то, что было ясно, что он хочет на него кричать. Дерек был благодарен за это, потому что, хотя он никогда не признался бы в этом Стайлзу, единственным человеком которому он рассказал о небольшом выходе Стайлза, был Дэнни, а тот никому не рассказывал. Даже если бы тот рассказал, он понятия не имел, что Стайлз был сыном шерифа, и никто, кроме Дерека, не знал, с кем он переспал той ночью, так что шансы, что кто-то узнает об этом, были ничтожно малы.

- Ты мог бы, - признал Дерек, ухмыляясь еще шире, когда представил, как неловко было объяснять все это своему отцу. – Но ты не подождал. Ты решил вернуться домой.

- Ты сказал мне, что он заканчивает в пять! – Стайлз снова заспорил, теперь уже немного громче, но все еще достаточно тихо, чтобы большинство людей в закусочной не услышали его, за исключением самых близких по расположению к ним людей.

- По крайней мере, ты получил свои вещи обратно. – Дерек мог сказать, что теперь лицо Стайлза покраснело от гнева, а не от смущения, но это все равно выглядело по-настоящему очаровательно в его исполнении.

Или, может быть, это был просто Стайлз. Очаровательный несмотря ни на что. Господи, что, черт возьми, творилось у него в голове? Любви с первого взгляда не бывает, а даже если бы и была, то уж точно не должна была случиться, потому что Стайлз вышел в коридор голым.

Хотя, если быть честным с сами собой, это был своего рода бонус.

- Я ненавижу тебя, - прошипел Стайлз.

- Нет, не ненавидишь, - возразил он, скрестив руки на груди.

- Откуда тебе знать? – требовательно спросил Стайлз, размахивая рукой. – Ты теперь и мысли читаешь?

- Ты не ненавидишь меня, ты просто смущен. – Дерек снова ухмыльнулся, наклоняясь ближе к Стайлзу. – Я говорил тебе, не так ли? Наблюдать, как тебя корежит, забавно.

Лицо Стайлза помрачнело, и Дерек понял, что тот сейчас взорвется. Почему так чертовски приятно выводить его из себя? Наверное, потому что тот выглядел очень мило с таким покрасневшим лицом, независимо от того, был он смущен или зол.

- Ты ужасный человек!

- Ты говоришь это парню, который тебя одел? – возразил Дерек, все еще забавляясь. – Где твое чувство благодарности?

- В сточной канаве, вместе с моим достоинством!

Дерек не мог удержаться от смеха, потому что ему казалось, что Стайлз всегда будет испытывать смущение при каждой встрече. Что он надеялся, будет довольно часто, хотя Дерек в этом сомневался. Он прожил в Бикон-Хиллз всю свою жизнь и сталкивался со Стайлзом всего несколько раз, насколько мог припомнить, поэтому он сомневался, что сейчас что-то изменится только потому, что у них случился сближающий момент.

Каким бы смущающим он ни был для Стайлза. Дереку он очень понравился, и не по одной причине.

- Ты сделал это нарочно, - обвинил Стайлз. – Ты точно отправил его в полицейский участок!

- Разве? – спросил Дерек, выгибая бровь и все еще со скрещенными руками на груди. – Совершенно уверен, что нет.

- Ты сказал, что он вернется в пять!

- Ты все еще об этом? Я же сказал тебе, что он вернулся рано. Я не знал, что он вернется раньше.

- Ты… - напирал Стайлз.

- Лживый лжец, который лжет, ага. – Дерек закатил глаза. – Кстати, я хочу получить назад свою одежду.

Дерек не хотел обратно свою одежду. Он хотел снова увидеть Стайлза.

У Стайлза отвисла челюсть, и он снова взмахнул рукой, когда заговорил, на этот раз еще громче:

- Ты сказал мне, что я могу ее выбросить!

- Я передумал, я хочу ее вернуть.

- Что значит, ты передумал?! Ты не можешь просто так передумать!

- Похоже, я только что это сделал.

- Ты худший из людей, - сообщил ему Стайлз. – Худший.

- Ты знаешь много нелюдей? – с любопытством спросил Дерек, потому что раздраженное выражение лица Стайлза действительно возбуждало его. Серьезно, он так влип, этот парень проник ему под кожу, и теперь Дерек был в заднице.

- Ой, да иди ты в жопу. Твоя одежда на мусорке, ты сказал мне, что я могу ее выбросить, что я и сделал. – Он нетерпеливо оттолкнул Дерека, идя назад. – А теперь уйди, ты портишь настроение своей придурковатой натурой.

- Не тебе говорить, кто из нас придурок.

Стайлз просто показал ему средний палец, развернулся на пятках и протопал к месту, где сидел его друг, растерянный, но в то же время обеспокоенный. Было ясно, что как только Стайлз сел, тот спросил, все ли с ним в порядке, но Стайлз просто спрятался за своим меню, кипя от злости.

Дерек не смог сдержать ухмылку, но послушно развернулся на пятках, чтобы вернуться к своим друзьям, и снова опустился на сиденье рядом с Айзеком, который бросил на него странный взгляд.

- Что все это было? – спросил он.

- Ничего. Просто недопонимание. – Он снова взял вилку и, как и прежде, принялся за еду, откусывая по кусочку. Эрика начала забрасывать его вопросами, Айзек время от времени указывал на нее, подтверждая свое согласия с желанием узнать ответы на ее вопросы.

Бойд не сказал ни слова, но когда Дерек взглянул на него, пока они оплачивали свои счета, взгляд, который он получил в ответ, сказал больше, чем непрекращающиеся вопросы Эрики и Айзека вместе взятые.

Ну, по крайней мере, Бойд умел хранить секреты.

@темы: перевод, teen wolf

---

One Night (misunder)Stand(ing)

Название: One Night (misunder)Stand(ing)
Автор оригинала: isthatbloodonhisshirt (wasterella), KioFox
Оригинал: archiveofourown.org/works/50263681?view_full_wo...
Пэйринг: Дерек Хейл / Стайлз Стилински
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
- Я абсолютно не нуждаюсь ни в каких одолжениях от тебя! – Стайлз ткнул его разок в грудь. – Мы вообще не должны были сталкиваться друг с другом. Как я уже сказал, все дело в устройстве слежения. Ты же в курсе, что это незаконно, да?

Дерек скрестил руки на груди, приподняв бровь:

- Кто сказал, что мне нужно устройство слежения, чтобы найти тебя? Может быть, ты просто чересчур предсказуем. В конце концов, мы находимся на рабочем месте твоего отца.

- Эй, я не заходил сюда по меньшей мере две недели. Значит, ты следишь за мной. – Стайлз снова ткнул в него пальцем, но не смог ткнуть его в грудь, так как тот скрестил руки на груди. – Ты преследующий сталкер, который сталкерит!

- Я думал, что я лживый лжец, который лжет.

- Ты можешь быть ими обоими одновременно!

Глава 1 (Часть 1)

Глава 1 (Часть 1).

Если бы существовал способ выключить солнце, так же как люди могут выключать свет, тогда он абсолютно точно сделал бы это прямо сейчас. Конечно, это могло бы вызвать глобальную зиму, потому что солнце необходимо для жизни, но в данный момент он согласился бы с уничтожением планеты, если бы это означало, что его мозг при этом успокоится.

Даже с закрытыми глазами и лицом полузарытым в подушку, свет, бьющий сквозь закрытые веки, абсолютно ничем не облегчал колоссальную головную боль, настойчиво терзавшую его мозг. Он понимал, что это его собственная вина, что это последствия его действий, но, черт возьми, почему солнце должно было быть против него?

Он всегда будет отрицать, насколько жалко прозвучал его стон, но, к счастью, рядом не было никого, кто мог бы его услышать. В любом случае, эта боль. Нечестно, что то, что могло принести такую радость в прошлом, оставило после себя такое страдание.

И чертово солнце не помогало.

Издав еще один жалобный стон, Стайлз Стилински заставил себя перевернуться на бок, желая отвернуться от солнца, которое пыталось сделать его головную боль еще невыносимей, чем она уже была. Во рту у него был ужасный привкус, голова жутко болела, задница и поясница ныли, а мочевой пузырь грозил взбунтоваться, если он не воспользуется туалетом в ближайшую минуту.

Почему его организм посчитал, что это подходящий способ разбудить его субботним утром?

Верно, потому что он сделал это со своим организмом, так что это всего лишь ответная любезность. Какой же тот сволочь.

Он задался вопросом, сможет ли он игнорировать свой мочевой пузырь достаточно долго, чтобы снова заснуть и избавиться от головной боли, которая, как он знал, будет мучить его весь день, но это казалось маловероятным. Прошлой ночью он реально влил в свой организм много жидкости, так что имело смысл пойти и избавиться от части ее.

Жалобно застонав в третий раз и, почти желая захныкать, как ребенок, Стайлз заставил себя признать поражение и продрал глаза. Первое мгновение он понятия не имел, на что смотрит, но потом вспомнил, что он не дома. Прошлой ночью он не особо обращал внимание на то, что его окружало, поэтому плакат на стене прямо перед ним был ему незнаком по многим причинам.

Осторожно перевернувшись, в попытке не взорвать голову, Стайлз поднес обе руки к лицу, медленно ведя их вниз и больше всего на свете желая просто сесть и быть при этом в порядке. Почему употребление алкоголя должно сопровождаться такими ебучими недостатками? Почему это должно иметь какие-то последствия? Неужели нельзя просто выпить и проснуться на следующий день совершенно нормальным и счастливым?

Но нет. Алкоголь не мог не вызвать у людей похмелья, не сделать их несчастными и остро нуждающимися в посещении туалета.

Единственная причина, по которой ему удалось сесть, заключалась в том, что в противном случае он рисковал намочить чужую постель. Последнее, чего он хотел, это прослыть тем парнем, который обоссал постель после хорошего, жесткого секса.

Еще хуже оказаться тем парнем, который обоссал постель после хорошего, жесткого секса, и который может быть опознан. Быть ребенком шерифа означало то, что его жизнь была очень открытой, потому что все знали, кто он такой, и поэтому он всегда будет известен, как Стайлз, ребенок шерифа, официально признанный писающим в постель после хорошего секса.

Не тот титул, который он хотел бы получить до скончания веков, так что ему определенно срочно нужно было найти туалет.

Он снова потер лицо обеими руками, сидя посреди кровати, совершенно голый, сбив простыни в комок к ногам. Видимо, ночью ему стало жарко, и он сбросил их.

Уронив руки на колени, он прищурился от резкого солнечного света, проникающего сквозь жалюзи – кто изобрел жалюзи, которые ничего не делали для защиты от солнца?! – и оглядел комнату.

Он увидел еще две кровати напротив той, на которой лежал, расположенные одна над другой. По сути, двухъярусная кровать, но версия для взрослых, учитывая, что он находился в комнате университетского общежития. Та, на которой он пребывал, была просто односпальной, что наводило на мысль, что в этой комнате общежития жили три человека.

К счастью, две другие кровати были пусты, как и та, на которой он лежал. Он понятия не имел, куда делся один из лучших партнеров по сексу в его жизни, но сейчас более насущной проблемой была необходимость посетить уборную.

Перекинув ноги через край, он медленно встал, его желудок попытался взбунтоваться, и ему пришлось ухватиться одной рукой за подоконник, пытаясь сохранить равновесие, в то время как другой рукой обхватить живот.

- Послушай сюда, - сообщил он своему желудку, хмуро глядя на него сверху вниз едва открытыми глазами, - за раз мы можем справиться только с одной выходящей жидкостью, и мочевой пузырь уже изложил свои доводы. Если тебе нужно тоже от чего-то избавиться, тебе придется подождать своей очереди.

В ответ его желудок неприятно скрутило, и Стайлз очень понадеялся, что его не стошнит в комнате общежития этого парня. Он хотел хотя бы добраться до ванной, прежде чем его начнет рвать где попало.

Как только его желудок немного успокоился, а в голове застучало лишь на долю процента меньше, чем когда он встал, Стайлз отпустил подоконник и повернулся к двери спальни, двигаясь медленно, чтобы не вызвать никаких телесных происшествий, и потянул ее на себя, чтобы открыть.

Было похоже, что комната в общежитии была пуста, потому что до него ничего не доносилось из главного помещения. Сам он никогда не жил в общежитии, но знал, что комнаты бывают разных типов, особенно в зависимости от курса университета.

Парень с прошлой ночи был на четвертом курсе, на год старше Стайлза, и он был не из этой местности, так что ему, вероятно, пришлось жить в общежитии, иначе ему ничего не оставалось. Хотя Стайлз предполагал, что жить за пределами кампуса в арендованной квартире тоже возможно, но он понимал, что жить в кампусе было веселее.

Если только предположить, что его соседи по комнате не отстой.

Широко зевнув и услышав, как хрустнула челюсть, пока он яростно тер глаза, выходя из комнаты и проходя по короткому коридору, он опустил руки, когда остановился в помещении, которое, вероятно, было эквивалентом гостиной. На самом деле там была довольно милая обстановка: спальня дальше по коридору и гостиная рядом с небольшой кухней. Вдоль дальней стены гостиной стояли письменные столы, демонстрирующие, насколько это являлось общежитием по сравнению с маленькой квартирой или холостяцкой берлогой, но это было довольно круто.

Он полагал, что имело смысл селить детей постарше в чем-то более похожем на квартиру, чем просто на комнату в общежитии. Он решил, что это лучше классифицировать, как номер в общежитии, чем как комнату в общежитии, поскольку последнее подразумевало просто комнату с кроватью и письменным столом.

Так что да, это номер в общежитии.

Его мочевой пузырь напомнил ему, что он на задании, и обсуждение разницы между комнатой в общежитии и номером в общежитии не было приоритетом, поэтому он огляделся вокруг в поисках другой двери, которая вела бы в ванную. Он обнаружил ее напротив кухни, сосредоточив взгляд на дверной ручке и замке. Ковыляя, он направился туда, радуясь, что там никого нет, потому как это давало возможность безотлагательно отлить, одеться и уйти, он потянулся к дверной ручке и дернул ее вниз. При этом он услышал громкий щелчок – болезненный звук для его ушей и чувствительного мозга, но он не стал зацикливаться на этом, когда ему так сильно было нужно в туалет, и открыл дверь.

Войдя в ванную, он позволил двери закрыться за собой, и замер на добрых несколько секунд в замешательстве, разглядывая стену перед собой с рисунком из искусственного кирпича. Он услышал щелчок защелки, посчитав странным, что дверь в ванную была на одной из тех петель, которые автоматически закрывали дверь, и у него была ровно одна секунда, чтобы понять, почему дверь защелкнулась, прежде чем ужас тут же согнал его похмелье, и он услышал движение слева от себя.

О Боже. Вот черт, черт, о нет! Пожалуйста, этого не может быть. Он абсолютно точно не полностью охренел из-за похмелья, пожалуйста, Боже, пусть это будет ужасный сон или, по крайней мере, просто очень яркая галлюцинация.

Черт возьми, это невозможно, чтобы Стайлз случайно перепутал входную дверь общежития с ванной!

Будучи голым.

Будучи голым!

У Стайлза не было абсолютно никакого желания поворачивать голову, чтобы подтвердить то, что, как он уже знал, было правдой, но у него не было выбора. Он должен был повернуть голову, так как хотел знать без тени сомнения, что это было реально и навсегда войдет в историю как самый неловкий момент всей его гребаной жизни!

И это говорило о многом, потому что большую часть своей жизни он прожил в постоянном состоянии неловкости.

Так что, он медленно повернул голову влево и встретился взглядом своих карих глаз с ярко-зелеными.

Вполне возможно, что самый горячий чувак в Бикон-Хиллз стоял у двери прямо рядом с ним, наполовину вытащив руку из кармана с ключом, как будто он собирался отпереть свою дверь, прежде чем вид Стайлза, выходящего из комнаты голым, привлек его внимание.

Хотя он с удовольствием бы притворился, что это из-за того, что он был настолько привлекателен, мужчина застыл в шоке и трепете от одного его вида, но Стайлз был почти уверен, что дело было скорее в том факте, что он вышел в главный коридор абсолютно голым.

Он уставился прямо на Стайлза с слегка расширенными зелеными глазами и бровями, поднятыми так высоко на лбу, что они пытались скрыться за линией волос.

- Привет, - сказал он, и одно это слово заставило Стайлза начать действовать.

Развернувшись, он схватился за ручку, но та отказалась опускаться, чтобы он мог снова открыть дверь. Что имело смысл, потому что он знал, что двери комнат в общежитии – или номеров в общежитии, неважно – автоматически запираются. Он часто слышал, как его одногруппники ворчали по этому поводу на разных занятиях, когда они случайно ходили в душ или поговорить с другом, или еще куда-нибудь и забывали свои ключи, из-за чего их двери оказывались автоматически запертыми. Им приходилось идти в общий блок, чтобы взять запасные на стойке регистрации, иногда в полотенцах, иногда в пижамах или в разной степени раздетости.

Хотя он сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь был полностью обнажен, как он.

Слегка вздрогнув от осознания того, что, да, дверь для него больше не откроется, он дико огляделся и бросился к двери напротив и немного левее. Перед дверью лежала одна забытая газета – похоже, школьная – и он поспешно схватил ее, прежде чем развернуть, накинуть на себя спереди и отступить обратно к двери своего ночного любовника, пока его задница не уперлась в стену.

Было холодно, причем частично за счет деревянной двери и стены, и в общежитии, наверное, не самое гигиеническое место, но, ей-богу, он был отчасти прикрыт.

Повернув голову, чтобы посмотреть на парня рядом с собой, который за все это время не сдвинулся ни на дюйм, он спокойно сказал:

- Привет.

Как будто последние тридцать секунд он не метался, как психованная белка, в организм которой попало кофе.

Он был уверен, что его лицо было достаточно красным, чтобы соперничать с помидором. Черт, его лицо было достаточно красным, чтобы соперничать с самим понятием красного цвета! Его лицо было краснее, чем можно было бы описать!

Единственным плюсом всей этой катастрофы был тот факт, что его похмелье, похоже, утихло, хотя, вероятно, скорее всего дело было в том, что его паника и абсолютное унижение были настолько сильными, что его похмелье отошло на второй план. Он был уверен, что оно снова даст о себе знать, как только он вернется в номер.

Довольно долго он и абсолютный Бог рядом с ним просто таращились друг на друга: Стайлз стоял голый, со школьной газетой, прикрывающей его промежность, и парень, слегка вспотевший, в свободных спортивных шортах и синей майке. Тот явно только что пришел из спортивного зала, а может, с пробежки?

Какая на хрен разница?! Ты голый в коридоре! – Мозг Стайлза сердито напомнил ему, и он заставил себя сосредоточиться на насущной проблеме.

Он не виноват, он пытался дистанцироваться, чтобы справиться с тем уровнем смущения, который испытывал! Это был буквально худший день за всю его гребаную жизнь. Он никогда не оправиться от этого. Это должно быть выгравировано на его надгробии!

«Здесь лежит Стайлз, который принял входную дверь за дверь в ванную, и вышел совершенно голым к великолепному мужчине, который просто пытался вернуться в свою комнату».

Его жизнь официально отстойна.

- Итак, - сказал Стайлз, громко прочищая горло, как будто это каким-то образом могло сделать всю эту ситуацию менее неловкой, - у тебя, э-э… у тебя случайно нет ключа от этой комнаты? Или типа, способа, э-э, вернуть меня обратно? – Он слегка кивнул головой в сторону двери.

Парень рядом с ним очень медленно оглядел его, отмечая абсолютный хаос от его времяпрепровождения прошлой ночью – синяки от пьяного дурачества, засосы от интенсивных поцелуев, следы укусов от еще более интенсивных поцелуев, синяки на коленях после минета в туалете, который он сделал своему случайному любовнику перед тем, как вернутся с ним в общежитие – а затем снова поднял взгляд, чтобы встретиться глазами со Стайлзом.

- Неа.

- Классно. Отлично. Превосходно. – Блядь! – Э-э, ты… ты знаешь парней, которые здесь живут?

- Да.

Какого черта, этот парень просто говорил односложными предложениями или у него завихрение мозгов от того, что он увидел Стайлза голым? Или, может быть, это был шок от того, что он увидел Стайлза голым?

Шок от его глупости, а не от его внешности. Потому что очевидно, что мужчина с таким телом, вероятно, осуждал как жизненный выбор Стайлза, так и его телосложение.

- Ты не знаешь, где они? Можешь им позвонить?

Парень, наконец, позволил своей зависшей руке опуститься, поворачиваясь лицом к Стайлзу, как будто готовился к долгому разговору. Стайлз не хотел вести долгий разговор! Он хотел беспрепятственно спрятаться обратно в комнате! Со своей одеждой!

И со своими ключами, бумажником и телефоном.

Проклятье!

- Они, наверное, сейчас на тренировке, - сказал парень, залезая в правый карман и вытаскивая телефон. Это выглядело так, как будто он проверял время, прежде чем опустить руку и вернуть его туда, откуда его взял. – Сегодня суббота, и уже почти два, так что у них тренировка в разгаре. Ни один из них не будет доступен до пяти.

- Отлично! – громко сказал Стайлз голосом, возможно, чуть более высоким, чем обычно. – Превосходно. Потрясающе.

В пять он ужинал со своим отцом. У того было небольшое окно, чтобы прийти домой поужинать, прежде чем отправиться выпить со своим старым другом, который находился тут проездом. Стайлзу обязательно нужно быть дома к ужину, но как, черт возьми, он доберется туда без одежды?!

И вдобавок ко всему, парень продолжал просто стоять там, уставившись на него!

Дверь дальше по коридору открылась, и Стайлз повернул голову в ту сторону, услышав, как два человека громко разговаривают, и его сердце забилось где-то в горле, но затем дверь закрылась, как будто человек, который собирался уходить, понял, что что-то забыл.

Повернувшись обратно к своему новому самому лучшему другу во всем мире, он постарался, чтобы его голос не звучал так жалко, как он себя чувствовал, и сказал:

- Э-э, есть ли какой-нибудь шанс, что ты согласишься… ну ты понял. – Он кивнул головой в сторону двери номера парня. – Пожалуйста?

Закатив глаза и, очевидно, посчитав Стайлза жалким – что было грубо – он махнул рукой, типа «заходи», и повернулся обратно к своей двери, продолжив отпирать ее, что он и делал, когда Стайлз прервал его.

Он открыл дверь и вошел в номер, Стайлз поспешил за ним, все еще прикрывая промежность газетой. Честно говоря, благодарение богу за наличие газеты. На худой конец, он бы воспользовался руками, но газета позволяла ему чувствовать себя, по крайней мере, немного более прикрытым.

- Подожди здесь, - сказал парень, как только входная дверь закрылась за ними, а затем двинулся дальше в номер, свернув по коридору туда, где по предположению Стайлза, была спальня.

Номер выглядел как зеркальное отражение того, в котором только что был Стайлз, с небольшой кухней и прилегающей гостиной. В этом был огромный телевизор, диван и три кресла-мешка. В нижней части шкафа, где был установлен телевизор, были разбросаны фильмы, видеоигры и различные приставки, а три стола были придвинуты друг к другу в одном из углов.

Было очевидно, что люди, которые там жили, не делали никаких домашних заданий за своими столами, потому что те были расположены таким образом, что за ними нельзя было сидеть. Скорее всего, они не могли вынести их из номера, поэтому их отодвинули в сторону, чтобы освободить место для других вещей, которые принесли хозяева.

Он обернулся, когда снова послышались шаги, его спаситель появился из-за угла с самым потрясающим, что Стайлз когда-либо видел в своей жизни.

С одеждой.

- Вот. Это должно подойти.

Стайлзу было плевать, что шорты были потрепанными, и их место явно было на помойке, или что футболка была отвратительного оттенка с чередующимися оранжевыми и синими полосами, он никогда в жизни не был так счастлив получить одежду. Это был лучший подарок, который кто-либо когда-либо мог ему сделать.

- Спасибо, - сказал он с чувством. Он подвинулся так, чтобы одной рукой держать газету, а другой взял предложенную одежду. Он был не против надеть ее здесь, у входа, но даже здесь, его тело напомнило ему о том, почему он с самого начала оказался в коридоре и он был опасно близок к тому, чтобы сделать лужу. – Есть ли возможность воспользоваться твоей ванной? – спросил он с надеждой, но был совершенно уверен, что его голос все равно прозвучал жалко.

Его новый приятель вздохнул, почти раздраженно скрестив руки на груди, и отодвинулся в сторону, кивая в сторону коридора в молчаливом приглашении.

- Ты лучший, - сообщил ему Стайлз, а затем бросился мимо него в коридор. Он увидел, что ванная находилась прямо справа от спальни, что означало, вероятно, что в другом номере было так же. Он вышел из спальни, потирая лицо, глаза или что там, так что, вероятно, прошел мимо, даже не заметив.

Черт побери.

Спеша в ванную и прекрасно осознавая, что предоставил возможность постороннему чуваку хорошо рассмотреть свою задницу – которая, скорее всего, выглядела красной и в синяках, как и весь он, черт! – Стайлз закрыл дверь и запер ее.

В то время как ему хотелось остаться стоять там и переживать приступ паники или нервный срыв, или тупо размахивать руками, чтобы хоть немного развеять свое смущение, его мочевой пузырь действительно грозил выплеснуться на пол, так что ему пришлось расставить приоритеты.

Сначала пописать, потом паниковать.

Положив одолженную одежду на стойку, он направился к унитазу, и абсолютное облегчение, которое он почувствовал, когда, наконец, отлил, было неописуемым. На несколько блаженных секунд он забыл, что был близок к смерти от смущения, потому что нет ничего лучше, чем пописать, когда твой мочевой пузырь готов был взорваться.

Спустив воду в унитазе и помыв руки, он вытер их маленьким полотенцем, висевшим на крючке на стене рядом с раковиной, затем повернулся, чтобы посмотреть на себя в зеркало.

Он выглядел основательно выебанным. Типа, хорошо так выебанным. Его любовник на одну ночь – он буквально не мог вспомнить его имени, это было довольно дерьмово с его стороны – был удивительно хорош в постели, но также и очень кусач. Стайлзу на самом деле не нравилась боль, но он не возражал против укусов, это не беспокоило и не причиняло такой боли, хотя у него буквально повсюду были засосы и следы укусов.

И несколько синяков от того, что он споткнулся о стул и врезался в журнальный столик на студенческой вечеринке, на которой был. Но для Стайлза это было в порядке вещей, он был неуклюжим.

Глядя на себя, он постепенно вспоминал, что в комнате его кто-то ждет, по причине того, что несколько минут назад он предстал перед кем-то обнаженным. Закрыв лицо руками, он тихо застонал, стараясь сделать это потише, но абсолютно уверенный, что никогда не забудет этот момент.

Он будет лежать на смертном одре с деменцией, и это все равно будет единственным, о чем он будет думать, когда за ним придет смерть с косой.

После того, как Стайлз молча попсиховал не более десяти секунд, он подавил смущение, чтобы сосредоточиться на текущей задаче. У него была миссия, заключавшаяся в том, чтобы забрать свои личные вещи из другой комнаты до того, как его отец узнает, что на самом деле произошло прошлой ночью.

Натянув одежду, которую ему дал его новый самый лучший на свете друг – хотя это буквально были самые уродливые вещи на свете – он разгладил футболку и немного подвигался в порядке эксперимента, чтобы убедиться, что шорты не спадут, затем позволил себе последний момент побыть смущенным, прежде чем выйти из ванной.

Он сложил газету, чтобы выбросить ее, все равно он определенно не собирался возвращать ее после того, как он прижимал ее к своему хозяйству. Он был уверен, что человек, который рассчитывал на нее, поймет.

Парню, ожидавшему его в соседней комнате, едва удалось сдержать веселье на лице при виде Стайлза, его губы поддергивались в попытках не улыбнуться. Или не рассмеяться.

- Да, да. Я выгляжу уморительно, - сухо сказал Стайлз. Он не винил его за то, что тот отдал ему эту одежду. Во-первых, от нее нужно было избавиться, а что может быть лучше, чтобы это сделать, как не всучить ее жалкому, голому чуваку, нуждающемуся в одежде? А во-вторых, у него не было гарантии, что Стайлз вернет ее, так что вряд ли он одолжил бы ему костюм от Армани или что-то в этом роде.

Он поднял газету в молчаливом вопросе, и парень расцепил руки и повернулся, чтобы провести его на кухню. Он открыл одну из дверц шкафчика под раковиной, и Стайлз подошел, чтобы выбросить газету в стоявшую там корзину для мусора.

- Спасибо, - сказал он больше за одежду, чем за корзину для мусора, но он был уверен, что это очевидно. – Я очень благодарен, что ты помог мне.

- Как бы ни было это все забавно, несмотря на распространенное мнение, я на самом деле сочувствую, - сказал он, хотя на этот раз позволил веселью проявиться чуть больше.

-Что ж, полагаю, я благодарен, что твое сочувствие решило проявить себя в трудную для меня минуту, - сообщил ему Стайлз.

Парень фыркнул в ответ, еще раз окинув его взглядом, как будто пытался понять, с кем из парней по соседству Стайлз был, основываясь только на засосах и следах от зубов.

- К слову, я Стайлз, - брякнул он, потому что ему становилось не по себе стоять там, когда на него пялились, не говоря уже о том, что чувак буквально видел его голым менее пяти минут назад.

- Сын шерифа, - сказал парень. – Я знаю.

Потому что, конечно же, он знал. Что означало, что тот был из города, потому что все знали кто такой Стайлз, если жили в Бикон-Хиллз.

Блядь!

- Верно, - пробормотал Стайлз. – А ты…?

- Твой рыцарь в сияющих доспехах? – предложил он с такой ухмылкой, которую, Стайлз был уверен, тот использовал на дамах, чтобы довести их до обморока.

Это сработало бы на Стайлзе при любых других обстоятельствах, но его мозг уже понял, что после их недавнего знакомства у него нет ни единого шанса заполучить такого горячего парня.

Кроме того, чувак, вероятно, был натуралом.

- Если ты считаешь, что весь этот пот на тебе сияет, то, конечно, ты мой рыцарь в сияющих доспехах от пота.

На это он получил кислый взгляд. Парень, вероятно, думал, что Стайлз будет валяться у него в ногах за помощь, но у Стайлза была гордость! Она была порвана в клочья, но она была!

- Дерек, - наконец, произнес он. – Я бы сказал, что рад познакомиться, но ты, наверное, пожалуй, не согласишься.

- Не могу сказать, что я в восторге от сложившихся обстоятельств, - согласился Стайлз.

- Что все-таки произошло? – спросил Дерек, скрестив руки на груди, продолжая стоять по другую сторону открытой дверцы шкафа, где стояла корзина для мусора. Стайлз задался вопросом, было ли то, что он все время скрещивал руки, его фирменной позой, потому что, похоже это так, потому что он делал это много раз за то короткое время, что они провели вместе.

- Что ты имеешь в виду?

На это он получил весомый взгляд.

- Как ты оказался голым в коридоре? Я бы предположил, что тебя выгнали, но я видел, что все парни на тренировке, и я буквально видел, что ты вышел по собственной воле, просто интересно, как все это случилось.

- О. Точно. Ну, я, э-э, искал ванную. Ее не оказалось за первой дверью.

Этот ответ вызвал недоуменный хмурый взгляд и наклон головы. Как у щенка. Боже, этот парень был чертовски милым, но у него определено не было ни единого шанса.

И, черт возьми, его желудок снова скрутило теперь, когда паника и смущение были засунуты в чулан, чтобы разобраться с ними позже. Голова тоже начала болеть. На самом деле ни то ни другое не прекращалось, они в основном игнорировались, пока он не начал успокаиваться, и теперь его похмелье снова требовало внимания.

Сегодняшний день был достаточно дерьмовым и без дополнительного бонуса в виде похмелья. И это после такой хорошей ночи.

- Ты искал ванную, - повторил Дерек. Утверждение, а не вопрос, как будто он пытался заставить слова обрести смысл в своем собственном мозгу.

- Да. Мне нужно было отлить. – Слишком много информации, Стайлз.

Господи Иисусе, похоже, теперь, когда он полностью опозорился перед этим парнем, никаких преград не осталось. Он уже сгорал от стыда, вполне можно продолжать копать яму поглубже!

Дерек просто долго таращился на него, выглядя очаровательно растерянным, как будто колесики в его голове вращались очень медленно в попытке понять слова, произнесенные Стайлзом.

- Как ты мог перепутать входную дверь с ванной?

Ладно, может быть, не таким уж растерянным в отношении самих слов. А также немного осуждающим, грубым.

- Прошу прощения, - защищаясь, настаивал Стайлз, - но я тогда был полусонный, и у меня вроде как действительно похмелье. Там был замок, почему бы мне не предположить, что это ванная?

Дерек снова выглядел позабавленным, медленная улыбка дразнила уголки его губ, а одна бровь поднялась:

- Так ты заметил, что на двери был замок?

- Ага, - ответил Стайлз, посчитав странным озвучивать это.

- Понятно, - сказал Дерек теперь с ухмылкой. – Значит, если ты подумал, что это ванная, и увидел замок, то это означало, что замок находится снаружи двери ванной. Потому что ты шел к ней и видел замок. Это не как не зафиксировалось в твоей глупой башке?

Ну, когда он сказал это так, то конечно, это обрело смысл в его глупой башке! Но он был полусонным и страдал от похмелья, как он ясно объяснил Дереку всего несколько минут назад. Это было необоснованное судебное решение так рано утром в субботу!

И неважно, что по словам его нового приятеля уже было почти два, но Стайлз только что проснулся, так что для него, по сути, было раннее утро!

- Послушай, - сказал Стайлз, складывая обе руки вместе, словно в молитве, и указывая ими на все еще веселящегося Дерека. – Послушай, - повторил он, как будто Дерек пытался прервать его. – Я… это не… Послушай, в моей голове сейчас происходит слишком много всего для такого уровня препирательств. У меня утро, ясно.

- Я не заметил.

- Что я только что сказал о препирательствах? – требовательно спросил Стайлз, взглянув на Дерека, подняв обе брови.

Улыбка Дерека стала только шире, но он разжал руки, чтобы поднять их в знак капитуляции, и Стайлз понял, о, Стайлз сразу понял, что этот парень был самым худшим человеком на свете. С его идеальным телом, красивым лицом и тем уровнем дерзости, который Стайлзу действительно нравился, хотя прямо сейчас он и ненавидел это, и просто фу! Из всех людей, которые могли найти его голым и с похмелья посреди коридора общежития, почему это должен был быть будущий мистер Стайлз Стилински?

Нечестно.

Не. Честно.

- Теперь, когда мы разобрались с твоей неспособностью отличить входную дверь от двери в ванную, - сказал Дерек, игнорируя уничтожающий взгляд, который Стайлз бросил в его сторону за продолжение препирательств, - я полагаю, ты захочешь остаться здесь до тех пор, пока парни не вернутся.

- Вообще-то, я… вроде как не могу, - Стайлз поморщился, но он оценил в какой-то степени подразумеваемое замечание о том, что он может остаться здесь, пока не вернется его партнер по случайному сексу. – Мне нужно быть дома к ужину в пять. Здесь есть запасной ключ или что-нибудь в этом роде, чтобы я мог вернуться и забрать свои вещи?

Дерек снова скрестил руки на груди – без шуток его любимая поза или что-то в этом роде – и пожал одним плечом:

- На стойке регистрации внизу есть запасные ключи от комнат. Двери сами запираются, поэтому люди часто не могут попасть внутрь.

- Прекрасно. - Стайлз хлопнул в ладоши. – Ты не мог бы взять их для меня?

- Нет, я не из той комнаты, мне их не отдадут.

- Черт, никаких исключений или что-то в этом роде? – Когда Дерек покачал головой, Стайлз скривил лицо в раздражении. – Что если я все объясню, меня не пустят? Как ты думаешь, дверь не откроют только для того, чтобы я забрал свои вещи? Например, в моем бумажнике есть мое удостоверение личности, а мой телефон разблокируется по отпечатку пальца. – Возможно, будет сложнее доказать, что ключи и одежда принадлежат ему, но он как-нибудь разберется с этим. Если ему придется оставить одежду, то пофиг, но ему определенно нужны ключи, чтобы попасть домой.

Он оставил свой джип припаркованным на одной из многочисленных платных стоянок на территории кампуса, прежде чем отправиться на студенческую вечеринку со своим лучшим другом Скоттом Макколлом, и он определенно не хотел бы, чтобы его отбуксировали за то, что он пробыл там слишком долго.

Если его уже не отбуксировали, хотя большинство буксирных компаний в городе знали, кому принадлежит эта машина, так что, возможно, ему дали немного поблажки. Он ломался много раз в год, и на данный момент он, в общем, был на коротке со всеми водителями эвакуаторов.

- Я сомневаюсь, что тебя впустят, - сказал Дерек, вынуждая мозг Стайлза вернуться к текущему разговору. – Ты можешь попробовать, но я не думаю, что сработает.

- Я хочу сказать, что вчера вечером видели, как я вошел с парнем, так что, понятно, что моя история правдива.

- Ты зарегистрировался?

- Что?

- Я так понимаю, это означает «нет». – Дерек покачал головой. – В любом случае, вероятно, за столом будет другой человек. Они не работают круглосуточно.

- Понятно. – Стайлз поморщился. – Ладно. Мне ничего не остается, кроме как попытаться.

Дерек фыркнул на это, но вид у него был по-прежнему такой, словно он был совершенно уверен, что из этого ничего не выйдет.

Пессимист.

- Ты не мог бы пойти со мной?

Дерек выгнул бровь, глядя на него:

- Зачем?

- Ты только что сказал, что они знают всех в общежитии! – напирал он, размахивая одной рукой. – Если я спущусь туда один, мне просто скажут отвалить. Но если ты пойдешь со мной, как человек, который живет здесь, и я объясню, что произошло, возможно, к тому, чтобы впустить меня обратно, чтобы забрать вещи, отнесутся более благосклонно.

- Или подумают, что я замышляю что-то нехорошее по отношению к своим соседям, а ты просто играешь роль, - возразил Дерек.

- Ты специально так себя ведешь? – сухо спросил Стайлз.

- Наблюдать, как тебя корежит, довольно забавно.

Стайлз взял назад все хорошее, что он когда-либо говорил об этом парне, он его ненавидел и надеялся, что тот облысеет в двадцать пять.

- Ты мудак, - уведомил его Стайлз.

- Мне часто так говорят.

В любое другое время Стайлз наслаждался бы этим обменом уколами, но прямо сейчас он находился в каком-то особом состоянии ума, и ему нужно было собрать свои манатки и свалить домой.

Он боялся сдвинутся с места, опасаясь, что внизу все пройдет плохо, но вариантов у него было немного. Он сомневался, что Дерек пустит его обратно, похоже, что все это того крайне забавляло.

Но Стайлз должен был попытаться. Ему нужны были, как минимум, его телефон и ключи. Его отец был шерифом, он начнет беспокоиться, если не сможет дозвониться до Стайлза. Хотелось бы надеяться, что его телефон был отключен и сразу перешел на голосовую почту, чтобы он смог солгать и сказать, что у него разрядился аккумулятор. Если тот все еще был включен, то у него будут проблемы, потому что Стайлз никогда не игнорировал звонки своего отца.

Конечно, иногда он пропускал некоторые, но это случалось редко, и обычно он всегда отвечал, если его отец перезванивал второй раз.

Серьезно, этот день был самым худшим.

Вскинув руки в знак поражения, Стайлз повернулся и направился к двери, потому что еще он мог сделать? Буквально ничего.

Выйдя из номера, поблагодарив через плечо, потому что он был вежливым ублюдком, он направился по коридору и понял, что дверь осталась открытой. Он слегка повернул голову как раз, чтобы заметить, что та закрылась сама, а Дерек следовал за ним, засунув руки в карманы шорт.

Стайлз слегка оживился, остановившись, чтобы Дерек мог его догнать:

- Ты идешь, чтобы помочь мне?

- Больше, чтобы послушать, как тебе придется объяснять всю эту неловкую историю другому человеку, - ухмыльнулся Дерек ему. – Я же говорил тебе, наблюдать, как тебя корежит, забавно.

- Ты в буквальном смысле худший человек на планете, - пробормотал Стайлз, и они вдвоем направились к лифту.

Как бы Дерек ни говорил, что его веселит вся эта ситуация, он все же попытался помочь Стайлзу, когда они подошли к стойке регистрации в вестибюле. Стайлз объяснил ситуацию, и Дерек подтвердил, что действительно застал Стайлза в коридоре голым, но мужчина за столом – суровый, средних лет в очках и с бейджиком с именем «Адриан» - не сдвинулся с места. Он настойчиво утверждал, что так как никто из них не проживал в данном номере, то он не даст им ключ и не покинет свой пост, чтобы подняться с ними наверх.

Так что Стайлз оказался в полной жопе.

Они с Дереком вместе вернулись наверх, где Дерек очень любезно одолжил ему пару обуви и сказал, что отвезет его, куда бы ему не понадобилось. Вместо этого он попросил только одолжить телефон и позвонил своему лучшему другу.

Скотт не спал и, похоже, почувствовал облегчение, когда услышал голос Стайлза, думая, что его похитили и продали на невольничий рынок, потому что Скотт был в этом отношении драматичным.

После объяснения, настолько короткого, насколько у него получилось, игнорируя, как жар прилил к его затылку, пока губы Дерека снова подергивались от веселья, Скотт подтвердил, что приедет и заберет его, а затем привезет обратно позже, после пяти, чтобы он смог попытаться забрать свои вещи у своего ночного друга после ужина со своим отцом.

- Ты лучший, Скотти. До скорого. – Он повесил трубку и вернул телефон Дереку. – Спасибо, чувак. Серьезно, я очень благодарен тебе за это.

- Мой день удался, став интереснее, - был ответ, который он получил.

- Нельзя просто побыть нормальным и сказать «не за что», а? – спросил Стайлз.

Дерек только пожал плечами, снова скрестив руки на груди. Стайлз закатил глаза в ответ, проводя рукой по волосам и морщась. Ему нужен был душ, и не по одной причине. Дерек, наверное, тоже хотел принять душ, учитывая, что он только что вернулся с какой-то тренировки, когда столкнулся со Стайлзом. Он больше не был вспотевшим, но высохший пот на коже ощущался не очень приятно. Стайлз знал, учитывая его собственные ночные развлечения. Вероятно, на нем также кое-где была засохшая сперма. Отстой.

- Что ж, думаю, я оставлю тебя в покое. Я верну твою одежду, когда приеду за своими вещами.

- Ты можешь подождать здесь, - сказал Дерек, прежде чем Стайлз успел даже повернуться к двери. – Твоему другу потребуется некоторое время, а менеджер на стойке регистрации такой придурок, так что, вероятно, скажет, что ты слоняешься с подозрительной целью, и заставит тебя ждать снаружи на жаре. – Он кивнул в сторону дивана. – Просто подожди немного и спустись вниз, когда твой друг будет подъезжать.

- Вау, какая доброта. Ты в порядке? Что это на тебя вдруг нашло?

- Хочешь, чтобы я тебя выставил? Потому что это все еще вариант.

Стайлз ухмыльнулся ему, но все-таки сел на диван. Он был благодарен за то, что парень был с ним так добр, учитывая все, что произошло. Наверно, ему было жаль его, но Стайлз признавал, что был бы рад больше никогда его не видеть. Конечно, тот, вероятно, поделится этой историей с соседями по комнате и друзьями, и, вероятно, он скажет, что это был сын шерифа, но Стайлз никогда раньше не видел этого парня, так что он вряд ли увидит его когда-нибудь снова после того, как все это ужасное испытание закончится.

Диван был удобным и приятным для его ноющей спины и задницы. Его желудок, похоже, снова успокоился с тех пор, как они вернулись наверх, но голова все еще болела. Он изо всех сил старался не обращать внимания на это, не то чтобы головные боли были для него чем-то необычным. Он часто не высыпался, и из-за этого головные боли были не редкостью. Они отличались от боли с похмелья, но все же были чем-то таким, что он старался не замечать.

Дерек сел на другой конец дивана, наблюдая за Стайзом, который снова оглядывал комнату. Тут была действительно крутая обстановка.

- Так ты учишься на четвертом курсе? – спросил Стайлз, поворачиваясь к нему.

- На третьем, - ответил он.

- Я тоже. Значит, у тебя этот номер, потому что ты учишься на третьем курсе?

- Нет, я живу в этом общежитии с первого курса. – Когда Стайлз нахмурился, потому что он думал, что первокурсникам достаются только комнаты, а не номера, Дерек объяснил, - это общежитие для спортсменов. Если ты здесь как спортсмен, ты автоматически поселяешься здесь с самого начала.

- Оу! – Ну, это объясняло, почему Дерек был в такой хорошей форме. – Я… не знал. Значит, парень с вчерашней ночи твой сокомандник? – Стайлз ухмыльнулся ему, пошевелив бровями. – Ты прогуливаешь тренировку?

Дерека, похоже, не впечатлило его обвинение.

- Разные вида спорта. В комнате по соседству в конце коридора находится команда по лакроссу. Эта комната в другом конце – моя.

- А твой вид…? – подтолкнул Стайлз.

- Баскетбол.

Это не то, чего ожидал Стайлз. Дерек не был низким или чего-то в этом роде, он был всего на дюйм или два выше Стайлза, но он всегда предполагал, что баскетболисты должны быть гигантами. Он был немного удивлен, но, может быть, Дерек был каким-то вундеркиндом, что он понимает?

По словам Дерека, абсолютно ничего, поскольку он не мог отличить входную дверь от двери в ванную.

- Вы, парни, не тренируетесь по субботам? – с любопытством спросил его Стайлз.

- Вчера вечером у нас была игра, поэтому в субботу после игры у нас всегда выходной. Воскресенья – дни отдыха, и их используют для выполнения домашних заданий.

- Так ты был в спортзале?

- Я ходил на пробежку.

- Ты не хотел вместо этого пойти в тренажерный зал с кондиционером?

- Ты задаешь много вопросов, - заявил ему Дерек.

Стайлз в ответ пожал плечами, далекий от раскаяния:

- Я любопытный парень. Это ты сказал мне подождать здесь, потому что на улице будет жарко, но в то же время ты ходил на пробежку в два часа дня по изнуряющей жаре.

- Я решил потянуть с домашним заданием, а тренеру не нравится, когда мы ходим в спортзал на следующий день после игры. Он не хочет, чтобы мы что-нибудь потянули от перегрузки мышц.

- И бег стал твоим первым выбором прокрастинации? – недоверчиво спросил Стайлз, указывая на множество игр и фильмов, разбросанных по развлекательному центру перед ними.

- Заниматься этим в одиночку неинтересно, - возразил Дерек. – Я вырос с четырьмя братьями и сестрами, и последние три года жил с двумя другими парнями. Мне не нравится делать что-либо в одиночку.

- Тогда справедливо, - сказал Стайлз, хотя и не мог понять. – Я единственный ребенок в семье, отец у меня шериф, поэтому обычно я всегда один. – Он не признавал, что у него было несчастное, одинокое детство, или тот факт, что его мать умерла, когда он был маленьким, поскольку это было общеизвестно. Он бы с удовольствием жил в общежитии, чтобы целыми днями тусоваться с другими людьми, но его отец не мог себе этого позволить.

Кроме того, он жил достаточно близко к кампусу, поэтому платить за проживание и питание было бы пустой тратой денег. В хороший день дорога занимала максимум двадцать минут, в день с интенсивным движением – сорок, так что Стайлз не слишком зацикливался на этом. Это лучше, чем загонять отца в еще большие долги, чем у него уже были, учитывая, что его обучение обходилось недешево, даже со стипендией.

Вообще, не о чем говорить.

После этого они отошли от личных тем, Стайлз в основном задавал общие вопросы о спортсменах, их общежитии, и как это все в целом отличалось от обычного студента, вроде него.

Дерек, похоже, вообще мало говорил, потому что он чередовал короткие, односложные ответы, а затем расширял их, когда Стайлз просил больше информации. Он предположил, что то, что тот вырос с четырьмя братьями и сестрами, означало, что Дерек привык к разговорам других людей и обычно не подавал голос.

Они много говорили об общежитии, потому что Стайлз не понимал внутренней отделки. Стены в номере были белыми, но с той странной текстурой, напоминающей попкорн, которую он обычно видел только на потолках. Фартук на кухне был выдержан в коричневых и землистых тонах, а плитка была серой. Двери были сделаны из мореного дерева, а коридоры за пределами номера были выложены искусственным кирпичом, так что, серьезно, у дизайнера был странный вкус.

Коридор выглядел хорошо, но это было совсем не то, что он ожидал увидеть в общежитии. Дерек объяснил, что изначально в общежитии должны были быть коридоры с балконами – что означало, что двери вели бы прямо наружу, как в номерах в мотелях – но из-за этого возникли риски с точки зрения безопасности, поэтому после того, как все было завершено, просто решили сохранить тот же дизайн, и вместо этого закрыть внутреннюю часть помещения.

Стайлз не думал, что понимает, какие «риски безопасности» имел в виду Дерек, но полагал, что на него, как на спортсмена, оказывается большое давление. От его внимания не ускользнуло, что окна открывались лишь наполовину, не то чтобы кому-то здесь нужно было их открывать, поскольку в общежитии был кондиционер.

Он завидовал, в его доме не было центральной системы кондиционирования, так что ему приходилось мучиться с вентилятором.

Когда прошло достаточно времени, чтобы ожидать появления Скотта с минуты на минуту, Стайлз встал, хлопнув себя по коленям, и повернулся к Дереку:

- Еще раз спасибо за помощь сегодня. Я благодарен за это. Я верну твою одежду, когда зайду позже за своими вещами.

- Просто выбрось ее, мне все равно давно следовало избавиться от нее, - сказал Дерек, не делая ни малейшего движения, чтобы встать с дивана.

- Ладно, если ты уверен. – Стайлз бросил взгляд на дверь, потом снова на Дерека. – Без обид, но, э-э, я надеюсь, что никогда больше тебя не увижу. Я бы хотел стереть весь этот опыт из своего мозга.

Губы Дерека снова изогнулись, ясно давая понять, что Стайлз говорил об ужасном смущении, которое испытал, а не о том, что ему не нравилась компания Дерека.

- Люди могут напомнить тебе об этом, когда столкнуться с тобой, - сказал Дерек, чем заслужил хмурый взгляд.

- Или ты мог бы побыть не мудаком и никому не рассказывать. Тоже вариант. – Серьезно, быть сыном шерифа было хуже всего.

- Не могу пойти против своей натуры.

Стайлз только закатил глаза, потому что этот парень. У него не было слов. Они иссякли.

Ну, в ситуации со стойкой регистрации он тоже вел себя как придурок, но все равно спустился, так что, возможно, он был лишь кажущимся мудаком. Стайлзу оставалось только надеяться, он не хотел, чтобы его отец узнал об этом.

- Всего хорошего, - сказал Стайлз Дереку по пути к двери, махнув одной рукой через плечо на прощание.

- Увидимся, - сказал Дерек, в его голосе звучало веселье.

Боже, Стайлз очень надеялся, что нет.

@темы: перевод, teen-wolf

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: закончен
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/018c3560-7f81-7b7e-9c34-f21...

Глава 5 (Часть 2)

Пять лет с момента начала

Это происходит после того, как они предотвращают ограбление банка.

- Вы, мелкие засранцы, думали, что вы такие ловкие, - глумится Уэйд над желающими стать грабителями банков, обмахиваясь пачкой банкнот и неторопливо прохаживаясь перед тем местом, где те прилеплены к стене паутиной аккуратной однородной линией от самого маленького до самого крупного.

А что? Ему не положено веселиться? Возможно, испытывать гордость за совершенство это не то, что в понимании большинства людей можно назвать хорошим времяпрепровождением, но подайте на него в суд, это приносит ему чувство удовлетворения.

(Пожалуйста, пожалуйста, не подавайте на него в суд. Они с Уэйдом никак не могут позволить себе судебные издержки. Кто бы мог подумать, что честную работу наемника так трудно будет найти? А миссии Щ.И.Т.а в лучшем случае эпизодически с тех пор, как те выяснили, что Уэйд не так уж хорошо выполняет указания и придерживается поставленной задачи. Похоже, именно неподчинение было единственной причиной, по которой его уволили из армии).

- Вы думали, что сможете пробраться сюда и разграбить это место, пока все будут отвлечены последней выходкой Дока Ока? Как не стыдно. – Розовый кончик его языка едва виден между зубами, когда он прищелкивает им в притворном разочаровании. Нижняя часть его маски была порвана в вышеупомянутой схватке с Доком Оком, которую они, конечно же, выиграли и в миллионный раз тут же отправили его обратно в Рафт*, прежде чем по дороге домой наткнуться на эту небольшую попытку ограбления.

_____________________________________________________________________________
* Рафт (англ. Raft) - подводная тюрьма, созданная для индивидов, обладающих суперсилами.
_____________________________________________________________________________

Это все к тому, что с того места, где он сидит и ждет сигнальных сирен, которые сообщат им, что они могут спокойно продолжать свой путь, он обращает внимание больше на улыбку Уэйда, чем на что-либо еще, когда тот слишком далеко пролистывает стопку купюр, и спрятанный внутри пакетик с краской взрывается ему прямо в лицо.

В одно мгновение Уэйда окутывает впечатляющее алое облако, которое полностью скрывает его из виду.

- Ты идиот! – смеется он над ним, пока оно медленно рассеивается.

Снова видимый, Уэйд стоит, подбоченившись, и смотрит на себя сверху вниз. Его костюм, оружие и открытая часть лица – все это окрашено в сверкающий, яркий красный цвет.

Он сгибается пополам и смеется так сильно, что чуть не падает с потолка.

- Т-ты выглядишь как С-С-Сорвиголова!

- Гадость! – Уэйд сплевывает и вытирает рот тыльной стороной руки, но уже слишком поздно. Его подбородок, губы, зубы и язык полностью красные, красные, красные. – Не смешно, Паутинка! Мой рот был открыт и все! – Он срывает перчатку и скребет язык, но он добивается только того, что краска попадает под ногти, и он оказывается в дурацком положении. – Фу! Отвратительный привкус!

Он осторожно опускается на землю, радостно хихикая, счастливый, что оказался вне зоны действия взрыва. Он не хотел бы испортить себе удовольствие от страданий Уэйда из-за часов, которые потребовались бы, чтобы пошить совершенно новый костюм, что омрачало бы ситуацию. Эта краска не отмывается. Она предназначена для окрашивания кожи и одежды, чтобы помочь в ловле воров.

- Может быть, тако поможет тебе избавиться от этого привкуса, - говорит он сквозь смех.

- Покупаешь ты, - говорит ему Уэйд, надув губы.

Он закатывает глаза. Больше не имеет значения, кто покупает. Они уже живут вместе и делят практически все свои расходы. Черт возьми, у них один и тот же тарифный план. Если он покупает на этот раз, то Уэйд с лихвой компенсирует это чем-нибудь другим.

- Конечно, Пул. Я угощаю, но на этот раз никакой поездки на спине паука. Я не хочу, чтобы что-нибудь из этого попало на мой костюм.

- Ты собираешься заставить меня так ходить на публике?! Я не выглядел так убого с тех пор, как Ящер оторвал мне обе руки.

- Доктор Коннорс извинился за это. Кроме того, не ты ли на прошлой неделе ходил в продуктовый магазин в платье Hello Kitty?

Уэйд хватает ртом воздух, оскорблено прижимая руку к груди:

- Я выгляжу мило в этом платье! – Он поворачивается к потенциальным грабителям банка и драматично жестикулирует. – Скажите ему, что я в нем мило выгляжу!

- Э-э-э…

- Не обращайте на него внимания, - говорит Питер. – Я не говорил, что ты в нем не выглядишь мило.

- Ты подразумевал это! Да, я знаю, что красные армейские ботинки были плохим выбором, но на наших черных все еще была кровь… Мы собирались в продуктовый магазин! А это биологическая угроза! … Я не мягкотелый. Возьмите свои слова обратно!

- Белый, Желтый, это мое время с Уэйдом, - говорит он, приближаясь настолько близко, насколько осмеливается. Он очень не хочет, чтобы краска попала на его костюм. Багряный – цвет Соколиного глаза. – Вы, парни, можете пообщаться с ним позже.

Уэйд смотрит на него так, как всегда, когда ему удается заткнуть Белого и Желтого – что-то вроде благоговения и облегчения, смешивающихся в одном из его любимых выражений лица. Конечно, он видит только половину лица Уэйда, но он достаточно насмотрелся на это выражение, чтобы представить себе остальное.

- Ты немного мягкий, - продолжает он, - но я думаю, что это хорошо. – Пошли, я слышу сирены.

- Ага, ладно. Но нам следует добавить к нашим чуррос побольше шоколадного соуса, чтобы компенсировать падение моей уличной репутации.

- Я совсем не обещал чуррос, - говорит он, выходя за дверь. – Если ты хочешь чуррос, тебе придется заплатить.

Уэйд громко жалуется и бежит за ним.

***

Вернувшись в квартиру, он бросает пакет с едой на журнальный столик.

- Ничего не трогай, - приказывает он. – Иди в душ.

- А что насчет Би и Артура? – ноет Уэйд.

Он морщится, глядя на катаны на спине Уэйда. Как и все остальное на нем, кожаные рукоятки покрыты красными пятнами краски.

- Мы придумаем, что с ними делать после. Просто выброси этот костюм в мусор и постарайся оттереть со своей кожи как можно больше.

Уэйд ворчит что-то насчет холодных чимичанг, но послушно плетется по коридору в ванную.

Он закатывает глаза на его нытье и сдергивает маску, ныряя в свою комнату. Пока он выкарабкивается из костюма, включается душ, и голос Уэйда перекрывает шум воды. Он отбрасывает свой костюм в угол и в тусклом вечернем свете хватает с пола первую попавшуюся пару пижамных штанов и натягивает их, прежде чем прошлепать обратно на кухню, прикрывая зевок и подтягивая сползающие штаны. Должно быть, это пара Уэйда, если судить по тому, как они свободны на его бедрах.

Мышцы расслаблены, а веки тяжелые, он на ходу отключается после их драки с Доком Оком. Начать есть, чтобы унять свой метаболизм и восстановить энергию, заманчиво, но он знает, что Уэйду нравится есть вместе. Газировка немного взбодрит его, пока он ждет. И, может быть, чуррос. Уэйд не может стенать о том, о чем не знает.

Свет на кухне дважды мигает, прежде чем стабилизироваться, освещая маленькое темное помещение желтоватым светом. Когда-нибудь они переедут в квартиру с кухней получше. Ему это, конечно, не нужно, но Уэйду, вероятно, хотелось бы немного больше места на столешнице и раковину с нормальным напором воды. С другой стороны, переезд положил бы конец еженедельным «покерным ночам» Уэйда и Джейка, на которых они сплетничают о других жителях комплекса, потягивая горячие сладкие напитки и играя в «Уно». Он думает, что Уэйд предпочтет иметь убогую кухню, чем расстаться со своим другом.

Он подпирает бедром открытый холодильник и тянется за парой банок, но резко останавливается, когда яркие красные пятна на кончиках его пальцев резко бросаются в глаза под голой лампочкой внутри холодильника. Его первая мысль, что это кровь. Это случалось и раньше, когда он получал травмы, сам того не замечая, особенно во время напряженных схваток с опытными злодеями вроде Дока Ока.

Но это не кровь. Это краска.

Как…

Неужели он все-таки испачкал свой костюм краской? Достаточно, чтобы пропитать перчатки и попасть на пальцы? Как? Он был так осторожен!

Он хватает банки с содовой и рассеянно ставит их на стол, разглядывая свои пальцы. Он не прикасался к Уэйду, он уверен в этом. У них довольно тактильные отношения, но он держал дистанцию. Он серьезно относится к тому, что касается костюма. Начинать с нуля костюм – это огромная боль, и он не хочет делать это из-за такой глупости, как красящая пачка денег.

Она засохла у него под ногтями, въелась в подушечки пальцев. На его глазах часть тускнеет и исчезает. А? Он включает свет над раковиной и внимательно наблюдает. И в самом деле, насыщенные частицы исчезают, оставляя лишь слабый красноватый оттенок на его коже, похожий на пятно от Kool-Aid*. Как будто его отмывают водой…

_____________________________________________________________________________
* сладкий фруктовый напиток (торговая марка компании Kraft Foods, представляет из себя сухую смесь типа Юпи, Инвайт, Зуко).
_____________________________________________________________________________

У него перехватывает дыхание.

Нет. Это невозможно. Уэйд говорил…

Он разворачивается и наклоняется, чтобы посмотреть на свое отражение в микроволновке, и охает, поднимая руку, чтобы потрогать подбородок и щеки. Он обнажает зубы и высовывает язык. Красное, красное, красное. Все красное.

О боже.

Смех вырывается из его горла. Это Уэйд. Конечно, это Уэйд. Он понял. Он понял. Как это мог быть кто-то другой, кроме Уэйда? Конечно, это Уэйд.

Душ выключается, и он стоит там, уставившись на свое отражение целых пять ударов сердца, прежде чем развернуться на пятках. Он не может ждать. Ни минуты больше. Ни секунды больше. Это Уэйд, и он здесь. Он был здесь много лет.

- Уэйд?

Конечно, это Уэйд.

Он не замечает, что дверь заперта, пока практически не отрывает раму от стены, но к этому момента она уже открыта.

Уэйд визжит, полотенце обмотано вокруг его талии, и он крутится, запутываясь ногами в невероятно пушистом коврике, который он привез из Японии несколько месяцев назад, утверждая, что они заслуживают такой роскоши. Нижняя половина его лица все еще в пятнах, точно совпадающими с красным узором, украшающим его щеки и челюсть.

Уэйд вздрагивает, когда видит его лицо.

- Чт… - Шок отражается на его лице, и он усиленно моргает. Затем его лицо морщится. – О, малыш, - говорит он, блуждая глазами по его подбородку и щекам. – Мне очень жаль. Черт. Ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем…

- Уэйд, - выдыхает он. Он отпускает сломанную дверную ручку и оставляет дверь криво свисать с петель. Смех срывается с его губ, неестественный и напряженный. – Уэйд, о чем, черт возьми, ты говоришь? Я… Это… Я не могу поверить, что это ты. То есть, конечно это ты. Я такой дурак, что не понял… Конечно, это ты.

Уэйд качает головой, отступая, пока не натыкается на раковину:

- Ты не понимаешь… Пити, ты заслуживаешь гораздо…

- Заткнись, идиот, - говорит он. Он подходит к нему, пока не чувствует, исходящий от него жар, впитывающийся в его обнаженную кожу. Он обхватывает лицо Уэйда, нежно и осторожно проводя пальцами по оспинам и шрамам, покрывающим его кожу. Есть ли кто-нибудь еще, кому Уэйд позволил бы вот так прикасаться к себе? Конечно, это он.

- Я всегда надеялся, что это ты, - шепчет он, его глаза горят, когда он борется со слезами. – Я хотел, чтобы это был ты.

Уэйд смотрит на него сверху вниз широко раскрытыми глазами с невероятной нежностью, скользя взглядом по пятнам, покрывающим его лицо.

- Я солгал, - внезапно признается Уэйд. – То есть, я позволил тебе предположить и никогда тебя не поправлял. Я не… У меня не должно быть второй половинки. Кто-то вроде меня не должен иметь…

- Заткнись, - говорит он, шмыгая носом. Он снова смеется и прижимается лбом к груди Уэйда, когда скатывается первая слезинка. Он крепко прижимается к нему, а Уэйд нерешительно обнимает его за плечи. – Я так рад, что это ты. Ты… Ты знал?

- Что это был ты? Нет. Я никогда бы не подумал, что Вселенная окажется настолько глупой, чтобы свести кого-то вроде тебя с кем-то вроде меня.

Питер шмыгает носом и сжимает его сильнее.

- Боже, Уэйд. Это… Я не знаю, что… Не исчезай, ладно? Я клянусь, что у меня нет стокгольмского синдрома. – Он хихикает.

Уэйд не отвечает.

Он не отвечает.

Что-то ледяное сковывает его сердце и сжимает.

Он отталкивается, и Уэйд врезается в раковину, отчего стаканчик с их зубными щетками со звоном падает на пол. Он пристально смотрит на Уэйда, который смотрит в ответ с каменным лицом, каким он редко бывает, стиснув челюсти и храня молчание. Всегда плохо, когда Уэйд затихает.

- Нет, - это все, что он может выдавить, слезы уже высыхают на его щеках. – Нет.

- Питер…

- Не называй меня так! – он толкает его, и Уэйд, податливый под его ладонями, отшатывается в зеркальный шкаф. Тот распахивается, и его содержимое высыпается на плечи Уэйда – зубная паста, дезодорант, крем для бритья, зубная нить. Вещи, которые не принадлежат только одному из них. Вещи, которые невозможно разделить. Их общие вещи.

- Я тебе не подхожу.

- Это чушь, Уэйд. Зачем же тогда мы были вместе все это время, если прямо сейчас ты собираешься собрать вещи и уйти от меня? - Слова вылетают из-под его зубов, как будто боятся, что их снова сдержат. – Ты мой лучший друг, и я люблю тебя. И я не имею в виду, как друга. Я влюблен в тебя. Уже много лет.

- Бред, - говорит Уэйд мягким голосом, похожим на щелчок пистолета, снимаемого с предохранителя. Он смотрит на него с этим дурацким настороженным выражением лица – испытывающе, нарочито, до ужаса отрешенно.

Он делает шаг вперед, пока они не оказываются грудь к груди, и свирепо смотрит на него снизу вверх:

- Единственная причина, по которой я до сих пор ничего не предпринял, это потому, что я думал, что у меня есть родственная душа, а у тебя ее нет. Я не хотел… быть неверным по отношению к ней или что-то в этом роде. Я не знаю. Я не хотел рисковать, начиная что-то с тобой, только для того, чтобы позже встретить свою вторую половинку и быть вынужденным выбирать.

Уэйд хранит молчание, пристально вглядываясь.

Он скрипит зубами и рявкает:

- Если бы между нами не было этого дерьма с родственными душами, затуманивающего воздух между нами, ты знаешь, сколько раз я бы уже поцеловал тебя?

Застывшая маска Уэйда сползает, когда он опускает взгляд на его губы, а затем снова поднимает на глаза, его сердце бьется быстрее, едва слышное для усиленных ушей Питера:

- Нет, - говорит он.

- Слишком много, чтобы сосчитать, - говорит он. – И сейчас - один из них. По крайней мере, так было. Теперь мне вроде как хочется тебя ударить.

- Я знаю, что так действую на людей, - говорит Уэйд, но его взгляд снова опускается к его губам, которые находятся всего в нескольких дюймах от его собственных, а затем снова возвращается к глазам. – Когда… Когда были остальные? Назови мне даты.

Упрямый. Упрямый идиот.

- Даты? – повторяет он. Он пересчитывает их по пальцам. – Почти каждый раз, когда мы ели на крыше за последние три года; когда ты впервые пошел со мной на воскресный ужин к тете Мэй, и я застукал тебя в моей комнате, когда ты просматривал мои старые полароидные снимки со старших классов; в тот раз, когда ты чуть не сжег квартиру дотла, потому что пытался приготовить фламбе; наша первая совместная ночевка, когда я проснулся, а ты был на кухне, готовя капкейки и…

- Это… Это не те даты, которые я имел в виду, - слабо говорит Уэйд.

Его разочарование нарастает. Уэйд ведет себя невыносимо.

- Да пошел ты, это все, что есть, - рявкает он, резко тыкая его в грудь. – Какое это вообще имеет значение? Ты мой лучший друг, Уэйд! Ты мой сосед по квартире. Мой настоящий партнер в борьбе с преступностью. Зачем… Ты настолько вплетен в каждый аспект моей жизни, что я даже не знаю, на что это было бы похоже, если бы тебя в ней не было. Раньше нас никогда не волновала чушь о родственных душах… зачем начинать сейчас? Не… Не делай этого. Пожалуйста. Я… - его голос срывается. – Если ты хочешь проигнорировать это, хорошо. Нам не нужно меняться. Я счастлив именно так, как мы есть, так что…

Уэйд целует его.

Он резко втягивает воздух, когда рот Уэйда, теплый, твердый и именно такой, о котором он так долго мечтал, прижимается к его губам. Положив руки по обе стороны его подбородка, он целует его в ответ, продвигаясь вперед, пока не наступает на носки обуви Уэйда, и они не прижимаются грудью друг к другу.

Уэйд отстраняется.

Он пытается потянуться за его теплом, но их губы разделяются, и когда он открывает глаза, Уэйд пристально смотрит на него сверху вниз, нижняя часть его лица покрыта красными пятнами, глаза широко раскрытые, они темные и ошеломленные.

- Ты серьезно, - шепчет он.

Он смотрит ему в глаза и говорит:

- Действительно серьезно, Уэйд.

- Я… Я не знаю. Это…

Он кладет руки на бедра Уэйда и говорит:

- Я влюблен в тебя. Скажи, что тоже в меня влюблен.

Уэйд смеется. В смятении и задыхаясь. С дикими глазами.

- Ты же знаешь, мне нравится, когда ты мной командуешь…

- Скажи это, Уэйд, - настаивает он. – Ты говоришь это уже много лет. Повтори еще раз.

- Пити, я… - он смотрит на него сверху вниз. – Я не хочу портить тебе жизнь.

- Ты не испортишь. Не сможешь. Нечего портить, помнишь? Здесь нет совершенства, завернутого в спандекс. У нас обоих есть свои проблемы. С тобой легче с ними справляться. Ты делаешь меня лучше, и я делаю то же самое для тебя, и ты это знаешь.

- Это все нереально.

- Реально! – восклицает он. – Что говорят Белый и Желтый?

- Желтый сейчас – это просто символы. Белый…

Он прищуривает глаза:

- Что говорит Белый, Уэйд?

- Что это лучшая галлюцинация, которая у нас когда-либо была, что твое лицо в любой момент может взорваться жуками, и что я, вероятно, никогда даже не встречал Человека-паука, и все это было наваждением, и…

- Пошел ты, Белый, - выплевывает он. Ему никогда так сильно не хотелось придушить бестелесную табличку, как сейчас. – Это реально, Уэйд. – Он проводит большими пальцами по его скулам. – Ты чувствуешь это? Реальность. Последние пять лет? Настоящие. – Он тянется рукой мимо него и открывает кран, затем проводит мокрой рукой по щеке Уэйда. – Реально. Это все реально. Ты здесь, и ты со мной, и мы настоящие.

- Я не знаю, Пит. Это… Это очень много. Что если… я не знаю.

- Что, если что?

- Я не знаю! – восклицает Уэйд. Он пытается отступить назад и снова врезается в раковину. – Я не знаю, что я не знаю! Я прижимаю к груди каждый эротический сон, который у меня когда-либо был, настаивая на том, что предмет сна реален, в то время как голос в моей голове говорит, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Белый, клянусь…

- Не Белый, - говорит Уэйд, хватая его за запястье, прежде чем он успевает сделать бог знает что поднятой рукой.

Он запинается:

- Желтый?

- Не Желтый.

Он пристально смотрит в глаза Уэйда, и что-то похожее на безнадежность подкатывает к его горлу и переполняет его грудь. Что ему делать? Как он может это исправить?

- Уэйд… - у него сдавливает грудь. Глаза горят. – Пожалуйста, не уходи. Хорошо? Мы… Мы разберемся. Мы что-нибудь придумаем, но, пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Дай мне время. Обещаю, я разберусь с этим.

- Малыш, не плачь. Ты разбиваешь мне сердце.

- Как ты думаешь, что я чувствую! – взрывается он, но тут же сожалеет об этом. Он отступает назад, но Уэйд крепче сжимает его запястье. – Прости. Это не твоя вина. Прости.

- Эй, эй, иди сюда. Иди сюда.

Уэйд прижимает его к груди, и он руками обхватывает его за талию. Наверное, слишком сильно – как будто таким образом он сможет удержать его здесь. С собой. Но он не может не думать, не конец ли это. Неужели это последний раз, когда он может обнять его? Неужели, это последний раз, когда он позволяет ему гладить себя по волосам, вдыхать запах его геля для душа, слушать биение его сердца? Собирается ли Уэйд снова исчезнуть, только на этот раз навсегда?

Это нечестно. Нечестно! Он бы счастливо прожил остаток своей жизни, ничего не зная. Это было бы неидеально, но это было бы лучше, чем сейчас. Все было бы лучше, чем это. Оказаться так близко. Зная, что все это время это был Уэйд, только для того, чтобы позволить ему уйти. Это больнее любой раны.

Слезы текут все сильнее и быстрее, подстегиваемые мрачным поворотом его мыслей, но он отказывается говорить. Он уже умолял его остаться. Его карты на столе. Решать Уэйду, что с ними делать.

- Ты накручиваешь себя, да? – спрашивает Уэйд, внезапно отстраняясь и видя его лицо. Выражение его лица становится озабоченным. – Черт, Пити, дай мне надеть штаны, и тогда мы сможем продолжить это в гостиной.

Невольно он бросает взгляд на окно над унитазом.

- Я никуда не уйду, - говорит Уэйд, хватая его за подбородок и поворачивая к себе лицом. – Даже если ты галлюцинация, я не смогу оставить тебя в таком состоянии, малыш.

Он кивает, и хотя какая-то часть его не верит ему – часть, которая была оставлена его родителями, дядей Беном, Гвен, Гарри и Эм Джей – он выходит из ванной и подпирает сломанную дверь над разбитой рамой, прежде чем направиться в гостиную.

Он отключается от торопливого шороха, доносящегося из ванной, и движется на автопилоте. Он не может стоять и гадать, выйдет ли Уэйд когда-нибудь оттуда. Не может. Поэтому он надевает футболку (одну из Уэйдовых, потому что хрен с ним). Он наводит порядок. Он убирает мусор с журнального столика и книжной полки, затем берет с кухонного стола тепловатые банки с газировкой и ставит их рядом с давно остывшим пакетом с едой на вынос на журнальном столике. За неимением других занятий он в нескольких шагах от того, чтобы расставить на столе стаканы, вилки и тарелки, когда Уэйд с жутким скрипом отодвигает дверь ванной и протискивается в образовавшуюся щель.

Необъяснимо, его глаза снова наполняются слезами. Он остался. Он все еще здесь. Он не сбежал.

- Господи, Пит. Ты действительно грохнул эту штуку. – Он ставит дверь на место и поворачивается. Мириады выражений мелькают на его лице, когда его взгляд останавливается на нем. – Малыш, ты должен перестать смотреть на меня этими большими обиженными глазами Бэмби.

- Прости, - хрипло бормочет он, отводя глаза и быстро смахивая скатившуюся слезу. – Извини.

- Я не это имел в виду. Иди сюда, милый.

Он качает головой:

- Нет, нам нужно поесть. Я, ммм, принес тебе газировку. Наверное, она уже теплая. Хочешь льда? Я только… я принесу лед.

Он ныряет на кухню, не дожидаясь ответа. Трясущимися руками он берет стакан и бросает туда несколько кубиков льда, затем долго держит его в руках, просто дыша и собираясь с силами. Когда он чувствует себя достаточно собранным, чтобы вернуться в гостиную, он поворачивается и чуть не роняет стакан, Уэйд оказывается прямо здесь, менее чем в двух шагах от него.

- Черт! Не… Не делай так, - говорит он, суя стакан ему в руки.

Уэйд берет его и ставит на стойку.

- Мне не нравится видеть тебя таким, особенно понимая, что это моя вина.

- Это не твоя вина, - говорит он в плечо Уэйда, не в силах встретиться с ним взглядом. – Трудно верить в то, что в жизни случается что-то хорошее. Я понимаю. Если бы у меня были постоянные галлюцинации, я бы, наверное, сейчас тоже ничему в своей жизни не верил. Все это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

- Я хочу в это поверить, - говорит Уэйд. – Я думаю, то, что ты странно тихий и милый, на самом деле помогает.

Он поднимает взгляд:

- Правда? – Затем он прищуривает глаза. – Ты говоришь это только для того, чтобы я продолжал носиться с тобой.

- Возможно, - говорит Уэйд, и на его губах появляется подобие улыбки, прежде чем исчезает, и он становится серьезным. – Нет, это действительно так и есть. Мое подсознание такое бы не придумало. Это слишком нереалистично. ООС как говорят авторы фанфиков. Теперь… все кажется менее… вывернутым наизнанку. Минуту назад я действительно думал, что потерялся в происходящем.

- Это худшая новость, которую я когда-либо слышал.

- Почему?

- Это значит, что я должен продолжать оставаться милым. Это может убить меня.

Уэйд смеется своим раскатистым кудахтающим смехом, и что-то встает на место в его груди. Пока не все еще в порядке, но он больше не чувствует, что одно неверное движение – и он упадет за борт и утонет. Как будто ему вручили спасательный жилет. Он все еще может упасть, но, вероятно, выживет.

- Пит, - нежно говорит Уэйд, поглаживая мозолистым большим пальцем его щеку.

Он закрывает глаза:

- Не говори этого.

Уэйд не опускает руку:

- Почему нет? Ты же сказал.

- Скажи это, когда будешь уверен, что я реален.

- Ты так говоришь, как будто я когда-либо буду.

- Будешь. Ты можешь поставить на это.

- Это дерзкое пари, Паутинка. Очень смелое.

Он поднимает глаза и встречается взглядом с Уэйдом:

- Ты – самая надежная ставка, которую я когда-либо делал. – Он вздергивает подбородок. – А я делал много ставок.

Уэйд слегка смеется и убирает руку с его щеки, чтобы положить на его бедро, придвигаясь ближе:

- Ты – это нечто особенное.

Он наклоняет голову и качает ею:

- Нет, пока ты не убедишься, что я реален, Уэйд.

Уэйд сжимает его бедро, а затем отступает назад:

- Давай поедим. Думаю, мне нужно кое-что тебе объяснить.

***

Почувствовав себя увереннее с едой в животе, он устраивается на диване, подоткнув свои ноги под бедро Уэйда. Он не знает, готов ли он услышать объяснение того, почему за последние тридцать с лишним лет, что они были родственными душами, он ни разу не получил от него даже закорючку, и, возможно, это его единственный шанс, который у него есть, так что он не собирается его профукать.

- Я не знаю, насколько оправданным ты сочтешь все это, - предупреждает Уэйд. Он возится с салфеткой, упершись локтями в колени, снова и снова складывая ее и раскладывая. – Ты можешь ненавидеть меня так же сильно, как и всегда, после того, как услышишь это.

- Я никогда тебя не ненавидел.

- Я имею виду твою родственную душу.

- Ты моя родственная душа, и я никогда не ненавидел тебя. – Он хочет сказать ему, что уже простил его за все по той простой причине, что Уэйд – это Уэйд, но это может быть слишком, а он действительно хочет услышать его объяснение. Он может догадываться, каковы были его причины в последние годы, но какие они были до этого? И когда они были детьми?

- Хорошо, - говорит Уэйд, явно не убежденный. – Ну, как и большинство дерьмовых историй, эта начинается с дерьмовых родителей. Ты ведь знаешь, что я немного старше тебя, да?

- Восемь лет – это немного?

- Это только точка зрения, детка. Но… Я не знаю. Для восьмилетнего ребенка восемь лет – это целая жизнь, понимаешь? И я… Мои родители не были в восторге от этого. Когда к пяти годам у меня не возникло уз, они решили, что этого никогда не случится… Ты же знаешь, как некоторые люди относятся к несвязанным.

- Они третировали тебя, - тихо произносит он.

Уэйд пожимает плечами, а затем поднимает взгляд с кривой усмешкой:

- Отец избивал меня всякий раз, когда я оставался на месте достаточно долго, но я почти уверен, что это было из-за моего характера. Абсолютно не из-за отсутствующей связи.

Он не улыбается:

- Где сейчас твой отец?

- На глубине шести футов, и давным-давно съеден трудолюбивыми червями Ванкувера.

Недовольно хмыкнув, он откидывается на подлокотник и скрещивает руки на груди.

- Оу, Пити, ты хотел защитить мою честь? Это так мило!

Он бросает на него невозмутимый взгляд.

Уэйд комкает салфетку и бросает ее в пакет из-под еды на вынос, чистый и уверенный бросок, прежде чем повернуться лицом к Питеру, скрестив ноги, и подтянуть ноги Питера к себе на колени.

- Таков был старый добрый папаша. Мама пошла скорее по психологическому пути, говоря мне, какой я никчемный, и что причина, по которой у меня не появилась вторая половинка, заключается в том, что никто не захотел бы оставаться со мной на всю жизнь. Я никогда не думал, что приму это близко к сердцу, потому что они с отцом были родственными душами, но они ужасно относились друг к другу, и кто захочет связать себя с кем-то подобным на всю жизнь, понимаешь?

- Где твоя мама? – небрежно спрашивает он.

Уэйд смеется и щекочет его за ступню.

- Прекрати!

- Ты такой милый. Не знаю, плевать. Я убрался от нее к чертовой матери в тот день, когда мне исполнилось шестнадцать, и никогда не оглядывался назад.

Он снова хмыкает, и Уэйд улыбается.

- Обожаю, когда ты становишься таким напористым, Паутинка.

- Заткнись и расскажи остальную часть истории.

- Казалось бы, после всех этих лет твои требования станут менее противоречивыми, но…

- Уэйд.

- Хорошо, командир. Связь проявилась, и я подумал, что умираю. Была середина переменки, и я просто рухнул. Так что спасибо за это.

- Не за что. Я так понимаю, ты не был в восторге.

Уэйд фыркает:

- Мне потребовались месяцы, чтобы понять, что это за ощущение у меня в груди, а когда понял, то был в ужасе. Мне было восемь, практически взрослый мужчина, а я был привязан к младенцу. Я думал, что мои родители были правы. Я никому не мог быть нужен, поэтому меня свели с каким-то ребенком неудачником.

- Значит, ты всегда был идиотом.

- Если бы я знал тогда, каким милым ребенком-неудачником окажется моя родственная душа! – Он хихикает. – Забавно, сколько времени мне потребовалось, чтобы понять, что дети взрослеют.

- Так ты просто решил даже не пытаться? – спрашивает он. – А что было, когда ты стал старше?

- Я как раз к этому подхожу! Расслабься. Каракули появились, когда мне было десять, поэтому я стал постоянно носить толстовки. У всех остальных были настоящие рисунки и записки от их родственных душ, а у меня все руки были испещрены дурацкими детскими каракулями. Без обид, милый, но вундеркиндом ты не был. По крайней мере, не в художественной сфере.

- Увы мне, - сухо говорит он. – Но что насчет того, когда…

- Боже, ты неумолим! Просто заткнись и слушай!

- Тогда рассказывай быстрее! Я поседею, пока ты закончишь!

- Ох, милый, ты уже седеешь.

Его руки взлетают к волосам, прикрывая серебристые пряди, которые стали пробиваться над его ушами. Он не думал, что они настолько заметны.

Уэйд смеется и слегка ударяет по его пальцу:

- Ты оглянуться не успеешь, как станешь чернобуркой.

- Уэйд, продолжай.

Тот корчит гримасу:

- Хорошо. Все было отлично, пока прямо посреди обеда у меня на лице не появились каракули. Мне было 12, а дети в этом возрасте чертовски злые. Они смеялись до упаду, а самые злые обзывали меня по всякому. Вначале я даже не все понял, но потом ознакомился. – Он загибает на пальцах, перечисляя. – Педофил, совратитель малолеток, маньяк – все виды самого ужасного. Каракули исчезли к тому времени, как я выбежал оттуда, но… - Он пожимает плечами. – Было слишком поздно. У детей долгая память. Черт, я ненавидел свою вторую половинку за это.

- Я… мне кажется, я это помню, - говорит он. Он закрывает глаза, и смутное воспоминание мелькает у него под веками. Он был так расстроен… так зол… устал от того, что его игнорировало другое сердце, которое он чувствовал рядом со своим. Поэтому он решил сделать так, чтобы продолжать это делать было невозможно.

Он напрягает память, отчаянно нуждаясь в каждой мельчайшей детали, которую может извлечь из нее. Он забыл об этом, но теперь вспомнил. Он помнит теплую влагу мочалки, слишком грубой, когда ею водили по его коже, лицо матери всего в нескольких дюймах от его собственного – но ни черт ее лица, ни его выражения. Этот нюанс давным-давно утерян во времени. Она прижала его руку к тому теплому месту у него на груди и сказала ему, что она не знает, почему его вторая половинка не поговорила с ним, но это крайне невежливо писать или рисовать там, где это нелегко скрыть.

Ему не понравился ее выговор. Он протопал в свою комнату и разрыдался в подушку.

- Я был так зол. Я чувствовал тебя. Я не понимал, почему ты меня игнорируешь.

- Да, ну, я ненавидел тебя до глубины души, - говорит Уэйд. – После этого я всегда пользовался карандашом или цветными мелками, если чувствовал себя артистичным. Я отказывался предоставлять шанс тому, чтобы хотя бы капля чернил попала на мою кожу. С тех пор для меня не существовало второй половинки.

Питер закрывает глаза, тяжесть этих слов наваливается на него как свинцовое одеяло.

Уэйд сжимает его ногу:

- Не делай такое лицо. Мы были глупыми детьми. Что мы знали? Насколько я могу судить, тебе все равно было лучше без меня. Без разницы, потому что я пошел в армию, как только подрос, и убрался к чертовой матери из этого места. Но это оказалась…

Он запинается.

- Но это оказалась еще одна клетка. Я делал то, о чем всегда буду сожалеть, оправдываясь тем, что выполнял приказы. Я не мог… Я никогда не ожидал, что 10, 11, 12-летний ребенок поймет или примет это. Даже я не мог принять это. Я демобилизовался и занялся наемничеством, потому что, почему бы, черт возьми, и нет? Я уже был сломлен, а это то, в чем я хорош. Так что… Так что это то, чем я занялся.

- Тогда появилась Ванесса? – спрашивает Питер.

Уэйд улыбается, но получается грустно:

- Ага. Она понимала меня, знаешь? Мне не нужно было притворяться ради нее. Она просто… приняла меня. Несмотря на то, что я натворил. Несмотря на то, что я продолжал делать. Она приняла то безумие, которое я обрушил на нее, и развернула его обратно на меня. Она была… Она не была моей родственной душой, но как кто-то мог быть лучше? Как мог какой-то юный 18-летка понять меня лучше, чем она? В любом случае, на тот момент я уже махнул рукой на всю эту историю с родственными душами, поэтому я подумал, почему бы, черт возьми, мне не жениться на ней, понимаешь?

- Понимаю, - говорит он. Остальное он может додумать сам. После Ванессы случился рак. Или, как он предполагает, это была середина временного периода Ванессы. Затем Оружие Икс. Затем смерть Ванессы. Все это сделало его слишком уродливым, слишком сумасшедшим, слишком надломленным. Вселенная, очевидно, совершила ошибку, связав его с кем-то, не говоря уже о каком-то ребенке-ботанике.

- И вот появляется Человек-паук, - мягко завершает Уэйд. Он качает головой. – Мне очень жаль, Пит. Ты никак не можешь быть моей родственной душой. Это… Ты Человек-паук. Ты – это ты, а я… Я просто Уэйд.

- Мне очень нравится просто Уэйд, - тихо произносит он. – И как бы то ни было, я думаю, что ты идеальная родственная душа. По крайней мере, для меня, - он прерывается, но Уэйд не отвечает и не поднимает головы, поэтому он спрашивает, - могу я кое-что попробовать?

Уэйд с любопытством поднимает глаза, и он воспринимает это как разрешение.

На кухне он роется в выдвижном ящике с хламом, пока не находит несмываемый маркер, затем возвращается на свое место на диване и открывает его. Он проводит кончиком по своей коже и зачаровано наблюдает, как то, что он рисует, практически мгновенно оживает на руке Уэйда. Получается неровно и деформировано, как результат его никудышных художественных навыков и неровной кожи Уэйда, но он испытывает от этого не меньший трепет. Несовершенный рисунок на несовершенном человеке – совершенство в его глазах.

Он закрывает маркер и вздергивает подбородок со всей упрямой решимостью, на которую только способен.

- Я не смою это, пока ты не поверишь мне, что это реально, - говорит он, пока Уэйд смотрит на свою руку широко раскрытыми от шока глазами. – А теперь иди напейся до чертиков у сестры Маргарет, и позволь Хорьку поржать над тобой за то, что у тебя на руке большой уродливый член.

Он делает движение, чтобы встать, но Уэйд бросается вперед и крепко сжимает его предплечье, вставая коленями на центральную подушку:

- Пит, я влюблен в тебя.

Он дергается назад, но Уэйд не отпускает его:

- Ты не должен так говорить, пока…

- Ты реальный, - говорит Уэйд с лихорадочным блеском в глазах. – Это реально, и я влюблен в тебя.

- Чт… Ты просто хочешь, чтобы я вымыл руку.

- Малыш, я не хочу, чтобы ты вообще когда-либо мыл эту руку. Это реально, и я влюблен в тебя. Могу я поцеловать тебя сейчас?

- Я… Что? Это… Притормози. Что побудило тебя…

- Посмотри на это! – восклицает Уэйд, подсовывая испачканную чернилами руку ему под нос. – Посмотри на этот уродливый кусок дерьма!

- Уэйд, это просто кожа. Ты не…

- Не на меня. Посмотри на твой ужасный маленький член! Он так невероятно ужасен, что мое подсознание никак не могло это выдумать! Это реально, и я влюблен в тебя. Я могу поцеловать тебя сейчас или как?

Он таращится на него:

- Ты… Черт возьми, Уэйд, ты все портишь! – Он вырывает свою руку из хватки Уэйда и обвиняющее тычет ему пальцем в лицо. – Как так получилось, что мне пришлось ждать больше тридцати лет, чтобы по-настоящему встретить свою вторую половинку, и получить худшую романтику на свете.

- Но это ты нарисовал на мне член!

- Я… Ты это заслужил!

- Мы отклонились от темы. Это значит «да»?

- Да, это значит «да», ты тупой ублюд…

Он прерывается, задыхаясь, когда Уэйд дергает его вперед за футболку, и он чуть не падает ему на колени. Их губы встречаются, и Уэйд целует его почти с безумной энергией, обхватывая одной рукой его затылок, в то время, как другая проскальзывает под футболку, оставляя горячий след на спине, привлекая его ближе.

Он отстраняется, задыхаясь, кровь стучит в висках, голова кружится, и имя Уэйда на губах.

- Слишком? – спрашивает Уэйд, тяжело дыша.

- Нет. – Он стягивает рубашку через голову, и снова прижимает их губы друг к другу, находя пуговицу на джинсах Уэйда.

Уэйд отстраняется:

- Мы не слишком быстро движемся?

- Прошло пять лет, Уэйд. Снимай свои штаны.

- Ммм, обожаю, когда ты мной командуешь, Паутинка.

***

Пять лет четыре месяца с момента начала

Солнце светит слишком ярко, отражаясь от полированного гранита и вызывая жжение у него в глазах. Холодный порыв ветра заставляет проноситься мимо шквал сухих листьев, и Эм Джей теснее прижимается к его боку, в то время как с другой ее стороны их руки сплетены вместе, Гарри проделывает то же самое со своей стороны.

Это был первый раз за двенадцать лет, когда они вчетвером были вместе, и это совсем по-другому, и его сердце ощущается как камень в груди, тяжелое и громоздкое, но в то же время кажется, что это исцеление. Такое ощущение, что заложен новый фундамент, заменивший старую потрескавшуюся и крошащуюся плиту на свежий безупречный сланец. Он прочный, ровный и готов ко всему, что на нем построят.

У него пересохло в горле, но он не плакал. Им нужно было наверстать упущенное за десятилетие, и они все обязаны ввести Гвен в курс дела, не упуская деталей. Пальцы его рук и ног онемели от холода, но он чувствует себя чистым.

- Мы скучаем по тебе Гвенди, - говорит Эм Джей за всех. Это не прощание. Это обещание скорой встречи.

Гарри наклоняется и поправляет букет, прежде чем снова вцепиться в руку Эм Джей, а затем, как единое целое, они поворачиваются и направляются к воротам. Он оглядывается на ее надгробие, испещренное пятнами солнечного света, и тени листьев машут им на прощание.

- Итак, обед, - говорит Эм Джей, и дрожь в ее голосе почти незаметна. – Уэйд готовит свое тушеное мясо, да? С картошкой?

- Ага, если только ничего…

Его прерывает знакомый голос, поющий вдалеке, но быстро приближающийся вместе со странным ритмичным постукиванием.

- Человек-паук! Человек-паук! Делает… э-э, все, что может Человек-паук. Он близко? Надеюсь рядом! Мне бы не помешала помощь этого парня-паука! Смотрите по сторонааам! Дайте мне знать, если увидите Человееека-паукааа!

- По-моему, это твой выход, - говорит Гарри, хихикая.

Из промежутка между двумя зданиями появляется Дэдпул, мчащийся изо всех сил, а за ним по пятам следует… гигантское колесо?

- Что за черт…

Дэдпул делает финт влево, потом поворачивает направо, направляясь к кладбищу. Прямо к ним. Колесо поворачивается, не обманутое уловкой, очевидно следуя за Дэдпулом, и царапает здание, поднимая облако пыли и кирпича, осыпающееся на тротуар и на улицу. Машины жмут на клаксоны и уворачиваются, едва не сталкиваясь, отчаянно избегая колеса.

- Иди, - говорит Эм Джей, высвобождая свою руку из его. – Встретимся у тебя дома.

- Не ждите, что мы будем ждать, чтобы поесть, - предупреждает Гарри.

- Мы быстро! – отзывается он, уже снимая рюкзак и бросаясь в ближайший темный угол. – Держитесь подальше от улицы!

- Мы будем в безопасности! – кричит Эм Джей ему вслед.

Обычно он отчитал бы ее за уклонение от такого простого указания, но Гарри проследит, чтобы она не делала ничего слишком рискованного. Если он сможет удержать это большое дурацкое колесо на дороге, они смогут выбраться в безопасное место. К счастью, он достаточно часто становился жертвой удачи Паркера, чтобы знать, что нужно надевать костюм под одежду всякий раз, когда у него происходит что-то важное, поэтому ему требуется всего несколько секунд, чтобы снять гражданскую одежду, прикрепить паутиной рюкзак к основанию высокого хорошо затененного склепа и надеть маску, после чего он удаляется – стремительно направляясь на паутине туда, где бежит и поет Дэдпул. Его голос стал звучать немного прерывисто.

- Без бэт-сигнала*? – кричит он, запрыгивая на уличный фонарь и выстреливая паутиной, прежде чем перенестись на другую сторону улицы, чтобы проделать то же самое – туда-сюда, туда-сюда, плетя паутину так быстро, как только может.

_____________________________________________________________________________
* светящийся прожектор с нарисованной летучей мышью на его стекле, луч света которого видно над Готэмом. Сигнал использовался, чтобы призвать Бэтмена на защиту города.
_____________________________________________________________________________

- Вот и ты, - выдыхает Уэйд. – Выдернешь меня?

Он подчиняется, прикрепляя пару нитей паутины к плечу и к противоположному бедру Уэйда, и дергая его вверх, убирая с пути колеса.

- Никакого вызова по горячей линии Суперкрошек*? Это все, что я получаю?

_____________________________________________________________________________
* «Суперкрошки» (англ. The Powerpuff Girls, в одном из дубляжей «Крутые девчонки») — американский мультсериал, в основе сюжетной линии которого три девочки детсадовского возраста Цветик, Пузырёк и Пестик, обладающие суперспособностями, которые они используют для борьбы с преступностью в городе Таунсвилль. Горячая линяя (англ. Hotline) - игрушечный телефон Суперкрошек. Его использует также Мэр для того, чтобы вызвать Суперкрошек, когда Таунсвилль в опасности.
_____________________________________________________________________________

- Сокращение бюджета, - тяжело дыша говорит Уэйд, положив руки на колени. – Ты же знаешь, как это бывает.

- Неблагодарная работа.

Колесо врезается в его паутину, выламывая пару уличных фонарей, когда его движение резко прекращается, но паутина держится. Он быстро выстреливает еще несколько, чтобы убедиться, что оно остается на месте.

- Я поблагодарю тебя позже, если это то, чего ты хочешь, малыш, - говорит Уэйд, и маска шевелится, когда он двигает потенциальными бровями.

- Ловлю тебя на слове.

- Надеюсь, ты словишь меня не только на этом, - говорит он, многозначительно оглядывая его тело с головы до ног.

- Не забывай, что Гарри и Эм Джей идут к нам на…

- Мое тушеное мясо! – восклицает Уэйд, резко выпрямляясь.

- Все будет хорошо. Оно в мультиварке, да?

- Оно пересушится, если я не полью его жиром!

- Я уверен, что все будет х…

- Не начинай. Не притворяйся, что ты что-нибудь смыслишь в кулинарии. Я до сих пор не могу убрать обуглившиеся остатки с противня после того, как ты им пользовался в последний раз.

- Произошла чрезвычайная ситуация!

- Купи-одну-получи-вторую-пиццу-бесплатно в Joe’s – не считается чрезвычайной ситуацией!

- Ты ничего не знаешь. Ладно, как скажешь. Иди, сбрызгивай свое мясо мясным соком – я завершу тут. И вообще, что тут случилось?

- Без понятия. Выскочил чувак и стал кричать что-то про ожидание в пробке или что-то в этом роде? Я не знаю. Хотя усы у него великолепные. Я мог бы смотреть на них весь день. Клянусь, они посрамят усы Джеймсона.

- Невозможно.

- Это правда! Подожди, пока не увидишь их! Но, может быть, не стоит сравнивать их с шерстистым мамонтом, потому что тогда он погонится за тобой на своем большом колесе.

Он фыркает:

- Принял к сведению.

Уэйд готовит свое устройство для спуска на канате и добавляет:

- И захвати выпивку по дороге домой. Все, что у нас есть, это скисшее молоко и вода из-под крана.

- Почему… если оно скисло, почему оно все еще у нас?

- Потому что я хотел посмотреть, заметишь ли ты. Ты съел целую миску хлопьев с каменным лицом. Совершенно не в адеквате. Это было невероятно, но теперь я должен Хорьку десять баксов из-за тебя.

- И поэтому мой желудок весь день не в порядке? Какого черта, Уэйд!

- Упс! Нужно идти! Увидимся дома, золотко!

Уэйд спрыгивает с крыши, хихикая про себя, когда выпускает канат из своего устройства для спуска и соскальзывает на землю.

Он смотрит ему вслед с раздраженным вздохом. Жизнь с Уэйдом полна всего, но, по крайней мере, она никогда не бывает скучной.

- ЧЕЛОВЕК-ПАУК! Спускайся сюда и сразись со мной, как мужчина!

- Почему это всегда должно быть по-мужски? – бормочет он, проверяя свои веб-шутеры. – Почему никто никогда не хочет драться как паук? Почему всегда именно я должен приспосабливаться к ним, а? Хотя бы раз я хотел бы немного внимания. Я прошу не так уж много.

Он вздыхает и подходит к краю крыши.

- Давай сделаем это по-быстрому, приятель, - говорит он, спрыгивая с уступа и выпуская паутину, чтобы замедлить свой спуск. – У меня есть планы на ужин.

О черт. Уэйд был прав. Эти усы феноменальны.

- Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твои усы могли бы находиться в музее? – спрашивает он. – Прямо между саблезубыми тиграми и ленивцами.

***

Невразумительный крик ярости Большого Колеса по телевизору приносит практически такое же удовлетворение, как и в реальной жизни.

- Обожаю смотреть, как ты работаешь, детка, - говорит Уэйд ему на ухо, все внимание приковано к Человеку-пауку в новостях, который быстро и эффективно за считанные секунды оплетает паутиной Большое Колесо.

Он сидит на полу между ног Уэйда, прислонившись спиной к его груди, а Уэйд опирается подбородком на его плечо. Они должны были поставить фильм, чтобы закончить вечер, но Уэйд получил сообщение от Эм Джей с просьбой включить новости. Интересно, что съемка, похоже, шла с места в непосредственной близости от кладбища, где он оставил Гарри и Эм Джей, прежде чем присоединиться к сражению. Очень любопытно.

- Теперь мы можем посмотреть фильм?

- Только если это «Да, нет, наверное»*.

_____________________________________________________________________________
* (англ. Definitely, Maybe) — американская романтическая комедия 2008 года с Райаном Рейнольдсом.
_____________________________________________________________________________

Он стонет:

- Больше никаких ромкомов. Это все, что ты хотел смотреть месяцами!

- У меня романтическое настроение! А как насчет «Предложения»*?

_____________________________________________________________________________
* (англ. The Proposal) — американская романтическая комедия 2009 года с Райаном Рейнольдсом.
_____________________________________________________________________________

- У тебя нездоровая одержимость Райаном Рейнольдсом. Стоит ли мне ревновать?

- Люди все время говорят, что я выгляжу точь-в-точь как он!

- Нет, не говорят. Никто так не говорит.

Уэйд хватает ртом воздух:

- Сначала ты нарисовал это отвратительное животное на моей коже, а теперь оскорбляешь мою привлекательность. Как будто я тебя почти не знаю.

Питер опускает взгляд на свои руки. Его кожа, которая, как он думал, останется чистой и ничем не украшенной до конца жизни, теперь украшена множеством безобразно выполненных каракулей, и несколькими ругательствами, написанными яркими блестящими буквами всех цветов радуги.

- Ты говоришь о хорьке? – спрашивает он после задумчивой паузы.

- Так вот что это? Я думал, это крыса, которую переехал грузовик. Тебе действительно нужно поработать над своим…

- Это ты нарисовал, Уэйд.

- Я… Я нарисовал? Ты уверен?

- Ага, чтобы напомнить себе заехать к сестре Маргарет? И забрать пожертвование Хорька на праздничный банкет F.E.A.S.T. в следующем месяце? Ничего не всплывает в памяти?

- Вот дерьмо! – Уэйд резко выпрямляется. К счастью, они уже на полу, иначе Питер упал бы.

- Расслабься, я уже забрал, - ворчит он, для пущей убедительности пихая Уэйда локтем в живот.

- Оу, - Уэйд расслабляется, откинувшись на диван. – Ты забрал?

- Ну, да. Как бы я мог забыть, учитывая это прекрасное напоминание на моей руке всю последнюю неделю? Тебе нужно перестать использовать так много несмываемого маркера, чувак.

- Ты жаловался на гелевые ручки!

- Только потому, что блеск был повсюду! Он был у меня на губах, Уэйд! Люди замечали! Они думали, что я пробую новый образ!

- Ну, может быть, тебе следует быть более разборчивым в том, куда ты прикладываешь свои губы, Пити. На моем лице нет блеска, так где же сбились с пути твои губы, а?

- Если ты действительно хочешь, чтобы я прекратил…

- Забудь! Просто шучу, это шутка.

Он откидывается ему на грудь с легким ворчанием: «Я так и думал», - и целует внутреннюю сторону запястья Уэйда, где аккуратно крупным почерком Уэйда выведено «Уэйд». Надпись дополняет, написанное как курица лапой, «Питер» на другом запястье. Они упустили множество обычных для родственных душ вещей, таких как обмен именами с помощью чернил на коже, но это не значит, что они не могут наверстать упущенное сейчас.

- У тебя есть ручка? – спрашивает он.

Уэйд вытаскивает одну из-под диванной подушки и молча передает ему.

Она блестящая и розовая.

Он качает головой, но снимает колпачок и в центре плоского бесформенного тела хорька пишет дату.

- А это еще зачем? – спрашивает Уэйд.

- Наша цель – сделать эти штуковины несмываемыми. – Он проводит большим пальцем по имени Уэйда на своем запястье. – Я подумал, что мы могли бы посвятить этому весь день. Может быть, заценим ту новую уличную еду на 38-ой? Посмотрим из-за чего такой шум, прежде чем отправимся в тату-салон.

- Ооо, я слышал, что те фалафели* сногсшибательны. Можем ли мы также заглянуть в тот новый бутик неподалеку? Допиндер слышал, что у них есть мужские ботинки на каблуках. Симпатичные.
_____________________________________________________________________________
* Фала́фель — блюдо, представляющее собой жаренные во фритюре шарики из измельчённых бобовых, приправленные пряностями.
_____________________________________________________________________________

Питер закрывает ручку колпачком, целует Уэйда в щеку и говорит:

- Это свидание.

***

Это только начало.

***

Бонус-сцена после титров.

- Бетти! Я не знал, что ты вышла замуж за Неда.

- О да, ну, я не хотела испортить свою аллитерацию, взяв его фамилию, понимаешь? – Она смеется.

Ее аллитера…

Он втягивает воздух и поворачивается, чтобы встретиться взглядом с широко раскрытыми глазами Уэйда.

- Чур, не я! – кричат они одновременно, а затем, - я сказал это первым!

- Черт возьми, Уэйд! Разве ты не можешь просто…

- У меня есть все три имени! У тебя всего два! Будет справедливо, если я…

- Но я последний Паркер! Если я сменю имя, то фу! Все! Никаких больше Паркеров!

- Да, ну, а я последний Уилсон!

- Но ведь ты даже не любил свою семью!

- Ох, Питер, - пораженно произносит Бетти. – Это было немного…

- Нет, нет, - говорит Уэйд. – Это справедливое замечание. – Он торжественно поворачивается к Питеру. – Ты же знаешь, что нужно делать?

- Я готов, как только скажешь.

Они готовят свои кулаки.

- Как бы все не закончилось, - говорит Уэйд, - я все равно буду любить тебя.

- Давай просто покончим с этим.

- Все, что захочешь, малыш.

Они долго меряются взглядами, а затем в унисон приходят в движение:

- Камень, ножницы, бумага!

- Да ладно!

- ХА! Я выиграл!

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 5 (часть 1)

Глава 5 (Часть 1).

Четыре года и один месяц с момента начала

- Хоть раз в своей чертовой жизни ты мог бы принять поражение и остаться на месте?!

Питер приподнимает нижнюю часть маски ровно настолько, чтобы сплюнуть кровь на полированный бетон складского пола, прежде чем снова натянуть ее на подбородок.

- Нет.

Все болит. Перед глазами у него все плывет. Он едва может соображать из-за боли, но подсовывает под себя руки и заставляет себя подняться на ноги.

- Питер, пожалуйста, - говорит Уэйд так тихо, что он практически не слышит из-за шума крови, стучащей у него в ушах.

- Ты остаешься?

Уэйд глухо рычит, но обнажает свои катаны:

- И пропустить этот вид? Ни за что, малыш.

Тот раздраженный, а не как обычно, жизнерадостный, но он не чувствует в себе сил для его обычного хвастовства и подколок, поэтому он игнорирует.

- Давай надерем задницы.

***

Они завершают миссию более или менее в целости и сохранности. Он видит, что Уэйд злится на него, но он не обращает внимания. Им просто нужно выдержать последний опрос Щ.И.Т.а, а затем они смогут пойти домой и вырубиться. Последние пятнадцать минут он мечтает об их диване и самом большом пушистом одеяле Уэйда «Hello Kitty». Может быть, ему даже удастся убедить его приготовить энчилады. Тот всегда прилипчивый и чрезмерно сговорчивый, когда он получает больше ранений, чем обычно.

Он фокусирует свое внимание, когда Уэйд останавливается рядом с ним.

Они уже закончили? Это должно быть рекорд. Он медленно с трудом поднимается на ноги, сдерживая стон боли, когда его измученные мышцы напрягаются.

Уэйд кладет руку ему на плечо и опускает обратно:

- Еще нет. Они хотят поговорить со мной наедине.

Его усталость исчезает под волной адреналина.

- Зачем, черт побери? – требовательно спрашивает он, свирепо глядя на застывших, ничего не выражающих придурков, находящихся в комнате вместе с ними.

- Э-э, я думаю, предложение работы, - неуверенно произносит Уэйд.

Питер моргает, глядя на него, но Уэйд все еще в маске, и его лицо все еще скрыто тканью.

- Да?

Уэйд хихикает:

- Именно это я и сказал. Я прокричу кодовое слово, если что-то пойдет не так.

Он издает раздосадованный звук. Кодового слова нет. Если вдруг будет много стуков и криков, он должен влететь на паутине (ха). Он предпочел бы иметь настоящее кодовое слово, но заставить Уэйда согласиться на что-либо невозможно.

На этот раз оно им не нужно.

Через сорок минут Уэйд возвращается в комнату один с тонкой папкой под мышкой и маской в руке, выражение его лица озадаченное.

Он смотрит на скомканную маску, зажатую в кулаке.

- Все в порядке?

Уэйд пожимает плечами:

- Ты готов убраться отсюда? Нас ждет Квинджет.

- Э-э, да. Конечно.

Он дремлет на плече Уэйда во время обратного перелета в Нью-Йорк, и к тому времени, когда они приземляются, он уже может ходить, не задерживая дыхание из-за боли. Передвижение на паутине – это совсем другая история, и, в конце концов, он сдается и позволяет Уэйду позвонить своему приятелю-таксисту, чтобы тот отвез их обратно в квартиру, пока он переодевается в переулке.

Это забавно. Сколько бы он не работал с громкими именами: Мстители, Щ.И.Т., Фантастическая четверка – всегда все сводится к торопливому переодеванию в сырых переулках. Завяжет ли Уэйд с этим? У него есть эта папка. Он снял свою маску. На что он согласился? Что его собираются заставить делать?

Его тошнит, и он не думает, что это из-за запаха мочи.

***

- Что в папке? – наконец, спрашивает он после энчилады, после трех серий «Натурал глазами гея», которые они определенно смотрели раньше, после того, как Уэйд запеленал их вместе в примерно пятьдесят одеял и отказался отпускать его с дивана для чего-то меньшего, чем срочный поход в туалет.

Уэйд не говоря ни слова, передает ее, с тревогой глядя на него, когда он высвобождает руки из кокона, чтобы взять ее.

- Ты меня немного пугаешь, - бормочет он, открывая обложку.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ТОЛЬКО ДЛЯ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕРСОНАЛА

- Я не знаю, правильный ли я сделал выбор, - говорит Уэйд. – Просто… Просто прочитай это и скажи мне, если я облажался.

Он прикусывает губу и пролистывает титульную страницу.

Поздравляем! Вы были приняты в качестве агента Щ.И.Т.а.

Он поднимает взгляд на Уэйда и видит, что тот хмуро смотрит на папку, сморщив предполагаемые брови и сжав губы в жесткую линию.

- Почему ты думаешь, что облажался? – спрашивает он после паузы.

- Тебе не нравится Щ.И.Т.

- Ага? И что?

- Разве это не… Это значит, что они плохие, да?

Питер качает головой:

- Не факт. Я им не доверяю, но это не значит, что они плохие. Есть хорошие люди, которые работают на Щ.И.Т. Я встречался с ними.

- Тогда… я не понимаю. Почему ты не доверяешь им?

- Щ.И.Т. – это организация. Организация может быть коррумпирована, особенно когда их модус операнди – это делай, что тебе говорят, и не задавай вопросов. Агенты Щ.И.Т.а, с которыми я встречался и работал, вроде, честные, но…

- Несколько гнилых яблок портят бочку, - понимающе говорит Уэйд. – Так ты думаешь, что я подставился под эксплуатацию?

- Нет. Да. Может быть, я не знаю. – Он откидывает голову назад и говорит, обращаясь в потолок, - я боюсь, что они хотят превратить тебя в свое оружие. В непобедимую машину для убийств. – Он вздыхает и тихо признается, - это пугает меня.

- Они не смогут. Я поставил такие условия. Дай мне эту штуку. – Он хватает папку и кладет ее себе на колени, перелистывая на страницу ближе к концу. Он тычет пальцем в страницу. На кончике его пальца есть черные чернила, которые соответствуют небрежным каракулям чуть выше двух мест для подписей внизу страницы. – Видишь? Я даже заставил их подписать это, так что это официально является частью контракта.

Он берет папку и просматривает добавленный текст.

«С Уэйдом Уилосоном не может быть заключен контракт на умерщвление, нанесение тяжких или смертельных увечий каких-либо лиц любого вида или национальности будь то в этой галактике или за ее пределами. Уэйд Уилсон может по своему устранению принять или отклонить любые предлагаемые задания».

- Ты неправильно написал «усмотрению».

- Вот дерьмо, - говорит он, а затем хихикает над двусмысленностью.

- Ты сделал это специально.

- Они все равно подписали! Ничего не знаю!

- Уэйд, - говорит он. Должен ли он сказать ему, что «устранение» не то слово. Он определенно ставил своей целью использовать «испражнение» или «дефекацию», но действительно ли он хочет задушить его порыв?

- Да, малыш? – спрашивает Уэйд, хлопая на него своими глазами без ресниц.

- Мы должны отпраздновать твою новую работу, - говорит он после паузы. – Хочешь выбрать фильм?

- О-о-о, я был бы рад! Ты смотрел первый фильм «Тролли»? Если нет, то мы начнем с него. Мне не терпится посмотреть второй фильм.

- Ты знаешь, что нет.

Уэйд вздыхает и качает головой, устраиваясь рядом с ним и швыряя папку через всю комнату в кресло, которое они купили после того, как Эм Джей в миллионный раз пожаловалась на нехватку мест для сидения, когда она и тетя Мэй приезжают в гости. Кроме тех случаев, когда они ожидают гостей, оно скорее функционирует как место для сбора вещей, чем как место для сидения.

- Как малокультурно, - говорит Уэйд, беря пульт. – Никакого уважения к искусству.

- Работа иссякла, да? – спрашивает он.

Уэйд замирает.

- Я не замечал этого, пока мы не поселились в одной квартире, но теперь ты почти не бываешь на заданиях.

Уэйд корчит гримасу, пожимая плечами:

- Я знал, что рано или поздно это произойдет. Можно пользоваться лазейками только до тех пор, пока их не прикроют. Клиенты сестры Маргарет стали неоправданно конкретны в своих инструкциях и требованиях к доказательствам. Не то чтобы это имело значение. Никто не хочет нанимать меня, кроме людей, которые не хотят видеть свою цель мертвой, а таких мало, и они далеко не так хорошо платят.

Он хмыкает и прислоняется к плечу Уэйда. Он не может сказать, что расстроен. Работа наемника Уэйда всегда казалась ненадежной. Он всегда на расстоянии одного разозленного клиента от того, кто стреляет в их входную дверь. Не то чтобы им было о чем беспокоиться, но у них хорошие соседи и ему нужно сохранять тайну личности.

Но он не уверен, насколько большим шагом вперед станет Щ.И.Т. Уэйд хорош в своем деле. Что, вообще-то, удивительно. Он опытный фехтовальщик и стрелок, но у него проблемы с моралью и этикой. У него есть склонность затеряться в зоне серой морали, и это его беспокоит.

Когда начинается фильм, он сдвигает одеяло, чтобы полностью видеть экран, и замечает черное пятно на кончике своего пальца. Это странно. Чернила, должно быть, еще не полностью высохли.

***

Четыре года и пять месяцев с момента начала

- Не пеки больше пирогов! – Питер практически кричит в трубку, проталкиваясь сквозь поток пешеходов, забивших вход в метро. – Ты меня слышишь, Уэйд? – Он с бессмысленной свирепостью проводит пластиковой картой через считывающее устройство. – Больше никаких пирогов!

- Я слышу тебя, Пити, слышу, - говорит Уэйд таким тоном, что у него сводит зубы. – Просто я хочу сказать, что технически торт с начинкой не …

- Я не собираюсь приносить целую пекарню в дом своей тети! Три пирога – это уже слишком много! Нас будет всего пятеро. Пожалуйста, пожалуйста, прекрати печь.

- Пятеро? – повторяет Уэйд. – А кто двое остальных?

- Эм Джей и ее тетя Анна. Она живет по соседству.

- Оу, так вот как вы с Эмми познакомились? Соседская девочка? Это так мил…

- Не меняй тему, - рявкает он, проскальзывая между быстро закрывающимися дверями поезда. – Если я вернусь домой, а там окажется больше трех пирогов и сколько бы ты тортов ни сделал, я начну выбрасывать все в утилизатор отходов.

Уэйд охает:

- Ты не станешь.

Питер падает на свободное сиденье и сдергивает с шеи шарф:

- А ты проверь.

Он вешает трубку, прежде чем Уэйд успевает продолжить спор, и откидывает голову назад, стукнувшись о стену.

- Проблемы в раю? – спрашивает знакомый резкий голос.

Он выпрямляется и обнаруживает, что сидит напротив ни кого иного, как Дж. Джона Джеймсона. Он не видел его с тех пор, как тот захлопнул дверь своего кабинета у него перед носом после того, как уволил в последний раз.

- Мистер Джеймсон! – говорит он, садясь прямо. – Я… Вау, здрасьте. Эмм, как у вас дела?

Мистер Джеймсон фыркает и ссутуливается на своем сиденье, засовывая руки в карманы своего длинного коричневого пальто.

- Как будто ты не знаешь. Полагаю, ты регулярно слушаешь «Бьюгл»? – он выжидающе поднимает две густые брови.

- Ну, то есть… конечно, - запинается он. Не потому, что ему нравится программа, но стоит быть в курсе того, какие оскорбления будут сыпаться на него с тротуаров, когда он будет пролетать на паутине мимо.

Джеймсон улыбается:

- Молодец. Так как дела? Судя по всему, ты нашел себе супруга.

Он фыркает:

- Боже, если бы. Нет, это был мой сосед по комнате. Он идет со мной к тете Мэй на День благодарения, и это первый праздник, который он отмечает должным образом за долгое время, так что он перебарщивает.

- Тот наемник не доставляет тебе хлопот, нет?

Он замирает. Технически тот не доставляет ему ничего, кроме хлопот, но Джеймсон спрашивает не об этом.

- С ним… все в норме. Ничего серьезного.

Джеймсон прищуривает глаза, а затем фыркает, как лошадь, отчего его усы топорщатся.

- Ну, я говорил серьезно в эфире, парень. Не геройствуй. Ты знаешь, у меня есть замечания к тому, как работает полиция, но ты звони в 911, если он попытается что-нибудь сделать с тобой, ясно?

- Да, конечно.

Джеймсон смотрит на него, и его бросает в пот. Он действительно не хочет пытаться объяснять свои отношения с Уэйдом своему бывшему боссу. Его бывший босс, у которого есть подкаст со скромным числом подписчиков, и никаких угрызений совести по поводу выкладывания его грязного белья во всех эфирах.

- Чем ты сейчас занимаешься, сынок? Я что-то не особо встречаю твое имя. Я ожидал увидеть, что ты будешь продавать фотографии другим газетам.

- Оу! Вообще-то, я, э-э, вернулся в Нью-Йоркский университет, получил степень бакалавра, и мне предложили должность в «Старк Индастриз». Я ассистент в одной из верхних лабораторий. Иногда я даже вижу Тони Старка.

Иногда чаще, чем ему бы хотелось.

Брови Джеймсона подрыгивают, а затем его усы растягиваются в довольной улыбке.

- Давно пора, парень. Я не мог бесконечно увольнять тебя, понимаешь? – Его взгляд поднимается на табличку над головой, а затем он встает на ноги.

Тем временем, мозг Питера гудит, как перегруженный процессор.

- Погодите, что?

- Ты слышал, что я сказал, - ворчит Джеймсон. – Будь осторожен с этим Старком, слышишь? Никогда не доверяй миллиардеру.

И с этими словами он исчезает так же быстро, как и появился, и двери поезда захлопываются за ним.

***

Он перевешивается через перила крыльца, живот слишком набит, чтобы шевелиться, когда позади него открывается дверь.

- Привет, Тигр. Подумала, что ты не будешь против компании. - Она закрывает дверь, заглушая раскатистый смех Уэйда и гораздо более тихое щебетание Мэй и Анны над его выходками.

- Конечно, - говорит он. – Просто наслаждаюсь тишиной.

- Он слишком старается, - говорит она благожелательно, но с дразнящей улыбкой на губах.

Он фыркает:

- Есть немного.

Они погружаются в молчание, и Эм Джей плотнее натягивает свитер на плечи. Перед их губами появляются маленькие облачка белого пара, окрашенные в оранжевый цвет в свете уличных фонарей, в то время как позади них остальная часть их компании разражается очередным приступом бурного смеха.

- Он странным образом притягателен для пожилых людей.

- То же самое я могу сказать и про тебя, мистер Паркер, - говорит ему Эм Джей, подталкивая его плечом, когда присоединяется к нему на перилах.

- Я могу быть обаятельным, - говорит он с кривой усмешкой, - но он становится либо лучшим другом, либо смертельным врагом с каждым встреченным стариком. Это поразительно.

Она хмыкает:

- Наверное. – Она втягивает воздух, как будто хочет добавить что-то еще, но затем выдыхает и качает головой.

- Что? – спрашивает он, толкая ее плечо. – Выкладывай. Ты всю ночь ходишь вокруг меня на цыпочках.

Она сжимает губы в тонкой улыбке:

- Это было так очевидно?

- Только потому, что я так хорошо тебя знаю. Что случилось?

Она поворачивает лицо вниз и втягивает воздух сквозь зубы, лениво теребя свободный край декоративного шнура на своем свитере.

- Я… Гарри спрашивал о тебе. – Она прикусывает губы и поднимает глаза, чтобы встретится с ним взглядом. – Он хочет, чтобы ты навестил его.

Шок сотрясает его позвоночник и превращает его ноги в камень. Он смотрит в изумлении:

- Что? Когда… я не могу. Меня занесли в черный список. Я не могу…

- Его отменили на прошлой неделе.

- Нет, - на автомате говорит он.

Непрошеные воспоминания о его последнем визите вспыхивают перед глазами. Лицо Гарри, вздувшиеся вены, рот, разинутый в крике ярости, когда трое санитаров с силой оттаскивают его от него и выводят из комнаты. Потребовалось меньше часа, чтобы царапины на его лице и шее зажили, но он никогда их не забудет. Он поспособствовал этому. У Гарри все шло так хорошо, но одного его вида оказалось достаточно, чтобы вернуть его в исходное состояние.

- Нет, - повторяет он. – Я не могу. Я плохо на него влияю. Я не могу.

Рука Эм Джей накрывает его руку на перилах:

- Пит, послушай…

Он вырывает свою руку и отшатывается назад, но Эм Джей шаг за шагом приближается к нему и снова берет его за руку, держа ее между своими ладонями.

- Пожалуйста, Пит? Он очень много работал, ясно? Он хочет тебя увидеть. – Ярко-зеленые глаза сверкают, но слезы не проливаются. – Он скучает по тебе. Просто… подумай об этом? Пожалуйста?

Его сердце бешено колотится под кожей.

- Я… Хорошо. Я подумаю об этом.

Он моргает, и внезапно его руки оказываются полны рыжими волосами, изумрудно-зеленым свитером и Эм Джей. Она крепко обнимает его.

- Я буду сообщать тебе обо всех его успехах. Это невероятно. Ты будешь так гордиться им. Я действительно думаю, что он готов к этому.

Он обнимает ее и прижимается щекой к ее голове:

- Я уже горжусь им, Эм.

***

Четыре года и восемь месяцев с момента начала

- Оу! Уэйд, что все это такое? – Он отбивает розовый шарик от своего лица и чуть не повисает на висящей красной ленте. Запах латекса настолько сильный, что вызывает тошноту.

- Сегодня день дружбы! – весело говорит Уэйд, проносясь мимо дверного проема кухни с подносом печенья в форме сердечек, который он держит двумя прихватками для духовки в виде клешней омара, при этом его розовый фартук с рюшами развевается на бедрах.

- А?

Он пробирается через море воздушных шариков, доходящих ему до колен, и, наконец, выбирается из этого хаоса на кухню. Он часто моргает. Печенье служит украшением каждой поверхности. Некоторые покрыты глазурью, некоторые еще остывают.

- Это для F.E.A.S.T., - говорит Уэйд, умело перекладывая печенье с подноса на подставку для охлаждения с помощью лопатки. – Мы с Мэй будем раздавать их, а потом у нас будет маникюр-педикюр.

- Вы… что? Мэй?

- Да, Мэй, - говорит Уэйд, закатывая глаза, и, крутанувшись на носках, устремляется в другой конец комнаты. Проходя мимо, Питер уворачивается от подноса и в замешательстве наблюдает, как тот выкладывает на противень песочное тесто в форме сердечек, и продолжает, - неподвластная времени, дерзкая, знаменитая тетя Мэй. Это проблема, Паучок?

- Я… нет. Вы часто проводите время вместе?

- О, милый. – Уэйд бросает на него взгляд через плечо и говорит, - мы лучшие друзья.

- Лааадно. Значит воздушные шары. Они тоже для F.E.A.S.T.?

- Нет, тыковка! Они для тебя! Для моего другого лучшего друга!

- Ты меня пугаешь. Ты под наркотой? Это слишком, даже для тебя.

- Это мой любимый праздник! Мне можно!

- Можно наркотики?

- Можно быть веселым! – Он ставит противень в духовку, а затем поворачивается к нему лицом, уперев свои прихватки в виде омаров в бедра. – Мэй права, ты кайфолом, и мне лучше провести этот день с ней.

У него отвисает челюсть:

- Она такого не говорила!

- Это подразумевалось.

- Да пошел ты.

Уэйд бросает на него разочарованный взгляд и снимает прихватки:

- Ты не упакуешь это? Мне нужно одеться, пока последняя партия запекается в духовке, иначе я опоздаю.

- Опоздаешь раздавать печенье?

Уэйд свирепо смотрит на него и стягивает фартук через голову, открывая одну из футболок Питера с научным каламбуром, которая растянута по швам, чтобы вместить обширные объемы Уэйда.

- Опоздаю на наш маникюр-педикюр! Не пытайся ничего покрывать глазурью. Я закончу с этим, когда вернусь.

- Я могу покрыть глазурью что угодно, - ворчит он после того, как Уэйд уносится из кухни, оставляя его в окружении печенья, которое даже не для него.

Ему удается упаковать половину печенья, прежде чем Уэйд возвращается, щеголяя в белом платье, расшитом розовыми и красными сердечками, длиной до середины бедра, и яблочно-красных леггинсах в тон. Все логично, за исключением черных армейских ботинок.

- Разве ты не должен надеть сандалии или что-то в этом роде?

Уэйд замирает на месте:

- Боже мой. – Он выбегает из комнаты и возвращается через несколько минут в знакомых красных шлепанцах.

- Это принадлежит Эм Джей.

- Эй, если она собирается и дальше оставлять здесь свои вещи, то все честно.

Он подходит к духовке, и Питер фыркает, когда понимает, что его пятки свисают с концов.

- Конечно.

Они быстро заканчивают с печеньем, и к тому времени, когда все они упакованы и висят на руках Уэйда в продуктовых пакетах, тот выглядит, как какая-то странная извращенная версия Санта Клауса.

- О, чуть не забыл! – восклицает Уэйд, отступая от двери, чтобы сунуть ему в руку пакет с печеньем. – Та-та! – практически поет он. – Я буду дома к ужину. – Затем он запечатлевает поцелуй на щеке Питера и выходит за дверь.

С пакетом печенья в руке и с сердцем, застрявшим в горле, он смотрит на закрытую дверь, теплое ощущение губ Уэйда на своей щеке навсегда запечатлелся в его памяти. Кажется, проходят дни, прежде чем он отрывает ноги от земли и опускается на диван, воздушные шарики парят вокруг него, прежде чем остаются позади.

Он падает на диван, подтягивая колени к груди.

- Он увяз слишком глубоко, - говорит он комнате, ныне лишенной жизни в отсутствие яркой личности Уэйда.

На автомате он снимает зажим с пакета и запихивает в рот целое печенье.

День дружбы.

Для всех остальных это День Святого Валентина. День, когда родственные души выставляют напоказ свои постоянно меняющиеся татуировки. День, когда те, у кого нет пары, надевают одежду с длинными рукавами, шарф и смело отправляются по барам, где другие люди, не имеющие пары, будут выглядеть аналогично, или остаются дома и ждут, пока все это не пройдет.

День дружбы.

Это забавно, потому что у него есть родственная душа, но он одинок, как и тот, у кого нет пары. Почти, потому что у Уэйда нет пары, и все же он где-то там, у него есть планы, он отвратительно весел и это его любимый праздник.

День дружбы.

Он отмахивается от белого шарика, который пытается прилипнуть к его голени.

День дружбы.

Он прикусывает губу и разблокирует свой телефон, уставившись на ссылку на папку, которой Эм Джей поделилась с ним несколько месяцев назад, но у него не хватило смелости открыть.

День дружбы.

Он запихивает в рот еще одно печенье и нажимает на ссылку.

***

- Мне нужно с тобой поговорить, - говорит он. Как только дверь закрывается за ним, он срывает с себя маску и мнет ее в руках. Что-то грохочет в другом конце комнаты, но он едва замечает это, расхаживая по комнате. – Я знаю, что ты не то чтобы любитель чувств, но Уэйда и тети Мэй нет дома, а Эм Джей слишком заинтересована, так что оставалось либо прийти сюда, либо поговорить с Хорьком, а он хуже всех разбирается в чувствах. Хуже всех. Казалось бы, как бармен он, по крайней мере, хорошо умеет слушать, но он даже не делает этого! Он просто отключается, и следующее, что ты осознаешь, - что ты целый час изливал душу, а все, что ты получаешь взамен, - это двойную плату и жалостливый взгляд парня на табурете рядом с собой.

Он делает паузу в своих разглагольствованиях, осознавая, что за время своего хождения он каким-то образом оказался на потолке, и что Тони не сказал ни слова, что очень на него не похоже.

Он делает сальто вниз, усаживаясь на верстак.

- Тони? Я сломал тебя? Знаешь, я подумал, - он проводит рукой по волосам, - сегодня день дружбы, так что это показалось уместным. Знаешь, своевременным.

Тони таращится на него, выпучив глаза и отвесив челюсть:

- Я… Чт… Хорошо? Так что в знак дружбы ты…

- Раскрываю свою личность, да. – Он отказывается упоминать, что решил сделать большое раскрытие личности почти два года назад, но э-э… до сих пор ему не хватало смелости. Ну, он полагает, что ему все еще не хватает смелости, но есть кое-что другое, что вызывает у него тревогу.

- Сосредоточься, - говорит он, привлекая внимание Тони к насущной проблеме. – Я просто… Мне страшно, ясно? Я не хочу снова облажаться. Я очень сильно его подвел в прошлый раз, Тони. Очень сильно. Это… Неужели я эгоистичен, раз даже задумываюсь об этом? – Он сжимает губы, чтобы остановить свою тревожную болтовню, и выжидающе смотрит на Тони.

Тот закрывает и открывает рот, затем качает головой и говорит:

- Малыш, я понятия не имею, о чем ты говоришь, но прежде чем ты посвятишь меня в суть, можно мне минутку, чтобы осознать, что после пятнадцати долбанных лет просьб ты, наконец, решил показать мне свое лицо?

- О, э-э, да, конечно. Я просто… посижу здесь тихо. – Он плюхается на верстак, постукивая пятками и барабаня пальцами по краю, пока Тони пристально смотрит на него, как будто впитывая каждую деталь. – Если ты не перестанешь пялиться так, как будто собираешься меня съесть, мне придется снова надеть маску.

- Ты невыносим. Хорошо. Хорошо! Тогда из-за чего вся эта драма?

Он делает глубокий вдох и хватается за край верстка, пока тот не начинает скрипеть, прежде чем сказать:

- Нам нужно вернуться немного назад.

Тони опирается на свой верстак и делает жест «продолжай», прежде чем свободно скрестить руки на груди:

- Выкладывай, малыш. У меня есть вся ночь.

Полчаса спустя они сидят бок о бок, прислонившись спинами к шкафу с химикатами, и их онемевшие задницы примерзают к твердому неумолимому полу.

- Прежде всего, - говорит Тони после долгого нервирующего молчания, пока он переваривает историю, - в том, что случилось с твоими друзьями, нет твоей вины.

- Это… речь сейчас не об этом, - слабо произносит он.

- Это должно быть сказано, - говорит Тони. – Во-вторых, именно из-за этого проистекает твоя паранойя раскрытия личности, не так ли? Осборн был в опасной близости к тому, чтобы все разрушить в твоей жизни.

Он молчит. В каком-то смысле Норман действительно все разрушил. Гвен умерла, потому что тот узнал, что она была важна для него, и почти десять лет он был слишком травмирован, чтобы позволить себе заводить друзей. Тетя Мэй, которая всегда заслуживала лучшего, чем он мог ей дать, была его единственным доверенным лицом, а он и по сей день скрывает от нее большую часть себя. И только когда Уэйд отказался быть отвергнутым, его жизнь начала потихоньку выходить из сточной канавы.

И все же, все могло быть намного хуже. Если бы Гоблин раскрыл его личность, они с Мэй скорее всего были бы уже мертвы. Ему повезло…

- Повезло, что он умер, - говорит Тони.

Он вздрагивает.

- Что? – спрашивает Тони. – Это правда. Только не говори мне, что ты чувствуешь вину и из-за этого тоже.

Он опускает взгляд на свои руки:

- Я… Иногда мне кажется, что я позволил этому случиться. Что… что какая-то подсознательная часть меня осознала, что для меня будет лучше, если он будет мертв, и тогда я… я не сильно старался спасти его.

- Малыш, - Тони кладет руку ему на плечо, - это самая впечатляющая чушь, которую я когда-либо слышал.

- Я серьезно, Тони, - резко говорит он, хмуро глядя на него. – Я был так… я был в ярости. Я хотел убить его. Тебя там не было, так что не веди себя так, будто знаешь лучше, чем я.

Тони поднимает руки в знак капитуляции:

- Ладно, тебе виднее. Все, что я скажу, что к настоящему моменту, я думаю, что знаю тебя довольно хорошо, и позволить кому-то умереть – это совсем на тебя не похоже. Мы все совершаем ошибки, мелкий. Всегда есть кто-то, кого мы не можем спасти. Придерживаться каких-то невозможных божественных стандартов не пойдет на пользу никому, и уж тем более тебе.

Он качает головой:

- Это не то, о чем я пришел сюда поговорить.

- Верно, Осборн-младший хочет, чтобы ты навестил его в психушке.

- На хрен… я ухожу. – Он встает на ноги.

Тони вскакивает за ним:

- Подожди, я просто…

Он поворачивается к нему:

- Я пришел сюда за твоим советом, но если ты собираешься вести себя как мудак…

- Хорошо! Больше никаких шуток! Я…

- Это не шутки! Он… Прошло двенадцать лет, и… Файл, который мне прислала Эм Джей… Он добился такого большого прогресса, и я не могу это все разрушить. Я не могу свести на нет всю его упорную работу. Я не могу.

- Так проведи тест, - говорит Тони.

- Я… Что?

- Ты же ученый. Что ты делаешь, когда у тебя есть идея нового решения, но ты не уверен, как будут реагировать химические вещества?

- Уменьшу масштаб и проведу тест в безопасной среде, - излагает он.

- А затем соберешь данные, проанализируешь их, и если все в порядке, проведешь более масштабный тест. Не спеши. Прощупай почву. Тебе не обязательно бросаться очертя голову.

- Так… - он мнет свою маску, хмуро глядя в пол и размышляя. – Что это значит? Стоит ли… может быть, начать с фотографии? И если он не психанет, то, может быть… видео?

- По-моему, это звучит как надежный план. Поскольку он находится рядом с людьми, которые могут ему помочь, если он плохо отреагирует.

Узел паники в основании его горла ослабевает, и он обнаруживает, что снова может дышать.

- Спасибо, Тони. Это и правда… Это очень помогло.

- Всегда пожалуйста, приятель.

- Я… Я Питер. Паркер. Питер Паркер.

Тони улыбается, удивленная радость озаряет его лицо.

- Тогда, Пит, - говорит он и замолкает. – Паркер? Как Мэй Паркер?

Он ухмыляется:

- Технически она моя тетя, но она больше всего соответствует маме, с тех пор как мне исполнилось шесть.

Тони изумленно смотрит на него:

- Я думал, ты такой умный и осторожный, а ты заставил меня отправлять чеки со своей зарплатой своей тете?!

Он смеется:

- Это сработало, не так ли? Ты не догадался.

- Я не могу поверить…

- Энтони Эдвард Старк, - разносится по комнате четкий голос Пеппер Поттс-Старк. Они оба сильно вздрагивают. – Скажи на милость, который сейчас час и почему ты не отвечаешь на мои сообщения?

- Вот дерьмо. – Он закатывает рукав своего Хенли и морщится при виде стены аккуратных черных букв, покрывающих его предплечье. – Пеп, я могу объясн…

- Я говорила тебе, если ты пойдешь в эту лабораторию, то потеряешь счет времени и упустишь наш зарезервированный столик. Клянусь Богом, Тони, я…

- Здрасьте, миссис Поттс-Старк, - говорит Питер с извиняющейся гримасой в сторону Тони. – Это, э-э, моя вина, что Тони пропустил ваше свидание. Мне очень жаль. Я не подумал, какой сегодня день, уверен, у вас были планы на день Святого Валентина, а я пришел и все испортил. Мне очень жаль.

- Человек-паук?

- О, да, это я. Я – это он. Он является мной.

- Никуда не уходи, - говорит Тони, пользуясь минутным молчанием Пеппер. – Я буду там через десять минут. Клянусь.

Раздается тяжелый вздох:

- Я дам тебе пять. Я уже выпила бокал вина, и хозяин заведения посматривает на наш столик.

- Я буду там через четыре, - говорит Тони, уже направляясь к двери. Обращаясь к Питеру, он говорит, - мы закончили, да? Кризис предотвращен и все такое?

- О да, да. Еще раз спасибо.

- Всегда пожалуйста. Ну… - он останавливается в дверях, когда Питер натягивает маску на лицо, - может быть, в следующий раз не в день Святого Валентина, если ты сможешь удержаться.

Он фыркает:

- Я постараюсь планировать любые будущие кризисы как можно удобнее для тебя.

- Это все, о чем я прошу. Увидимся, малыш.

- Увидимся.

- Человек-паук? – спрашивает Пеппер, прежде чем дверь успевает окончательно захлопнуться.

Он подрыгивает. Он и не подозревал, что она все еще на линии.

- О, ммм, да?

- Спасибо, - тепло говорит она.

- За что? – Он ничего не делал. Это Тони помог ему.

- Для него ты… Ну, просто спасибо.

***

- Я передумал, - объявляет он, упираясь ногами в тротуар и отказываясь сдвинуться с места.

Эм Джей вздыхает:

- Пит, мы почти на месте. – Она машет рукой в сторону безобидных стеклянных дверей всего в нескольких шагах от них.

- Я не могу этого сделать. Я не готов. – Его грудь сжимается, и он понимает, что находится на грани панической атаки, но ни один из его способов справляться не помогает. Он прикован к месту, не в силах приблизиться к зданию, в котором Гарри жил последние десять лет. Исцеляясь. Развиваясь.

Он не может разрушить все это, как он разрушает все остальное. Он не может снова вернуть его по спирали к первому шагу. Не после всей той работы, которую тот проделал. Не после всего этого времени. Он выучил наизусть все, что Эм Джей прислала ему в той папке. Каждый переломный момент. Каждую заметку о прогрессе. Там был видеофайл. Только один. На нем Гарри и Эм Джей вместе играют в карты, и он смеется. Его лицо полно красок, и он смеется.

Он не может отнять это у него. Он не может этого сделать. Он не будет.

- Эй, малыш, сделай вдох для меня, хорошо?

Он инстинктивно втягивает воздух, прежде чем его затуманенный мозг успевает встряхнуться, чтобы осознать, что происходит.

- Уэйд? – говорит он в телефон, который Эм Джей прижимает к его уху. Его собственный голос звучит как-то отдаленно и туманно. Тихо.

- Я здесь, приятель, - тепло говорит Уэйд. – Эмми говорит, что ты не попал в здание. Что творится в твоем большом мозгу, а?

- Она ненавидит, что ты так ее называешь, - бормочет он вместо ответа. Он пока не может. Он развалится на части. Он не может.

Уэйд фыркает:

- Я тебя умоляю. Наша маленькая Эмми станет звездой, я объявляю это сейчас. Знаешь, ты получаешь ту энергию, которую вкладываешь в этот мир. Сегодня я называю ее Эмми. Завтра она заработает миллион. Вот как это работает.

- Это звучит как-то неправильно. Почему я не миллионер?

- Потому что ты слишком много ноешь. Ты все время твердишь о моей одежде на полу.

- На кухне не должно быть грязного нижнего белья, Уэйд. Это то, за что я готов биться насмерть.

- Ладно, тогда это потому, что ты все время называешь меня раздражающим.

- Ты самый раздражающий человек, которого я знаю.

- Ерунда, Пити! Ерунда! Несколько лет назад это могло бы ранить, но теперь я знаю, что ты общаешься только с семью людьми, так что это неважно. Кто-то должен быть самым раздражающим. Я рад взять на себя эту роль и избавить Эмми от лишней работы.

Он фыркает, и легкая улыбка растягивает его губы.

- Лучше? – спрашивает Эм Джей, кладя руку на его локоть.

Он делает вдох, и его грудь легко позволяет это сделать.

- Да, - говорит он на выдохе. – Спасибо.

Она целует его в висок:

- Не за что, Пит. Попрощайся со своим красавчиком. Ты сможешь перезвонить ему, когда мы закончим. Полчаса, помнишь?

- Верно. Полчаса.

- Ты справишься, малыш, - говорит Уэйд. – Помнишь фотографии? Он тренировался для этого. Все будет хорошо.

- Верно. Фотографии.

Эм Джей сыграла решающую роль в осуществлении плана, который он разработал вместе с Тони. Именно она показала Гарри его фотографию, и после того, как он хорошо отреагировал, она показала ему видео, на котором они с Уэйдом валяют дурака в гостиной. Затем, когда Гарри настоял, что он все еще хочет, чтобы он навестил его, она, конечно, сделала еще лучше и принесла ему целый фотоальбом. Так что последние пару недель Гарри просматривал альбом раз в день, чтобы убедиться, что вид его лица после стольких лет не приведет его в бешенство, как раньше.

- Я горжусь тобой, тыковка, - говорит Уэйд.

Он фыркает:

- Спасибо, мам.

- Оу, он видит во мне образ матери. Как утенок!

- Прощай, Уэйд. Ты худший.

- Я тоже тебя люблю, мой маленький кекси…

Эм Джей вешает трубку и берет его под руку:

- От вас двоих тошнит.

Он делает шаг к дверям, потом еще один:

- Это ты позвонила ему.

Она фыркает:

- Не вынуждай меня говорить очевидное. Мы оба знаем, что я не смогла бы так быстро вытащить тебя из спирали.

Он бормочет себе под нос какую-то чушь, не желая соглашаться с ее точкой зрения, но не имея контраргументов.

Эм Джей толкает дверь, он все еще щурится от солнечного света, когда слышит его.

- Питер, ты пришел.

Стоп. Его быть здесь не должно. Предполагалось, что у него будет больше времени. Он должен был ждать в своей комнате или в какой-то комнате отдыха. А не стоя в вестибюле. Он не готов. Он не…

Его глаза привыкают к свету, и вот и он, точно такой, каким он был на видео, сохраненном в его файле прогресса. Он кажется выше, чем ему помнится. Более подтянутым. Должно быть, здесь есть спортивный зал, которым тот регулярно пользуется. Исчез тощий бледный пацан, с которым он рос. Его лучший друг. На его месте счастливый здоровый мужчина, который смотрит ему в глаза и улыбается.

- Гарри? – спрашивает он. Его зрение затуманивается, и он поспешно вытирает глаза. – Прости, прости. Я… вау. Привет, это было… Извини, я…

Гарри смеется, и он замечает, что у того тоже на глаза наворачиваются слезы.

- Рад тебя видеть, Пит. Я скучал по тебе, чувак.

Он нервно и дрожаще смеется. Эм Джей крепче сжимает его руку, и только тогда он понимает, что дрожит.

- Я тоже скучал по тебе, Хар. Все нормально? Ты в порядке?

Гарри резко кивает, его горло беззвучно дергается, когда он вытирает глаза:

- Боже, я не думал, что буду таким эмоциональным. У меня были фотографии, но это не то же самое. Я… - он качает головой, частично восстанавливая самообладание. – Привет, Эм.

- Рада тебя видеть, Хар, - говорит Эм Джей со слезами в голосе.

- Для нас накрыт стол в комнате отдыха. Я подумал… я подумал, что мы могли бы сыграть в «Прости»?

Питер давится смехом:

- В «Прости»? – спрашивает он.

Гарри пожимает плечами с печальной улыбкой:

- Показалось уместным.

Он снова смеется, вытирая глаза, чувствуя себя слезливым и ощущая влажную кожу.

- Прости, что я веду себя так из-за этого.

- Это как раз то, что нужно, - говорит Гарри со знакомой иронической усмешкой.

Он разражается хихиканьем, которое лишь слегка истерично.

- Господи, - бормочет Эм Джей. – Я не знаю, готова ли я снова иметь дело с вами обоими.

- Назад дороги нет, - говорит ей Гарри. – Вперед, давайте пойдем сядем.

Полчаса еще никогда не пролетали так быстро. Он клянется, что часы здесь идут очень быстро, но когда он проверяет свой телефон, то обнаруживает, что они идут точно. Тогда, возможно, это лиминальное пространство*.

_____________________________________________________________________________

* место, оторванное от реальности, расположенное вне времени.
_____________________________________________________________________________

Они даже не успевают закончить свою игру, но это может быть потому, что они слишком заняты разговорами. За двенадцать лет предстоит многое наверстать. Несмотря на то, что они избегают всего, что связано с Человеком-пауком, между ними троими есть о чем поговорить, чтобы занять их жалкие тридцать минут. Он делает вид, что не замечает, как Эм Джей и Гарри переглядываются каждый раз, когда он упоминает Уэйда, что он признает, что делает часто, но он ничего не может поделать с этим, так как большую часть последних пяти лет он провел рядом с Уэйдом.

Слишком рано они откладывают настольную игру и медлят, не зная, как попрощаться.

- Ты придешь с Эм Джей на следующей неделе, да? – наконец, спрашивает Гарри, теребя пальцами подол своего свитера. Это странная новая манера поведения Гарри, которую он не может соотнести со старым Гарри. Для старого Гарри было недопустимо так явно проявить нервозность. Он воспринимает это как хороший знак.

- Конечно. Уэйд может взять на себя патр… Я имею в виду, я буду здесь. Обязательно.

Гарри улыбается, так же легко прощая очередной промах, как и на протяжении всей встречи. Он ненавидит себя за то, что ищет в его глазах проблеск Гоблина, но ему становится легче дышать, когда он не находит его.

Гарри разводит руки в стороны:

- Ты все еще любишь обниматься?

Его смех переходит в шмыганье носом, и он, не колеблясь, бросается к нему в объятья и обнимает в ответ.

- Я думал, что потерял тебя навсегда, - признается он, и слезы в миллионный раз за сегодняшний день катятся по его щекам.

- Никогда, Пит. Прости, что я так долго.

- Нет, не извиняйся. Ты здесь, вот что важно. Это все, что имеет значение.

***

Эм Джей проводит его через входную дверь, но не остается, и это, вероятно, к лучшему, потому что он почти делает это.

Дверь закрывается за ним, и Уэйд выходит из кухни, и он почти делает это.

Он почти врезается прямо в него и прижимается губами к губам Уэйда. Его ноги уже движутся, а разум захлебывается от всех эмоций этого дня, и Уэйд прямо тут. В последнюю секунду он приходит в себя и вместо этого ударяется лбом о ключицу, спотыкаясь и приземляясь ему на грудь.

Уэйд ловит его, конечно, ловит, и смеется.

- Полегче, малыш. У тебя был чертовски трудный день. Предлагаю расслабиться с каким-нибудь модным соком и Диснеем 90-х. Может быть, массажем, если ты будешь мил со мной. Что думаешь?

- Я люблю тебя, - бормочет он в его рубашку.

Он никогда не был так счастлив.

Нет, не счастлив. Не совсем. Он никогда не был таким умиротворенным. У него никогда не было такого, чтобы одновременно столько всего проходило хорошо. Тетя Мэй здорова, счастлива и изливает свою любовь на город через F.E.A.S.T. Эм Джей вернулась и прочно вошла в его жизнь, они могут без всяких колебаний шутить, смеяться и звонить друг другу посреди ночи. И Гарри… Боже, Гарри. С ним все в порядке. С ним все в порядке, и он планирует снова увидеться с ним через неделю.

Так что, возможно, он счастлив. Он так счастлив, что сходит с ума от этого.

Уэйд хихикает и целует его в макушку:

- Я тоже тебя люблю.

Но не так. Он не любит так, как любит его Питер. Не так.

- Нет, Уэйд. Я действительно тебя люблю.

Смешки Уэйда стихают, он кладет подбородок на его макушку и тихо говорит:

- Я знаю.

Но он не знает.

Потому что он любит его. Он любит его. Он любит его. Он любит его.

Но Уэйд никогда не узнает, потому что не слышит его, когда он это говорит.

- Я люблю тебя, - шепчет он.

- Я тоже тебя люблю, - отвечает Уэйд.

Но не так. Не так, как Питер любит его.

Не так.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 4 (Часть 2)

Глава 4 (Часть 2). О, мое сердце.

- Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Это не вопрос, но он все равно кивает.

- Ты собираешься лететь через всю страну, чтобы купить молоко, когда оно у меня закончится? – шутит он.

- Я остаюсь, идиот. В Нью-Йорке.

Она… что?

- Остаешься? Насовсем?

- Насовсем, - подтверждает она. Выражение ее лица смягчается. – Я скучала по тебе, Пит.

- Я тоже скучал по тебе, - шепчет он. Он облизывает губы. – Ты уверена, что тебе следует это делать? Я о том, что я все еще…

- Не надо.

- Но…

- Это больше не повторится, Питер, - резко говорит она. – Поэтому просто… прекрати. Не надо.

Он хочет прекратить. Очень. Но…

- Я не могу потерять кого-либо еще, Эм Джей. Я не могу потерять и тебя. Не могу.

- Ты не потеряешь. От меня так просто не избавишься, Тигр, - говорит она, выпрямляясь во весь рост и расправляя плечи. – Кроме того, теперь у тебя есть напарник, и ты дружишь с Мстителями. У тебя есть связи. Люди, которые могут помочь, когда все становится… Это не то же самое, что было тогда. Ты в этом убедился. Я горжусь тобой, Пит.

Он качает головой:

- Откуда ты все это знаешь?

Эм Джей фыркает и бросает на него взгляд:

- Ты думаешь, я не следила за тобой так же, как и ты? – она указывает на его коллекцию DVD. – Ты заставил меня некоторое время поволноваться, когда подцепил наемника в помощники, но… - она бросает взгляд на закрытую дверь, за которой, он уверен на 99%, подслушивает Уэйд. – Он представляет собой гораздо большее.

Снова утверждение, а не вопрос.

- Позвони мне, - приказывает она, пронзая взглядом. – Я хочу, хотя бы, еженедельных свиданий за чашкой кофе. Думаю, ты сможешь это сделать, мистер Народный мститель. Или мне нужно заручиться поддержкой твоего парня?

- Нет, я могу… Да, я могу это сделать.

- Тебе стоит или я снова приду штурмовать замок.

- На меньшее я и не рассчитываю.

- Люблю тебя, Пит.

- Тоже тебя люблю, Эм.

Она уходит, а он стоит и смотрит на закрытую дверь, пока Уэйд не выскакивает из спальни и не обнимает его за плечи.

- Ты уверен, что она не бывшая? – спрашивает тот через мгновение, когда он не отмахивается от него. – Вы, ребята, кажетесь…

- Гвен была ее родственной душой.

Уэйд долго молчит.

- Э-э, кто? Ты сказал это с такой серьезностью, как будто я должен знать, кто это.

- Ты серьезно? – спрашивает он. – Она была моей платонической Ванессой! Разве ты не помнишь…

- О! Гванда! Конечно, я помню Гванду!

Он закрывает лицо руками:

- Ее имя… было Гвен.

- Нет, я отчетливо помню, что ты сказал «Гванда», потому что помню, я подумал, что оно такое уникальное и интересное…

- Я солгал, окей! Это Гвен. Я был… - Он делает глубокий вдох и сжимает руки в кулаки, чтобы они перестали дрожать. – Я должен был спасти ее, но… Все, что произошло, произошло из-за меня.

У него было достаточно времени, чтобы все обдумать. Все, что пошло не так, произошло из-за того, что он не сказал Гарри, что он Человек-паук. Если бы он сказал ему, все могло бы пойти по-другому. Гарри не стал бы употреблять наркотики, потому что не чувствовал бы себя отчужденным от их группы. Он мог бы рассказать им о странном поведении Нормана. Он не стал бы себе вводить неполноценную сыворотку.

Гарри мог бы помочь.

Гвен могла бы остаться в живых.

Эм Джей не провела бы последнее десятилетие, виня и избегая его.

Все, что пошло не так, пошло не так из-за него и его секретов.

- Звучит, как чушь собачья, Пити, - говорит Уэйд, отрывая его от размышлений. – Я знаю кое-что о саморазрушительной спирали, и тебе пора выйти из нее. Ага. Понимаешь? Выйти?

Он высвобождается из-под его руки, и пинает кучу одеял, в которых они все спали, в угол.

- Спасибо за ободряющую речь, Уэйд. Тебе следует отправиться домой. Я собираюсь снова лечь спать.

- Сегодня воскресенье.

- Ага, и что? Разве легкий сон запрещен в в…

- Разве ты не обедаешь со своей тетей через час?

Он стонет. Ему никогда не везет.

***

Два дня спустя он слушает разглагольствования Джеймсона и чуть не падает на тротуар, когда слышит свое имя. Именно свое. Не Человека-Паука.

- …надежный источник сообщает, что Дэдпул, любящий убийства напарник Человека-паука, увлекся бывшим фотографом «Дейли Бьюгл» Питером Паркером. Давние читатели «Бьюгл» могут узнать это имя по подписи на многих наших фотографиях паутинной угрозы. За последние несколько лет у него установились профессиональные отношения с паутинным ужасом, так что нетрудно предположить, что Человек-паук несет ответственность за привлечение внимания наемника к нашему несчастному фотографу.

- Паркер, если ты слушаешь – конечно, он слушает! Он был слушателем «Бьюгла» со школьных лет! Паркер, держись, и знай, что твои друзья в «Бьюгле» думают о тебе в это время стресса и страха. Не геройствуй, парень. Звони в полицию. У наших замечательных друзей в синем могут быть свои недостатки, но они могут защитить тебя. Даже от сумасшедших наемников-мутантов.

Он тяжело садится, свесив ноги по обе стороны уличного фонаря, в то время как внизу прерывисто останавливаются и трогаются с места машины.

Что за чертовщина? Как бы Джеймсон вообще…

Медленная улыбка растягивает его губы, и он смеется, болтая ногами.

- Эм Джей, ты безумный гений.

***

Три года и три месяца с момента начала

- Эм Джей заходила на днях, - говорит тетя Мэй с многозначительным взглядом, который он даже не пытается расшифровать. – В последнее время она навещает меня чаще, чем мой собственный племянник.

- Да?

Мэй мычит:

- Она нуждается в человеке, который способен ее понять.

Его сердце уходит в пятки.

- Я не знаю, как она может вообще смотреть на меня, Мэй. Я… Это моя вина, что Гвен…

Мэй бросает на него острый взгляд:

- Я ни на секунду в это не верю, Питер Бенджамин Паркер. Я слышу это в течение многих лет, но я просто не понимаю.

Он прикусывает язык. Он всегда говорит слишком много. Он не может сказать ей, но и солгать, глядя ей в глаза, он тоже не может.

Она вздыхает:

- Когда я потеряла твоего дядю Бена…

- Я знаю. Это был худший день в твоей жизни. Я не понимаю, как это должно…

- Питер.

Он обмякает:

- Извини, тетя Мэй.

- Как я уже сказала, это был худший день в моей жизни. Сколько дней я прожила с тех пор?

- Что?

- Это был худший день в моей жизни, - подчеркнуто повторяет она. – Самый худший. С тех пор ни один мой день не был таким плохим, как тот. Жизнь не перестала стоить того, чтобы жить, потому что случилось худшее. – Она мгновение смотрит на него и говорит, - для того, кто поднимает на смех идею родственных душ, ты придаешь слишком большое значение этой связи. Есть и другие узы, Питер. Родственные души – это не единственное, что делает жизнь стоящей. Счастье можно обрести и без второй половинки. Это касается меня, Мэри Джейн, - она делает паузу, пристально глядя на него, - и тебя.

Он стонет:

- Все совсем не так, Мэй.

- Мммм. - Она не выглядит убежденной. – Как бы то ни было, он делает тебя счастливым. Когда я смогу с ним познакомиться? Сколько еще мне придется наблюдать, как ты улыбаешься, когда говоришь о нем, прежде чем я познакомлюсь с человеком, который приносит тебе такое счастье?

Его лицо горит. Неужели он был настолько очевиден? О черт, этого не может быть. Мэй сделает его в одно мгновение. Она слишком хорошо его знает.

- Я, э-э… он вроде как… у него кожное заболевание.

Мэй приподнимает брови и сжимает губы в жесткую линию:

- И ты полагаешь, что это повлияет на мое мнение о нем?

- Что? Нет, нет, нет! Это… он стесняется этого. Из-за этого ему не нравится знакомиться с новыми людьми.

- Он сказал тебе, что не хочет со мной встречаться?

Питер потирает затылок:

- Я… нет? Я могу… я поговорю с ним об этом.

Он такой слабак.

Мэй твердо кивает:

- Ты сделаешь это. Я приготовлю ужин в шесть в следующее воскресенье.

Ужин? Обычно они встречаются за повседневным ланчем. Но ужин… Ужин – это совсем другое дело.

- Хорошо. Ладно.

Черт. Он в такой заднице.

***

- Уэйд? – кричит он, запирая за собой дверь. – Э-э, если что, не стесняйся сказать «нет»… - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи «нет», - но тетя Мэй подумала, ну… - он заглядывает в кухню и обнаруживает, что там пусто. Ха, странно. Может быть, он в спальне? – Может быть, было бы неплохо, если бы ты поехал со мной на следующей неделе? На ужин? Ты абсолютно не…

Он останавливается в дверях своей спальни.

Там пусто. Уэйда здесь нет.

Пфф, идиот. У него есть своя квартира и свои планы. Глупо. Глупо было предполагать, что тот будет сидеть здесь и ждать, когда он вернется домой. Глупо вести себя так, будто у него нет другой жизни, кроме его и его графика. Идиот.

Он стоит в дверях.

И что теперь? Тетя Мэй всегда хорошо его кормит, так что он не голоден. Дни учебы и домашних заданий остались позади, и он не должен быть в лаборатории с Тони до девяти утра завтрашнего утра. Сейчас только четыре часа.

Он смотрит на телевизор, но тот совершенно не привлекает. Что он должен здесь делать один? Он думает, что мог бы узнать, не хочет ли Эм Джей чем-то заняться, но они только вчера вместе позавтракали, и их возобновившаяся дружба все еще шаткая. Он не хочет давить на нее. Он мог бы просто позвонить Уэйду и узнать, чем тот занимается, но он уже обеспокоен тем, что монополизирует слишком много его времени. Он не хочет выглядеть надоедливым.

Ну, тогда остается только одно. Он ныряет в спальню и достает свой костюм из шкафа. Он собирался найти время, чтобы испытать новые гаджеты, но, похоже, время само нашло его.

***

Голуби. Чертовы голуби. Они всегда и везде. Если они не воруют его пиццу, то летят ему в лицо или гадят на его вещи. Возможно, это его вина, что он оставляет свои вещи на первых попавшихся крышах, но все же. Он не считает, что это слишком много желать вернуться к своему рюкзаку и найти его чистым, а не заляпанным птичьим пометом.

Позади него по крыше шаркают шаги, и он изо всех сил старается не дернуться. Есть только один человек, который может подкрасться к нему здесь, не активируя его паучье чутье.

- Пул, - говорит он, чтобы у Уэйда не возникло никаких мыслей о том, как застать его врасплох.

- Еще один? – спрашивает Уэйд, плюхаясь рядом с ним, скрестив ноги. Он протягивает руку и царапает белое пятно на его испорченном рюкзаке. Оно отслаивается, оставляя после себя пыльно-белую отметину, впитавшуюся в ткань и высохшую до несмываемого пятна.

Он точно знает. Он бросил попытки отстирать эти чертовы вещи.

- Тебе следует начать собирать коллекцию, - говорит Уэйд. – Мы могли бы взимать плату за вход, как в художественной галерее. Держу пари, мы получим достаточно, чтобы оплатить все твои рюкзаки на замену. Всякие напыщенные выпендрежники заплатили бы, чтобы попасть внутрь. Мы просто должны правильно это назвать. Типа, «Естественные враги: Паук против Голубя». Или, ммм, «Дерьмовая жизнь Человека-паука». Нет, подожди! «Какашки! Коллекция Человека-паука». Черт, это идеально.

- Звучит так, как будто это мои какашки выставлены напоказ.

- Ну, да. Как еще мы должны заманить людей в эту дверь? Ты думаешь, они придут, чтобы просто посмотреть на птичье дерьмо? Они могут увидеть это в любой момент, просто выйдя на улицу, Паучок. Вот почему тебе нельзя заниматься собственным маркетингом.

- …да. Конечно.

Уэйд поворачивается к нему лицом и наклоняется ближе, их маски почти соприкасаются.

- Ты сегодня странно тихий. Что с тобой происходит? Что-то с Мэй?

Его сердце замирает, и он прижимает руку к лицу Уэйда, отталкивая его назад:

- Мэй в порядке. Это… - Пригласи его! Пригласи его! Сделай это, трус! – Ничего. Просто устал.

Трус.

- Ага, - говорит Уэйд, даже не притворяясь, что верит ему. – Хочешь посмотреть фильм или что-то в этом роде?

- Да, хорошо.

- Бежим наперегонки до твоей квартиры! Проигравший должен сделать победителю массаж ног.

Уэйд спрыгивает с крыши, и он торопится следом. Он ни за что не позволит ему победить. Он готов убить за массаж ног, и к тому же ноги Уэйда ужасно пахнут после целого дня, проведенного в коже.

***

Он расхаживает взад-вперед, когда слышит, как Уэйд залазит в окно его спальни. Ужин завтра, а он до сих пор не озвучил приглашение. Тетя Мэй ни секунды не сомневается, что он будет, потому что он не сказал ей, что не придет, а любой разумный человек уже сказал бы что-нибудь. Ох, он идиот. Что если Уэйд скажет «нет»? Что если он скажет «да»? Что если они не поладят? Что если тетя Мэй увидит на первый взгляд лишь несносного идиота и ни одну из его граней?

Ох! Ему нужно перестать ходить кругами и уже просто спросить. Покончить с этим. Запустить мяч в движение и позволить ему катиться туда, куда он покатится.

Ухватившись за эту вновь обретенную решимость, он спрыгивает с потолка прямо перед Уэйдом, когда тот выходит из его комнаты.

- Уэйд, мне нужно… Перестань кричать.

Уэйд приваливается к дверному косяку, драматично хватаясь за грудь и хрипя.

- Черт возьми, Пити. Ты напугал меня до чертиков. Тебе повезло, что я не старею, иначе этот маленький маневр стоил бы мне десятилетий.

- Заткнись, я должен тебя кое о чем спросить.

Вот черт. Вот дерьмо. Он не может этого сделать.

Уэйд смотрит на него, выжидающе приподняв обнаженную бровь:

- Просто говори уже. Ты всю неделю странно себя вел. Разве что… Мне нужно запереть нас в шкафу?

- Я могу вырваться из шкафа.

- Конечно, но что если это будет не твой шкаф, а? Стал бы ты умышленно громить чужую собственность? Не думаю, Перри*. В конце концов, общественные нормы загоняют нас всех в ловушку.

_____________________________________________________________________________
* видимо отсылка к персонажу мультипликационного сериала «Финес и Ферб» секретному агенту Перри-Утконосу, скрывающемуся под видом домашнего питомца мальчиков Финеса и Ферба.
_____________________________________________________________________________

Он скрещивает руки на груди:

- Ты смотрел «Финес и Ферб» без меня?

- Человеку нужно личное время, Пееттью. Я тебе не принадлежу.

- Я знаю, я… Как ты только что меня назвал?

- Не бери в голову, - говорит Уэйд, наконец, выпрямляясь и отмахиваясь от его вопроса легким движением запястья. – Я еще работаю над этим. А теперь спроси меня о том, о чем собирался, чтобы мы могли жить дальше. Ты делаешь мне предложение? Было ли запугивание меня до полусмерти тактикой, направленной на то, чтобы ослабить мою решимость и заставить сказать «да», не задумываясь об этом? Чтоб ты знал, я классная телка и я не скажу «да» какому-нибудь Тому, Дику или Гарри, который свалится с потолка и потребует моей руки, даже если у него будет самая потрясающая задница, какую только может предложить этот город…

- Ты так чертовски раздражаешь. Ты пойдешь завтра на ужин со мной?

Челюсть Уэйда сжимается так сильно и быстро, что он практически уверен, что слышит, как лязгают зубы. Тот таращится на него широко раскрытыми глазами, а на лице застывает выражение шока.

Стоп. Стоп, стоп. Вот дерьмо. Вот дерьмо.

- Не то чтобы… Тетя Мэй хочет с тобой познакомиться! – быстро говорит он. – Она попросила меня пригласить тебя на ужин, потому что она… Ну, думаю, я много говорю о тебе, и она сказала… Неважно, что она сказала. Ты придешь на ужин и познакомишься с ней? Пожалуйста?

Челюсть Уэйда теперь отвисает, но выражение его лица больше не застывшее. Ухмылка медленно приподнимает уголки его губ, а в глазах вспыхивают озорные искорки.

- Ты что, нахваливал меня, Пити? – спрашивает он тихим голосом, придвигаясь ближе.

Он отскакивает назад.

- Нет, - говорит он. – Если уж на то пошло, я жаловался, но она так хочет с тобой познакомиться… Ты придешь?

Злая ухмылка расплывается по лицу Уэйда, и он знает, что тот собирается сказать, еще до того, как тот успевает сформировать слова.

- Пожалуйста, ради всего святого, оставайся в рамках рейтинга PG13. Это моя тетя, ясно?

Уэйд недовольно фыркает и скрещивает руки на груди:

- Прямо как тогда, когда Fox зашили мне рот, чтобы защитить свой драгоценный рейтинг PG13. Хотя, я не думаю, что их виню. Там был Росомаха, а всем известно, каким я становлюсь, когда он рядом.

- Уэйд, Уэйд, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Пожалуйста, просто ответь на этот чертов вопрос, прежде чем я выброшусь из окна.

- Оу, мы бы не хотели…

- Уэйд!

- Да! Хорошо? Черт возьми, конечно, я приду познакомиться с твоей тетей, Паутинка.

- Ты уверен, что не собираешься распсиховаться и сбежать?

- Из-за чего, черт возьми, тут психовать? Все будет просто замечательно.

***

- Что не так с моим прикидом? – спрашивает Уэйд, выпятив зад, который красиво облегает красная кожа его костюма Дэдпула.

- Она должна познакомиться с тобой, Уэйд. А не с Дэдпулом!

Уэйд замирает:

- Что? То есть без маски?

- Да, Уэйд. Никакой маски! Какого черта, ты думаешь, я бы сказал своей тете, что дружу с наемником?!

- Бывшим наемником, - бормочет Уэйд. Он делает паузу. – Ты действительно не хочешь, чтобы я надел свою маску? – спрашивает он тихим голосом.

- Боже мой, мы не можем этого сделать. – Он возобновляет свое неистовое расхаживание у изножья кровати и проводит рукой по волосам, забыв о геле. – О чем я только думал? Я должен просто сказать ей, что мы больны. Я не могу этого сделать. Я не могу этого сделать.

- Пити, я… - Уэйд замолкает. – Зачем ей видеть мое лицо? Я думал, мы ужинаем вместе. Разве она не знает, что один взгляд на эту мерзость отобьет ей весь аппетит?

Он поворачивается к нему, обвиняюще тыча пальцем ему в грудь:

- Мы не можем оба психовать! Ты сказал, что не будешь психовать!

- Ну, я не подозревал, насколько глупым был твой план! Мое лицо, Питер? Мое лицо?

- С твоим лицом все нормально, Уэйд!

- Тогда почему ты психуешь?!

- Потому что вы два самых важных человека в моей жизни, и если вы не поладите, тогда… Тогда… Тогда я не знаю! – говорит он, вскидывая руки. – Я не знаю. Я не знаю!

- Конечно, мы не поладим! – вопит Уэйд, срывая с себя маску и бросая ее на пол. – Ты что, меня не знаешь? Я раздражающий, отвратительный, неприятный, грубый и…

- Заткнись!

- …извращенный, громкий и…

- Черт возьми, Уэйд! – Он обхватывает его лицо ладонями, смягчая прикосновение, когда глаза Уэйда расширяются, и тот замолкает, уставившись на него. Внезапная тишина воцаряется вокруг них, нарушаемая только шумом крови в его ушах. – Ты мой лучший друг, - выпаливает он.

Взгляд Уэйда опускается к его губам, а затем возвращается к глазам. Он облизывает губы и говорит грубым голосом:

- Ты мой тоже, малыш.

Поцелуй его! Он здесь! Просто сделай это уже!

- И я люблю тебя. – Его сердце колотится, как миллион несущихся в панике Халков, и Боже, он так сильно хочет поцеловать его.

- Я тоже тебя люблю, - выдыхает Уэйд.

Иногда он думает, что Вселенная совершила ошибку. Как кто-то другой мог подойти ему лучше, чем Уэйд? Он единственный человек, с которым он может полностью раскрыться – и как Питер Паркер, и как Человек-паук. Уэйд понимает его. Уродство, поднимающееся в нем внутри, встречается с пониманием. Его травма принимается без осуждения. Он заставляет его смеяться.

Но у него есть родственная душа, а у Уэйда – нет.

- Так что… - он облизывает губы. – Так что знай, это из любви, когда я говорю тебе, что ты ведешь себя, как полный идиот. Мы оба. Она будет обожать тебя, твое лицо и все остальное. Я гарантирую.

***

Они с Уэйдом сидят бок о бок за старым шатким столом, уставленным угощениями. Напротив них сидит тетя Мэй, по-видимому, не смущенная их неловким неестественным разговором и напряженными позами.

- Вы не живете вместе? – спрашивает она, искренне удивленная.

- Ну… нет.

- Почему нет? Два холостяка в Нью-Йорке платят две арендные платы? Будь логичным, Питер.

- Я… Я не знаю, - говорит он, не глядя на Уэйда. Теперь, когда она озвучила это, это кажется самой очевидной вещью в мире. Почему они не живут вместе? Уэйд и так все время у него дома. Уэйд покупает для него больше продуктов, чем для себя – без разбору заполняет его холодильник, а затем приходит и готовит в течение недели. Почему они платят за две квартиры, когда вполне могли бы жить в одной?

Она хмыкает себе под нос и накручивает вилкой спагетти с мускатной тыквой. Он практически слышит, как она вынашивает планы. Он спокойно смиряется с тем, что в обозримом будущем будет засыпан спамом со списками квартир.

Звон столового серебра преобладает в разговоре. Он никогда не чувствовал себя так неуютно в доме своего детства. Это было ошибкой. Уэйд почти не ест, прячась за капюшоном своего свитера – их компромисс, чтобы вытащить его за дверь – а в его голове пусто. Он не может придумать, что бы такое сказать, чтобы растопить лед.

- Пити боится обязательств, - выдает Уэйд.

Он давится и чуть не выплевывает еду на тарелку.

Мэй откладывает вилку и с интересом смотрит на Уэйда, ее глаза мерцают в свете желтых ламп.

- Вот как? – спрашивает она. – И обязательств перед кем он боится?

- Перед людьми.

- Уэйд! – он задыхается, на глазах у него наворачиваются слезы, поскольку его пищевод восстает против внезапного вторжения лапши, когда ожидал воздуха.

- Перед людьми, - размышляет тетя Мэй, задумчиво прищуривая глаза. – Как ты думаешь почему?

- Он берет на себя чрезмерные обязательства. Он устанавливает невозможные стандарты, а затем винит себя всякий раз, когда случается что-то плохое, - отвечает Уэйд, не задумываясь. – Он думает, что должен быть в состоянии защитить всех, а когда не может, он скатывается по спирали.

Тетя Мэй улыбается:

- Так что отличает тебя?

Уэйд запинается:

- Что?

- Почему он не держал тебя на расстоянии вытянутой руки, как всех остальных? – спрашивает она, беря вилку и ковыряя ею зеленую фасоль. – Что отличает тебя от других?

- Он пытался, но я ему не позволил. Мне не нужна защита, - говорит он. – Я не могу умереть.

- Уэйд, - повторяет он.

Уэйд качает головой, не отводя взгляда от тети Мэй:

- Она уже знает, малыш.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на тетю Мэй, и обнаруживает, что она оценивает Уэйда с довольной улыбкой.

- Что меня выдало? – спрашивает она. – Я думала, что веду себя совершенно нормально.

- Слишком нормально, - говорит Уэйд, указывая вилкой для пущей выразительности. – Вы даже глазом не моргнули, увидев мои шрамы.

- Питер рассказал мне о них.

- Пити чудак, он слишком легко принимает эту изуродованную рожу. Вы ни за что не были бы готовы ко всему этому, основываясь на том, что он вам сказал. Вы мной интересовались.

- С твоим лицом все нормально, Уэйд.

Они вдвоем игнорируют его.

- Интересовалась, - подтвердила тетя Мэй, вскидывая подбородок.

- Тетя Мэй! – восклицает он, иррационально обиженный.

Она бросает на него взгляд поверх очков:

- Ты думаешь, я не смотрю новости, Питер? По всем каналам передавали, что наемник Дэдпул преследует тебя. Чего я не понимаю, так это того, что если это произошло недавно, то почему я уже много лет слышу от тебя о твоем друге Уэйде?

Он открывает рот только для того, чтобы снова закрыть его. Он был настолько захвачен эйфорией от мира, где он мог быть рядом с Дэдпулом как Питер Паркер, не беспокоясь о раскрытии своей личности Человека-паука, что он совершенно забыл учесть, что подумает его единственный оставшийся родственник о том, что за ним ухаживает Дэдпул.

- Я… Прости, - говорит он. – Я не подумал…

- Я не жду извинений, - ласково говорит она ему. – Только объяснений.

- Это… Я не… Мы друзья. Он не убийца, клянусь.

- Почему ты так в этом уверен? – спрашивает она походу. Она пьет воду, приподняв брови.

Он открывает и закрывает рот, бросает взгляд на Уэйда только для того, чтобы обнаружить, что тот смотрит на него в ответ такой же потерянный.

- Я ему верю, - говорит он одним махом. Он поворачивается обратно к тете Мэй. – Я не могу объяснить почему, но я верю. Абсолютно. Если бы я не верил, его бы здесь не было.

Она улыбается:

- Я знаю это. Уэйд прав. Ты очень заботливый человек. Временами чрезмерно, - размышляет она вслух. Она качает головой. – Хватит уже говорить о делах. Мы говорили о квартирах. Я могу воспользоваться некоторыми своими связями в F.E.A.S.T. и посмотреть, что сейчас доступно в сжатые сроки. Питер, твоя квартира не подходит для двух одиноких мужчин и Уэйда, не хочу тебя обидеть, но твое нынешнее место жительства слишком хорошо известно, и я не думаю, что будет правильно, чтобы Питер жил там.

Его мозг представляет собой всего лишь белый шум. Что. Происходит?

- Э-э-э, ничего страшного, миссис Паркер, - запинаясь, произносит Уэйд. – Но… Но что насчет всех тех ужасных вещей, которые я совершил? Вы просто… нормально к этому относитесь?

- Конечно, нет. Но я верю в перемены – в рост и учебу на ошибках. В прикладывание усилий, чтобы стать лучшим человеком, чем раньше. Вот почему я основала F.E.A.S.T. Я была бы лицемеркой, если бы отвернулась от тебя, основываясь на твоем прошлом, а не на том, чего ты достиг сейчас и кем хочешь быть.

- Но… Но я не выздоравливающий наркоман, которому не повезло. Я убивал людей ужасными способами, и я получал удовольствие от этого.

- Уэйд!

Тетя Мэй отмахивается от него.

- Я знаю, - говорит она. – То, что я читала о тебе, вызывает тошноту, и я не буду лгать и говорить, что мне нетрудно поверить, что ты полностью изменился, но факт остается фактом и заключается в том, что тебя бы сейчас не было в этом доме, если бы у Питера был хотя бы намек на сомнения. Как мы уже согласились, он очень заботлив, и я доверяю его суждениям. Похоже, у него есть шестое чувство насчет подобных вещей, которое не раз оказывалось полезным. Если он доверяет тебе, то и я тоже.

Уэйд откидывается на спинку стула. В пораженном молчании, что бывает редко.

- Погоди, это была проверка? – спрашивает Питер. – Ты знала, что если я откажусь привести Уэйда на встречу с тобой, то это будет означать, что он опасен.

Тетя Мэй улыбается:

- Что-то вроде того. Ты можешь быть беспечен в отношении своей безопасности, но никогда – в отношении моей.

Он прищуривает глаза:

- Ты стала коварной на старости лет, Мэй Паркер.

Она смеется, запрокидывая голову:

- О, милый, я всегда была такой. Как ты думаешь, что привлекло внимание твоего дяди? Мужчины Паркер всегда были недогадливы в сердечных делах.

- Проповедуй это, сестра, - включается Уэйд.

Питер свирепо смотрит на него.

- Что? Мне все еще приходиться вламываться в твою квартиру, чтобы заставить тебя потусоваться со мной.

- Это потому, что ты раздражаешь.

Тетя Мэй прочищает горло.

- К слову, о квартирах, - напоминает она им.

- Точно! – Уэйд оживляется так, что у него в животе скручивается комок беспокойства. – Я уже искал и нашел…

- Подожди, что?

- Тссс, Персиковый Пирожочек, взрослые разговаривают.

- Нет. Я категорически против Персикового Пирожочка. Ты не можешь так меня называть.

- О-о-о, какая потеря чудесного пирожка.

- Иногда, я не знаю, как удерживаюсь от того, чтобы не придушить тебя.

Уэйд охает, улыбаясь как акула:

- На глазах у твоей тети, Питер? Веди себя прилично, грубиян.

- Может быть, мы пока перейдем в гостиную, - вмешивается тетя Мэй, - и ты покажешь мне, что ты нашел, дорогой. Питер, не мог бы ты убрать со стола, пожалуйста?

- Что? Но… Мэй, - ноет он.

Она выжидающе приподнимает брови, но он видит, что она отлично проводит время.

- Ты такая злая. Это была ошибка.

Тетя Мэй хмыкает и встает со стула, Уэйд выбирается вслед за ней, на ходу вытаскивая из кармана телефон и уже бормоча что-то невнятное, когда они выходят из столовой.

- Это не самое шикарное место, но достаточно приличное. Это хороший район, но все же в черте города, чтобы Питеру было легче… - он резко обрывает себя. – В отношении его, э-э-э…

- Его фотографирования, - вставляет тетя Мэй. – Я понимаю. Ему всегда нравилось быть в центре событий.

- …Точно, да, именно так.

Большая ошибка.

***

Позже, когда фотоальбомы были исчерпаны, а Уэйд извинился, чтобы сходить в туалет, но определенно шарит по его старой спальне, если слабое хихиканье, доносящееся из вентиляционных отверстий, является каким-либо признаком, Мэй говорит:

- Ты любишь его.

Как будто это факт.

Совершенно очевидный.

Бесспорный.

Правильный.

Ты любишь его.

- Я… Он мой лучший друг.

- Ты же знаешь, что я не это имела в виду. Он обожает тебя. Почему ты ничего не предпринимаешь?

Жар заливает его лицо, пока он не уверяется, что становится ярко-красным:

- Я… Тетя Мэй.

- Прекрати повторять «тетя Мэй». Почему ты ничего не делаешь? Вы подходите друг другу. Он делает тебя счастливым.

- У меня есть родственная душа. У Уэда – нет.

Мэй выжидающе смотрит на него, подняв брови так высоко, что они исчезают за седеющей челкой. Когда он больше ничего не предлагает, она говорит:

- И это все? Это единственная причина? Питер.

- Я не могу, Мэй! – восклицает он. Она бросает на него острый взгляд. Он понижает голос и повторяет, - я не могу. Это будет неправильно. Что, если я когда-нибудь встречу свою родственную душу? Уйду от Уэйда, чтобы быть с ней? Я не могу с ним так поступить. Он мой лучший друг. Я не буду… Я не буду так ему морочить голову. Я не стану рисковать им.

Мэй некоторое время рассматривает его в тихом раздумье, прежде чем вздохнуть и подняться на ноги, направляясь на кухню.

- Я соберу остатки еды для вас обоих. Я ожидаю, что посуда вернется. Я не буду комментировать эту чушь, знаешь ли.

- Спасибо, Мэй, - говорит он, и у него перехватывает горло.

Она останавливается в дверях и поворачивается к нему лицом:

- Он принимает тебя? Все части тебя?

У него перехватывает дыхание, и он старается не показать панику. Иногда Мэй говорит что-то подобное, и он уверен, что она знает. Это слишком невероятно. Зачем ей задавать такой вопрос, если только она не спрашивает, знает ли Уэйд и принимает ли то, что он Человек-паук? Но потом она снова станет не осведомленной. Его мысли об этом сбивают с толку. Что, если она знает? Что если она обижена на него за то, что он не сказал ей? Что если она обижена на него за всю эту ложь?

- Да, - говорит он после долгого молчания. – Он принимает.

Она резко кивает:

- И он хороший? Хороший человек? Хорошо к тебе относится?

Он смягчается:

- Ага. Он еще не понял, но он хороший.

- Ясно. Дай мне минутку, чтобы собрать остатки.

- Спасибо, тетя Мэй.

***

Три года и семь месяцев с момента начала

Кто переезжает в январе? Они. Потому что они идиоты. На улице целых два градуса, и они идиоты.

- Почему? – спрашивает Уэйд. Матрас издает шуршащий пластиковый звук под его пальцем, когда он несколько раз тычет в заплатку.

- Там торчит пружина, а у меня закончился скотч, поэтому я использовал упаковочную ленту и кусок картона, чтобы она не врезалась в меня каждый раз, когда я ложусь в постель.

Уэйд кивает:

- Логично. – Он замолкает. – Подожди, нет, не логично. Зачем мы храним этот мусор? Я куплю тебе новый матрас.

- Чт… Уэйд! – Он пытается поймать матрас, прежде чем тот перелетит через перила крыльца из-за внезапного исчезновения Уэйда. – Мы не можем просто оставить его здесь! Вернись сюда и помоги мне!

***

Их новая квартира намного больше, чем его старая, но даже с учетом дополнительных квадратных метров и скудности его пожитков он не понимает, как этого должно хватить.

- Это уже третья коробка с надписью «Игрушки», которую я принес сюда, - ворчит он, бросая коробку на стопку, которую Уэйд отделяет, чтобы отнести на кухню. Она не очень большая, но в ней есть работающая посудомоечная машина, которая удовлетворяет всем его требованиям, и Уэйд сказал, что ему хватит того места, что есть в шкафу. – Что у тебя вообще в них?

- А как ты думаешь, Пити?

- Оу, гадость. – Он делает полный шаг подальше от коробки.

Уэйд выходит из кухни с ухмылкой:

- У тебя в голове одни гадости! Давай посмотрим, кто здесь. – Он срывает ленту с коробки и открывает. – О, прекрасно. Знакомься, Лил Стрелок!

Он лезет в коробку и достает резиновую утку с крошечным красным галстуком-бабочкой. Та обычная во всех отношениях, если не считать того, что ею владеет Уэйд, взрослый мужчина.

И назвал ее Лил Стрелок.

Он заглядывает в коробку, ему еще больше, чем когда-либо, любопытно узнать, откуда у Уэйда может быть столько игрушек. В основном та заполнена плюшевыми игрушками и прочими всякими разными. Он практически уверен, что видит полный актерский состав из «My Little Pony», а также Финна и Джейка из «Время приключений». Однако больше всего бросается в глаза потертый и выцветший плюшевый Человек-паук.

Он открывает рот, чтобы прокомментировать это, но потом решает, что ему лучше не знать.

- Почему у тебя так много цветных карандашей?

- Мне нравятся цветные карандаши.

- Ха. Всегда считал тебя любителем блестящих гелевых ручек.

Уэйд фыркает и бормочет что-то о чернилах, несчастных случаях и что не стоит так рисковать, но он не слушает. Им еще нужно разгрузить половину грузовика, а теплее не становится. Они быстро теряют дневной свет, а им до восьми нужно вернуть грузовик, иначе им придется заплатить за еще один день.

- Пошли, мы позже уютно устроимся на диване со всеми твоими мягкими вещами.

Уэйд обрывает бормотание на полуслове:

- Серьезно?

Питер останавливается на полпути к двери и непонимающе моргает, глядя на него:

- Да, почему бы и нет? Как ты думаешь, ты сможешь приготовить какао, как это делает тетя Мэй?

- Пити, ты ранишь меня. Конечно, могу. В прошлый раз она даже лично одобрила.

- Прекрасно. Тогда давай поторопимся.

***

- Погоди. Боб, который агент Гидры? Ты пригласил Боба, агента Гидры, на наше новоселье?

Уэйд вздыхает и отворачивается от коробки с DVD-дисками, которую он как раз распаковывает, ставя диски на книжную полку рядом с телевизором.

- Понимаешь, золотко, вот почему я не был уверен, стоит ли идти на этот шаг вместе с тобой. Если ты не можешь принимать моих друзей, тогда мы не можем…

- Что? Нет, Уэйд, заткнись. Он считает, что я ему должен пятьдесят баксов. Нам просто следует отменить вечеринку. Он будет невыносим.

Уэйд вскидывает руки и падает на пол:

- Так отдай ему его пятьдесят баксов! Сейчас мы делим арендную плату. Ты можешь позволить себе…

- Он думает, что я должен ему пятьдесят баксов. Я честно выиграл пари, но он слишком упрям, чтобы…

- Погоди. Что за пари? Почему я не участвовал?

- Потому что оно было о тебе, тупица.

Он берет коробку с надписью «Кухня» и делает всего два шага, прежде чем Уэйд оказывается перед ним.

- Что?! Скажи мне, скажи мне, скажи мне!

- Нет. – Он делает отрицательный жест подбородком. – Распакуй тарелки. Мы не сможем сегодня вечером снова пойти куда-нибудь поесть, а я умираю с голоду…

Уэйд хватает его за плечи:

- Расскажи мне о пари!

- Отстань от меня!

- Расскажи мне, расскажи мне, расскажи мне!

- Уэйд, коробка!

- Я заслуживаю знать…

Дно коробки сдается под весом Уэйда, и его коллекция кружек обрушивается на деревянный пол. Керамика разбивается вдребезги, затем воцаряется тишина.

- Уэйд.

- Э-э, да, Пити-Пирожочек, свет моей жизни?

- Я дам тебе трехсекундную фору, а затем убью тебя.

-… Я возьми свою маску.

Его внутренний обратный отсчет доходит только до двух, прежде чем он бросается за ним.

- Ты УНИЧТОЖИЛ мою кружку «Ревущая команда», выпущенную ограниченным тиражом. Я УБЬЮ ТЕБЯ, Уэйд Уилсон!

- ИИИИИИИИ, - визжит Уэйд, спасаясь бегством. До маски дело не доходит. Он не успевает добраться до своей комнаты.

Питер двумя руками хватает Уэйда за свитер сзади, и ткань рвется, когда он швыряет его на диван.

Уэйд переваливается через спинку, перекатываясь по инерции – в итоге оказываясь на ногах и выбегая через входную дверь, а Питер шумно устремляется за ним.

- Прости, прости! Я все тебе компенсирую!

- Их больше не производят! Ты точно ничего не сможешь компенсировать!

В коридоре открывается дверь, и Уэйд, не колеблясь, ныряет в квартиру, вызывая испуганный вскрик ее обитателя.

- Уэйд, нет!

Он устремляется к дверному проему и останавливается. Уэйд сгорбился за спиной старика, закинув руки за голову и съежившись.

- Уэйд, иди сюда сейчас же! Простите, сэр.

- Он пытался напасть на меня! – восклицает Уэйд.

Господи, какой позор.

- Уэйд, клянусь Богом, если ты не оставишь этого беднягу в покое и не уберешь свою задницу оттуда…

- С ним все в порядке, - говорит старик. Он улыбается, морщинки от смеха прорезают уголки его рта и собираются вокруг глаз. – Это вы переезжаете в 204?

- Я… Да, это мы. Мне очень жаль…

- Не стоит беспокойства. Проходите, проходите. Я могу приготовить кофе, если у вас есть время.

- Мы бы не отказались, - щебечет Уэйд, стратегически удерживая старика в качестве барьера между ними, пока тот медленно ковыляет на кухню, опираясь на трость.

- Уэйд… - говорит он с предупреждением в голосе.

- Я так понимаю, ты Уэйд, - говорит старик, ничуть не смущенный близостью Уэйда и его открытым лицом. – Тогда как зовут этого парня? Он кажется взвинченным.

Уэйд таращится на него, раскрыв рот от восторга:

- Ты мой новый лучший друг, - заявляет он. – Это мой старый лучший друг. Если хочешь, можешь называть его Пити, или Пити Пирожочек, или Патоломью. Он может быть веселым, когда хочет, но ты должен остерегаться его вспыльчивости. Как правило, та проявляется без предупреждения.

- Это была коллекционная вещь!

- Я сказал, что все тебе компенсирую!

- Ты не можешь, - рявкает он. – Я же сказал тебе, их больше не производят.

Старик хихикает, похоже, ему нравится их перебранка.

- Что же, заходи, Пит. Ты выпускаешь теплый воздух. Вы, мальчики, если хотите, можете называть меня Джейк, или Джейки, или Джейкоб.

- Эйки, Брейки, Джейки*, вот кто он такой!

_____________________________________________________________________________
* Achy Breaky Jakey перекручивает название песни «Achy Breaky Heart» - слабое хрупкое сердце.
_____________________________________________________________________________

Джейк хихикает и, вот, у Уэйда появился новый друг.

***

Через два дня Питер приходит домой и обнаруживает свою кружку «Ревущая команда», стоящую на кухонном столе. Еле заметные линии указывают на места, где керамика была разбита, прежде чем ее кропотливо собрали обратно и склеили. Он поворачивает ее между пальцами, чувствуя тепло и тяжесть в груди, затем ставит ее по центру на верхнюю полку книжного шкафа.

***

- Он не так уж плох, - говорит он в телефон, в последний раз осматривая пустую квартиру, в которой он жил последние четыре года.

- Он чистит бачок унитаза, - сухо говорит Эм Джей.

Он останавливается на пороге кухни:

- Ладно, это немного плохо. Я не знаю. Пока это его занимает, просто позволь ему. У него пунктик насчет того, как произвести впечатление на тетю Мэй.

- Я не понимаю, зачем, - говорит Эм Джей со вздохом. – Она души в нем не чает.

- Он просто беспокоится.

- Беспокоится, что она предостережет тебя держаться от него подальше?

Он пожимает плечами. Он слышит ту интонацию в ее тоне. Ту, которая говорит, что они ведут себя скорее как любовники, чем как друзья, но он ничего не может с этим поделать. Он счастлив. Да, иногда Уэйд доводит его до белого каления, но он и сам не святой. Он не может представить себе никого другого, кто бы и глазом не моргнул на то, как он пролезает в окно с окровавленными костяшками пальцев и ножом в ноге. Он не может представить себе никого другого, кто стал бы подтрунивать над ним за нерешлявые стежки во время отмывания крови с костюма в ванне, прежде чем та успеет впитаться в ткань.

Конечно, они нетипичны, но это уже больше того, что он когда-либо рассчитывал иметь, и он не из тех, кто заглядывает дареному коню в зубы. Его слишком много раз кусали.

- Я здесь почти закончил. Я вернусь через полчаса, если ты сможешь удержать его от чего-нибудь слишком амбициозного.

- Амбициозного, - сухо повторяет она. – Что считается амбициозным?

- Я не знаю, просто держи его подальше от краски и электроинструментов.

Эм Джей бормочет что-то себе под нос, а затем говорит:

- Поторопись, Паркер, или мне придется взимать с тебя мою обычную плату за услуги няни.

- Да, мэм.

Он прячет телефон в карман и оглядывает помещение. Домовладелице придется потрудиться, это точно. Хорошо, что он уже много лет назад отказался от каких-либо иллюзий по поводу возврата своего залога. На стенах виднеются обесцвеченные пятна там, где они заделали их после того, как Уэйд обстрелял это место резиновыми пулями, и ковер испачкан странными пятнами, некоторые из которых он даже не помнит откуда.

Он не будет скучать по плесени в ванной и тараканам, которые всегда возвращаются, независимо от того, сколько раз не обстреливай это место. Он не будет скучать по тесной гостиной, крошечной кухне или сломанной задвижке на окне спальни.

Но здесь есть воспоминания. Больше, чем он ожидал. Танцы на кухне. Поедание разнообразных тортов. Игра в салочки и проделывание локтем дыры в потолке. Зашивание допоздна своих костюмов на диване. Ленивые дни, проведенные за жеванием хлопьев и просмотром ерунды по телевизору. Расслабление после ночных патрулей с мультиками и кипами одеял.

Он должен оставить позади больше, чем полагал, но теперь у них есть своя квартира. Их обоих.

Он кладет ключ на стойку и останавливается в дверях, бросая последний взгляд. Его взгляд задерживается на пятне от воды над тем местом, где раньше был диван.

- Это было честью для меня, господин президент.

Он закрывает дверь.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 4 (Часть 1)

Глава 4 (Часть 1). О, мое сердце.

Два года и одиннадцать месяцев с момента начала

Руки обвиваются вокруг торса Питера и утаскивают его от стола.

Он недовольно кряхтит и упирается пятками, чтобы не перевернуть стул, одной рукой без особого энтузиазма хлопая по его рукам на своей талии, в то время как другой пытается пролистывать статью, которую он цитирует в своем докладе по физике.

- А-а, Пити. Тебе нужен отдых. Я знаю, что он дерьмово выглядит. Как вы думаете, почему я пытаюсь заставить его сделать перерыв?

- Не сейчас, - бормочет он, просматривая статью воспаленными глазами. Выпускные экзамены через две недели, а ему еще нужно закончить три крупных проекта, а потом…

Руки сжимаются и отрывают его от ноутбука.

Стул вращается после него, его измученный позвоночник трещит и хрустит, когда он вынужден выпрямиться впервые за несколько часов.

- Уэээйд, - скулит он, хватаясь за клавиатуру, когда Уэйд тащит его к дивану.

- Не-а, - оживленно говорит Уэйд. – Я позволил тебе починить твои веб-шутеры, ответить на твои электронные письма и пообщаться с твоими приятелями по науке о вашем ботанск…

- Они были моими партнерами по проекту на выпускном экзамене по химии, который стоит половину итогового балла, - огрызается он, ущипнув чувствительную кожу на трицепсе Уэйда в отместку за то, как тот прижимает его к своей груди, и они падают с мягким шлепком на диван.

- Дело в том, что я здесь уже несколько часов, а ты не останавливаешься. – Уэйд переворачивает их набок, так что его спина прижата к груди Уэйда. – Мы должны были потусоваться вместе. Ты ведь слышал о такой мелочи, как расслабление, верно? Может быть, пропустишь сегодняшнюю ночь? Ничего не всплывает в памяти?

- Никогда с ней не встречался. – Он сдвигается так, что колено Уэйда больше не впивается болезненно в заднюю часть его бедра, и Уэйд пользуется возможностью переплести их лодыжки. – Послушай, у меня нет времени на…

- Чушь собачья. Проигнорируй что-нибудь.

Он с силой втягивает воздух, отповедь вертится на кончике языка, но Уэйд резко тычет его между ребер, и дыхание со свистом выходит из него.

- Я не имею в виду забить на все, но тебе не обязательно быть идеальным во всем. Время от времени тебе нужен перерыв, даже если тебе кажется, что ты можешь бежать вечно…

- От тревоги и страха неудачи? – язвительно вставляет он. – Почему мы обнимаемся?

- Пфф, мы не обнимаемся, Пити Пирожочек.

Странно. Если они не обнимаются, то почему он так остро ощущает тело Уэйда, прижатое к его спине, и его руки, обхватывающие его грудь. Конечно, было бы удобнее, если бы его руки не были прижаты к бокам, но не потребовалось бы много сил, чтобы ослабить хватку Уэйда, и… и… Ну, он предпочитает пока остаться здесь. Теперь, когда его нос не приклеен к ноутбуку, ему трудно держать глаза открытыми, а Уэйд теплый, как одеяло с подогревом.

Это единственные причины, по которым он хочет остаться в его объятиях. Ага. Единственные.

- Возражений не будет? – спрашивает Уэйд. – О, черт, думаю, мы вмешались слишком поздно. Он спекся.

Он вздыхает и ударяет головой о грудь Уэйда:

- Заткнись и расскажи мне, почему ты думаешь, что это не обнимание.

- Ооо, это вызов! Я давно хотел освежить свои навыки в интерпретирующем танце… Эй! Ты пытаешься обмануть меня? Ну уж нет! Тебе так просто не избежать схватки со стариной Дэдпулом.

- Это не… - вздыхает он. Он слишком устал, чтобы спорить о семантике. – И что теперь? Мы просто… лежим здесь? – Он даже не заметил, насколько стемнело. Когда он только сел за стол, солнце отражалось от мокрой от дождя парковки и почти ослепляло его всякий раз, когда он выглядывал в окно. Теперь же длинные тени ползут по полу и затемняют углы, в то время как голубой свет мигает от приглушенного телевизора.

- Я могу сделать телевизор погромче?

- Ммм, но это разрушит твою хватку, - бормочет он, уступая победу своим тяжелым векам, а его сухие зудящие глаза ликуют от облегчения.

- Тогда я расскажу! – радостно восклицает тот.

Конечно, без необходимости смотреть, он позволяет себе легкую улыбку, которую Уэйд не видит со своего места:

- Однозначно, это наказание несоизмеримое с преступлением.

- О, мы переходим на труднопроизносимые слова? Я тоже могу экстраполировать жаргон.

Эта фраза не работает, но у него отсутствуют мыслительные способности, чтобы возразить, и, кроме того, Уэйд не дает ему шанса. Он не уверен, какой сериал они смотрят, но, по словам Уэйда, все там – своего рода секс-работники, и все они находятся в полиаморных отношениях.

Он засыпает прежде, чем узнает, как Джесс и Уилсон называют своего домашнего страуса.

***

- Сейчас четыре утра, Пити. Почему ты все еще не спишь?

- Сейчас четыре утра, Уэйди. Почему ты в моей квартире? – он обезьянничает со всей язвительностью, на которую способен.

Он не отворачивается от своего ноубука и не убирает пальцы с клавиш, хотя и не напечатал ни единого слова за… ну, какое-то время. Время – это человеческая концепция. Оно не реально. Это вымысел. Это то, что люди изобрели, чтобы придать миру смысл, измерить что-то огромное, неясное и неизмеримое. Кто он такой, чтобы плевать в лицо вселенной и осмеливаться предполагать, что он может определить, что значит быть живым?

- Лааадно, я собираюсь закрыть его. Следи за своими маленькими паучьими пальчиками!

Он едва успевает отдернуть руки, когда Уэйд захлопывает его ноутбук.

- Эй! – Он со скрипом поворачивается на стуле и свирепо смотрит. По причине, в которую он не желает вникать, Уэйд полностью облачен в свой костюм Дэдпула, с оружием и всем прочим. – Ты вообще думаешь, что ты…

- Ах-ах! Больше не думай! Просто спи. – Он выхватывает что-то из одного из своих подсумков и чуть не бьет этим его по лицу, когда подсовывает это ему под нос и раскачивает, как маятник. – Ты засыпаааешь. Тебе оооочень хооочется спааать!

Он выдергивает золотые карманные часы из руки Уэйда и непонимающе смотрит на них у себя на ладони. Он никогда не поймет, что Уэйд хранит в своих подсумках и зачем.

- Ты пытаешься загипнотизировать меня? Зачем тебе вообще это нужно?

- Чтобы загипнотизировать тебя, конечно! – оживленно говорит он, а затем добавляет более серьезно, - ты не заботишься о себе, Пити.

- Тоже мне новость, - ворчит он.

Он бросает часы на стол и проводит рукой по волосам. Он сказал, что сейчас четыре утра? На улице темно. Из окна на него смотрит его отражение: желтоватая кожа, темные круги под глазами и неопрятная клочковатая щетина на подбородке. Отражение Уэйда наклоняется:

- Пора спать, - шепчет он ему на ухо.

Затем его руки ложатся ему на плечи и насильно уводят в спальню.

- Почему ты полностью экипирован? – спрашивает он вместо того, чтобы сопротивляться. Он устал. И если сейчас действительно четыре часа, то у него занятия через пять часов.

- Только что вернулся.

- Откуда?

- С задания. Вот почему меня не было здесь всю неделю. Приятно видеть, что ты занимался уходом за собой, пока меня не было. Ты знаешь…

Он перестает слушать его.

Его не было неделю? Он был на задании? Как правило, Уэйд довольно часто появляется. Как правило, он приходит домой после учебы и обнаруживает его загружающим в его холодильник продукты, которые, как тот твердо уверен, предназначены для его личной выгоды, а значит, не являются благотворительностью, или он укладывает его спать на диване прямо в костюме, или перелопачивает кладовку в прихожей, чтобы иметь возможность положить туда еще одно одеяло.

Он не должен расстраиваться из-за того, что не заметил его отсутствия. Он был занят. Выпускные экзамены начинаются через несколько дней, а он все еще старается завершить свою проектную работу с минимумом компетентности, совмещая при этом свои обязанности Человека-паука и свою постоянную должность лаборанта или стажера Тони, ну или кто он там есть.

Его колени ударяются о матрас, и он падает на простыни. Они странно пахнут. Когда он в последний раз менял их?

- Вот и хорошо, Пити Пирожочек, - воркует Уэйд. Он выдергивает одеяло у него из-под ног и накрывает им, подтыкая под подбородок.

Он утыкается в подушку. Он все еще полностью одет в джинсы и фланелевую рубашку, но ему чертовски удобно, так как таким образом он может идти прямо на занятия, не беспокоясь о том, чтобы помнить о штанах.

- Эй, Уэйд, - бормочет он, его разум уже затуманен сном.

- Да, мой хороший? Мой дорогой? Мой крошка паучок, сладкий…

- Я тебя ненавижу.

Уэйд фыркает и целует через маску его в висок:

- Я тоже тебя люблю, Пити. Не думай, что я позволю тебе проспать завтрак! Как бы мило ты не выглядел со своими встрепанными волосами и няшным сонным личиком. Питательные вещества необходимы, а завтрак – это…

- Убирайся из моей комнаты, Уэйд.

***

- Я здесь! Я здесь!

Запыхавшись, он втискивается в очередь, одной рукой поправляя мягкую красную шапочку на голове, а другой расстегивая молнию на своей мантии, пока они медленно гуськом продвигаются к актовому залу.

- Эм, это не твое место, - говорит парень позади него.

- О, виноват, простите! – Он выходит из очереди и осматривает ее в поисках еще одной пары белых мантий, чтобы разделить их своей красной. – Как неловко. Мы все одеты в одно и то же!

Парень бесстрастно смотрит на него.

Уф. Сложная публика.

Невысокая фигура в белом машет ему рукой из дальнего конца очереди. С облегчением он спешит к ней. Все верно. Теперь он вспоминает хорошенькую азиатку, над которой возвышался во время репетиции. Все это время она играла в «Splatty Spidey» на своем телефоне, по иронии судьбы защищенная от обнаружения настоящим Паучком. Она практически так же хороша в передвижении на паутине, как и он.

- Что не так с этим парнем? – шепчет голос позади него, столь же отчетливый для него, как если бы он стоял рядом. – Каждый раз, когда я его вижу, он излучает огромную энергию безумного ученого.

- Специальность «Химическая инженерия». Эта программа ломает людей. Они все такие.

- Кто-нибудь еще чувствует запах гари?

Его руки тянутся к шапочке, чтобы убедиться, что та все еще прикрывает обожженное место у него на голове. Мутант, бросающий огненные шары, не сдался так легко, как он предполагал. Ему следовало оставить его Уэйду, но снова его высокомерие взяло вверх, и теперь его костюм нуждается в серьезном уходе, и ему придется не снимать шапку ни для каких фотографий, которые захочет тетя Мэй после всей этой торжественной церемонии.

- Думала, что ты не придешь, - говорит азиатская девушка, пока он движется вслед за ней и старается не наступить ей на пятки, когда очередь останавливается и беспорядочно шевелится на месте.

- Моя тетя буквально убила бы меня, если бы я пропустил. Ты бы видела выражение ее лица, когда я сказал ей, что не собираюсь идти, и они могут отправить мне диплом по почте.

Она смеется.

- Тихо! – один из администраторов пристально смотрит прямо на него. – Это торжественная церемония, а не время общения.

***

- О, Питер.

- Мэээй, - скулит он, но не убирает ее руки со своих щек.

Ее глаза блестят от слез, когда она улыбается:

- Я так переживала, что ты не вернешься и не закончишь учебу. Я так горжусь тобой. Бен тоже бы гордился.

У него щиплет глаза:

- Мэй, - снова говорит он.

Она гладит его по щеке и, наконец, отступает. Выпускники и их близкие толпятся вокруг них, болтая и фотографируясь, в то время как дети гоняются друг за другом по траве, не заботясь о том, чтобы поддерживать блеск своих туфель, сжигая энергию, накопившуюся за долгую и утомительную церемонию.

- Давай пообедаем, - говорит Мэй. – На 36 улице есть бистро, в которое мы с подружками начали ходить. Оно неподалеку от того магазина, который тебе нравится. Тот, который с конструкторами.

Он не был в том магазине с четырнадцати лет, когда его карман раздувался от денег на день рождения за два года и добытых центов из всех мест, где он только мог их найти, однако Мэй помнит.

- Да, мы можем…

Раздается крик и грохот, когда что-то проносится со свистом вокруг здания и врезается в припаркованную машину в конце улицы. На ноги, пошатываясь, поднимается фигура, одетая в облегающий костюм с чем-то вроде авиационных очков на лице.

- Что за чертовщина, - бормочет Мэй, когда толпа выпускников вытягивается, чтобы разглядеть получше.

- Эмм, - говорит он, уже пятясь к узкому переулку, - вообще-то, я…

- КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ! – нескладно выводит знакомый голос, после чего Дэдпул падает на тротуар с треском, от которого сводит живот.

- Что это было? – спрашивает кто-то.

- Вероятно, его малоберцовая кость, - ворчит он, сфокусировав взгляд на хромоте Уэйда.

Идиот. Большой тупой идиот.

Человек в очках карабкается прочь, подошвы его ботинок испускают искры, а иногда и небольшой выброс энергии, который поднимает его на несколько дюймов над землей, прежде чем погаснуть и оставить его ковылять дальше.

Дэдпул обходит припаркованную машину и поднимает руку, выкрикивая: «Теперь ты водишь!», - когда стреляет из электрошокера ему в спину.

Тот падает на землю, подергиваясь, когда Дэдпул, болтая, тащится к нему:

- Я же говорил тебе, что у Паучка выходной. Если ты хотел хорошей погони по всему городу, тебе следовало подождать до завтра, чтобы устроить свою небольшую увлекательную игру. Паучья башка обожает такие штуки. Что касается меня, то я скорее хищник в зарослях. Ты не узнаешь, что я там, пока я не нападу, а потом уже слишком поздно.

Он плюхается рядом с ним, неловко выставив одну ногу, и тычет в его ботинки:

- Реактивные ботинки, да? Мне бы не помешали реактивные ботинки.

Питер прищуривает глаза и скрещивает руки на груди. Если Уэйд придет на их следующее патрулирование в гребаных реактивных ботинках, он очень разозлится.

- Боже, какие у тебя крошечные ножки! Так нечестно!

О, слава богу.

- Ну, это было бодряще, - говорит Мэй с веселой улыбкой. – Обед?

***

Он чувствует запах торта из коридора. Пока он проворачивает ключ в замке, суп и сэндвичи из бистро сдвигаются, освобождая место для десерта, и он влетает в квартиру.

- Черт!

Уэйд падает на пол у его ног, когда стремянка опрокидывается из-под него.

- Что…

Он моргает, пораженный обилием красок в своей обычно сдержанной в этом отношении квартире. Сдержанной, но не в эстетически высокомерном смысле – при всем при этом я-беден-до-невозможности-а-диванные-подушки-чертовски-дорогие-просто-так. Уэйд, должно быть, выгреб магазин подарков, судя по огромному количеству бумажных гирлянд, баннеров, воздушных шаров и блестящих вырезок из фольги, прикрепленных к каждой поверхности. Он буйства красок нет никакого спасения.

- Ты рано, - обвиняет Уэйд, лежа на спине, с полоской муки на лбу без маски и фиолетовой лентой, обвитой вокруг него, как боа, зацепившись за подсумки на поясе и завязки на фартуке с надписью «Поцелуй жулика*»

_____________________________________________________________________________
* Видимо переделанная фраза вместо поцелуй повара «Kiss the Cook» в поцелуй жулика «Kiss the Crook». Фраза «Kiss the Cook» обозначает восторг от еды.
_____________________________________________________________________________

- Э-э-э….

- Кто вообще врывается в дверь? – продолжает Уэйд, поднимаясь на ноги и дергая за ленту, но только еще больше запутываясь.

- Я почувствовал запах торта.

- О черт, торт! – Лента развевается у него за спиной, когда он устремляется на кухню.

Он плетется за ним, осматривая украшения и отпихивая на ходу несколько воздушных шариков.

Уэйд должен был патрулировать. Он обещал следить за городом, чтобы ничто не отвлекало его от тети Мэй. Он до сих пор в шоке от того, что это сработало. Сегодня впервые за много лет он смог провести время с Мэй и не вспомнить внезапно о неотложной задаче, которая повлекла бы за собой необходимость бросить ее, чтобы натянуть на себя свой костюм в грязном переулке. Это было здорово. Она казалась счастливой.

- Попросил об услуге Хорька, - говорит Уэйд в духовку, голыми руками вытаскивая незнакомую круглую форму для торта. – Ауч! Черт! Горячо! Он следил за полицейскими сканерами, чтобы я мог заниматься декорированием между кризисами.

Питер открывает кран:

- Я бы хотел, чтобы ты этого не делал.

Уэйд подставляет руки под струю, и они наблюдают, как его розовая, покрытая волдырями кожа заживает, пока снова не становится покрытой шрамами, но здоровой.

- А я бы хотел, чтобы у тебя были прихватки, но вот, имеем то, что имеем.

- У меня нет?

Уэйд бросает на него взгляд, вытирая руки о фартук:

- Кухонных полотенец тоже нет. Ты вообще использовал свою духовку для чего-нибудь, кроме замороженной пиццы?

- Э-э… - он напряженно думает. Наверняка что-то было… Хотя бы чесночный хлеб? Нет?

Уэйд качает головой, прищелкивая языком, когда осторожно ставит форму для торта на решетку для охлаждения, которая, как знает Питер, ему не принадлежит.

- Тебе не обязательно было делать все это, - говорит он. – Это всего лишь диплом. Я даже не знаю, смогу ли я…

- Ты это сделал! – парирует Уэйд, уперев руки в бока. – Ты тяжело работал ради этого, так что, черт возьми, мы будем праздновать! Кроме того, ты сказал, что это очень важно для твоей тети, так что я не хочу, чтобы что-то все испортило.

Он мог бы поцеловать его.

Он сжимает кулаки под мышками и, обращаясь к ботинкам Уэйда, говорит:

- Она… да. Это было действительно здорово. Так что… спасибо.

Он встречается взглядом с Уэйдом, и дразнящая улыбка сползает с губ Уэйда, шутка, которую тот собирался отпустить, теряется из-за выражения его лица.

В груди сжимается, сердце колотится, и он делает единственное, что имеет смысл, учитывая внезапное напряжение, охватившее комнату.

- Я, э-э, в ванную.

Он удирает по коридору и захлопывает за собой дверь, вздыхая с облегчением. В своем взволнованном состоянии ему требуется мгновение, чтобы заметить букет шаров на бачке унитаза и красно-белые ленты, обрамляющие зеркало и висящие на занавеске для душа.

Из него вырывается задыхающийся смех.

- В туалете, Уэйд? – восклицает он.

- Мне нужно поддерживать атмосферу, - кричит Уэйд. – Я и не ждал, что такой гремлин, как ты, поймет!

***

Три года и два месяца с момента начала

- Больше никаких тортов, - умоляет Питер.

Уэйд потрясенно выдыхает:

- Ты изменился. Не так давно было время, когда ты бы…

- Мне тридцать, я все тот же.

- Без разницы. Я будто тебя больше не знаю.

- Ты старше меня!

- Телом, может быть, но не духом.

- Что значит «может быть»?

- Не думаю, что я старею. Мне навсегда двадцать пять, малыш. Так что ты совратитель малолетних.

- Ой, я тебя умоляю! Пять лет – это ничто. Кроме того, тебе было, сколько, тридцать четыре, когда мы познакомились? Тридцать пять? Это…

- Думал, мы уже выяснили, что мне навсегда двадцать пять.

- Ты трепло, - говорит он, вставая и потягиваясь. – Я именинник, а это значит, что ты должен прибраться, пока я буду дремать.

Он игнорирует возмущенный вопль Уэйда и уходит в свою комнату, чтобы впасть в неминуемую пищевую кому. Сегодняшний день проверил его на прочность. Он умеет управляться с едой, это никогда не было проблемой, даже до того, как укус паука усилил его метаболизм, но сегодня тетя Мэй устроила пир, достойный королей, как будто это могло скрыть тот факт, что они празднуют еще одно главное событие без Бена. Как будто они оба, независимо друг от друга, не осознавали, что ему осталось всего несколько лет, чтобы перешагнуть через возраст Бена. Что прошло в два раза больше времени с тех пор, как они потеряли его.

Они притворялись, что это просто счастливый праздник, но призрак дяди Бена тяжело давил на них обоих, поэтому, чтобы скрыть мрачную атмосферу вечеринки на двоих, он съел больше, чем обычно.

После этого он пришел домой на вечеринку по поводу дня рождения в исполнении Уэйда, которая… Ну, она была больше похожа на похороны. С черными декорациями и тусклым освещением они «оплакивали потерю его юности» под оркестровый саундтрек и последующим марафоном тортов. Поскольку рядом не было никого, кто мог бы его остановить, а он был не в состоянии выбрать какой-то один вкус, так как Уэйд испек пять тортов.

Это было приятнее, чем должно было быть, но теперь он выжат, как лимон, и может взорваться, если съест еще кусочек, так что, очевидно, сейчас идеальное время для вселенной, чтобы напомнить ему, что он во власти любой ее прихоти.

Не успевает его лицо коснуться подушки, как раздается стук во входную дверь.

Он стонет, когда Уэйд весело отвечает на стук. Что важнее? Сохранить свою связь с Дэдпулом в секрете от того, кто стоит у его двери в такой поздний час? Или остаться там, где он есть, и не двигаться с места в течение недели?

- Золотко! – выкрикивает Уэйд. – Твоя тайная жена здесь и она жаждет крови! Я не стану обвинять тебя, если ты выпрыгнешь из окна… Оу! Она сердитая, Пити! Уноси ноги! Я задержу ее!

О чем, черт возьми, он говорит? Тайная жена? Чего?

Он стонет в подушку, а затем поднимает лицо и кричит в ответ:

- У меня нет жены, Уэйд!

Он неохотно поднимается с кровати и плетется к двери. У него нет на это сил. И нет, тридцатилетие здесь ни при чем.

- Тогда твоя бывшая! Любовница? Родственная душа? Сексуальная кузина?

- О чем…

Он выходит из своей комнаты и забывает дышать. Все его мышцы деревенеют, а мозг скрежещет до полной остановки.

- Совершенно уверен, что ты должна меня бояться, - говорит Уэйд не кому иному, как Мэри Джейн Уотсон.

Эм Джей?! В Нью-Йорке?!

Эм Джей (в его квартире) усмехается. У нее другая прическа. Она, как всегда, восхитительно рыжая, а челка ее по-прежнему рваная, но ее волосы короче, чем раньше, и едва касаются плеч, когда она отбрасывает их привычным движением.

- Хорошая попытка, но я знаю, что у по-настоящему страшных парней безупречная кожа и брови правильной формы.

- О черт, - говорит Уэйд и расплывается в улыбке во весь рот. Он складывает ладони рупором и вопит, - злая и умная, Пити! Тебе лучше… Оу! Привет, малыш. Ты должен был выпрыгнуть из своего окна. Виноват, моя ошибка. Мне следовало быть более конкретным.

- Эм Джей? – хрипит он.

Она улыбается, яркая, красивая и непринужденная, как и всегда.

- Привет, Тигр, похоже ты сорвал джекпот, - говорит она, бросая многозначительный взгляд на Уэйда, задерживаясь на его бицепсах.

- Я… Ты… Что?

Ее улыбка тускнеет:

- Можем мы… выпить кофе или еще что-нибудь?

- Все… С тобой все в порядке? С Анной?

Черт, если что-то случилось с…

- Питер остановись. С тетей Анной все хорошо. Все в порядке. Я была в городе и подумала… - она один раз сжимает и разжимает пальцы. Она нервничает. – Я подумала, что мы могли бы встретиться.

- Я… Хорошо, - произносят его губы, прежде чем мозг успевает решить, хорошая это идея или нет. Он не видел Эм Джей с тех пор… с тех пор, как все произошло.

- Ну, это все так неловко, - говорит Уэйд, упирая руки в бока. – Я не взял с собой ни одного коктейльного платья! Полагаю, я смогу обойтись без…

- Уэйд, - перебивает он. Он облизывает губы. – Просто… останься здесь, хорошо?

Уэйд серьезно разглядывает его из тени своего капюшона:

- Ладно, хорошо, но ты позвони мне, если она попытается что-нибудь отколоть. Я знаю, что ты у нас крутой парень, - он дважды подмигивает, - и все такое, но нет ничего постыдного в…

- Она знает, что я Человек-паук, Уэйд.

- Вот дерьмо? – он снова смотрит на Эм Джей, как бы в новом свете. – Подожди, - он понижает голос до шепота, - она на самом деле твоя жена? Я раньше валял дурака, но если…

- Она не моя… Не в этом смысле. Просто… Мы поговорим позже, хорошо?

***

Его кроссовка скрипит по грязной плитке, когда он беспокойно покачивает коленом. Красно-синяя вывеска на витрине окрашивает Эм Джей в фиолетовый цвет, и гудение неона наполняет его мозг, пока не проникает под кожу. Красный винил скрипит, когда он меняет положение, потянувшись за другой салфеткой, чтобы присоединить ее к собратьям в измельченной куче перед собой.

Это неправильно.

Они не должны быть здесь.

Их должно быть четверо, а не двое. Локоть Гарри должен врезаться в него, пока он дико жестикулирует. Эм Джей должна быть прижата к окну, чтобы Гвен не пришлось скользить по липкой скамейке и пачкать юбку.

Они должны быть шумными – шутить, смеяться и воровать картошку фри друг у друга, пока Стэн не выгонит их, чтобы он мог закрыться.

Это не должно быть так.

Он переводит дыхание:

- Можем мы…

- Да, - говорит Эм Джей, ее плечи расслабляются, когда она отодвигает свой нетронутый кофе и выскальзывает из кабинки.

Он спешит сделать то же самое:

- Я не был здесь с тех пор, как…

- Так же. Я не знаю, о чем я думала.

Она бросает на стол двадцатку – несусветная сумма за два кофе и картошку фри, которая так и не появилась на столе.

Колокольчик над головой звенит, когда он выходит в липкую, удушливую жару, упрямо укутывающую город толстым одеялом, несмотря на поздний час.

***

Он не осознает, куда они направляются, пока Эм Джей не проходит под кладбищенской аркой. Она поворачивается и смотрит на него, когда его кроссовки останавливаются.

Разве закусочной было недостаточно? Обязательно ли им это делать? Обязательно ли им делать это сегодня вечером?

Она сжимает руки в кулаки и расслабляет их:

- Мэй сказала, что сегодня утром шел дождь, так что ты еще не навещал его. Я подумала…

Оу.

Бен.

- Э-э, да. – Он потирает затылок. – Верно. Мы можем… Да.

Он проходит мимо нее, направляясь по знакомой извилистой мощеной дорожке. Она ненадолго отстает, приноравливаясь к его шагу рядом с ним, пока темные листья трепещут над головой, а деревья отбрасывают длинные темные тени на дорожку, вдоль которой высятся надгробия.

- Прости, я просто предположила, - говорит она, слишком тихо и сдержанно.

Неужели действительно прошло десять лет с тех пор, как он видел ее в последний раз? Они были порознь столько же, сколько были друзьями. Уму непостижимо.

- Нет, я… все в порядке. Он всегда питал к тебе слабость.

Раньше с Эм Джей никогда не было так неловко. Они всегда были уверены в своих отношениях друг с другом – была ли это острая неприязнь при их первой встрече или неохотная терпимость, которая в конечном итоге сменилась яростной преданностью и привязанностью, которые скрепили их группу друзей во всех перипетиях вступления во взрослую жизнь.

Он ненавидит нерешительность, многозначительные паузы и оплошности. Даже когда они ненавидели друг друга, по крайней мере, они были уверены в этом и знали, как действовать и что говорить.

Они останавливаются и вместе смотрят на серый камень, выступающий из земли перед ними в сумрачной ночи. Теперь здесь этого не чувствуется. Но он помнит, когда тот был чист, только что установлен и ужасающ. Теперь тот затерт и привычен. Он не уверен, что хуже.

Он засовывает руки в карманы, слегка шмыгает носом в тишине, остро ощущая присутствие Эм Джей рядом с собой, чужое присутствие.

Она прочищает горло, и его взгляд устремляется на нее, когда она опускается на колени на влажную траву, поджимая под себя ноги.

- Привет, дядя Бен, - говорит она, складывая руки на коленях, - извини, что прошло столько времени. Ты же знаешь, я всегда в погоне за чем-то. – Она снова прочищает горло и наклоняет голову. – Помнишь… Помнишь, как ты сказал мне, что я способна на все? Ты сказал, что если я буду сохранять хладнокровие и сосредоточу свои усилия, то смогу сделать все, что захочу. Я никогда этого не забывала, но… думаю, что я уже давно двигаюсь не в том направлении, а, эмм… найти дорогу назад очень сложно.

Она делает глубокий вздох и вздергивает подбородок, бунтарски выравнивая шею:

- Но если Пит сможет выбраться из своей фазы рубашек поло, то и я смогу справиться с этим.

Он фыркает, не в силах сдержаться, и Эм Джей ухмыляется ему через плечо, ее глаза наполнены слезами, но она сдерживает их.

- Рубашки поло были в моде, - говорит он ей.

- Не в том виде, как ты их носил, - возражает она – естественно и непринужденно.

Он вынимает руки из карманов и присоединяется к ней на траве:

- Не будем притворяться, что я доверяю твоему суждению. Может быть, ты забыла о химической завивке, которую сделала на первом курсе, но…

- Не начинай.

- Ты сама начала это.

Они улыбаются друг другу, и на мгновение кажется, что последних десяти лет никогда не было. Эм Джей никогда не убегала в Калифорнию. Он никогда не сидел один в своей квартире и не отпускал ее без борьбы. Они никогда не переставали быть друзьями.

Затем она моргает, и ее взгляд опускается на колени.

- Помнишь, как ты ударила Флэша? – спрашивает он. – Он вел себя еще более невыносимо, чем обычно, и ты просто сорвалась.

- Он не мог заткнуться, - говорит она, и ее глаза сверкают знакомым огнем, когда она прищуривается, глядя на него. – Он продолжал настаивать на том, что я становлюсь чересчур политизированной каждый раз, когда я поднимаю тему сексизма в Голливуде, хотя это и не политика. Это моя повседневная жизнь. Если насилие – это то, что заставляет его слушать, тогда я сделаю то, что должна.

- Это было эффективно.

- Чертовски верно.

Он делает вдох и говорит, обращаясь к своим коленям.

- Мне очень жаль, Эм Джей. Хотел бы я… - его голос срывается. – Жаль, что я не могу…

Она кладет руку ему на колено и говорит:

- Я не виню тебя, Пит.

Он делает вдох:

- Ты всегда так говоришь, но…

- На этот раз я серьезно.

Он встречается с ней взглядом, и она поднимает подбородок, ее глаза блестяще-зеленые и наполненные слезами.

- Это была не твоя вина. Это никогда не было твоей виной. Мне очень жаль, что я заставила тебя так думать. Я буду повторять это, пока ты не поверишь, если придется.

Он смеется сквозь слезы, несколько из которых срываются с глаз и скатываются по его щекам:

- В году не хватит дней для этого, Эм.

Ее губы дрожат, а затем она притягивает его к себе в отчаянном объятии одной рукой:

- Прости.

Он смеется и вытирает щеки:

- Мы стоим друг друга.

- Ты по-прежнему мой лучший друг, - яростно говорит Эм Джей, сжимая его плечо. – Ты всегда им будешь. Мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это. Ты заслуживаешь…

- Не надо. Все нормально. Она была… Я понимаю. Мы оба были в раздрае из-за случившегося. Тебе не нужно извиняться. Тут нечего прощать.

Эм Джей бросает на него взгляд, как будто она не согласна, но не спорит.

У него возникает ощущение, что она будет продолжать извиняться до тех пор, пока не почувствует, что этого достаточно, независимо от того, что он скажет.

- Ты навещала Гарри? – спрашивают его губы еще до того, как его мозг успевает сформулировать вопрос.

Она опускает взгляд и качает головой:

- Подумала, что сначала я должна увидеться с тобой, а потом, возможно, мы могли бы…

- Нет, - говорит он.

Она удивленно поднимает на него глаза.

- Я не могу, - говорит он. Не после последнего раза. Ярость и боль в глазах Гарри будут мучить его всю оставшуюся жизнь. – Меня внесли в черный список. Я… Я вреден для его исцеления и психического здоровья.

Эм Джей поджимает губы, но вместо того, чтобы начать спорить с ним, она кивает, хотя он видит, что она с этим не согласна.

- Ты смотрел какие-нибудь мои фильмы? – неожиданно спрашивает она.

- Э-э, нет, - признается он, а затем спешит добавить, - но они у меня есть! Я просто… ну, знаешь, время и… - Ему, вероятно, не нужно объяснять ей, как больно ему было видеть ее, но больше не дружить с ней.

- Все? – спрашивает она, и ее губы изгибаются в легкой усмешке.

Он прищуривает глаза:

- Возможно.

Да, у него совершенно точно есть все фильмы, в которых когда-либо снималась Эм Джей, даже тот, где она играет любовницу без каких-либо реплик. Но что-то в выражении ее лица заставляет его неохотно признать это.

- Вечер кино? – спрашивает она.

Он закатывает глаза. Особенность просмотра фильмов с Эм Джей в том, что на самом деле ты не смотришь фильм. Фильм идет, пока она рассказывает о закулисных махинациях и интересных фактах, которые никогда не попадут на IMDb*. И хуже всего просмотр ее фильмов, который превращается в непрерывный поток информации.

_____________________________________________________________________________
* Internet Movie Database (IMDb, в переводе с англ. — «Интернет-база фильмов») — веб-сайт со свободно редактируемой и крупнейшей в мире базой данных о кинематографе. По состоянию на январь 2021 года, в базе собрана информация о более чем 6,5 млн кинофильмов, телесериалов и отдельных их серий, а также о 10,4 млн персоналий, связанных с кино и телевидением, — актёрах, режиссёрах, сценаристах и других.
_____________________________________________________________________________

Однако он вынужден признать, что это, как правило, более увлекательно, чем сам фильм.

- Ладно, хорошо.

- Твой любовник тоже приглашен, - говорит она, поднимаясь на ноги и отряхивая колени.

- Он не мой любовник.

- Мммм.

***

- Эта сцена, - говорит Эм Джей, наклоняясь вперед на диване, ее забытая вилка с тортом опасно зависает над ковром, - у него не должно было быть этим мармеладных мишек. Он продолжал таскать подобные вещи тайком, и, в конце концов, ему зашили все карманы, чтобы заставить его остановиться.

- Он не женат? – спрашивает Уэйд с набитым тортом ртом.

- Он республиканец.

- Фе, ну и фиг с ним. – Уэйд обмякает на диване, закидывая голову ему на плечо, надувая губы и запихивая в рот еще один кусок торта.

Он стряхивает крошку со своего плеча в лицо Уэйда, и Уэйд в отместку пытается засунуть ему в нос полный палец глазури.

Он отстраняется:

- Прекрати или я прилеплю паутиной твои руки к подушке.

- О, потому что в прошлый раз это так хорошо сработало, - говорит Уэйд, закатывая глаза. Он начисто обсасывает свой палец.

Точно. Он добился только того, что предоставил Уэйду средство воздействия и вынужден был терпеть его стенания с подушкой, пока не удалось нанести растворитель на его руки. Подушка навсегда испачкана и выглядит некрасиво.

- Так как вы двое познакомились? – спрашивает Эм Джей, наконец-то, съедая свой кусочек торта и глядя на них с лукавой искрой в глазах.

- Я влюбился* в него, как только увидел, - объявляет Уэйд без колебаний, как будто эту речь он повторял тысячу раз. – Упал так жестко и быстро, что меня вырубило, а когда пришел в себя, то оказался у его ног. Где я с тех пор и пребываю, поклоняясь.

_____________________________________________________________________________
* играет словами: I fell for – влюбился, I fell - упал.
_____________________________________________________________________________

- Он упал со здания, - сухо говорит он.

Эм Джей издает смешок:

- Мило, - и спрашивает Уэйда, - почему Нью-Йорк? Ты же канадец, да?

Доверьте Эм Джей наводить собственные справки. Ему, вероятно, следовало догадаться, что этот импровизированный вечер кино будет посвящен не только наверстыванию упущенного, но и проверке Уэйда.

- Ага! Однако все эти американские писатели, похоже, предпочитают забывать об этом.

Эм Джей бросает на него растерянный взгляд, но все, что он может сделать, это пожать плечами. Он давным-давно перестал расспрашивать Уэйда. Вероятно, примерно в то время, когда спрашивал его о выразительной маске и подсумках, которые бросают вызов законам физики, и получил вызывающую головную боль болтовню о логике комиксов и писателях, которые считают забавным, что он ломает 4-ую стену*, после чего следует занудный авторский комментарий о различиях между персонажем комиксов и персонажем фанфика, которого предпочли и почему.

_____________________________________________________________________________
* воображаемая стена между актёрами и зрителями.
_____________________________________________________________________________

Ага, именно тогда он перестал спрашивать.

- Почему ты приехал в Нью-Йорк? – спрашивает он вместо этого. – Ты так и не сказал мне.

Уэйд пристально смотрит на него:

- Из-за тебя, дурачок.

- Что?

- Я хотел, чтобы ты научил меня, как быть хорошим парнем! А еще, чтобы увидеть эту знаменитую задницу в движении. Кстати, оправдал надежды. Та первая ночь была волшебной. То как ты избил тех негодяев? Вид, как ты на паутине выбирался из переулка со всеми тако? И еще раз, когда ты оставил меня на крыше после упоминания «Оливера и компании»? Чувак, я был обречен.

Он игнорирует все, что касается своей задницы:

- Что ты собирался делать, если бы я тебе отказал?

- Взывать к Мстителям, - отвечает тот, не раздумывая. – Умолять. Все возможное.

Это… странно. Он совсем не так помнит их первые встречи. Он не заметил никакого сильного желания Уэйда становиться другим человеком. Он не уловил даже намека на то, что тот хочет начать все с чистого листа. По правде говоря, ему потребовалось несколько месяцев, чтобы понять, что их команда не была для Уэйда просто мимолетным увлечением, и даже тогда он все еще частично ожидал, что тот исчезнет, не оглядываясь, в любой момент. И только после того, как Уэйд умер в первый раз и принудил его к разговору о том, почему он избегал его, он смирился с тем, что тот останется рядом.

- Зачем? Что бы изменилось?

- Я… - Уэйд впервые замолкает, выглядя нерешительным. – Я… Я подумал, что у меня есть время, вполне можно попробовать что-нибудь новое. Вечность – это достаточно количество времени, чтобы делать одно и то же дерьмо снова и снова. И вот, что мы имеем.

Вечность? Это… Уэйд собирается жить вечно? Он никогда не думал об этом. Уэйд перестал стареть после того, как Оружие Икс активировало его регенерацию, но… вечно? Когда-нибудь Уэйд переживет его. И продолжит жить. Вечно. Ему не нравится эта мысль. Совсем не нравится. Он не хочет, чтобы тот оставался один.

- Должен сходить «по-большому»! – выкрикивает Уэйд, вскакивая и отрывая его от размышлений.

В недоумении он наблюдает, как тот мчится в ванную. Сахар действительно имеет тенденцию проходить через него довольно быстро, но это выглядело так, как будто тот убегал.

Как только дверь захлопывается за ним, Эм Джей поворачивается на своей подушке и говорит:

- Ты же в курсе, что он влюблен в тебя, да?

Его сердце трепещет. Он не может говорить об этом.

Он фыркает:

- Он увлечен Человеком-пауком. Это не… Это никак не связано со мной.

Эм Джей пристально смотрит на него:

- Ты же в это не веришь.

Его плечи опускаются:

- Возможно, это немного связано со мной, - признается он.

- Он влюблен в тебя, - настаивает она.

- Эм Джей, - умоляет он, - мы не можем? У него нет родственной души.

Глаза Эм Джей расширяются:

- Черт возьми, ты тоже его любишь. Питер Паркер!

- Тсс! Это не… Я не… Мы друзья. Вот и все. Лучшие друзья, но только лишь друзья. Это все, кем мы можем быть.

- Приятно осознавать, что некоторые вещи никогда не меняются. Ты продолжаешь себя наказывать.

Он не спорит.

- Ты идиот, - продолжает она. – Вы оба.

Он ощетинивается:

- Какое это вообще имеет значение? Он Дэдпул, а я Питер Паркер. Я не могу… даже без обстоятельств, связанных с родственной душой, мы никогда не сможем быть вместе. Мы даже не можем пойти в магазин у дома, не рискуя, что кто-нибудь узнает, что я Человек-паук.

Эм Джей, нахмурившись, откидывается на спинку дивана, слегка постукивая вилкой по пустой тарелке:

- Дай мне два дня.

- Два дня на что?

- Увидишь. У меня есть идея.

- Не делай ничего безрассудного.

Она приподнимает брови и одаривает его ровным взглядом:

- Спасибо за совет профессионала, чайник.

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 3 (Часть 2)

Глава 3. Зависшая любовь (Часть 2)

Два года и два месяца с момента начала

Это была случайность

С тобой это всегда случайность

Не-а!
Иногда это специально
Ладно часто

Поджог моей плиты не должен быть ни случайным, ни специальным. Этого никогда не должно! Случаться! В принципе!

У тебя нет всех фактов!

Какие факты? Тот факт, что ты идиот? Нет, я знаю об этом уже не первый год.

Тот факт, что я люблю тебя

Тот факт, что ты трепло?

Тот факт, что ты мое солнце луна и звезды?

Тот факт, что ты говоришь это только для того, чтобы я не злился

Тот факт, что ты только…

Кто-то прочищает горло.

Он отрывается от своего телефона и возвращается на совещание, чтобы обнаружить, что все смотрят на него. «Все» - это Мстители, потому что, все так, его каким-то образом заставили присутствовать на отчете миссии после того, как они закончили зачистку популяции облученных крыс, которые наводнили город этим утром. Он, то включался в совещание, то выключался, потому что – алло? – последний раз, когда он проверял, Мстителем он не являлся. Но Капитан Америка настоял, потому что бла-бла-единство бла-бла-подотчетность бла-бла-что-то-о-бесплатном-кофе.

- Э-э… я этого не делал?

- У тебя свидание, Малыш-паук? – спрашивает Старк, неодобрительно хмурясь.

Питер закатывает глаза, вечно разъяренный тем, что это действие теряется для других героев:

- Во-первых, Человек-паук. Во-вторых, это всего лишь Уэйд, - он демонстративно прячет свой телефон за пояс и не обращает внимания на то, как тот громко вибрирует три раза подряд.

- Во-первых, - говорит Старк, имитируя его тон, - это не ответ на мой вопрос, а, во-вторых, мы собирались поговорить с тобой о нем.

- Я не хочу в этом участвовать, - говорит Черная вдова, поднимаясь на ноги. – Читай нотации своему ребенку о нездоровых отношениях в свободное время, Тони.

- Я не ребенок! – восклицает Питер, когда Капитан Америка закрывает собрание и бросает на Старка взгляд, как будто он согласен с Вдовой.

Его телефон продолжает непрерывно вибрировать. Господи, он что, посылает ему роман?

Затем до него доходит:

- Стойте, погодите. Вы думаете, что я встречаюсь с Уэйдом? Потому что это определенно не так. Мы… э-э… партнеры.

Он съеживается. Бля, это ничем не лучше.

Просто скажи «друзья», идиот! Признайся, что дружишь с Дэдпулом!

- Хорошо, - говорит Старк после паузы, в то время как другие Мстители выходят из комнаты, громко разговаривая друг с другом, как будто пытаясь скрыть неловкость своего ухода. Из коридора Соколиный глаз показывает ему большой палец вверх, пока дверь закрывается за ним.

Старк делает глубокий вдох:

- Послушай, я немного разбираюсь в… нестандартных романтических партнерах и…

- ОЙ! Только посмотри на время! – Он чуть не падает, так быстро вскакивает со стула. – Я оставил духовку включенной, и мне нужно полить свои бегонии, прежде чем они отправятся в колледж! Если ты не против.

Он ныряет к «Паучьей двери» и пролетает сквозь небольшой квадрат открытого окна, оказываясь в свободном падении, прежде чем Старк успевает сделать что-то большее, чем направить на него взгляд разочарованного отца. Раскидывая паутину, он уносится прочь от этого чудовищного разговора. Возможно, пришло время для отпуска. Отпуска за пределами штата. Запрещены ли Мстители в каких-либо штатах? Может быть, сейчас самое время получить паспорт.

Надежно устроившись на уединенном дереве в Центральном парке, он достает свой телефон, чтобы дочитать свои сообщения. Пройдет не менее 15 минут, прежде чем он доберется до своей квартиры, и кто знает, в какие неприятности вляпается Уэйд, оставшись без присмотра на 15 минут. Он уже поджег кухню, а с ним никогда все не сводится к чему-то одному.

Тот факт, что ты только съел энергетический батончик на завтрак

Тот факт, что ты ешь эту гадость только тогда, когда слишком вымотан для чего-то еще

Тот факт, что я хотел сделать что-нибудь приятное, чтобы ты вернулся домой

Тот факт, что ГИГИНТСКИЕ! МУТИРОВАВШИЕ! КРЫСЫ! оказались в вестибюле, и МНЕ ПРИШЛОСЬ помочь, и я СЛУЧАЙНО оставил плиту включенной

Миссис Хо обязана мне своей ЖИЗНЬЮ. Твоя плита оказалась достойной жертвой ради этой женщины.

Ты пробовал ее тушеное кимчи???

Я бы не задумываясь принес себя в жертву крысиным богам-мутантам, лишь бы успеть съесть последнюю порцию, прежде чем они сожрут мои внутренности и насладятся моим

Большим

Пульсирующим

Сердцем

Ты что, игнорируешь меня?

Офигеть. Мелкий

Але?????

LOVEMELOVEMELOVEMELOVEME

ПИИИИТИИИИ

После этого текстовая строка растворяется в потоке слезливых смайликов. Он с улыбкой качает головой и отправляет быстрое сообщение, что будет дома через двадцать минут, и лучше бы тушеному кимчи ждать его, потому что теперь он страстно его желает. Ничто так не отвлекает Уэйда, как поиски в последний момент.

***

В процессе домашней стрижки у него звонит патрульный телефон.

Он бросает многозначительный взгляд на Уэйда в зеркале и говорит:

- Вот почему они становится такими отросшими.

Уэйд высовывает язык и отключает машинку для стрижки:

- Не повезло, что ты носишь маску. В противном случае, ты мог бы остановить любого злодея, с которым им нужна помощь, заставив его смеяться до смерти.

Он морщится и проводит рукой по волосам. Они осилили только одну сторону, поэтому верх длинный и пушистый, в то время, как затылок и другая сторона неряшливые и заросшие. Что ж. Они могут закончить позже.

- Я не убиваю людей. Ты идешь? – спрашивает он, встряхивая головой, как собака, чтобы избавиться от состриженных волос.

- А мне можно? В прошлый раз они так разозлились.

Он пожимает плечами:

- Они смогут это пережить. Ты – ценный актив, независимо от того, хотят они это признавать или нет.

- Ну вот, ты снова говоришь о моей заднице, Пити. Прояви к девушке немного уважения, ладно? Дай мне минутку, чтобы собраться. Тебе следует ополоснуться.

- Я справлюсь, - говорит он, одной рукой смахивая маленькие волоски, прилипшие к шее и плечам, а другой беря телефон. Он ловит его как раз перед тем, как тот переходит на голосовую почту. – Магазин сэндвичей Паука. У вас есть деньги, мы доставляем в…

- Кончай нести чушь и отправляйся в Нижний Манхэттен, - рявкает ему в ухо Сью Шторм. Раздается противный электрический шум, а затем линия обрывается.

Черт.

- Сью кажется напряженной. Нам следует поторопиться.

- На шаг впереди тебя, малыш, - говорит Уэйд, вновь появляясь в дверях.

Он вздыхает:

- Штаны, Уэйд. Я не понимаю, как ты все время забываешь про штаны.

***

- Это кошмар, - бормочет он, нервно ерзая на крыше рядом с Дэдпулом.

- Оу, я сомневаюсь, что все так плохо! – оживленно говорит Дэдпул, сматывая свое альпинистское снаряжение. – Всегда можно отличить плохих парней, потому что видно, как они приближаются с другого конца города.

- Я имел в виду эти дурацкие волосы. - Он поводит плечами, но колющий зуд не проходит. Если бы он был умным, то ополоснулся бы перед выходом из квартиры, как предлагал Уэйд. Он не слишком умен. – Как ты думаешь, у меня есть время по-быстрому окунуться в тот фонтан на…

Его прерывает пронзительный оглушительный визг, за которым следует грохот, от которого сотрясается здание у него под ногами.

- Оу, что это, черт возьми, такое? – жалуется Уэйд.

- На четырех двойных пепперони написано, что это роботы.

- Роботы? Мы уже покончили с роботами! Это исключено. Писатель собирается дать нам что-то новое. Моя пицца с инопланетянами.

- Спорим.

- Давай. Я принимаю.

- Я оставлю тебе роботизированную задницу, чтобы пнуть ее. – Он приседает, готовясь спрыгнуть с крыши.

- Инопланетную, - поправляет Уэйд. – Подожди! Ты не можешь уйти без этого.

Он замирает, пока Уэйд роется в одном из своих подсумков. Тот вытягивает руку назад, сжимая большой и указательный пальцы в форме сердечка, которое протягивает ему.

- Моей любви, - говорит он.

Питер фыркает:

- Ты идиот.

Он спрыгивает с крыши и посылает ему воздушный поцелуй, несясь в воздухе, прежде чем запустить паутину.

Через плечо он видит, как Уэйд ловит поцелуй и прячет его в свой подсумок для сохранности, прежде чем прыгнуть за ним. Он сдерживает улыбку и сосредотачивается на паутине.

***

- Я не могу поверить, что это снова именно чертовы роботы. Это фаворитизм!

- Сделай заказ, Пул. Я умираю с голоду.

- Немного занят!

Летит металлический лом, когда Дэдпул прорывается сквозь легион роботов, лезвия вращаются над головой, он прыгает с уличного фонаря на уличный фонарь, бросая с помощью своей паутины газетные ящики, крышки люков и мусорные баки, чтобы расчистить себе путь от роботов и удержать Уэйда от перенапряжения.

Тонкие волоски на его затылке встают дыбом, когда его паучье чутье негромко взвывает в основании черепа.

- Бум! – окликает он Дэдпула внизу, опутывая припаркованную машину паутиной и отправляя ее крушить ближайших роботов. Он ныряет вниз и вытаскивает паутиной Дэдпула с улицы, не замедляясь, когда Дэдпул обхватывает его ногами за талию, и как можно быстрее перебрасывая их в переулок. Они падают на землю и врезаются в мусорный контейнер, но ни один из них не останавливается, чтобы оценить травмы.

Когда он забивается в угол, обеспечивающий защиту благодаря стыку мусорного контейнера и кирпичной стены, воздух оглашает пронзительный вой. Дэдпул наклоняется над ним, стискивая его.

Бум!

Взрыв сотрясает здание, бетон трескается у них под ногами и их осыпает дождем пыли и обломков. Уэйд кряхтит, но остается на месте, пока земля не успокаивается.

Когда Уэйд отстраняется, его челюсть двигается, но единственное, что он слышит – это звон в ушах.

Ну, давай. Он шевелит челюстью, и звук медленно проникает обратно. Его уши болят. Его обостренный слух не выдержит большего.

- …ты ударился головой? – спрашивает Уэйд, кончиками пальцев ощупывая его череп.

- Я в порядке, - говорит Питер. – Только уши. А ты?

- Ах, ты же знаешь меня, малыш. Я умею держать удары. Даже если это кирпичи.

Он хмурится. Четверке нужно поторопиться, черт возьми, и устранить все, что вызывает взрывы. Желательно до того, как он полностью потеряет слух, а Уэйд превратится в груду окровавленной плоти. Тот начинает оставлять след.

- Ты не должен каждый раз прикрывать меня, - говорит он, зная, что это бесполезный протест.

Уэйд лишь фыркает и не удостаивает это ответом. Он встает на ноги и протягивает руку, чтобы поднять и его. Бок о бок они плетутся обратно на улицу, теперь потрескавшуюся и заваленную останками роботов. Они не радуются. Они научены, что всегда есть еще. Им нужно только найти их.

Эти взрывы носят целенаправленный характер. Вместо того, чтобы исходить из точки взрыва в форме звезды, они направляются в виде толстого луча, который прорезает мили города, начиная с места, где Четверка сражается с хозяином роботов или кем там еще.

Дэдпул запрыгивает ему на спину, скрестив ноги на талии, а затем он поднимает их вверх и уносит с улицы, приближаясь к эпицентру боя.

- Как ты думаешь, сколько роботов я смогу уничтожить до следующего взрыва? – кричит Дэдпул ему в ухо. – Я считаю 250.

Он фыркает:

- Возможно, 175. Возможно.

- О-хо-хо, это вызов! Я согласен, малыш. Победитель выбирает фильм к ужину?

- Ты уже покупаешь пиццу, так что да, конечно. У меня есть кое-что, что я хотел давно посмотреть.

- Это свидание!

Они огибают небоскреб и обнаруживают еще одну улицу, кишащую роботами, а выше, Мстителей, выглядящих только что прибывшими на сражение и спускающихся в парк Вашингтон-сквер.

Эти роботы мало что делают. В основном они ломают вещи и распугивают людей с улиц. Они практически помогают уберечь людей от взрывов и к тому же их нетрудно уничтожить; очевидно, что они здесь только для того, чтобы проредить их силы и отвлечь внимание, пока настоящая битва разворачивается где-то в другом месте.

Лично он, более чем счастлив, не участвовать в большом сражении. Единственные сражения, более идиотские, чем те, в которых участвуют Мстители, это те, в которые ввязывается Фантастическая четверка. Он с радостью будет работать на улицах и обеспечивать безопасность мирных жителей, пока тяжелая артиллерия наносит мощные удары. Если бы не эти долбаные взрывы, это могло бы быть приятным занятием.

- Не забывай считать! – кричит Дэдпул, когда они достигают нижней точки дуги, и отпускает его, быстро падая на улицу внизу.

- Не забывай, у меня периодическая тяга к Studio Ghibli*! – кричит он ему вслед, мчась к навесу с приличной точкой обзора.

_____________________________________________________________________________
* Японская анимационная студия.
_____________________________________________________________________________

Уэйд смеется, обнажая катаны:

- Это не угроза, сладкий, но ты очарователен за то, что пытаешься.

Без особых усилий они возвращаются к своему ритму. Уэйд на земле разрезает и кромсает, а Питер над ним управляет подачей пушечного мяса в мясорубку, и они неуклонно продвигаются ближе к парку. Два года поддержки друг друга создали хорошо отлаженную боевую машину.

Они добираются где-то до 150 роботов, павших под лезвиями Уэйда, и Питер начинает потеть, когда подлетает Железный человек и начинает стрелять репульсорными разрядами в толпу роботов, разбрасывая горячий металл во все стороны.

- ЭЙ! – рявкает Дэдпул. – Не по правилам! Найди себе своих, Железный дровосек! На кону судьба Эквестрии!

- Кто пригласил социопата? – издевательски интересуется Старк.

- Мы больше не будем смотреть «Мой маленький пони», - ворчит он, игнорируя Старка, опутывая паутиной робота, собирающегося наброситься на Дэдпула, и размахивая им, как болой, чтобы уничтожить нескольких его собратьев.

- Нет, если мистер Стэнк* не отступится и не вернется на свою сторону игровой площадки! – Уэйд разрезает робота пополам, а затем пинает останки в двух других, которые откатываются под этой тяжестью.

_____________________________________________________________________________
* перекручивает мистера Старка на мистера Стэнка (Mr. Stank) – мистера Омерзительного.
_____________________________________________________________________________

- Подай на меня в суд за помощь!

- Ты портишь мой рейтинг, старик!

- Мы справимся с этим участком, Железный человек. – Он доказывает это шквалом наэлектризованной паутины, которая выводит из строя группу из пяти роботов.

- Это жульничество! Ты жульничаешь!

- Ты хочешь сказать, что предпочтешь работать с ним, а не со мной? – требовательно спрашивает Старк.

Враждебность в его тоне застает его врасплох, и его следующая паутина промахивается мимо цели и безвредно расклеивается по витрине ресторана на другой стороне улицы.

- Я… э-э, да, наверное, так и есть.

Не говоря больше ни слова, Железный человек разворачивается в воздухе и возвращается на площадь с яркой вспышкой жара своих репульсоров.

Хм. Странный.

Он возвращается к происходящему и резко втягивает воздух, едва успевая накинуть паутину на робота, чтобы не дать ему ударить Дэдпула по голове, пока тот стоит неподвижно, уставившись в никуда.

- Эй! Сосредоточься, Пул! – Он разбивает робота еще на три части. – Никаких тебе пони, пока ты не уничтожишь еще 40 таких ребят.

- Э-э, точно.

С ними двумя расчистка остальной улицы проходит быстро и легко. Они оказываются на окраине площади, где осталась лишь горстка роботов, которые образовывают группу вместе с ним и Дэдпулом на одном конце, в то время как Черная вдова и Железный человек держат оборону на другом, чтобы не дать им прорваться. Капитан Америка, видя, что площадь у них под контролем, ведет остальных Мстителей ближе к эпицентру и Четверке, чтобы помочь разобраться с главным злодеем.

Дэдпул держит свои катаны наготове, в одном убийстве от своей цели в 250, когда Питер выпускает еще один заряд наэлектризованной паутины, и вся группа падает от одного удара.

Дэдпул замирает, а затем медленно поворачивается к нему лицом:

- О, это грязная игра. Я тебе отомщу за это.

- Можно ли винить парня за то, что он ему так хочется Тоторо*? – спрашивает он, спрыгивая вниз, чтобы присоединиться к нему на улице. – Я устал от пони. Мы смотрели их семь раз.

_____________________________________________________________________________
* Тоторо — большой и мягкий зверь из полнометражного аниме-фильма «Мой сосед Тоторо». Он не разговаривает, зато улыбается, показывая свои белые зубы, и готов прийти на помощь, если случается беда. Тоторо умеет призывать Котобус — смесь автобуса и кота.
_____________________________________________________________________________

- Это мой фильм эмоциональной поддержки! Думаешь, мне не нужна вся эмоциональная поддержка, которую я могу получить?

- Что правда, то правда. – Слова слегка отдаются эхом в шлеме, из которого они были произнесены.

Питер напрягается и поворачивается лицом к Старку:

- В чем твоя проблема? Почему ты всегда такой мудак по отношению к нему?

- Хочешь список? – спрашивает он с фальшивой ласковостью. – Давай посчитаем. Первое: он убийца-психопат!

Питер бросается вперед, неистовая какофония раскаленной добела ярости пронзает его:

- Не называй его так! – рычит он, едва сдерживаясь, чтобы не ударить его, независимо от того, в доспехах тот или нет. – Нельзя сбрасывать со счетов, как он старается. Нельзя игнорировать то, как сильно он изменился. Точно так же, как изменился ты. Или только Железному человеку позволено это делать, а все остальные должны быть распяты за свои плохие решения.

- Неужели сейчас самое подходящее время? – не выдерживает Черная вдова.

- Почему ты всегда заступаешься за него? – требовательно спрашивает Железный человек. – Что он сделал с тобой, чтобы ты был ему так слепо предан?

Если и существует подходящий момент, чтобы приобрести способность плеваться ядом, то это именно сейчас.

- Слепо предан? Он мой лучший друг, тупица! Я предан ему, потому что он этого заслуживает. Он прикрывает мою спину!

Кровь гремит у него в ушах, он разворачивается на пятках и шагает к Уэйду, встречаясь взглядом с незримыми белыми глазами, которые устремлены на него и только на него, его маска при этом непроницаема:

- Валим отсюда, Пул! Мы можем захватить пиццу и…

Он останавливается, когда его паучье чутье оживает, и волосы на его затылке встают дыбом.

- Бум, - говорит он, поворачиваясь в поисках укрытия. Они стоят в центре площади. Здесь нет ничего, кроме арки и фонтана, и они находятся как раз между ними.

Уэйд чертыхается.

- Фонтан! – кричит он.

Он бросается к нему, Уэйд следует за ним по пятам, но когда он оглядывается через плечо, никто не следует за ними. Со Старком в доспехах все будет в порядке, но Наташа всего лишь человек. Она умрет, если попадет непосредственно под взрыв. Времени нет. Он произойдет в любую секунду.

Он расставляет ноги, останавливаясь и запуская две паутины к Черной вдове, одну к ее бедру, а вторую к противоположному плечу.

- Эй! – кричит она, но он уже дергает ее, хватая в охапку.

- Что происходит? – требовательно спрашивает Старк.

Вдова извивается, чтобы вырваться из его хватки, но он снова кричит: «Бум!», - и каким-то образом этого оказывается достаточно, чтобы убедить ее довериться ему.

- Пул! – кричит он и полностью бросает ее по воздуху.

Тони хватает его, что-то крича, но он не слушает. Времени нет.

- Паутинка, ты идиот! – Дэдпул замедляет ее падение, вместо того, чтобы поймать сразу, позволяя ей с всплеском упасть в воду, когда сам он бросается к Питеру.

Слишком поздно. Время вышло.

Он увлекает Тони за собой на землю и кричит:

- Ложись!

Пронзительный свист рассекает воздух, когда он падает на землю, руками закрывая голову. Затем мир становится белым.

Волна энергии отрывает его от Старка, заставляя его скользить и кувыркаться по тротуару, прежде чем ему удается прижать ладони к земле и застыть на месте, пока безмолвный жар лижет его спину, а острые осколки впиваются ему в плоть.

Что-то тяжелое врезается в него, прижимая его к земле. Во всем этом хаосе ему требуется мгновение, чтобы узнать Уэйда, снова использующего свое тело как прикрытие для него, чтобы его не раскромсало.

Все замирает. Ровный звон – это все, что он слышит, пока вес Уэйда прижимает его к земле. Все закончилось? Он не может понять. Все, что он слышит, это звон, а Уэйд не встает.

Он обычно такой тяжелый?

Черт.

Он выкручивается из-под него и втягивает воздух, осматривая разрушения вокруг. В воздухе висит пыль, а разодранный бетон и рваный металл усеивают площадь вместе с мусором, кусками навеса и рекламных щитов.

Арка разбита на куски, значительная часть которых раздавливает нижнюю часть Уэйда, прижимая его лицом вниз к бетону.

- Уэйд! – Он игнорирует то, что не слышит собственного голоса, и с трудом приподнимает камень с него, не задумываясь отбрасывая в сторону. – Ты в порядке?

Движения его рта кажутся странными, и он не понимает, насколько громко говорит, но, должно быть, ему удается достучаться, потому что Уэйд переворачивается на спину и приподнимает край маски, чтобы было видно, как двигаются его губы. Прежде чем он успевает понять, что тот говорит, тяжелая металлическая рука хлопает его по плечу, пугая и разворачивая.

Побитая и запыленная, пустая металлическая лицевая панель Железного человека смотрит на него сверху вниз. Он смотрит в ответ, ожидая нотации, которая так и не следует. Улыбка медленно расползается по его лицу.

Ну, в конце концов, эта проблема с потерей слуха, возможно, не так уж плоха. Возможно, ему повезет, и это навсегда.

Камень попадает ему в висок.

- Оу!

Держась за голову, он свирепо смотрит на Дэдпула.

«Перестань меня игнорировать», - губы Уэйда формируют слова с кропотливой четкостью.

Он высовывает язык и пробует пыльный спандекс на вкус. Фу.

Наташа подходит к ним, выжимая воду из волос и что-то говорит Старку, наклоняя к нему голову. Если не считать кровавой царапины на лбу, кажется, с ней все в порядке.

Все поворачиваются и смотрят на него с ожиданием. Должно быть, он что-то упустил, но он даже не знает, кто бы подсказал.

Он двигает челюстью, и к нему тут же возвращается слух.

Он падает на колени, зажимая уши ладонями в тщетной попытке перекрыть поток звуков. Все в радиусе двух кварталов обрушивается на него, как цунами – яростно, сокрушающе, удушающе. Голоса жителей Нью-Йорка, сидящих в своих квартирах или укрывшихся в уличных магазинах, пережидая буйство, гул электроники, грохот и треск боевых действий, все еще происходящих в других местах.

Ему требуется некоторое время, чтобы вернуть фильтры на место и к тому времени у него начинает мучительно болеть голова.

- …ему немного пространства!

- Я хочу убедиться, что с ним все в порядке!

- Я в порядке, - говорит он. Он сопротивляется искушению рухнуть на спину для передышки, и заставляет свои ноги вернуться на место.

- Черта с два, - рявкает Старк, нависая над ним, как будто собирается похитить его для дружеского зондажа у специалиста по опылению 4*.

_____________________________________________________________________________
*Букет Левкоев (ориг. Pollination Technician) из игры серии The Sims — вид НИП (неуправляемый игроком персонаж), инопланетянин, похищающий персонажей, которые ночью наблюдают в телескоп. Это инопланетянин который опыляет симов, попавших на летающую тарелку.
_____________________________________________________________________________

- Если он говорит, что в порядке, значит с ним все в порядке, Тони. – И Уэйд, и Тони издают звуки недоверия, но Черная вдова продолжает, прежде чем кто-нибудь из них успевает возразить. – Спасибо за спасение, Паучок. Я у тебя в долгу.

У него отвисает челюсть. Черная вдова в долгу перед ним. Черт возьми, это круто.

- Я помогал! – говорит Уэйд с земли.

Она приподнимает бровь и демонстративно убирает прядь мокрых волос с лица:

- Ага, - сухо произносит она. Она поворачивается к Старку. – Стив говорит, что они нейтрализовали угрозу. Это был предсмертный крик или что-то в этом роде. Я сообщу ему, что ты присоединишься к командной зачистке, как только закончишь читать нотации своему ребенку.

Да, черт возьми.

- Я не ребенок!

- Паучок, детка, я думаю, ты упускаешь из виду ее намек на то, что ты его…

- Я не собираюсь торчать здесь из-за этого. Не задерживайся, Тони, - говорит Вдова и убегает, не оглядываясь.

- Все хорошо, что хорошо кончается, - слишком громко говорит Питер. – Нам, пожалуй, пор…

- Я так не думаю, молодой человек, - говорит Старк. Его лицевая панель откидывается назад, открывая Сердитые Брови. – Что, черт возьми, это было? Бум? Ты думаешь, мне достаточно бум?

- Ну, видишь ли, произошел взрыв. Может быть, ты не заметил.

- О, я заметил. Я заметил, как ты прыгнул прямо в него! Ты что, умереть хочешь? Ты же в курсе, что ты не неуязвим, да? Ты мог умереть!

- Я в порядке! Все было под контролем. Скажи ему, Уэйд.

- Эм, на самом деле, родственнички-паучки, мои дорогие, в этом вопросе я на стороне Железного Старикана. Это была какая-то хрень, которую ты выкинул.

Он взмахивает руками:

- А что я должен был делать? Позволить ей умереть?

- Ты мог умереть! – кричит Старк.

- Я крепче, чем ты думаешь! От тебя, - он указывает на Старка, - я ожидал этого, но от тебя, - он поворачивается к Уэйду. – Какого черта? Я думал, что мы команда. Мы должны быть равны. Мне не нужно, чтобы кто-то защищал меня, Уэйд. Даже ты.

- Я не позволю тебе умереть, чтобы утолить твой комплекс героя, - огрызается Уэйд.

- А если бы тебе пришлось выбирать? – требовательно спрашивает он. – Я или кто-то другой? Кто-то невинный?

- Ты. Каждый раз. Без вопросов.

Он сердито уходит только для того, чтобы развернуться и шагнуть обратно, стиснув зубы и качая головой:

- Уэйд…

- Хочешь знать почему? – спрашивает Уэйд, упрямо выпятив челюсть, опираясь на локти, в то время как его искалеченные ноги неподвижно лежат перед ним. – Потому что ты лучше. И это даже не мое мнение. Это святая правда. Мне все равно, даже если это будет сам Обама. Я буду выбирать тебя каждый раз.

- По крайней мере, в одном мы согласны, - ворчит Старк.

Дэдпул достает из кобуры пистолет, наводит его и стреляет.

Старк вздрагивает, отшатываясь в сторону, когда позади него одинокий робот, которого, должно быть, не заметили, укрывшимся в каком-то переулке, замирает и рушится на землю.

- Двести пятьдесят! Я выиграл!

Его гнев медленно отступает из-за невозможности сложившейся ситуации. Он упирает руки в бока и смотрит сверху вниз на дергающегося робота. Как? Он подстроил игру и все равно проиграл. Удача Паркера снова на высоте.

- Можно сказать, ни хрена себе.

- Ой, да ладно, Паутинка. Не дразни меня перед твоим воплощением папочки. Кроме того, все не так уж плохо. Мы оба знаем, что ты питаешь слабость к Флаттершай*.

_____________________________________________________________________________
*Флаттершай (англ. Fluttershy) — пони-пегас, являющаяся одной из главных героинь сериала My Little Pony.
_____________________________________________________________________________



- Всем нравится Флаттершай! – Невероятно. Как раз тогда, когда он думал, что все в порядке. Невероятно.

- Э-э, он чуть не застрелил меня, а ты воспринимаешь это как должное? – говорит Старк, широко раскрытыми глазами наблюдая, как Уэйд убирает пистолет в кобуру.

- Он не собирался стрелять в тебя, - фыркает Питер.

- Ага, у меня есть цель для импичмента!

Он поворачивается и свирепо смотрит на Уэйда:

- Я знаю, что ты намеренно используешь неподходящее слово, чтобы разозлить меня, но это не сработает. Я заслуживаю десерта, чтобы компенсировать свои страдания.

- Ты честно проиграл пари!

- Ты хочешь сказать, что не хочешь мороженого?

Дэдпул делает паузу:

- Ладно, хорошо, но мы делим расходы пополам, потому что на этот раз я не проиграл.

- Я тоже. Ты должен мне пиццу. Не думай, что я забыл. Как насчет того, чтобы ты купил пиццу, а я мороженое и мы встретимся у меня.

- У тебя? Что не так с моей квартирой?

- Твой диван ужасен!

- Но у меня телевизор лучше и звуковая система лучше!

- Это всего лишь «My Little Pony». Какая разница?

Дэдпул задыхается, прижимая руку к основанию горла:

- Возьми свои слова обратно.

- Нет. Я буду у себя с мороженным. Ты можешь появиться или нет.

- Погоди! – говорит Дэдпул, прежде чем он успевает взлететь на паутине. – В твоем плане есть один недостаток.

Он приподнимает бровь, которую никто не видит сквозь маску, и ждет.

- Я не чувствую пальцы ног.

Они смотрят вниз на его раздробленные ноги. Один непроизвольный мышечный спазм, но в остальном они остаются очень неподвижными и очень раздавленными.

- Стоп, - говорит Старк, вставая между ними. – Вы оба просто… остановитесь. Послушайте, мне нужно быть в другом месте, так что давайте заканчивайте.

- О, прекрасно. Я закончил, так что ты можешь просто лететь обратно…

- Я бы мог унести ее, если бы ты объяснил, - заявляет он, перебивая его. – Возможно, было время для предупреждения «приближается взрыв» или…

- Нет, не было! – рявкает он, одним махом теряя остатки своего терпения. – Если бы ты побежал к фонтану, когда я сказал, то все было бы хорошо! Почему ты не можешь доверять моему суждению, без подробного изложения деталей, которые этому способствовали. Я знаю, что продолжаю это повторять, но я не ребенок! Мне не нужна нянька или… фигура отца, или кем бы ты ни пытался быть для меня. Я справляюсь сам. Иногда, даже хорошо. Если ты хочешь работать сообща, хорошо, но мне не нужно, чтобы кто-то держал меня за руку или проверял, нет ли монстров под моей кроватью.

- Значит, держание за руки даже не обсуждается?

- Не сейчас, Уэйд.

Старк долго смотрит на него, сжав губы в жесткую линию, пока Уэйд напевает музыкальную тему «Jeopardy». Наконец, он вздыхает:

- Ты прав.

Питер склоняет голову вбок:

- Прав? То есть, я знаю, что я прав, но ты признаешь, что это так?

- Послушай, я хочу, чтобы ты работал со мной. Дослушай! Я видел, что ты можешь сделать с мусорным хламом. Я хочу посмотреть, что ты можешь сделать в настоящей лаборатории. На настоящем оборудовании. Может быть, с настоящим наставником, который поможет, когда ты зайдешь в тупик.

Он таращится.

ОФИГЕТЬ. Ничего себе. Это реально??

- Ты разыгрываешь меня.

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Этого не может быть… Конечно, этого не может быть. Как это должно работать, если только… О.

Его сердце замирает.

- Ты хочешь, чтобы я снял маску.

Старк пожимает плечами:

- В идеале, да, но мы что-нибудь придумаем. Можно приходить в этом, - он машет рукой на него всего, пренебрежительно скривив губы, - если это поможет тебе войти в дверь.

- Я не доверяю твоему ИИ, - выпаливает он прежде, чем успевает обнадежить себя. – Не в обиду Д.Ж.А.Р.В.И.С.у, но чем больше времени я проведу в твоей башне, тем больше особенностей он изучит, и ты окажешься намного ближе к раскрытию моей личности.

Старк выдавливает улыбку:

- Ты умный, малыш. Вот почему ты мне нравишься, несмотря на то, что ты паршивец.

- Ты бы видел, как он играет в «Диснеевскую принцессу». Полный профан.

- Уэйд! Не сейчас!

Уэйд фыркает и с несчастным видом заваливается на землю:

- Я бы в гневе умчался прочь, если бы мог. Я ненавижу, когда меня игнорируют.

Он игнорирует его.

- Я сделаю окно в коде для тебя, - говорит Старк. – Это только касается лаборатории и пути твоего входа.

- Паучья дверь, - поправляет он.

- Я не стану так его называть.

Он вздыхает. Вот зануда.

- Я хочу просмотреть код.

- Я не позволю тебе смотреть на…

- Только часть, относящуюся к окну.

Старк поджимает губы, как будто съел лимон.

- Ты должен немного доверять, если хочешь доверия взамен, - говорит Питер, морщась, когда понимает, что перефразирует тетю Мэй. Господи, он постарел.

- Хорошо, - соглашается он. – Кому я должен выписывать чек на зарплату?

Он замирает:

- Зарплата?

Старк бросает на него недоверчивый взгляд:

- Конечно. В Старк Индастриз действуют очень строгие ограничения на использование детского труда.

- Да пошел ты.

Старк ухмыляется:

- Итак? Зарплата? Ты мне скажешь имя?

- Паркер, - говорит он после паузы. Уэйд перестает напевать, а выражение лица Старка плывет из-за шока. – Выписывай чеки на имя Мэй Паркер и отправляй по почте на адрес F.E.A.S.T. в Гринвиче. Она будет знать, что с ними делать.

Старк закатывает глаза:

- Следовало ожидать… - вздыхает он. – Хорошо, малыш. Сделаем это по-твоему.

- Последнее условие, - говорит Питер.

- Серьезно, можно подумать, что это ты делаешь мне одолжение. Да, хорошо. Выкладывай.

- Никогда больше не насмехайся над психическим заболеванием Уэйда.

Старк смотрит на него, явно застигнутый врасплох:

- Я не…

- Паутинка…

- Я сейчас очень серьезен, Тони. Я не хочу больше слышать слово «психопат» из твоих уст, а у меня отличный слух, так что даже не…

- Хорошо, - говорит Тони, поднимая ладони. – Ладно, договорились. – Его лицевая панель встает на место, и он тычет твердым металлическим пальцем ему в грудь, когда говорит, - Завтра. В девять часов. Я заставлю твой мозг работать, так что ешь, высыпайся и выложись по полной.

- Так точно, Капитан, - говорит он, небрежно отдавая честь. – Черт. Неправильный Мститель. Я имею в виду, мистер Мэн, сэр!

- Ты маленький засранец, Человек-паук. – Он разворачивает ладони к земле, но останавливается, прежде чем стартовать. – Ты когда-нибудь собираешься мне сказать?

Ему не нужно спрашивать, что тот имеет в виду:

- Я не знаю.

- Почему нет? Разве я… - он замолкает.

- Я не знаю, - бормочет он, пиная носком ботинка изломанный кусок бетона. – Ты так настаиваешь на этом, что… что это меня пугает.

Тони хмыкает:

- Не опаздывай. – С этими словами он взлетает, проносясь через площадь, чтобы встретиться с остальными Мстителями, когда начнется зачистка.

После него повисает неловкое молчание. Уэйд расстроен из-за него? Ему не нравится, когда говорят о его психозе, особенно в серьезной манере, но он никак не мог согласиться, не убедившись, что Тони знает, что он не потерпит никакого злословия в адрес Уэйда, пока находится рядом. Особенно, когда он знает, как тот усердно работает над этим.

- Вау, - наконец, говорит Уэйд. – Никакого пока-пока для старины Пула. Понятно все.

Напряжение спадает. Он фыркает и приклеивает кусок паутины к груди Уэйда:

- Давай выбираться отсюда. Я умираю с голоду.

- Ты всегда умираешь с голоду. А как же я? Как насчет моих потребностей?

Он легко поднимает Уэйда на руки и перекидывает его себе на спину, говоря:

- А что это, по-твоему? Почему у меня складывается такое ощущение, что я несу всю тяжесть в этих отношениях?

- Кто бы говорил. – Уэйд несильно обхватывает руками его шею, прижимаясь грудью к его спине, пока он фиксирует паутиной нечувствительные ноги Уэйда вокруг своей талии. – Кто выловил твою задницу из Гудзона на прошлой неделе? А канализация в прошлом месяце?

Он содрогается:

- Хорошо, хорошо. Уберите квитанции, мэм. Я переведу вас через дорогу. Просто держитесь за меня, и я доставлю вас домой в целости и сохранности.

- О, ха-ха, ты такой смешной. – Он зажимает его сосок и выкручивает его.

- Ай! Держи свои руки при себе или я подброшу тебя в твою квартиру и пойду есть мороженое один!

В квартире пришлось постараться, чтобы отцепить Уэйда и протащить через окно. Путешествие на паутине с ним на спине не совсем новый опыт ни для кого из них, но обычно Уэйд помогает немного больше. Кончается тем, что он случайно брызгает ему в лицо растворителем для паутины, а затем пропихивает его через окно головой вперед, когда его паучье чутье начинает покалывать, сигнализируя, что вот-вот его кто-то увидит. Он ныряет за ним, и они приземляются стонущей кучей у изножья кровати.

- Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у тебя костлявые колени, Пити? – хрипит Уэйд, хватаясь за грудину.

- Моя тетя, - ворчит он, перекатываясь на спину. Он заводит руку за голову и срывает маску, вдыхая затхлый квартирный воздух. Отвратительно. Его ковер воняет пылью и старыми носками. Может быть, пора купить пылесос. Это первый раз, когда он удерживает квартиру настолько долго, что это его беспокоит.

Уэйд разражается лающим смехом:

- Я забыл о твоих волосах, - выдыхает он между смешками.

Он в смятении проводит рукой по своей наполовину постриженной голове:

- Как скоро ты сможешь это закончить?

- Не меньше чем через час, - говорит он, ухмыляясь сквозь маску. – Мои кости похожи на ботаников*, которые там тарахтят. Я имею в виду конфеты, а не фанатов «Звездных войн».

_____________________________________________________________________________
* Игра слов: ботаники на англ. – nerds, в то же время «Nerds» название конфет.
_____________________________________________________________________________

Питер кладет голову на вытянутую руку Уэйда и с подавленным вздохом смотрит в потолок:

- Я не могу выйти в таком виде.

- У малютки Паучка тщеславный характер. Что за…

- Это значит, что никакого мороженого, Уэйд.

- О-о-о, чуууувак.

Его голова пульсирует, а уши продолжают болеть – его слух в полном объеме еще не вернулся, но, кажется, он успешно вышел из сражения. Его тело болит почти так же приятно, как после тренировки. Болят мышцы и суставы. Несколько шишек, царапин и синяков, но ничего такого, что могло бы доставить ему неприятности завтра в лаборатории.

Головокружительный всплеск радостного волнения скручивает его живот. Он не может поверить, что будет работать с Тони Старком. Он много работал с Железным человеком, но с Тони Старком? С инженером? Ученым? Гением? Это большое событие. Огромное. Хотелось бы надеяться, что он сможет быть на уровне и не выставит себя дураком. Ему остался год до окончания учебы, а потом…

Его волнение тускнеет.

Как он должен воспользоваться этой возможностью как Питер Паркер, не раскрывая своей личности? Он не сможет указать это в своем резюме. Наверняка понадобится рекомендация. Может быть… он сможет просто… продолжать работать как Человек-паук? Как долго он сможет воплощать это в жизнь?

Что еще более важно, насколько большой будет эта зарплата?

- Паутинка, - говорит Уэйд мягким голосом, отвлекающим его от мыслей. – Ты всерьез тогда сказал Панцирной Голове?

- Э-э, что именно? – Он поворачивается, что-то липкое на бицепсе Уэйда тянет его за щеку. Наверное, кровь. Фу.

На Уэйде все еще надет маска, когда он смотрит в потолок и говорит:

- О том, что мы лучшие друзья и что ты предпочитаешь сражаться со мной, а не с ним.

- О. Ага. Да. – Что в этом удивительного? Не должно быть, верно? Они так долго были партнерами в борьбе с преступностью, что было бы странно объединиться с кем-то еще и оставить Уэйда одного.

- Но он Железный человек, - говорит Уэйд со странной уязвимостью в голосе. – Он Мститель.

- И что? Ты мой лучший друг?

Уэйд издает странный горловой звук:

- Тебе не обязательно было заступаться за меня. В отношении… того, что с головой.

- Обязательно, Уэйд, - говорит он тоном, не допускающим возражений.

Уэйд ничего на это не говорит.

***

- Серьезно, - резко говорит он. – Прекрати увиливать от вопроса и…

- Ты хочешь, чтобы я солгал, чтобы тебе стало легче? – рявкает Уэйд, размашисто жестикулируя со своего конца дивана. – Конееечно, Пити, - говорит он тоном, полным сарказма. – Я позволю тебе умереть, чтобы спасти какого-то левого чувака, который, вероятно, не моет руки после того, как пописал. Теперь мы можем закончить?

Питер откидывается на спинку дивана, скрестив руки на груди:

- Как хочешь, - говорит он себе под нос.

Уэйд сегодня был не в настроении. Он был молчаливый, раздражительный и молчаливый. Он не снял маску, а это значит, что он что-то скрывает. Вероятно то, как ему больно, пока его ноги продолжают заживать.

Его охватывает чувство вины. Ему не следовало конфликтовать с ним, пока ему так больно. Тем более, что тот пострадал, защищая его.

Он прикусывает губу, а затем спрашивает:

- Как твои ноги?

- Хм? – Уэйд отрывает свой взгляд от телевизора, а затем переведя свой голос в более легкий тон, говорит, - о, я в порядке, дружок! Не нужно беспокоиться о старине Пуле.

Он сдерживает усмешку. Уэйд может прятать свое лицо под маской, но его уши работают нормально, и он слышит натужное легкомыслие в его тоне. Даже раненый, Уэйд не тихоня. Он всегда был склонен заглушать боль неустанной болтовней, поэтому его молчание, несмотря на просмотр «My Little Pony» вызывает беспокойство.

- Что с тобой происходит? – требовательно спрашивает он, прерывая их маленький скромный междусобойчик. – Ты до странности молчалив. Это беспокоит меня.

Уэйд не отводит взгляда от телевизора:

- У меня, э-э, есть задание, - говорит он после паузы. – На Бали. Под прикрытием. Думаю, это будет надолго.

- Оу.

Надолго – это отстой, но особенно он ненавидит те, которые под прикрытием, потому что это означает отсутствие сообщений, телефонных звонков, вообще ничего, сколько бы времени это заняло.

- Когда ты уезжаешь?

- Завтра. Ни свет ни заря. Ну, посреди ночи. Я уйду отсюда еще до восхода солнца.

- Оу, - повторяет он, и его сердце замирает. – Ночевка перед заданием? – с надеждой спрашивает он.

Уэйд качает головой:

- Не в этот раз, малыш. Нужно кое-какие дела порешать.

- И какие же?

- О, ты знаешь… Обычные. Собирание вещей, выбрасывание молока, добывание оружия, которое невозможно отследить. Нелетального оружия, - добавляет он, видимо, уловив выражение его лица. – Не волнуйся, я закончу с твоими волосами перед уходом.

- Хорошо. – Он еще глубже вжимается в диван, больше не наслаждаясь своей пиццей «Я был прав, ты ошибался». Страдания из-за «My Little Pony» усугубляют ситуацию. Почему он не мог оставить Уэйда в минусе с двумя роботами, а не с одним? По крайней мере, тогда…

- ЭЙ! – он внезапно садится прямо. – Ставка была 250 до следующего взрыва, а последнего ты прикончил после! Я…

- Тсс, Пити, - Уэйд вслепую похлопывает его по плечу, - рупони* – мои любимые.

_____________________________________________________________________________
* Сказочные существа – скрещённые пони и русалка (mermaid и pony).
_____________________________________________________________________________

Он откидывается на спинку дивана с недовольным вздохом. При обычных обстоятельствах, он не задумываясь поднял бы вопрос. Он выиграл. Он не обязан смотреть пони. Но… Уэйд завтра уезжает, и кто знает, когда он увидит его снова.

Рука Уэйда соскальзывает со спинки дивана и ложится ему на плечи, бесцеремонно пытаясь притянуть его к себе. Он ускользает и садится на противоположный подлокотник, вместо этого с ворчанием кладя ноги на колени Уэйда.

Как ни в чем не бывало, Уэйд рассеянно массирует их, но вскоре его руки замирают, пока он смотрит, захваченный фильмом. Свет от телевизора отражается на его маске, окрашивая белки его глаз, пока он с упоением смотрит фильм, который видел миллион раз, и все это время ноги Питера остаются зажатыми между его рук, медленно согреваясь.

Жжение оседает у основания его горла, как раскаленный уголь. Возможно, он, наконец, достиг того возраста, когда ему нужно отказаться от пепперони.

***

Два года и три месяца с момента начала

Он забирается внутрь через окно своей гостиной и обнаруживает, что его квартира нетронута с тех пор, как он был здесь в последний раз. В микроволновке нет пакета с едой и стикера с напоминанием о том, что ему нужно поесть. На линолеуме на кухне нет никаких темных капель крови. От него не воняет пестицидами после попытки дать отпор тараканам, которые всегда будут возвращаться до тех пор, пока комплекс не предпримет коллективных усилий по избавлению от них.

Никакого Уэйда на диване играющего в «Animal Crossing» и матерящего своенравных жителей деревни.

Никакого Уэйда, роющегося в его кухонных шкафчиках и сетующего на отсутствие подходящей посуды.

Никакого Уэйда.

Он вздыхает и снимает маску. Вот и еще одна ночь с чашкой лапши, Netflix и мокрым пятном в форме Обамы на потолке для компании.

***

Два года и четыре месяца с момента начала

- Питер, как твой друг? – спрашивает Мэй, протягивая ему жареный картофель. – Обычно ты бы уже упомянул о нем минимум шесть раз, но ты тих, как церковная мышь.

- Извини, Мэй, - говорит он, накладывая себе на тарелку внушительную порцию, прежде чем отставить блюдо в сторону и передать ей запеканку из зеленой фасоли. – Я… Он в командировке, так что я его не видел. Связи тоже нет, так что… - он замолкает.

Она сочувственно мычит:

- Ну, ты же знаешь, что можешь заглянуть в F.E.A.S.T., когда захочешь, милый. Всем нравится, когда ты рядом, а я знаю, какой ты, когда тебе одиноко.

- Мэй, - скулит он. – Я не одинок.

Она снова мычит, не убежденная.

***

Два года и пять месяцев с момента начала

Ох, черт. Еще одно напоминание об оплате аренды просунули под дверь. В кои-то веки у него есть деньги, их предостаточно, учитывая, сколько Тони платит ему за работу в лаборатории, но в последнее время его мозги витают где-то в другом месте. Кажется, ничто не задерживается дольше, чем требуется для запуска новой задачи. Он чиркает краткое напоминание об арендной плате на стикере и добавляет его к быстро растущей коллекции на зеркале в ванной. Может быть, ему стоит еще добавить один рядом со своим столом?

Лучше перестраховаться, чем…

Он спотыкается о собственные ноги, когда его взгляд падает на часы на кухне.

Как это уже десятый час? Он клянется, что сел делать домашнее задание всего час назад, но часы показывают, что прошло уже больше трех. Ему пора отправляться на патрулирование, если он не хочет отсутствовать всю ночь. Он обещал Мэй заглянуть в F.E.A.S.T. утром и помочь с делами. Это не то, как большинство людей предпочло бы провести свое субботнее утро, но… не похоже, что ему есть чем заняться, разве что поспать, а это уже некоторое время дается нелегко.

Он влезает в свой костюм и выпрыгивает на холодный ноябрьский воздух. Может быть, Уэйд вернется как раз ко Дню благодарения. Это было бы здорово. Он может уговорить его испечь пирог, чтобы занести Мэй, а вечером они смогут заняться своими делами. Жареная курица и марафон фильмов ужасов кажутся ему идеальным праздником.

У него в животе урчит. Ох, черт. Он снова забыл поесть.

***

Два года и шесть месяцев с момента начала

- Боже мой. Я начинаю думать, что ты в него влюблен.

Питер выныривает из своего затуманенного сознания и смотрит, моргая, через лабораторный стола на Тони:

- Что? Кто?

- Ты знаешь кто, - ворчит Тони. – Я думал, что пока его не будет в городе, ты, возможно, придешь в себя и бросишь его, но скорее все наоборот, тебе становится только хуже.

- О чем ты говоришь?

- О Дэдпуле. - Он бросает на него такой взгляд, словно ожидает от него большего.

Фу. Для самопровозглашенного плейбоя он ведет себя, как настоящий отец. Неужели брак так повлиял на него? Нет, он всегда был таким. По крайней мере, в том, что касается Питера.

- Я не влюблен в него, - бормочет он.

Тони мог бы, по крайней мере, для приличия надеть рубашку с длинными рукавами. Несправедливо, что ему приходится наблюдать, как аккуратно написанные послания от Пеппер проступают на его коже между участками неряшливых каракулей Тони. У него должно быть это. У него есть дурацкая родственная душа, просто нет той реальной связи, которая должна идти в придачу с этим узами. Если бы только Уэ…

- Ты меня одурачил. Половину Мстителей тоже. Ты тоскуешь. Признай это.

- Я не тоскую.

Он берет в руки свой паяльник, но затем вспоминает, что закончил с ним и собирался…

Тони фыркает:

- Конечно, малыш.

Он ощетинивается, откладывая паяльник в сторону с большей силой, чем намеревался:

- В любом случае, тебе то что? Тебе он даже не нравится.

Тони издает горловой звук, который не является подтверждением, но и не является отказом от утверждения.

- У нас с ним схожие приоритеты, - признается он под выжидательным взглядом Питера. – Только и всего, - небрежно говорит он.

Тот съезжает с темы, болтая о пластичности, шарнирных соединениях и бла-бла-бла.

Он не слушает, все еще зацикленный на его предыдущем утверждении. Он готов поставить деньги на то, что «схожие приоритеты» - это он и только он. Но может ли он жаловаться? Если это означает, что Тони отстанет от него, тогда… это того стоит, да?

Если предположить, что Уэйд когда-нибудь вернется. Прошло четыре месяца – официально это самый долгий строк его отсутствия за все время. Он же не ушел насовсем, верно? В ту ночь он вел себя странно. Что если он не вернется? Что если…

- Ты меня убиваешь, Паучья башка, - раздраженно говорит Тони, снова отрывая его от размышлений. – Мне не нужно видеть твое лицо под маской, чтобы почувствовать эти грустные глаза побитого щенка с другого конца комнаты. Забудь на секунду о Придурке с не закрывающимся ртом, и погрузись со мной в обсуждение этой техники, которую прислала Ваканда. Я гарантирую, что ты никогда не видел ничего подобного.

***

Два года и семь месяцев с момента начала

Коробка с хлопьями качается на краю стола, а затем опрокидывается. Используя свои паучьи рефлексы, он перехватывает коробку в воздухе, прежде чем она успевает упасть на пол, и хлопья каскадом разлетаются по полу, рассыпаясь как стекло. Он сидит, уставившись на перевернутую коробку у себя в руке.

С глубоким вздохом он швыряет пустую коробку в сторону мусорного ведра и открывает молоко. Это будет один из тех дней, да? Если бы он был умным, то сократил бы свои потери, забравшись обратно в постель и объявив весь день днем стирки. Жаль, что он никогда не был таким уж умным.

Он наливает молоко и зачерпывает полную ложку. Хруст звучит громко в тишине его квартиры. Он еще глубже зарывается в свою слишком большую толстовку, уставившись на стену, хрумкая и опустошая тарелку.

Эта трещина всегда была здесь? Он не делал этого… Не так ли? Он практически уверен, что не делал. Может быть, это знак того, что все здание готово обрушиться и избавить его от страданий.

Он забыл, как все было раньше до Уэйда. Он забыл, насколько рутинной была его жизнь. Какой тихой. Он забыл, каково это, быть таким одиноким.

***

Два года и восемь месяцев с момента начала

- Что нам стоит посмотреть сегодня вечером, господин президент? Как вы думаете, Уэйд разозлится, если мы закончим «Легенду о Корре» без него?

- Не злюсь, просто разочарован.

Он чуть не врезается коленями себе в лицо, торопясь скатиться с дивана и встать на ноги. Вот и он. Уэйд. Стоит в дверях его спальни, в костюме, с маской в руке, как будто забрался через окно. Как будто это обычный день. Как будто он не отсутствовал шесть месяцев.

- Привет, малыш.

- Уэйд! – Он не бросается к нему в объятия и не выжимает из него жизнь, но он близок к этому. Вместо этого он довольствуется тем, что перепрыгивает через диван и толкает его в плечо. – Где тебя черти носили? Я уже начал думать, что ты сбежал, чтобы присоединиться к цирку.

Тот мельком ухмыляется, но его взгляд отстраненный:

- Нью-Йорк – это цирк. Посмотри на свои волосы! – Он проводит по ним рукой и сердце Питера сжимается. – Клянусь, мы только что их подстригли, а они уже снова отросли!

- Это потому, что тебя слишком долго не было, придурок. – Он сдерживается, чтобы не ударить его снова.

- Оу, тебе не хватало меня?

Как собственной конечности.

- Не хватало чего? Как ты перекомпоновываешь мои шкафы посреди ночи?

Уэйд смеется:

- Я не виноват, что у тебя организаторские навыки младенца.

У него болит грудь, когда он слышит этот смех. Он сдается и обнимает Уэйда за талию, сжимая его, наверное, слишком сильно.

У Уэйда перехватывает дыхание, и на мгновение он становится напряженным и незнакомым, но затем он так же яростно обнимает его в ответ:

- О-о-о, ты действительно скучал по мне, - говорит он, но поддразнивание не достигает цели, приземляясь где-то рядом с нежностью. Удивлением. Возможно, трепетом.

- Шесть месяцев – это слишком долго, - говорит он, и слова застревают у него в горле. Он боится позволить себе что-нибудь большее. Что-нибудь более серьезное.

Он был один, пока Уэйда не было. Да, у него были Мэй и некоторым образом Тони, но они не могли заполнить пустоту, оставленную Уэйдом. Его квартира, лишенная присутствия Уэйда, внезапно превратилась в холодную камеру. А патрулирование… оно не должно быть веселым, но с Уэйдом это так. Последние годы его избаловали. Ему всегда нравится выходить в одиночку, когда Уэйд занят, но шесть месяцев патрулирования в одиночку после двухлетнего наличия партнера, с которым можно обмениваться колкостями, заключить глупые пари, взлетать вверх и падать вниз.

Без него это просто работа. Это то, в чем он хорош, но сохранять дружелюбный настрой было непросто. Он знает, что стал менее разговорчивым, более эффективным и целеустремленным. Остроты даются с трудом, и у него было меньше терпения к мелким преступникам. Раньше быть одному не было так сложно.

Это не первый раз Уэйд отправляется на задание, но впервые оно длится так долго. Неделя или две – пофиг. Пару месяцев – не вопрос. Три месяца – терпимо. Но шесть? Полгода? Никогда больше.

- Хорошо, - говорит Уэйд приглушенным голосом, сжимая руки немного крепче. – Хорошо, малыш. Я слышу тебя. Это было слишком долго.

***

Позже, когда они устраиваются на диване перед телевизором, Уэйд обнимает его за плечи, и он прижимается к нему и впитывает его тепло, наполненный таким удовлетворением и облегчением, что ему становится больно от этого.

- Уэйд, - прерывает он тишину приглушенным голосом, положив голову ему на плечо. – Ты специально ушел? Ты был странным перед этим, и потом… это самая долгая миссия, которую ты выполнял с тех пор, как мы стали друзьями, так что временные рамки… я просто… я задавался вопросом.

Уэйд долго молчит, прежде чем спросить:

- Ты ударишь меня, если я скажу, что я давал тебе выход?

Он вырывается у него из-под руки:

- Ты, черт возьми, шутишь?

Уэйд смотрит на него широко раскрытыми темными глазами, освещаемыми только бликами телевизора:

- Если бы. Ты просто… Я так долго гонялся за тобой, но я не думал, что когда-нибудь… - он жестом обводит квартиру Питера и их общие вещи. Игровые приставки, коллекция DVD, их крючки для ключей «Его» и «Ее» на стене у двери. – Ты кричал Старку, что мы лучшие друзья, и я чувствовал себя грязным. Как будто я обманул тебя. Ну, знаешь, стокгольмский синдром или что-то в этом роде.

Питер недоверчиво таращится на него. Не догоняя.

Уэйд отводит взгляд.

- У меня нет стокгольмского синдрома, идиот.

- И теперь мы знаем наверняка! – оживает Уэйд. – Потому что я предоставил тебе пространство, а ты все еще хочешь, чтобы я был рядом по какой-то прич…

- Ты чертов идиот! – Он не знает, что делать с буйством эмоций, бурлящих в груди. Он хочет поцеловать его. Он хочет вышвырнуть его в окно. – Никогда больше не исчезай. Больше никаких шестимесячных миссий, понял?

- Так точно, сэр! Обожаю, когда ты становишься таким властным, Пити.

Он вздыхает и приваливается к боку Уэйда обратно, не потрудившись смягчить толчок:

- Просто заткнись и смотри сериал.

Шесть месяцев. Придурок. Вот придурок. Шесть месяцев. Он может убить его.

Уэйд проводит рукой по его волосам, почти незаметно напевая. Щека Уэйда прижимается к его виску, и он закрывает глаза, сердце болезненно сжимается. Шесть месяцев. Что за придурок.

***

На следующее утро, когда он просыпается, у него сводит судорогой ноги из-за сна на диване с Уэйдом, свернувшимся вокруг него калачиком, пускающим слюни ему в волосы и громко храпящим.

- Вставай, идиот, - ворчит он, тыча Уэйда в бок. – Я благодаря тебе «ухо пловца» заработаю.

- Еще пять минут, - бормочет Уэйд, обхватывая его руками и сопя, уткнувшись ему в шею.

Его пульс учащается.

Ладно, хорошо. Еще пять минут. По крайней мере, грубый и раздражающий, но он здесь. По крайней мере, он дома.

- А потом панкейки, - настаивает он.

- Ммм, для тебя все, что угодно, малыш.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 3 (Часть 1)

Глава 3 (Часть 1).

Год и пять месяцев с момента начала

Дождь хлещет по окну, а раскаты грома сотрясают пустые банки из-под энергетических напитков, загромождающие кофейный столик. Стикер проигрывает борьбу с гравитацией и исчезает между его столом и стеной. Он глазеет в окно в раньше срока наступившую темноту. Он застрял. Он не может патрулировать в такую погоду. Ну… он бы мог и сделал бы, но это всегда доставляет больше проблем, чем приносит пользы. Его паутина не прилипает, едва ли можно остановить какое-либо преступление, в итоге он промокает и замерзает в своем спандексе.

Бойкий, дробный стук во входную дверь отвлекает его от меланхолических мыслей.

Его рабочий стул медленно поворачивается, пока его плечи не оказываются на одном уровне с дверью на другой стороне гостиной. Не многие знают, где его найти, и из тех немногих, кто знает, только один постучал бы так и… продолжал бы… стучать.

Стук перерос в то, что звучит, как полноценная песня, хотя он и не может уловить, какая именно. Он не в настроении иметь дело с гиперактивностью Уэйда. Он устал. Нет, не устал. Ему скучно, но такая скука, когда ты не можешь заставить себя что-то делать. Унылая вялость.

- Открой эту чертову дверь! – кричит пронзительный голос из соседней квартиры.

Оу. Верно. Уэйд все еще стучит.

На свинцовых ногах он тащится к двери, отпирает ее и, открыв, обнаруживает с другой стороны Дэдпула, полностью экипированного.

Он чуть не проглатывает свой язык.

- AХХХ АХ-АХ АХ-Я… ПОДСЕЛ НА ЧУВСТВО*…
_____________________________________________________________________________
* песня Blue Swede - Hooked On a Feeling
_____________________________________________________________________________

Он бросается вперед и втаскивает его внутрь, не обращая внимания на песню, которой тот заливается, затем проверяет, нет ли кого поблизости, прежде чем захлопнуть дверь.

Он сильно толкает Уэйда в грудь.

- Какого черта, по-твоему, ты делаешь?! – шипит он ему в лицо.

- Свирепствует буря! – радостно говорит Уэйд, нисколько не беспокоясь об агрессии, исходящей от него волнами. – Поэтому я знал, что ты будешь дома. Ты никогда никуда не ходишь, кроме как на работу, на другую работу и…

- Я не об этом! Какого черта ты делаешь в роли Дэдпула снаружи квартиры Питера Паркера?! Ты пытаешься разоблачить мою личность?

- Я… - Дэдпул смотрит на него, маска внезапно становится пустой. – То есть… нельзя, чтобы меня видели с тобой? Прошлый раз ты не возражал, когда я зашел к тебе.

«Прошлый раз» был месяц назад. Он сказал Уэйду свое полное имя, и тому потребовалось менее 24 часов, чтобы разыскать его квартиру и появится у входной двери с горой коробок с пиццей и огромной спортивной сумкой на плече, битком набитой одеялами, закусками и видеоиграми. Он согласился на пиццу, но отказался от ночной игры, потому что ему еще нужно было патрулировать, писать отчет и утром идти на работу, затем днем на занятия, а вечером снова патрулировать. И так по кругу.

Спортивная сумка была отброшена в угол и с тех пор валяется кучей рядом с телевизором.

- В прошлый раз, - шипит Питер, - ты был Уэйдом, а не Дэдпулом. Все знают, что Человек-паук и Дэдпул дружат! Ты не можешь… Мы не можем…

Он втягивает воздух, чтобы продолжить свою отповедь, и тот свистит у него в горле.

Блядь. У него не будет приступа паники из-за этого. Нет.

Он разворачивается на каблуках и направляется на кухню, надеясь, что Уэйду хватит здравого смысла, чтобы не идти за ним. Он не осознает, что у него дрожат руки, пока не пытается достать стакан из посудомоечной машины, и тот чуть не выпадает у него из пальцев.

- Пити Пирожочек, я не хочу тебя расстраивать, - говорит Уэйд, странно мягко забирая у него стакан и ставя его под кран, - но все знают, что Уэйд Уилсон и Дэдпул – один и тот же человек, помнишь? Ладно, может быть, не все, но в маске или без маски, люди знают, кто я такой. Однозначно никто с легкостью не забудет мое свежевытраханое старое лицо авокадо, понимаешь? Не из-за отсутствия попыток.

Это самое худшее, что он мог сказать.

Он опускается на пол и прислоняется спиной к шкафу, наслаждаясь острым уколом ручки в позвоночник, и зажмуривает глаза, пытаясь выровнять дыхание, прежде чем у него начнется гипервентиляция и он потеряет сознание.

- Мы что-нибудь придумаем, - быстро говорит Уэйд.

Стакан с водой засовывается ему между рук, и только его липкие пальцы спасают его от облитых водой коленей.

- Я больше не буду пользоваться твоей входной дверью! Я буду пользоваться окном. Или ты всегда можешь прийти ко мне в образе Паучка, а потом переодеться в нормальный вид. Я никому не позволю связать эти факты в единое целое, хорошо? И если кто-то это сделает, я пристрелю его прежде, чем он успеет тронуть хоть волосок на твоей хорошенькой головке.

Он откидывает голову на шкаф:

- Уэйд.

Ему только кажется, или ему становится легче дышать?

- Ладно, тогда на хорошенькой головке твоей тетушки!

Он открывает глаза:

- Уэйд.

Его сердце все еще сильно бьется в груди, но не учащается.

Уэйд вытаскивает соломинку из старого фастфудного стаканчика и опускает ее в стакан с водой:

- У нас все получится, я обещаю. Я буду вести себя наилучшим обр…

- Уэйд, - устало произносит он. Кто бы мог подумать, что болтовня Уэйда успокоит его?

- Выпей, малыш. – Он прижимает стакан ближе к его лицу.

Он пристально смотрит, но выпивает половину стакана, прежде чем сказать:

- Если кто-нибудь узнает, кто я, ты не будешь его убивать.

- Даже если это будет плохой парень? Он всем расскажет. Он разрушит твою жизнь.

Он отрешенно смеется, желудок подступает к горлу. Это все уже было.

Уэйд наклоняет голову набок и с любопытством смотрит на него.

- Я не хочу об этом говорить. Просто… - он осторожно дышит, преодолевая тревогу, все еще бурлящую у него под кожей, как жидкий статический заряд. – Обещай, что никого не убьешь из-за меня. Я имею в виду, никого не убивай, но особенно из-за меня.

Уэйд садится перед ним, скрестив ноги:

- Но Пити…

- Ты не снимешь свою маску?

Назовите его избалованным, но он скучает по лицу Уэйда, его выражениям, его мыслям, и это несправедливо, что он сидит на полу в своей кухне, балансируя на грани панической атаки, без щитов и преград, а Уэйд прячется за маской.

Уэйд замирает:

- Нет, сегодня не могу, малыш. Под ней довольно все не очень хорошо.

- День плохой кожи? – спрашивает он, нахмурившись. – А костюм не усугубляет ситуацию?

- Оно того стоит, - говорит Уэйд, внезапно ухмыляясь сквозь маску. – Я не мог упустить возможность наконец-то устроить вечеринку с ночевкой!

- А… что? Мне надо…

- Ничего! – перебивает Уэйд, до отвращения жизнерадостный. – Тебе нечем заняться. Ты не можешь патрулировать из-за грозы. Я проверил радар. Она должна продолжаться всю ночь и до завтра.

- Ладно, но…

- И сегодня суббота, - наседает Уэйд. – Что значит, что завтра нет никаких занятий или работы. На этот раз не отвертишься! Мы будем есть еду на вынос, играть в видеоигры, красить друг другу ногти и не спать всю ночь, сплетничая, а завтра я сделаю панкейки! Это будет самая крутая ночевка в…

- По воскресеньям я навещаю свою тетю.

Уэйд плюхается на спину, шлепнув кожаным костюмом по линолеуму:

- Да ладно тебе! У меня было все идеально распланировано, и я целую вечность ждал идеального шторма – оцени, черт возьми, игру слов – и он, наконец, наступил, а моя кожа пытается вскипеть, но я все равно надеваю костюм и я…

- Уэйд, - говорит он со вздохом. – Сними свою маску, и мы устроим вечеринку с ночевкой.

Уэйд приподнимается на локтях и щурится на него своими незрячими белыми глазами:

- Ты избегал этой ночевки больше года. Почему ты так сильно хочешь, чтобы я снял свою маску?

Я не хочу, чтобы ты прятался от меня. Я хочу, чтобы ты доверял мне.

- Как прикажешь мне веселиться, если я знаю, что тебе все время будет некомфортно? Ты же знаешь, что меня это не беспокоит, да?

Уэйд хмурится, стягивая маску вокруг рта:

- Такого ты еще не видел. Ты не знаешь, о чем говоришь.

- Ты тоже, - он с вызовом вздергивает подбородок.

- Ты упрямый мальчишка, - говорит Уэйд, не делая ни малейшего движения, чтобы снять маску.

- А ты упрямый засранец. И что дальше? Мы устраиваем вечеринку с ночевкой или нет?

Уэйд со вздохом садится:

- Паутинка…

- Что, по-твоему, я сделаю? Убегу с криками? Сними ее, Уэйд.

- Что если тебя стошнит?

- Не стошнит. Если я могу практически впасть в паническую атаку на глазах у тебя, то ты можешь снять маску. Это и есть равенство.

- С моей стороны так не кажется.

- Ты не понимаешь, - отрезает он. – Прямо сейчас ты сидишь в моей квартире, Уэйд. Ты знаешь мое лицо, мое полное имя, где я живу, куда я хожу на учебу и что я Человек-паук. Ты знаешь, сколько людей знают все это?

Уэйд качает головой.

- Один.

Уэйд смотрит на него, маска пуста и неподвижна, плечи сгорблены, почти касаются ушей.

- Возможно, это не кажется чем-то таким уж значимым, но… моя тайная личность - это все. Я стараюсь, ясно? Раньше я скрывал свою личность от друга, и все закончилось… плохо. Я стараюсь стать лучше, но это очень тяжело. Я доверяю тебе, но… это пугает меня до усрачки, понимаешь?

- Ты думаешь, я тебе не доверяю? – спрашивает он.

- Я не это имею в виду. А может и так, я не знаю. Я просто… я знаю, для тебя это очень серьезно, но давай. Это всего лишь кожа, Уэйд. Меня не волнует твоя кожа, - он ухмыляется. – Если твоя личность меня не отпугнула, то твое лицо точно не отпугнет.

Уэйд фыркает, и напряжение, наконец, спадает, когда его плечи опускаются:

- Думаю, это справедливое замечание, - он теребит пальцами нижний край своей маски и говорит, - ты уверен, что тебя не стошнит?

Он приподнимает брови:

- Помнишь, ты сказал, что я не смогу съесть две большие двойные пиццы с пепперони, находясь при этом вниз головой?

- Точно. Мне жаль, что я когда-либо сомневался в твоем железном животе.

- Чертовски верно.

Уэйд снимает свою маску, как будто сдирает пластырь.

Питер втягивает воздух сквозь зубы. Его кожа обычно покрыта оспинами и неровностями, но сегодня она раздраженно-розового цвета с мокнущим пятном на подбородке и скоплениями ярко-красных язв, усеивающих кожу головы и щеки.

- Выглядит ужасно, - бормочет Уэйд, делая движение, чтобы снова одеть маску.

Питер выхватывает ее у него и, прежде чем тот успевает возразить, прилепляет паутиной к потолку.

- Эй!

- Выглядит, как будто это больно. Зачем ты мучаешь себя? – Он не дожидается ответа, прежде чем вскочить на ноги, не обращая внимания на липкое пятно, с которого убирает руку. Когда он в последний раз мыл пол? У него есть швабра? Он ставит свою воду на кухонную стойку рядом со старым, пропитанным жиром, бумажным пакетом. – Я готовлю ванну.

- Паутинка…

Он поворачивается к нему лицом, все еще сидя на полу со скрещенными ногами.

- Это не обсуждается, Уэйд. – Господи, он говорит, как дядя Бен. Черт. – Если так везде, ты не останешься в этой штуке. Это только усугубляет ситуацию. Тебе нужно что-то дышащее, а не кожаное. Иди, выбери какую-нибудь одежду. Я дам тебе знать, когда ванна будет готова.

Он сердито удаляется в ванную и быстро промывает ее, прежде чем включить воду и дать ей наполниться.

Взгромоздившись на унитаз, он обращается за советом к Google. У него нет ничего для овсяной ванны, но он почти уверен, что у него где-то есть пищевая сода, и он может сбегать на улицу в магазин за лосьоном, пока Уэйд отмокает.

Приняв решение, он возвращается на кухню и с радостью обнаруживает, что Уэйда нет на полу. Судя по приглушенному бормотанию, доносящемуся из его комнаты, он догадывается, что в кои-то веки тот делает то, что ему сказали. После обнаружения пищевой соды и добавления ее в ванну, он размешивает ее рукой и выключает воду.

Затем он заглядывает в свою спальню и обнаруживает, что его футболки разложены по всем поверхностям, а Уэйд, сгорбившись посреди этого хаоса, хихикает в кулак.

Вздохнув, он прислоняется к дверному косяку. Надо было сразу догадаться.

- Серьезно?

Уэйд улыбается ему, широко раскрытые глаза горят от восторга:

- Я всегда знал, что ты заядлый ботаник, но это уже следующий уровень. Тридцать пять, - радостно кричит он. – У тебя есть тридцать пять футболок с каламбурами. Я никогда в жизни не был так сильно влюблен. Прости, Несс. Ты была крутой малышкой, но это… Вау. Просто вау.

- Ты что-нибудь выбрал? В Интернете пишут, что хлопок – это хорошо.

- Как я вообще могу выбрать? Они все так одинаково прекрасны!

- Просто выбери. Ванна остывает.

- Да, дорогая мамочка.

Несмотря на свое ворчание, у него похоже нет проблем с выбором его самой старой и поношенной футболки. Хороший выбор. Мягкая, просторная и выцветшая практически до розового цвета от многих лет постоянного использования.

После одной ванны и похода в магазин, Уэйд голый по пояс расхаживает по его крошечной ванной, пока Питер капает дождевой водой в дверном проеме с бутылкой лосьона в руке, переключаясь между «не смотреть» и «уважительно смотреть». Его кожа уже намного лучше.

- Почему ты не предупредил меня, что один из твоих друзей-пауков прячется в углу? – требовательно спрашивает Уэйд, размахивая руками и чуть не выбрасывая стаканчик с его зубной щеткой в мусорное ведро. – Я выставлял свой член и все такое!

Он бросает на него недоверчивый взгляд:

- Откуда мне было знать? Я не… Я не как Человек-муравей, только для пауков! Я не могу с ними разговаривать!

- Но… твое паучье чутье?

Питер пристально смотрит на него:

- Это не… Мое паучье чутье распознает только реальные угрозы. Угрозы, направленные на меня. Это не значит предупреждать меня о каждом маленьком неудобстве, с которым можно столкнуться.

Уэйд перестает расхаживать:

- Подожди. Ты хочешь сказать, что твое паучье чутье не чует пауков? Я думал, в этом все дело?

- Ты… Ты д-думал… - он сгибается пополам, смеясь так сильно, что на мгновение ему кажется, что его действительно может стошнить. Лосьон выскальзывает у него из пальцев и падает на пол. – Т-ты…

- Прежде всего, я совершенно прав в том… Конечно, я думал… Убирайся, - Уэйд поднимает лосьон и выпроваживает его из ванной, хлопнув дверью у него за спиной. – Не уходи далеко, Мальчик-паук! Кому-то нужно будет намазать мне спину!

Он перестает ржать.

***

- Для того, кто утверждает, что его не волнует моя кожа, ты, похоже, до ужаса много о ней заботишься.

- Меня не волнует твоя кожа. Я забочусь о тебе, тупица. Если тебе больно, я хочу это исправить.

С клинической эффективностью он смазывает лосьоном середину спины Уэйда. На него не действуют ни перекаты мускулов под рукой, ни широкие плечи, ни маленькая ямочка над поясом одолженных у него спортивных штанов, ни жар его тела.

Совершенно.

Абсолютно.

Не действуют.

Он закрывает лосьон и ставит его в раковину, пока Уэйд натягивает футболку.

«Все хорошие шутки химии – Аргон*» - растягивается у него на груди, а рукава облегают его бицепсы гораздо плотнее, чем когда-либо на нем. Уэйд дергает за подол, но тот не дотягивает до пояса штанов.
_____________________________________________________________________________
* Хим. элемент Аргон на английском звучит как «are gone» - «закончились», поэтому «Все хорошие шутки химии закончились».
_____________________________________________________________________________

Ну. Это будет пыткой.

Он не знает, что за выражение у него на лице, но Уэйд пристально смотрит на него тяжелым взглядом. Он не может встретиться с ним взглядом. Он не знает, что увидит. Он не знает, что произойдет в его тесной ванной, все еще наполненной паром, если Уэйд посмотрит на него с жаром в глазах.

- Эй, Пити, - говорит Уэйд слишком мягким голосом.

Его штаны все еще влажные от дождя, когда он вытирает излишки лосьона о свои бедра.

- Да? – спрашивает он плечо Уэйда.

- Почему ты… Иногда я…

Он встречается взглядом с Уэйдом, озадаченный неуверенностью, сквозившей в его тоне. Он хмурится, вглядываясь в его широко раскрытые глаза, опущенные уголки губ, тревожную линию лба. Уэйд должен быть шумным, беспардонно-несносным, и вызывающе-смешным. Он не должен быть застенчивым, робким или что бы это ни было еще.

Уэйд опускает взгляд в пол.

- Неважно, - бормочет он, скрещивая руки на груди.

С нового ракурса он замечает белое пятнышко на ухе Уэйда и негромко фыркает:

- Пропустил одно место, - тихо говорит он.

Протянув руку, он подушечкой большого пальца вытирает каплю лосьона с ушной раковины. От Уэйда исходит жар, сильнее, чем от большинства людей, поскольку его тело постоянно борется с раком. Это притягивает его, как ящерицу к нагретому солнцем камню.

Уэйд отрывается от созерцания плитки под своими босыми ногами, в его глазах появляется удивление, когда Питер наносит лосьон на кончик его носа.

Он ухмыляется и говорит:

- Вот. Теперь ты идеальный.

Уэйд улыбается, и все, что бы он ни пытался сказать, становится неуместным.

***

Он трус. Большой жалкий трус.

Все, о чем он может думать, это его родственная душа. Его глупая отсутствующая родственная душа. Как будто та провела всю свою жизнь специально укрытая с головы до пят, чтобы избежать любого взаимодействия с ним.

Он воздерживается от того, чтобы жить своей жизнью, и ради чего? Ради кого? После укуса паука он решил, что он не может никого втягивать в эту неразбериху, которую он называет жизнью, и это убеждение только укрепилось после Гвен и всего остального, но это не освобождает его от обязательства, которое он чувствует перед безымянным человеком на другом конце этой теплой точки в его груди. Он прикован к этому человеку, которого он никогда не встречал, и который никогда не удосуживался даже поздороваться с ним, и он ненавидит это. Он ненавидит его.

Будь он посмелее, он бы послал его и позволил себе хотеть Уэйда. Если бы он не боялся, что однажды они найдут друг друга, и тогда… Насколько это было бы справедливо по отношению к Уэйду? Он не может так рисковать. Уэйд знает, что у него есть родственная душа. Он знает. Он знает, почему они могут быть только друзьями.

Верно?

Шквал ливня хлещет по окну, и подоконник врезается ему в лоб, но он не выходит из своего оцепенения, пока Уэйд бушует позади него, как комар, решивший, что его прихлопнут до конца дня. Они не общались после ванны. Он едва может смотреть на него без желания сунуть голову в ведро с ледяной водой. Это сводит его с ума. Почему он не может потусоваться со своим другом без этого странного напряжения?

Хотя, учитывая то, что вытворяет Уэйд, это, возможно, еще долго не будет проблемой. Желание поцеловать его быстро уступает место желанию заткнуть ему рот паутиной.

- Если мне придется выслушать еще одну тираду Джеймсона, я отправлюсь в «Бьюгл» и выскажу ему все, что я думаю. Угроза опутыванием паутиной! Террорист Человекпаук! Ты слышал, что он…

- Я слышу, как ты говоришь это без дефиса, - огрызается он, дерзость проистекает из сентиментального созерцания дождя и мелких жестокостей жизни. – Правильно Человек-паук. Убери мое имя из своих уст, если не собираешься произносить его правильно.

- Ооо, вот и наша старая добрая злючка, - восклицает Уэйд, заваливаясь на диван животом, чтобы подпереть подбородок руками и улыбнуться ему своей приводящей в бешенство ухмылкой.

Он свирепо смотрит на его отражение в окне.

- Кто нассал в твои хлопья? Ты такой колючий с тех пор, как я здесь. Погоди! Дай я угадаю. Роберт Дауни-младший?

Его рабочее кресло скрипит, когда он откидывается на спинку и свешивается вниз головой, чтобы хмуро посмотреть на него:

- Кто?

- Твой приятель, Старк!

- Он мне не приятель.

Скорее наоборот, он его раздражает. Вечная заноза в заднице, если у него благодушное настроение. Он скучает по тому времени, когда тот уезжал на свой медовый месяц.

- Похоже, что он думает, что да, если то, как он всегда угрожает мне, чтобы я держался подальше от тебя – это то, от чего можно отталкиваться.

Питер выпрямляется, стул скрипит от резкого движения, и разворачивается.

- Ты шутишь? Он должен заниматься своими делами.

И перестать обращаться со мной как с ребенком.

- Так это он нассал в твои…

- Нет! Никто ничего не делал. Все в порядке. - Он снова поворачивается спиной к Уэйду и прижимается виском к окну, глядя на непрекращающийся дождь.

- Стоп, стоп, стоп. Это из-за дождя? Ты все злишься из-за того, что ты не бьешь на улице плохих парней?

В отражении на стекле Уэйд выглядит довольным как слон. Отвратителен в своем восторге.

Он бормочет что-то бессвязное себе под нос, не желая ни подтверждать, ни лгать, и дважды ударяется лбом о стекло.

- Оу, Пити Пирожочек, кто ж знал, что ты такой трудоголик! Нет, вы правы. Нас уведомляли. Ты скучаешь по насилию, карамелька? Должен разобраться с этой агрессией? Знаешь, большинство людей ходят на терапию.

- Не могу позволить себе терапию.

Он не утруждает себя упоминанием всей этой истории с тайной личностью. Такое ощущение, что на данный момент все это переливание из пустого в порожнее.

- Тогда алкоголь.

- Не могу напиться.

Технически это не так, но для того, чтобы ему дойти до соответствующей кондиции, требуется много усилий и много алкоголя, и на данный момент это даже дороже, чем терапия, и намного менее эффективно.

- Братья по вынужденной трезвости! – радуется Уэйд. – Сначала Клуб мертвых подружек, а теперь…

- Это далеко не точное название, Уэйд. Гвен была моей подругой, а Ванесса была твоей невестой. Одно не соответствует другому.

- Ладно, твое настроение официально вгоняет меня в тоску. Ты же знаешь, что это значит, верно?

- Ты идешь домой?

- Пфф, тебе так просто не отделаться от меня, медвежонок.

- Тогда что?

- Видеоигры! Держу пари, я смогу надрать тебе задницу.

Он поднимает голову и поворачивается к нему лицом:

- Не выйдет, если я надеру тебе первым.

***

- Когда ты сказал «видеоигры», я подумал, что ты имеешь в виду «Мортал Комбат» или…

- Что не так с «Just Dance»? – требовательно спрашивает Уэйд, отодвигая кофейный столик в сторону. Несколько банок падают на ковер, и он пинает их под стол. – Лично я считаю, что Nintendo недооценивают. Xbox и Playstation – это все одиночные шутеры, онлайн PVP. Что случилось с корпоративными играми, а? С играми Couch PVP? Что если я хочу Просто Потанцевать?

- Это даже не танцы! – Он машет ему своим джойконом. – Пока ты двигаешь контроллер правильно, тебе не нужно…

- Такое впечатление, что ты не думаешь, что сможешь победить меня, Пити Пирожочек. – Глаза пляшут от удовольствия, он приподнимает бровь (или то, что было бы бровью, если бы у него были волосы). – Боишься?

Его глаза сужаются:

- Я надеру тебе задницу.

- Я обожаю, когда ты говоришь о моей заднице. Тебе следует это делать почаще. Проигравший покупает ужин!

- Я склоняюсь к тайской кухне. Ты можешь сделать заказ в любое время.

- О-хо-хо! Ну, держись, лапуля.

***

- В последний раз повторяю, - выдавливает Питер сквозь стиснутые зубы, - не существует такого понятия, как очки стиля!

- Неважно, - легкомысленно говорит Уэйд, бросая свой джойкон рядом с телевизором и падая рядом с ним на диван, подныривая под его руку, которую он держит на спинке дивана. – Ты по любому по-честному проиграл! Заказывай, коротышка.

- Я тебя ненавижу.

Он хотел бы заявить, что Уэйд был непреодолимым отвлечением, танцующим по гостиной в слишком маленькой одежде – в слишком маленькой одежде Питера – но, если быть честным, Уэйд просто до смешного хорош в этой игре.

- Ты любишь меня. Я хочу четыре чимичанги, два чурр…

- Я знаю твой заказ, - огрызается он. – Четыре тако со всеми начинками, два чурроса с шоколадным соусом и апельсиновая фанта. Я не идиот.

- Видишь, - говорит Уэйд, наклоняясь в его сторону с приводящей в бешенство ухмылкой. – Любишь.

Он закатывает глаза и откидывается назад под предлогом того, что достает телефон из кармана.

- Проехали. Я не могу позволить себе чуррос, так что сегодня только тако.

- Ой, да ладно! Я заслужил эти чуррос!

- Тогда купи их сам.

- Ты портишь мою идеальную вечеринку с ночевкой!

- Не моя проблема.

- Тьфу! Все должен делать сам. Какой смысл выигрывать, если я не получаю приз? Могу я выбрать новый приз? – он оживляется. – Например, поцелуй! – Он нахально морщит губы, и у Питера сводит живот.

- Ты отказался от приза по собственной воле. Больше ты ничего не получишь.

Уэйд стонет и откидывается на спинку дивана:

- Это нечестно! Пожалуйста, Паутинка?

- Договаривайся о лучшем призе в следующий раз. Реванш?

- Если я выиграю, я получу…

- На этот раз просто ради забавы. Никаких призов.

- Ты? Ради забавы? Кто ты? Ты клон? Где мой Пити? Я хочу свою ворчливую, склонную к соперничеству, горячую голову или ничего!

Он проигрывает битву с улыбкой, но компенсирует это тем, что толкает Уэйда в плечо:

- Поторопись и сделай заказ, чтобы мы могли поиграть.

***

Сумрачный солнечный свет освещает его грязную кухню, пока дождь барабанит по окнам, а Уэйд трясет задницей под «Salt ‘n Peppa». Проснулся он из-за музыки, но с постели его поднял запах панкейков. Несмотря ни на что – мрачную погоду, позднюю ночь, рэп 90-х, пение Уэйда – он не может придумать ничего, под что предпочел бы проснуться.

Он прислоняется к дверному проему и в своем сонном состоянии с упоением смотрит на него. Состояние кожи Уэйда намного лучше, и самодовольная часть его вносит свою лепту, что это по его настоянию, тот заботиться о себе. Он выглядит счастливым. Он выглядит правильно.

Уэйд замечает его и расплывается в улыбке, подзывая его согнутым пальцем, постукивая по лопатке:

“And just rock, baby-pop, don’t stop!
"Stick out your butt and shake what you got!”*

«И просто зажигай, детка, не останавливайся»
«Выпяти свою задницу и потряси тем, что у тебя есть»
_____________________________________________________________________________
* песня Salt-N-Pepa - Shake Your Thang (It's Your Thing)
_____________________________________________________________________________

Он выпрямляется, покачивает бедрами в такт по пути к кофеварке, вызывая громкий хохот Уэйда, который танцуя шимми, следует за ним, подпевая припеву:

“Shake your thang. Ow!
“Do what you wanna do.”

«Потряси своей штукой. Оу!»
«Делай, что хочешь»

Кофе не сварился, а панкейк на плите включает пожарную сигнализацию, но он уже много лет не чувствовал такой светлоты.

***

Год и десять месяцев с момента начала

Это плохо.

О, это очень плохо.

Его глаза слезятся, когда нейротоксин обжигает ему горло. Комната наполнилась газом через несколько секунд после того, как к нему проникли внутрь через узкое подвальное окно, его паучье чутье предупредило его лишь за мгновение до того, как он получил в лицо эту хрень.

Подкрадывающееся чувство обреченности захлестывает его, когда уголки его зрения затуманиваются. Рядом с ним колени Уэйда ударяются об пол. Ужас сжимает ему горло. Это все? Он сейчас вырубится? То есть Уэйд очнется рядом с его трупом?

Он держится, сколько может, отчаянно подталкивая свое слабеющее тело к окну. Если он сможет выбраться на свежий воздух, тогда…

Его руки подгибаются, а подбородок ударяется о бетонный пол, когда мир вокруг него меркнет.

***

Он плохо воспринимает реальность, когда приходит в себя, но сразу понимает, где находится.

Его охватывает паника.

- Стоп, - хрипит он. – Выпустите меня отсюда. Дайте мне… - он хватает ртом воздух. – Выпустите меня.

Они так счастливы.

Смеясь и шутя на их с Гарри дерьмовой маленькой кухне, Гвен и Эм Джей так же отчаянно влюблены, как он помнит. Гарри здоров и улыбается. Сам Питер выглядит уставшим, как обычно, но когда Эм Джей тащит его на середину кухни, он идет со смехом. Она кладет его руки себе на бедра, и они танцуют, танцую, танцуют.

Гвен и Эм Джей разделились, держась друг за друга и покачиваясь в такт музыке. Они с Гарри насмешливо делают то же самое, пока Гарри не поводит бровями и не наваливается на него, прижимая к стойке и делая вид, что целует, пока Питер хихикает, а девушки смеются, уткнувшись друг другу в плечи.

Он наблюдает сверху, как какой-то призрак. Его легкие горят.

- Прекратите, - слабо протестует он. Его щеки мокрые. – Пожалуйста, выпустите меня.

Воспоминание меняется.

Он знает, что это будет, еще до того, как оно формируется.

- Не делайте этого. Выпустите меня.

Зеленый гоблин материализуется, хихикая в нескольких дюймах от его носа.

Он отшатывается, к горлу подступает желчь.

- Нет, пожалуйста, - шепчет он. Он весь дрожит. Он не может пережить это вновь. Он не может. – Пожалуйста, не надо.

Норман. Первый и единственный злодей, который раскрыл его личность и жестоко использовал это против него. Не имело значения, что он знал его много лет. Не имело значения, что он был лучшим другом его сына. Он разрушил все.

Гвен.

Она там, и она падает. Несмотря на свои слезы, он видит все так же ясно, как и тогда, когда это произошло. Он – размытое красно-синее пятно, яростно стреляющее паутиной ей вслед, но с этого ракурса до смешного очевидно, что он никогда не успеет дотянуться до нее вовремя.

Его тошнит, когда он слышит хруст ее шеи, влажный треск черепа, ударившегося об пол. А потом он стоит на коленях над ее изломанным телом. Ясные голубые глаза, когда-то яркие и умные, теперь незрячие, пустые. Лужи крови в светлых волосах.

- Гвен, - всхлипывает он. – Гвен, мне так жаль, Гвен. О боже.

Звонит телефон Гвен. Это Эм Джей. Он знал это тогда и знает это сейчас. Конечно, это Эм Джей. Она почувствовала, что случилось. Она знает. Она знает, что он сделал. Жизнь без ее родственной души. Жизнь с этим холодным ощущением пустоты в груди, там, где должна быть связь. Это адская цена за его ошибки. Его некомпетентность. Он должен был быть лучше.

- Это все моя вина. Эм Джей, мне так жаль. Это все моя вина. Прости. Прости.

- Что ты сделал, Питер. – Ее голос эхом раздается вокруг него. Снова и снова. Эти слова эхом отдаются в башне.

Что ты сделал. Что ты сделал. Что ты сделал.

- Питер.

Сейчас он стоит перед Гарри. Он опустошен. Выжат. Пуст. Но Гарри выглядит именно так. Он потный и бледный. Кулак, сжимающий шприц, дрожит. Игла прижата к коже.

- Гарри, нет, - умоляет он. Только не ты тоже. Ты не можешь оставить меня тоже.

- Ты подтолкнул меня к этому! – кричит Гарри, слезы текут по его лицу. – Это единственный способ!

Он втыкает иглу себе в руку и нажимает на поршень.

Зеленый гоблин 2.0 смеется ему в лицо и сильно толкает. Он не сопротивляется. Он не может. Это его лучший друг. Он не может причинить ему вред.

Он падает, падает, падает и падает, а потом врезается в бетон, распластавшись на спине. Ребра сломаны, кровь пузырится между губ. Агония.

- Гарри…

- Гарри мертв! – кричит Зеленый гоблин. – Ты убил его так же, как убил моего отца! Так же, как ты убил Гвен! Ты монстр! Убийца!

- Я не… я не… Это был несчастный случай. Я не мог…

- Оправдания! Ты позволил ему умереть! Ты позволил ей умереть! Ты убийца, Человек-паук.

- Нет! Я бы умер за тебя, Гарри. Я бы умер за любого из вас!

- Докажи.

Мир озаряется вспышкой оранжевого и красного цвета, а затем погружается во тьму и тишину, если не считать одинокого крика боли, пронзающего черноту.

***

- Господи, да у тебя неплохие легкие, Паутинка!

Он в ловушке. Обездвиженный. Он яростно срывает путы и вырывается на свободу. Что-то трескается.

- Твою мать, блядь! Для чего это было? Паучок? Ты в сознании, приятель?

Желчь подкатывает к горлу так быстро, что он едва успевает задрать маску до носа, прежде чем падает на четвереньки и его выворачивает. Кашляя и усмиряя рвотные позывы, он вытирает рот тыльной стороной руки и осматривается.

Гарри нигде не видно. Взрыв… был взрыв, да? Где разрушения? Дым? Что-нибудь. Он в подвале с потрескавшимся бетоном и влажными стенами. Он один, если не считать…

- Уэйд? – хрипит он, дрожа. – Куда делся Гарри? Я должен… Я должен… - Остановить его? Спасти его? Которого из них снова?

- Малыш, я не знаю, что ты видел, но это не настоящее. Этот стремный урод накачал нас каким-то галлюциногеном. Похоже, тебя сильно зацепило.

- Не настоящее? – повторяет он. Это не так. Это было по-настоящему. Это было. Он помнит все это. Все, что случилось. Все, что он уничтожил. Конечно, это настоящее; это его жизнь. Или то, что от нее осталось.

- Точно, приятель. Все это было у тебя в голове. Все в порядке. Ну, не все. Этот урод все еще на свободе, и мы должны остановить его, верно? Посадить этого придурка за решетку, где ему самое и место? Ты готов к тому, чтобы надрать задницу?

Нет. Он дрожит так сильно, что едва может стоять. Голова раскалывается, а зрение расплывается. Он в шоке от того, что вновь пережил одну из худших ночей в своей жизни и все, что за ней последовало.

Все равно. Раньше это никогда его не останавливало. Он натягивает маску на место.

- Да. Идем.

Он позволяет Дэдпулу вести себя вверх по лестнице. Рука Дэдпула странно свисает вдоль туловища. Он почти уверен, что до нейротоксина такого не было.

- Что случилось с твоей рукой? – спрашивает он.

- Не беспокойся об этом, - коротко говорит Дэдпул. – Она заживет в мгновение ока.

Он хмурится. Это он сделал? У него в голове все перепуталось.

- Ты хочешь, чтобы я держал этого парня, пока ты будешь его бить? Или я прострелю ему коленные чашечки, а потом ты будешь пинать его по яйцам столько раз, сколько захочешь.

- Давай просто покончим с этим, - говорит он. Ему нужно убедиться, что этот наркотик не попадет на улицы, но больше всего на свете ему хочется свернуться калачиком и забыться.

***

Он не патрулирует уже неделю. Он не может смотреть на свой костюм, не почувствовав при этом гнилостного запаха от бомб Зеленого гоблина или не слыша обвинения в голосе Эм Джей.

Кровь в светлых волосах.

Он забивает на воскресный ужин с тетей Мэй. Уэйд пребывает в нерешительном состоянии. Мэй волнуется. Но он не может с ними разговаривать. Не об этом. Если он потянет за эту ниточку, то полностью распадется. Его вспороли и вырвали внутренности когтями. Он выпотрошен, надломлен, разбит.

Он выполняет свою работу по уборке в университете. Ходит домой. Избегает Уэйда. Выполняет домашние задания. Учится. Иногда вспоминает о еде. Забывает делать необходимые покупки. Избегает Уэйда. Ложится в постель. Снова идет на работу. Не очень утешительная рутина. В этом нет ничего утешительного.

Четверг – это когда Уэйд врывается через окно его гостиной с пушками наперевес.

Кофейник разбивается вдребезги под напором пули, от которой он едва уклоняется. Горячий кофе расплескивается по кухне и заливает его носки.

- КАКОГО ХУЯ ТЫ ТВОР…

Дэдпул снова стреляет.

Он уворачивается от пули и паутиной отбрасывает один пистолет, но Дэдпул уклоняется от второй паутины и прицеливается. Его паучье чутье предупреждающе вспыхивает, и он прыгает на потолок, чтобы избежать следующего выстрела.

Он бросается на него, на полной скорости нанося удар ему в грудь. Они опрокидываются через спинку дивана и падают сквозь кофейный столик. Он легко выпрыгивает из осколков и паутиной выдергивает пистолет у него из руки, забрасывая на потолок.

- Да, дерись со мной! – говорит Уэйд, тяжело дыша, перекатываясь на ноги и готовя кулаки.

- Я… - он смотрит на него. Что, черт возьми, происходит? – Нет. Уэйд, что ты…

- Ладно.

Уэйд выхватывает миниатюрный клинок из потайного кармана на предплечье и бросается на него, целясь в его бедро.

Он отскакивает в сторону, и лезвие Уэйда глубоко вонзается в подлокотник дивана.

- Черт возьми, Уэйд! Да, что с тобой, блядь…

Уэйд разворачивается к нему:

- Сражайся со мной!

- Нет!

- Черт возьми, Питер, дерись со мной!

Он бросается на него с другим клинком, но вместо того, чтобы увернуться, на этот раз он ловит его за запястье. Уэйд готов к этому и притягивает его ближе, когда его паучье чутье предупреждающе взвывает.

Он перестает играть. Вывернув запястье Уэйда, он уворачивается от третьего клинка и ударом ноги в грудь отправляет Уэйда в стену. Прежде чем тот успевает подняться на ноги, он опутывает его там паутиной.

В течение нескольких секунд Уэйд борется, а затем сдается, обмякнув на паутине, покрывающей его грудь и крепко прижимающей его руки к стене.

- Какой же ты жулик, ты в курсе?

- ДА ЧТО С ТОБОЙ, БЛЯДЬ, ТАКОЕ? – взрывается он. – Моя квартира, Уэйд! Мои соседи! Мой кофейник!

- Резиновые пули. Они не пройдут сквозь стены.

- Мой гребаный кофейник, Уэйд! Зачем ты это сделал?!

- Ты меня не слушал! – орет Уэйд, натягивая паутину. – Я должен был что-то сделать, чтобы вернуть тебя!

- Я вообще не уходил, придурок! Я был здесь все это чертово…

- В этом и проблема! – рявкает Уэйд, изо всех сил дергая сдерживающую его паутину, но безрезультатно. – Ты остановился. Ты перестал быть Человеком-пауком. Ты перестал разговаривать. Ты остановил все. Время просыпаться! Что бы ни случилось, что бы ты не видел, все закончилось. Это случилось, и это закончилось, и ты ничего не можешь с этим поделать, кроме как продолжать жить.

Они смотрят друг на друга, тяжело дыша с сжатыми в кулаки руками.

- Мои друзья, - выдыхает он. – Они были моими друзьями, Уэйд. Потом, после всего, я все еще не мог повесить маску. – Он сглатывает. – Это пиздец, разве нет? Человек-паук разорвал жизни моих друзей на куски – мою жизнь на куски – а я все равно не мог это сделать. Я не продержался и недели.

- Тебе нравится быть Человеком-пауком, - говорит Уэйд. – Естественно, ты не мог.

Он смеется, глухо и отрывисто:

- Без Человека-паука никогда бы не было Зеленого гоблина. Я являюсь причиной 100% проблем, которые решаю. Джеймсон прав. Нью-Йорку было бы лучше, если бы я никогда не надевал маску. Все, что я делаю сейчас, это просто устранение последствий.

- Это не так. Ты же в это не веришь.

- Верю. Я активизировался, и вместе со мной активизировалась преступность. Если я…

- Это не так, - настаивает Уэйд. – Все эти суперзлодеи продолжали бы совершать свои преступления, если бы Человек-паук не заставил их выйти на свет. Да, они активизировали свою техническую игру, но ты никого не вынуждал вести преступную жизнь. Ты ни при чем, малыш. Они сделали свой выбор.

Он качает головой. Все не было бы так плохо. Он знает это. Он видел, на что идут злодеи, чтобы не отставать от него. Это его вина, что полиция больше не может конкурировать. Это его вина.

- А как же Мстители, а? – давит Уэйд. – Фантастическая четверка? Люди Икс? Защитники? Они тоже причастны? Или все дело в тебе?

- Это другое! Они надели костюмы, потому что в них была необходимость. Что-то случилось, и им пришлось…

- А ты не поэтому? Зачем ты надел костюм? – требовательно спрашивает Уэйд, но ответа не ждет. – Я знаю тебя. Ты не по прихоти решил стать народным мстителем. Тебя подтолкнули к этому так же, как остальных. Ты увидел что-то, что нужно было исправить, и ты взялся за это. Это не является пороком, Паутинка.

Он качает головой и отворачивается, скрестив руки на груди.

- Что будет, если ты сейчас остановишься? – спрашивает Уэйд. – Думаешь, они отставят свои машины смерти и суперколлайдеры и вернутся к сражениям с мушкетами и кастетами? Я не понимаю! Что выиграет Нью-Йорк от твоего ухода? Что это даст тебе?

Прижав подбородок к груди и повернувшись к Уэйду спиной, он может только повторить:

- Они были моими друзьями, Уэйд.

Уэйд молчит, а потом спрашивает:

- Это из-за чувства вины? Ты наказываешь себя за… ебануться. Избавьте меня от этого. Я знал, что нужны были объятия, а не пистолеты. Чушь собачья! Вы никогда этого не говорили! Это я сказал, что мы должны заключить его в недельные объятия. Вы, идиоты, сказали, что это пустая мечта, и ему нужен пинок под… Нет, нет, нет! Вы не можете винить в этом…

Он меняет настройки своего веб-шутера и распыляет тонкий слой растворителя на участки, прижимающие руки Уэйда к стене. Паутина сразу же начинает растворяться, и через несколько мгновений Уэйд оказывается на свободе и заключает его в объятия.

Он сливается с ним, обвивая руками его спину, пока высокая температура тела Уэйда окутывает его, как знакомое одеяло.

- Копы скоро будут здесь после всего этого шума, - бормочет он. Он не хочет, чтобы Уэйд уходил, но если тот останется, он никак не сможет объяснить это, не объяснив своих отношений с Дэдпулом, а этого нельзя допустить.

- Не, я разложил записки у всех под дверьми, в которых говорится, что мы делаем скетч и чтобы не беспокоились о грохоте и криках.

- Этого недостаточно, чтобы удержать кого-то от звонка.

- Если автор говорит, что это так, то это так, и я не слышу сирен, а ты?

Он утыкается лбом в плечо Уэйда и недовольно фыркает носом:

- Ты уверен, что ни одна из пуль не прошла сквозь стены?

- Абсолютно. Проверил это у себя, прежде чем прийти.

- Уэйд! – он отстраняется, чтобы шлепнуть его, но обнаруживает, что его футболка приклеена к паутине все еще разбрызганной по груди Уэйда, и его обнаженные бицепсы плотно прижаты к ребрам Уэйда. – Уэйд, ты идиот, мы приклеились.

Уэйд сияет улыбкой всего в нескольких дюймах от его носа:

- Все идет по плану!

Он дергает руками и шипит, когда натягивает плоть:

- Я ненавижу тебя.

Уэйд утыкается носом в его волосы:

- Я скучал по тебе, малыш.

- Ты должен мне 1000 долларов и новый кофейник. – Он делает паузу, а затем добавляет. – И месяц бесплатного ужина за моральный ущерб. И новое окно. И новый кофейный столик.

- Стоило того. За что тысяча долларов?

- Гарантийная сумма, которую я не верну.

- А, да, понял тебя, приятель.

- Не думаю, что мне хватит полотенец, чтобы убрать стекло и кофе по всей кухне.

- Мы помоем ее шваброй.

- Не думаю, что у меня есть швабра.

Уэйд смеется, его грудь сотрясается от смеха, и он прижимается щекой к его макушке, крепче обхватывая его руками. Питер расслабляется в его объятиях.

- Помню, что я думал, что ты совершенство в костюме из спандекса.

Питер фыркает:

- Должно быть, это было грубое пробуждение.

- Неа, - легко отвечает Уэйд. – Это было самое лучшее пробуждение. Подожди, второе место. Ничто не сравнится с тем временем с Тором.

- Такого не было.

- Завидуешь?

- Я знаю, что ты лжешь.

- Почему ты так уверен? – выдыхает он. – Ты тоже в него влюблен?!

- Все влюблены в Тора, Уэйд.

***

Позже, после растворения паутины, они оказываются бок о бок на диване. Он смог отговорить Уэйда от его первоначальной угрозы обниматься целую неделю и убедил его довольствоваться обниманием за плечи, пока не уснет. Он бы не солгал, если бы сказал, что большая его часть впитывала каждое мгновение и стремилась бодрствовать как можно дольше.

Но даже он может бороться со сном только до тех пор, пока тот не свалит его с ног.

- Уэйд, - бормочет он, его веки, как шлакоблоки, привязанные к ногам, потерпевших провал, мафиози.

Уэйд мычит и проводит большим пальцем по его плечу.

- Что ты видел?

Уэйд напрягается:

- Что?

Глупый. Глупый вопрос. Ему не следовало спрашивать.

- Ты не обязан мне говорить, - сразу же говорит он. – Я просто… забудь об этом.

Дурак. Бесчувственный. Эгоист.

Зачем Уэйду рассказывать ему, если он даже не может себя заставить рассказать о том, что видел? Он знает, насколько тяжело пришлось Уэйду. Даже если его симптомы ПТСР были не столь очевидны, как они есть, Щ.И.Т. очень тщательно хранит их наличие в своих файлах. Это чудо, что он продолжает функционировать после всего, что с ним сделало Оружие Икс.

Дурак.

- Там не было ничего такого, чего бы я уже не привык видеть, - говорит Уэйд через минуту с осторожностью, чего обычно не бывает. – Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Паутинка.

Он хмурится:

- Уэйд…

- Не разговаривай со мной таким тоном, - легкомысленно говорит он, щипая его за бицепс. – Я в порядке, Пити. Серьезно. Какое-то время дела шли не очень хорошо, но теперь стало лучше, когда… Теперь, когда… мне лучше, ясно?

- Теперь, когда что? – настаивает он, любопытство подавляет его тактичность, ту немногую, которой он обладает.

Уэйд не отвечает. Он обхватывает рукой его за талию и сжимает в кулаке его футболку, прижимая к себе, когда наклоняется к нему.

Он сразу понимает, что ему не нужно, чтобы тот ему это говорил. Он понимает. Он понимает это лучше, чем кто-либо другой. Когда рядом с тобой есть кто-то, кто видит тебя с самой плохой стороны и все равно принимает тебя, это меняет все. Это не стирает тяготы и эмоциональную травму. Присутствие Уэйда в его жизни не привело его в порядок. Но он чувствует себя сильнее, когда тот рядом. Одобряемым. Понятым.

Лучше.

Он прижимается виском к груди Уэйда и так тихо, что едва слышит это, шепчет:

- Мне тоже.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 2 (Часть2)

Глава 2. Шаг за шагом (Часть 2)

.

Ему не нужен медицинский диагноз, чтобы понять, что у него сотрясение мозга. Остается только вопрос, какие роботы настоящие, а какие являются результатом двоения в глазах.

- Эй, небольшой вопрос, здесь два уродских робота или один?

- Четыре! – встревожено восклицает ребенок позади него.

- Ох, моя ошибка. Что ж.

Он регулирует настройки своего веб-шутера и надеется, что его последний прототип не выставит его идиотом… не взорвется и не опутает его вместе с ребенком, которого он должен защищать, паутиной, оставив их легкой добычей перед вторжением роботов, громящих улицы.

Посмотрим, что выйдет.

Он стреляет паутиной, и при столкновении она разлетается по всем восьми – нет, четырем, ребенок сказал, четыре – роботам, надежно прилепляя их к стене.

- Еще один неприглядный конец для… Э-э, не обращай внимания.

Шутить трудно, когда твой мозг делает все возможное, чтобы вытечь у тебя из ушей.

Он перепроверяет, чтобы убедиться, что все непосредственные угрозы устранены, а затем поворачивается лицом к ребенку. Тот больше не прячется за мусорным контейнером, а вместо этого таращится на роботов, покрытых паутиной, с чем-то вроде благоговения на лице.

- Беги в ту сторону и найди безопасное место, хорошо? – говорит ему Питер, указывая на улицу, уходящую от эпицентра боевых действий. – Мы сейчас уберем этих болванов.

«Мы» - Мстители или кто-то еще, достаточно глупый, чтобы сунуть свой нос в одну из безумных битв, например, он сам.

- Спасибо, Человек-паук, - затаив дыхание, говорит ребенок.

Трепет гордости разливается в его груди. Именно такие моменты делают все стоящим. Он ждет, пока ребенок благополучно скроется из виду, завернув за угол, прежде чем снова ввязаться в драку.

И это тоже хорошо. Он поднимает ногу и мир опрокидывается. Следующее, что он помнит – это то, что он лежит лицом вниз на асфальте, и камень резко впивается ему в скулу.

- Оу. Хорошо, что этого никто не видел.

- Угадай еще раз, Малыш-паук.

Он стонет и переворачивается на спину. Почему именно Соколиный глаз? Он буквально разболтает всем. Он свирепо смотрит на лучника, который перегнулся через край крыши высоко над ним.

- Иди домой, ребенок. У нас все под контролем.

Питер фыркает, когда тот исчезает из виду. Если Соколиный глаз хотел, чтобы он безрассудно продолжал сражаться, то это именно те слова, которые нужно использовать, чтобы убедить его.

Он заставляет себя встать на ноги, хватаясь за мусорный контейнер, чтобы снова не грохнуться.

Ребенок. Он не ребенок. Он взрослый, черт возьми. Он страдает из-за всех ужасных взрослых вещей, таких как, работа на полный рабочий день, огромные студенческие кредиты, уплата налогов и стирка (гребаная бесконечная стирка), так что он должен, по крайней мере, снискать хоть немного чертового уважения. Ребенок.

Он стреляет паутиной и поднимается в воздух, полагаясь не столько на зрение, сколько на свое паучье чутье, которое подсказывает ему, куда направить паутину, чтобы не врезаться в здание. Его рефлексы медленнее, чем обычно, но он заставляет их работать, быстро приближаясь к эпицентру схватки.

Он не уверен, откуда на этот раз взялись роботы. Они не похожи на хаммер-дроны или думботы, но и не кажутся инопланетными. Неважно. Он не собирается задерживаться здесь надолго, когда все закончится, чтобы задавать вопросы.

Он останавливается на опаленном тенте, и мир кружится вокруг него. Прежде чем он успевает сориентироваться, его паучье чутье вспыхивает и он отклоняется, чтобы избежать лазера. Почему это всегда лазеры?

Он привлек внимание небольшого количества роботов, но с его паучьим чутьем, подсказывающим ему куда целиться, его паутина поражает цель, и вскоре у него оказывается целый букет роботов, которых он раскручивает в воздухе, прежде чем отпустить свою паутину, впечатав их в здание. Они разлетаются на куски металла, уныло гудя, прежде чем сломаться окончательно и замолчать.

Ребенок. Мог бы ребенок сделать это?

- Паучок! Я знал, что найду тебя здесь!

Он стонет. Блядь, конечно же, Дэдпул здесь. Он успешно избегал его в течение нескольких недель только для того, чтобы быть загнанным в угол, получив сотрясение мозга, участвуя в одной из глупых городских битв Мстителей. Он даже не должен быть здесь. Он должен был быть на занятиях, но не смог проигнорировать армию роботов, марширующую по кампусу. И вот он здесь.

- Почему ты избегаешь меня? – спрашивает Дэдпул.

Теперь Питер его видит. Он у входа в переулок, вспарывает роботов, кружась среди них со своими катанами.

- Я не помню тот день, но если я тебя разозлил, я заглажу свою вину, клянусь!

Он бы рассмеялся, если бы был уверен, что открыв рот, не закончит тем, что начнет блевать прямо в маске. Он должен выбраться отсюда. Он не в том состоянии, чтобы разговаривать с Дэдпулом, да и не хочет. Ему лучше быть одному. Он больше не может. У него есть тетя Мэй, и этого достаточно. Он слишком много раз был выпотрошен дружбой, чтобы снова открыться ей.

Эм Джей в Калифорнии. Гарри в психушке. Гвен в земле.

Робот проносится по воздуху, приближаясь к спине Дэдпула, но благодаря удачно расставленной паутине и своевременному броску, тот присоединяется к своим собратьям в кучу металлолома.

Он больше не может. Ну и что, что Дэдпул не остается мертвым? Есть вещи и похуже. И эти вещи преследуют Питера, как жуткий многовековой вампир преследует девочку-подростка. Он устал. Он устал от финалов. Так что, почему не пресечь это дело до того, как оно начнется? Так будет лучше. Для него так будет лучше. Одиночество.

Уф. Его сотрясение, должно быть, оказалось хуже, чем он думал. Он скатился с мрачного состояния в унылое.

- Паучок? – прощупывает Дэдпул.

- Разве у тебя нет сотрясения? – Соколиный глаз внезапно оказывается на крыше над ним, стреляя стрелами в узкое место, созданное Дэдпулом в конце переулка, и уничтожая всех роботов, которые пытаются взлететь над ним. – Почему ты все еще здесь?

- У него сотрясение?

- Я только что наблюдал, как он падал, пытаясь идти. Понятия не имею, как он во что-то попадает.

- Паутинка, да ладно. Тебе следует…

- Я в порядке.

Чтобы доказать это, он спрыгивает и присоединяется к драке, отрезая роботам единственный путь, которым они могли бы воспользоваться, эффективно заманивая их в ловушку между собой и Дэдпулом. И он лишь немного спотыкается.

Соколиный глаз ругается, но Питер игнорирует его и переключает настройки на своих веб-шутерах, прежде чем выстрелить наэлектризованной паутиной в спины роботов. Двое из них сразу же падают, привлекая внимание еще семерых.

Хорошо. Ему хочется ударить по чему-нибудь кулаком, а с роботами ему не нужно сдерживаться.

Оглядываясь назад, можно сказать, что рукопашная схватка со смертоносными роботами при сотрясении мозга – не самая его умная идея. Он не уверен, что происходит. В один момент он надирает задницы, дезориентированный, но делающий все, что в его силах, а в следующий момент его паучье чутье сходит с ума, выдавая ему так много информации, что он не знает, на какую опасность реагировать в первую очередь.

В один миг он оказывается на спине, пытаясь вдохнуть, грудь горит. Подобно хищникам, почуявшим раненное животное, толпа роботов в неистовстве врезается друг в друга, чтобы добраться до него. Дерьмо. Он стреляет из своего веб-шутера, сбивая нескольких с помощью наэлектризованной паутины, но он знает, что не сможет достать их всех. Он не успеет до того, как они доберутся до него.

Он направляет другой свой шутер на выступ наверху, но когда он нажимает на спусковой крючок, все, что он получает – это крошечные брызги паутины и шипение воздуха. Конечно. Конечно, черт возьми. У него есть еще картриджи в потайном поясе, но у него совсем нет времени.

Роботы обрушиваются на него по частям.

Стоп, что?

Он яростно моргает, чтобы прояснить зрение, и видит Дэдпула, стоящего над ним, и вращающийся красно-серебряный вихрь, когда тот разрубает роботов на куски.

Он должен помочь.

Он приподнимается на локте, и боль пронзает его грудь, на границах зрения появляются черные точки.

Вот дерьмо. Насколько сильно он ранен? Его грудь разрывается от боли. Он проводит по ней рукой и шипит, когда перчатка становится окровавленной. Блядь. Его подстрелили из одного из этих лазеров? Сколько крови он потерял? Он склоняет голову набок и обнаруживает, что лежит в красной луже. Плохо.

Он возится со своим поясом, нащупывая пальцами новый картридж с паутиной. Ему нужно вернуться домой и отоспаться. Или найти удобный мусорный бак. Дом довольно далеко.

Он вынимает израсходованный картридж из своего шутера и засовывает пустую капсулу в пояс, но прежде чем он успевает вставить новую, ловкие пальцы в красных перчатках выхватывают ее у него из рук.

- Эй! – его голос какой-то странный. Приглушенный и чужой.

- Нет, - говорит Дэдпул, сердито глядя на него сверху. – Ты не улизнешь умирать в одиночестве в переулке.

- Я не собираюсь умирать. Бывало и похуже.

Он задумывается. Не то чтобы он был способен провести инвентаризацию или что-то в это роде. Но он, пожалуй, в порядке.

Дэдпул фыркает, и только тогда Питер понимает, что тот в ярости. Он видел его таким взбешенным всего несколько раз, и все предыдущие случаи были связаны с некоторыми из их более неудачных стычек с отбросами общества – эксперименты на людях, торговцы людьми и тому подобным. Он не привык, чтобы это было направлено на него.

- В чем, черт возьми, твоя проблема? – требовательно спрашивает Дэдпул. – Ты пытаешься быть убитым? Ты избегаешь меня неделями, и когда я, наконец, встречаю тебя, ты бросаешься навстречу смерти, как собака во время течки! Если у тебя есть желание встретиться со смертью, я могу свести тебя с ней, малыш. Может быть, ты не помнишь, но я действительно хорош в убийстве, и это будет намного быстрее и менее болезненно, чем…

Бла-бла-бла.

У него есть только один способ, как он может уйти от этого разговора. Он перестает бороться, и чернота, угрожающая на границах зрения, берет вверх, унося его далеко от боли, терзающей тело, и ворчливого голоса Дэдпула.

***

- Это так чертовски похоже на тебя – потерять сознание, чтобы избежать ссоры.

Он стонет и жаждет, чтобы чернота снова забрала его. Это не происходит. Жалко.

Как долго он был в отключке? Недостаточно долго, если Дэдпул все еще здесь. Он ерзает, и одеяло, подоткнутое под подбородком, сползает.

Стоп. Одеяло? Что случилось с переулком? Где он?!

Его глаза распахиваются, и он сразу садится. Боль пронзает его, перехватывая дыхание и затуманивание зрение.

Большая рука на его плече толкает его обратно на что-то мягкое под ним, пока он изо всех сил пытается восстановить дыхание.

Оу.

- Лежи, идиот, - говорит Дэдпул. – Все хорошо. Мы у меня дома, и ты никуда не уйдешь, пока я не получу ответы.

Он хватается за лицо и облегченно вздыхает только тогда, когда чувствует маску под кончиками пальцев. Стоп. Где перчатки?

- Я не снимал твою маску, - резко говорит Дэдпул. – Даже не заглядывал. – Похоже, необходимость озвучить это, разозлила его еще больше.

Он заглядывает под одеяло и обнаруживает, что его голая грудь надежно перевязана чистыми бинтами, а ниже их остальная часть его костюма все еще на месте. Он откидывается назад с тихим вздохом облегчения.

- Твоя добродетель все еще нетронута, - сардонически говорит Дэдпул. – Тебе повезло, что я забрал тебя от Бартона. Потребовалась вечность, чтобы отделаться от него. Кто знает, какие тесты и эксперименты Старк провел бы над тобой, пока ты был слишком бессознательный, чтобы отказаться.

Это… не совсем неверно. Старк не монстр. Он не стал бы экспериментировать над ним. Но он, как известно, делает то, что считает лучшим, нахуй, что думают другие, и он годами подталкивал Питера к тому, чтобы Питер позволил ему проанализировать свое ДНК. Узнать, что именно делает Человека-паука Человеком-пауком. Чтобы проверить, насколько стабильна его мутация и как она выдержит испытание временем.

При наличии возможности, он не удивится, если Старк тайно возьмет образец и проведет свои тесты без ведома или согласия Питера. Он сделал бы это исходя из интересов Питера, но все же без его разрешения.

Он дрожит. Он не может этого допустить. Дело не в том, что он не доверяет ему – в известных пределах – но формула, использованная для его создания, для создания Человека-паука, не может быть открыта заново, и он сделает все возможное, чтобы так оно и оставалось. Даже если для этого придется рискнуть своей жизнью. Нередки случаи, когда со временем мутации дестабилизируются, но его организм держался так долго. Он готов использовать ситуацию так долго, сколько сможет.

- Я не могу ему этого сказать! Заткнитесь! Заткнитесь!

О, это один из тех дней.

- Я не могу думать с вами двумя…

- Белый, Желтый, - хрипит он, - заткнитесь, блядь.

Дэдпул смотрит на него с неподвижной маской и замершим телом. Молчит.

- Что? – требовательно спрашивает Питер. – Ты хотел, чтобы они заткнулись, да?

- Да, но… они на самом деле послушались. Они никогда не слушаются.

- Оу. Значит, сейчас они затихли?

- Ага.

- Ммм, хорошо. Тогда я не буду мешать тебе и дам возможность наслаждаться спокойствием. Мне понадобится остальная часть моего костюма, но я могу…

- Хрена с два, я выпущу тебя отсюда, пока мы не обсудим все, что я сделал в тот день.

- Не выпустишь? – шипит Питер. – Хотелось бы увидеть, как ты попытаешься остановить меня.

Он пытается сесть, но Дэдпул снова толкает его вниз. Голова кружится, грудь вздымается, когда он дышит сквозь боль, его не выпускают.

- Ты редкий идиот, не так ли? Почему ты просто не можешь позволить людям помочь тебе, а? Я даже не пытаюсь поиметь что-то с этого. Я просто хочу помочь и исправить все, что я сделал неправильно!

- Я в порядке, - выдыхает он. – Бывало и хуже.

- Что ты несешь. Ты останешься здесь до тех пор, пока не сможешь стоять, не задыхаясь.

- Ты заставишь меня?

Дэдпул фыркает.

- Если ты хочешь попытаться свалить, прекрасно, но ты не найдешь остальную часть своего костюма, а я не верну его, пока тебе не станет лучше. Вот так, - он высовывает язык из-под маски.

Питер скрипит зубами. На мгновение, кажется, что стоит упереться и попытаться сбежать. Чтобы доказать Дэдпулу, что тот ему не нужен. Ему никто не нужен.

Но, черт возьми, он устал. И сбежать от Дэдпула сейчас будет означать только отложить этот разговор на другой день. Упрямый идиот просто так не сдастся и не позволит ему разорвать отношения.

Кроме того, ему действительно нужна остальная часть его костюма, и искать ее, сражаясь с Дэдпулом, звучит утомительно и болезненно.

- Что ты хочешь от меня, Пул? – спрашивает он со вздохом, расслабляясь на том, что он теперь узнает, как ужасный заляпанный диван Дэдпула. Здесь запах, как на месте преступления.

- Я хочу знать, что я сделал. Почему ты вот так ушел и больше не позволяешь мне патрулировать с тобой, - он скрещивает руки на своей широкой груди и сердито смотрит на него сверху вниз.

- Я… - Как, черт возьми, он должен это объяснить? Дело не в тебе, дело во мне? Это что, какой-то ебанутый ромком? – Это не имеет значения.

- Блядь… Очевидно, это имеет значение! Просто скажи мне, что я сделал, чтобы я мог исправить это.

- Ты умер! – слова вырываются из него с такой силой, что у него начинает болеть в груди. Уже тише он продолжает, - и это моя вина! Люди вокруг меня страдают. Они всегда страдают. Будет лучше, если…

- И что из этого, черт возьми? – прерывает Дэдпул. – Я все время травмируюсь, независимо от того, рядом ты или нет. И я не могу по-настоящему умереть. Ты знаешь это.

Он вздрагивает. Это неправда. Он умер. Он был мертв. Не было пульса. Не было дыхания. Мертвый. По меньшей мере, час он был мертв.

- Я не могу оставаться мертвым, - через мгновение поправляется Дэдпул. Затем он наклоняется так, что его лицо в маске оказывается прямо над лицом Питера, и говорит с удивлением в голосе, - тебя беспокоит, что я умер. Как будто, это действительно беспокоит тебя.

- Иди к черту, - он кладет ладонь на лицо Дэдпула и толкает, не обращая внимания на жгучую боль в груди от этого движения.

- Это так! – ликует Дэдпул, исполняя маленький танец, который заканчивается радостным пируэтом. – Ты беспокоишься обо мне! – уличает он, тыча пальцем ему в лицо. – Ты люююбииишь меня!

- Я не люблю тебя, - он хлопает его по руке. – Я тебя почти не знаю!

- О чем ты говоришь, малыш? Ты знаешь все обо мне!

- Нет, - возражает Питер. – Твой любимый телесериал не считается тем, что я знаю тебя. Рассказывать мне о своих находках на Etsy – это не то же самое, что рассказывать мне… рассказывать мне… Я не знаю! Важные вещи.

- Я рассказывал тебе о Ванессе, - говорит Дэдпул необычайно серьезно.

Питер пристально смотрит на него:

- О ком? Нет, ты не рассказывал.

- Рассказывал! Клуб мертвых подружек, помнишь?

Питер молча открывает и закрывает рот.

- Это было… Ты не… Я рассказал тебе о своей погибшей подруге, а ты попытался дать мне пять! Ты мне ничего не сказал!

- Я тоже рассказал! – настаивает Дэдпул. – Скибол? «Звездные войны»? Клоунское порно? Это все о Ванессе!

- Ну, ты мне этого не говорил! Откуда мне было знать? – кричит Питер в ответ. Затем делает паузу. – Подожди, ты серьезно насчет клоунского порно?

- Нет. Ну, и да, и нет. Это было частью ее трагической предыстории. Или это была моя трагическая предыстория? Детали довольно… Главное, что я тоже тебе рассказываю важные вещи.

- Без контекста! Откуда мне знать, что леденцы на палочке «Ring Pop» важны, потому что нравились твоей девушке, если ты мне не говоришь…

- Они ей не нравились. Я сделал ей предложение с помощью одного из них! Ну, они ей тоже нравились, но самое главное – это предложение.

Что за хрень. Питер с силой прижимает ладони к вискам и невидящим взглядом смотрит в потолок. Что. За. Хрень.

- Итак… - Что за хрень. – Она сказала «да»?

- Очевидно, - легкомысленно говорит Дэдпул. – Я был сексуальным ублюдком до того, как меня настиг рак. И ее сумасшествие соответствовало моему безумию, так что… Да, я знаю, что тогда был не таким сумасшедшим. Наверное, потому что мне не приходилось иметь дело с вами, придурками!

- Белый, Желтый, не сейчас, - рявкает Питер. – У тебя был рак?

- Есть. У меня есть рак. Малыш, я начинаю думать, что ты не слушаешь меня, когда я говорю.

- Я тоже так думаю! Ты просто не сообщаешь мне о чем, черт побери, ты говоришь. Я не телепат! И что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя рак. Разве твоя регенерация не должна позаботиться об этом?

Дэдпул пожимает плечами:

- Она сдерживает его, но у меня слишком все запущено, чтобы я мог полностью избавиться от него. Вот почему я так выгляжу, - он жестом показывает на всего себя.

Весь этот разговор может стать откровением о том, как мало он понимает Дэдпула, но он понимает достаточно, чтобы понять, что тот говорит не о своем накачанном теле. Он говорит о язвах, сыпи и шрамах, которые, как он видел, покрывают его подбородок, линию челюсти, щеки и, предположительно, все остальное.

- Оу.

- Ты поэтому ушел? Ты подумал, что я не вношу свой вклад в области дружбы?

Что он должен сказать?

Я осознал, что ты мне небезразличен, как человек, и запаниковал? Быть моим другом обычно означает наличие ужасных последствий, меняющих жизнь, поэтому я попытался избавить тебя от этого, разорвав отношения.

Ага. Он ему этого не скажет. Он не может сказать ему это. В любом случае, тот бы не стал слушать. Упрямый осел.

- Ага. Это… Ага.

Дэдпул смотрит на него. Он смотрит на него в ответ. Время проходит. Звезды умирают. Питер потеет.

- Ну, - медленно произносит Дэдпул, - тогда проблема решена, верно? – восклицает он, к нему возвращается анимация, когда он начинает расхаживать вдоль дивана, подпрыгивая на каждом шаге и размахивая руками, пока говорит. – Я рассказал тебе о Ванессе. Ты рассказал мне о Гванде. Мы снова, как две капли воды!

Питер морщится. Он забыл, что назвал ее Гванда. Он должен научиться лучше врать. Эм Джей всегда говорила, что он безнадежен, и он начинает думать, что она права.

- Я… Да, мы как две капли воды.

Он еще пожалеет об этом.

Дэдпул падает на край дивана, и Питер едва успевает подтянуть ноги, чтобы их не раздавили.

- Слава богу, все закончилось, - говорит Дэдпул, беря Питера за лодыжки и кладя его ступни себе на колени, начиная рассеянно их массировать. – Знаешь, они скучали по тебе.

Он должен отстраниться. Ему следует сесть. Массаж ног – это жутко интимно, а они все-таки не в тех отношениях. Но… это очень приятно.

- Кто? – спрашивает он. Он сдерживает стон, когда Дэдпул воздействует на особенно чувствительное место в подъеме ноги.

- Белый и Желтый. Не пытайтесь это отрицать! Вы ныли и жаловались… Ему не обязательно об этом знать!

Они ныли? Значит ли это, что Дэдпул скучал по нему? Конечно, скучал. Зачем бы ему понадобилось прилагать столько усилий, чтобы выследить его и во всем разобраться, если бы он не скучал? Но он никогда не был уверен, насколько автономны его таблички. Сколько от них – это Дэдпул, а сколько – что-то еще. Не похоже, что они часто ладят, что заставляет его думать, что это самые негативные мысли Дэдпула о себе, материализованные в виде «табличек» в его голове. Но иногда он также хихикает и шутит с ними. Это сбивает с толку.

- Желтый хочет, чтобы я рассказал тебе шутку, которую они придумали.

Серьезно? Могут ли таблички слышать его мысли? Привет? Пусть Дэдпул скажет «Акуна Матата», если вы это слышите.

Дэдпул пристально смотрит на него. Точно. Он должен ответить.

- «Они», в том смысле, что и Белый тоже или только Желтый?

- Белый не хочет никаких ассоциаций.

- О, нет.

- Ты готов?

Питер вздыхает:

- Давай послушаем.

- Как назвать человека, который не пердит на публике?

О боже.

- Что?

- Частный репетитор*! – восклицает Дэдпул, а затем разражается хихиканьем.

_____________________________________________________________________________
*американский юмор, игра слов: репетитор – tutor созвучно со сленговым toot – «выпускание газов», поэтому тот, кто не пукает на публике сделает это в «приватной (частной) обстановке», как-то так…
_____________________________________________________________________________

У него вырывается неохотный смешок, больше связанный с ликованием Дэдпула, чем с шуткой, которую он определенно слышал раньше. Может быть, он тоже скучал по Дэдпулу. Может быть, когда-нибудь он сможет это признать. Может быть… Может быть, на этот раз все не закончится потерями и горем.

- Я думаю, ему понравилось, - шепчет Дэдпул.

Он не поправляет его.

***

Десять месяцев с момента начала

- Почему ты никогда не называешь меня по имени?

Питер запинается на полуслове, рассказывая об одном из своих занятий (стараясь не упоминать такие подробности, как преподаватель, университет и что речь идет о занятиях, которые он посещает, а не просто о чем-то, что он почерпнул из Вики-залипания).

- А?

- Ты же знаешь его, да? – спрашивает Дэдпул.

Они сидят на противоположных концах дивана: Питер со своим костюмом на коленях и вытянутыми ногами на средней подушке зашивает отвратительный разрез, который соответствует зашитой ране на его груди, а Дэдпул с разобранным пистолетом на кофейном столике тщательно очищает каждую деталь.

- Ты получил на меня большое неприятное досье Щ.И.Т.а, как только я приземлился в городе, не так ли? Может быть, даже раньше. Так почему ты не называешь меня по имени?

- Я… Я не знаю. Я уважаю твою конфиденциальность.

Он фыркает, щиплет Питера за большой палец ноги и шевелит им.

- У меня нет тайной личности, малыш. Нечего защищать. Быстрый поиск в Google по любому из моих имен приведет тебя прямо к другому.

Питер вырывает свои ноги из цепких рук Уэйда.

- Ладно… - Он делает паузу. – Итак, Уэйд, ты вообще слушал? Или мне нужно начать с самого начала, с атома?

Он смеется:

- Как насчет того, чтобы я сходил за пиццей, а потом ты сможешь еще немного поразить меня своим научным «мумбо-юмбо»? Я думал Тони-тигр* вернулся в мою постель на второй раунд, а это всего лишь урчит твой маленький животик, не так ли?

_____________________________________________________________________________
*Tony the Tiger – это рекламный мультяшный антропоморфный тигр-талисман хлопьев для завтрака Kellogg's Frosted Flakes (также известных как Frosties), появляющийся на их упаковке и в рекламе.
_____________________________________________________________________________

Питер горячо краснеет под своей маской:

- Я… Ты не обязан этого делать. Я могу пойти…

- Ни за что! Ты обещал, что мы сможем потусоваться сегодня!

- Я сказал, что могу остаться ненадолго и починить свой костюм, - поправляет Питер.

Он позволил Дэдп… Уэйду зашить себя, потому что, скажем честно, у него это получается намного лучше, и когда Уэйд предложил свой набор для шитья, он не смог ему отказать. Несмотря на то, как часто это происходит, он ненавидит раскачиваться на паутине по городу с видимыми ранами. Это делает его уязвимым и ставит под угрозу его личность. Последнее, что ему нужно, это чтобы кто-то сопоставил раны Паучка и Питера Паркера.

- Без разницы! Пожалуйста, Паутинка? Я возьму двойную пепперони, и мы будем играть в Mario Kart, пока тебе не надоест проигрывать мне, а потом мы сможем смотреть ужастики, пока не взойдет солнце, и я приготовлю панкейки. Все будет прямо как в кино!

- Я…

Это звучит весело. Стоит ли? Он не должен дружить с наемником. Что бы сказала тетя Мэй? Опять же, что бы сказала тетя Мэй о большинстве вещей, которыми он занимается в свободное время? Кроме того, Уэйд на самом деле больше не наемник. Он по-прежнему берется за работу, но только за ту, которая не требует подтвержденного убийства и может быть выполнена без этого. Во всяком случае, тот так говорит, но какой у него есть выбор, кроме как поверить ему? Он достаточно видел его в действии, чтобы знать, что тот вполне способен на несмертельное насилие, но придерживается ли он этого, когда Человека-паука нет рядом?

- Хорошо, - говорит он. – Но только пицца и видеоигры. Я не могу остаться на всю ночь.

Уэйд стонет:

- Ладно, хорошо. Но я собираюсь уговорить тебя на пижамную вечеринку на днях.

Он фыркает:

- Удачи.

- Мне не нужна удача, когда я прилагаю максимум усилий, - бормочет Уэйд, набирая что-то не телефоне. – Ты когда-нибудь пробовал пиццу из «Lombardi’s Pizza».

Он садится:

- Ты заказываешь «Ломбарди»?

- Конечно. Все самое лучшее для тебя, сладкий!

- Тебе не нужно…

- Я не думаю, что ты понимаешь, что значит приложить максимум усилий. Итак, ты хочешь двойной сыр или нет? Похоже, они всегда экономят.

Питер прикусывает губу, но его желудок снова издает урчание, давая знать о своем желании.

- Ага, конечно, двойной сыр, - бормочет он.

Уэйд ухмыляется, его маска имитирует выражение лица, но он ничего не говорит, продолжая набирать.

Питер возвращается к шитью, размышляя о том, что Дэдп… Уэйд, по сути, приударяет за ним. По дружески, но все же. Проблема в том, что он не думает, что возражает. Несмотря ни на что, ему нравится Уэйд. Ему нравится проводить с ним время. Он просто не думает, что следует это делать. Он должен был усвоить этот урок семь лет назад.

- Скоро вернусь! – говорит Дэдпул, вскакивая на ноги так внезапно, что Питер втыкает в себя иглу. – Они не доставляют так далеко, поэтому я должен забрать ее сам.

Борясь с желанием сорвать перчатку и пососать уколотый палец, Питер смотрит на свой наполовину зашитый костюм, а затем на голую грудь и еще свежую рану. Он не может уйти в таком виде:

- Я…

- Не беспокойся, малыш. Ты побудешь здесь, а я вернусь прежде, чем ты успеешь произнести «Чимичанги»!

- Чимичанги, - сухо произносит он. – Ты действительно не должен…

- Я тебя не слышу! – объявляет Дэдпул, припуская дальше по коридору в спальню. – Никуда не уходи! Мне нужно переодеться во что-нибудь более удобное. В прошлый раз, когда я был там в полном прикиде, они вызвали копов. Ты можешь в это поверить, Паутинка? Позвонить в полицию? Из-за безобидного меня? Я даже ни на кого не наставлял свой пистолет! Предыдущий раз не считается!

Дэдпул продолжает что-то бормотать, его односторонний разговор перемежается ворчанием и приглушенными словами, пока он снимает свой костюм.

Затем он заметно замолкает. Питер прекращает шить и, нахмурившись, оглядывает пустой коридор. Прежде чем он успевает окликнуть, легкие едва слышные шаги возвещают о скором возвращении Уэйда. Может быть, таблички…

Уэйд колеблется в конце коридора, и Питер практически уверен, что у него отвисает челюсть. На нем нет ни штанов, ни маски, только темная толстовка и боксеры с Капитаном Америкой. Его капюшон натянут на голову, но не настолько, чтобы он не мог разглядеть настороженное выражение его лица, и…

Оу.

О, нет.

Его глаза теплые, мягкие и гораздо более выразительные, чем он когда-либо мог себе представить. Он думал, что у того хорошо получается передавать выражение лица через маску, но увидев его без маски, он понял, что, похоже, все это время он разговаривал с кирпичной стеной.

И, черт возьми, эти бедра. Он переводит взгляд обратно на его лицо, прежде чем происходит что-то позорное.

Дыши, идиот. И ради всего святого, скажи что-нибудь!

- Ты собираешься выйти так? – выпаливает он слишком легкомысленным голосом, глядя ему в глаза. Сомнение пробегает по лицу Уэйда, как жук, которого он быстро давит. – Штаны, Уэйд. Я понимаю, что на вывесках указаны только рубашка и обувь, но требование к брюкам явно подразумевается.

Облегчение и что-то похожее на изумление наполняют глаза Уэйда, и он не возражает. Как он должен вернуться к разговорам с маской Дэдпула после того, как он мельком увидел человека под ней? Да, шрамы есть, но он ожидал их увидеть, и это не что-то такое, чего он не видел раньше во время их многочисленных совместных трапез. Похоже, они действительно покрывают все тело, но Уэйд предупреждал его об этом, так что это не удивительно.

Отсутствие бровей… это прискорбно.

Хотя, все это не имеет значения. Как его может волновать такая ерунда, как волосы и кожа, когда он видит, как его глаза светятся юмором, а губы растягиваются в озорной ухмылке?

- Кооонечно, так и есть, Паучок. Точно так же, как нужно спускать воду, когда все, что ты сделал, это пописал.

Он моргает, и сердце Питера замирает.

- Я имею в виду…

- Ай-ай-ай! Тебе меня не одурачить, но на этот раз я пойду на поводу у твоей нежной натуры.

Он ныряет обратно в свою комнату, а когда выходит, на нем спортивные штаны и пара кроссовок, достаточно потрепанных, чтобы соперничать с теми, что стоят дома рядом с входной дверью Питера.

Уже выходя через открытую дверь, он говорит:

- Чувствуй себя как дома. Mi casa es tu casa*.

_____________________________________________________________________________
*Мой дом – твой дом.
_____________________________________________________________________________

- Если это твой хитрый способ заставить меня прибраться за тобой, то он не сработает.

Уэйд улыбается, широко и свободно:

- Черт, всегда знал, что ты слишком умен для меня.

- И не забывай об этом.

- Не забуду, - произносит он, как обещание. Бросив последний взгляд на Питера, он выходит в коридор и закрывает дверь.

Питер не обращает внимания на запах и тяжело откидывается на спинку дивана. Уэйд всегда так на него смотрит? Как будто он шокирован и обрадован тем, что Питер может выносить его компанию? Может быть, ему стоит перестать притворяться, что тот настолько сильно его раздражает? Видит Бог, он давным-давно перестал просто терпеть компанию Уэйда. Может быть, пришло время ему вести себя соответствующе.

О боже, у него проблемы. У Уэйда проблемы. Черт, если все пойдет так, как в прошлый раз, когда он пытался завести друзей, то весь город окажется в беде. И все же… Такое чувство, что уже слишком поздно поворачивать назад. Как будто что-то пришло в движение, а он просто присоединился в качестве наблюдателя.

***

Год с момента начала

Раздается знакомый скрип кожи, когда кто-то садится рядом с ним, достаточно близко, чтобы он мог почувствовать исходящий жар. Он поднимает глаза, уже зная, кого увидит, но все равно удивляется, обнаружив Уэйда, сидящего рядом с ним в переполненном поезде метро.

Он открывает рот, но затем захлопывает его и опускает голову, вспоминая, что сейчас он Питер, а не Человек-паук.

Осёл. Это же фактически прямой путь раскрыть свой самый большой секрет самым идиотским из возможных способов.

- Не волнуйся, - говорит Уэйд.

Он вскидывает подбородок, чтобы с бешено колотящимся сердцем встретиться взглядом с невидящими белыми глазами маски Дэдпула. Он его узнал? Он догадался? Он знает?

- Я соблюдаю строгий режим отсутствия мертвых. Твое милое личико в безопасности.

Оу.

- Я не волновался, - говорит он.

Стоп. Должен ли он волноваться?

Прозвучало как-то не очень. Он имеет в виду, стал бы обычный гражданский волноваться? За последний год о его партнерстве с Дэдпулом много писали в новостях, но технически Дэдпул по-прежнему остается наемником, даже если он больше не убивает. С тех пор, как широкая общественность узнала о его карьере, к нему в лучшем случае относятся равнодушно.

- Серьезно? – спрашивает Уэйд, выпрямляясь и каким-то образом излучая удивленное удовольствие, когда смотрит на Питера сверху вниз. Он выпячивает грудь и говорит, - мне осталось два дня до того, как я получу свой годовой чип.

- Я… не знал, что для этого делают чипы.

Он участвует в какой-то программе АА* для перевоспитавшихся убийц, о которой он ничего не знает? Как он мог это пропустить? Не может быть, чтобы Уэйд не сказал ему о чем-то подобном. Он не скрытничает, когда дело доходит до получения одобрения Человека-паука.

_____________________________________________________________________________
*Анонимные Алкоголики, или АА (англ. Alcoholics Anonymous) — содружество, объединяющее людей, которые делятся друг с другом своим опытом, силами и надеждами, чтобы решить свою общую проблему и помочь другим избавиться от алкоголизма.
_____________________________________________________________________________

- О, не такой чип. Я думал о барбекю или о целой куче разных видов «Принглс». Он наклоняет голову набок и говорит, - Как ты думаешь, это обесценивает достижение, если я получу больше одного вида чипсов? Не слишком ли это грандиозно? Я имею в виду, это всего лишь год. Паук занимается этим уже десять лет, понимаешь? Может быть, мне стоит приберечь «Принглс» до пятилетнего юбилея или что-то в этом роде? Я знаю, что Паучку не нужны чипсы… Я понял! Заткнитесь, я сказал, что понял!

- Э-э, нет? – говорит Питер, игнорируя внутренний спор Уэйда. – Я имею в виду, это ведь твой праздник, верно? Ты должен делать это так, как тебе хочется. Ты приложил усилия. Ты заслуживаешь награды.

Уэйд молча смотрит на него сверху вниз с неподвижной маской.

Он ерзает на своем сиденье и отводит взгляд, впервые замечая, что у них есть зрители, хотя в типичной манере для ньюйоркцев они делаю вид, что не подслушивают. Правда, Дэдпула трудно игнорировать, даже по нью-йоркским меркам. Должно быть, странно, что он буднично болтает с ним о том, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз кого-то убил.

Он прочищает горло и опускает подбородок на грудь.

- Ты милый, - наконец, говорит Дэдпул, вызывая румянец не щеках Питера. – К сожалению, я занят.

Питер вскидывает голову, чтобы уставиться. Что? С каких это пор Уэйд с кем-то встречается? И почему он ничего ему не сказал?

Дэдпул фыркает и вытягивает ноги перед собой:

- Не делай такое лицо. Это своего рода односторонняя сделка. Паучок ни за что бы не влюбился в такого долбоеба, как я, даже если бы я не был таким чертовски отвратительным под всем этим, - он обводит жестом все свое тело, и у Питера пересыхает во рту.

Он никогда не поймет, почему Уэйд не видит, насколько привлекателен. Да, его кожа не ахти какая, и к отсутствию бровей нужно привыкнуть, но в остальном он… Его яркие глаза, его раскатистый смех, широкие плечи, крепкая грудь, подтянутый пресс, бедра… Черт, его бедра.

Он прикусывает губу и отворачивается, надеясь скрыть румянец, заливший щеки. Прекрати, прекрати, прекрати! Голая бабуля! Тетя Мэй застукала его, когда он уединился!

Он выдыхает. Затем он осознает, что Уэйд продолжает говорить, скрестив руки за головой и уставившись в потолок.

- …что, да, конечно, он слишком хорош для меня, да, но это как… я почти уверен, что мы друзья? Каким-то образом? Долгое время мы были сугубо коллегами, но теперь мы общаемся вне работы, так что это означает, что мы друзья, верно? И если я смогу каким-то образом заставить его стать моим другом, тогда, может быть, появится шанс… Я знаю, это дерьмовый способ начать отношения, но я довольно дерьмовый человек, если ты не заметил. Неважно. В любом случае, мы не должны опускать его до нашего уровня, - он вздыхает и садится прямо, поворачиваясь на своем сиденье, чтобы посмотреть на Питера, соприкасаясь коленями. – Ты хороший слушатель, но это моя остановка. – Скрипнув кожей, он поднимается на ноги и кричит Питеру через плечо, - пришли мне счет.

Хихикая про себя, он выходит из поезда.

Питер мгновение смотрит ему вслед, стараясь переварить услышанное. Уэйду осталось два дня до года без убийств? Он считает себя «несвободным» из-за их дружбы? Многовато информации для одного раза.

Кстати, на какой они остановке? Он выглядывает на платформу и чертыхается. Он должен был сойти две остановки назад. Теперь он опоздает на ужин. Он хватает свой рюкзак и умудряется протиснуться между дверями как раз перед тем, как они захлопываются. Он замечает Уэйда, исчезающего на лестнице наверху, и слышит его грубый голос, радостно болтающий на ходу.

У него щемит в груди, когда он понимает, что он хочет пойти с ним, но он просто отбрасывает это чувство прочь. Это глупо. Они только вчера тусовались, и, скорее всего, будут это делать завтра, а если нет, то послезавтра. Он может прожить один день без Уэйда. Кроме того, прошло уже слишком много времени с тех пор, как он навещал тетю Мэй, и он тоже скучает по ней.

Пока он ждет поезд, который отвезет его обратно, он предается фантазии, в которой Мэй и Уэйд находятся в одной комнате в одно и то же время, и ему не нужно выбирать между ними. И то, что он представляет, это определенно не «знакомство с родителями» в квартире Мэй. Они с Уэйдом определенно не прижимаются друг к другу на диване после десерта, и Мэй определенно не поддразнивает их добродушно о том, какая они милая пара, и не заставляет их пообещать навещать ее чаще, прежде чем они отправятся домой в их общую квартиру. Неа.

У него есть родственная душа, а у Уэйда ее нет, так что так все не будет.

***

Питер впечатывается головой об оконную раму, пытаясь нырнуть в нее, не позволяя громоздким пластиковым пакетам, обмотанным вокруг его руки, лишить себя равновесия.

- Блядь!

Он удерживается на ногах, но ударяется об пол с глухим стуком, который наверняка расстроит соседей снизу, пока пакеты падают в перевернутую картонную коробку, которая служит Уэйду прикроватной тумбочкой. Лампа без абажура опрокидывается набок. Он бросается вперед и ловит ее за несколько миллиметров до того, как голая лампочка ударяется об пол, но теперь коробка раздавлена с одной стороны.

- Твою мать, - ворчит он. Он освобождает руку от пакетов, позволяя им с грохотом свалиться на пол в беспорядочную кучу, и засовывает лампу под мышку, пытаясь выровнять коробку. Смятая сторона не выпрямляется полностью, но она становится достаточно ровной, чтобы лампа не опрокинулась, когда он ставит ее обратно, поэтому он считает, что этого достаточно.

- Вы правы.

Он подпрыгивает и оборачивается, чтобы обнаружить Уэйда, прислонившегося плечом к дверному косяку с пистолетом в руке, направленном в пол, и качающего головой.

Эмм, алё? Паучье чутье? Где ты, черт возьми?

- Официально ему больше не разрешается высмеивать людей, которых мы ловим за взломом и проникновением, - говорит Уэйд. Он одет в мягкую красную рубашку с длинными рукавами и темно-синие спортивные брюки. Он также без маски, что означает, что Питер видит, как его глаза сияют весельем, а губы искривляются в ухмылке.

- Заткнись, - говорит Питер, надувшись.

Он стягивает маску и бросает ее на кровать, прежде чем взъерошить волосы. Он ненавидит, когда они прилипают к голове после того, как он потеет, и хотя сейчас начало июня, лето обещает быть жарким.

Его сердце колотится в груди, и он старательно избегает смотреть на Уэйда, когда говорит:

- Разница в том, что я не профессиональный преступник, поэтому не должен быть хорош в этом. Я, ммм, принес тебе кое-что.

Он хлопает себя по бедрам, пока не находит потайной карман и не вытаскивает металлический диск, над которым он корпел последние два дня. Он считает, что получилось довольно неплохо. Это массивный золотой металл, который сверкает на свету так, как он знал, понравится Уэйду, а прямо посредине жирным шрифтом выбито «12 месяцев». Он пропустил обычную фразу «Будь верен самому себе*», потому что это слишком много слов, чтобы он поверил, что не облажается со своим ужасным почерком, а также потому, что это Уэйд. Невозможно предсказать, как тот истолкует подобное двусмысленное заявление вроде этого.

_____________________________________________________________________________
* «To Thine Own Self Be True» - Шекспир «Гамлет», слова Полония (Акт 1, сцена 3), переводы разнятся – «Будь честен сам с собой» и «Будь верен сам себе».
_____________________________________________________________________________

Он бросает монету Уэйду, но Уэйд стоит как вкопанный и даже не пытается ее поймать. Она соскальзывает с его подбородка, отскакивает от груди и закатывается под комод.

- Чувак! Я так старался!

Он чувствует пристальный взгляд Уэйда на своей спине, когда падает на четвереньки и вслепую нащупывает монету. Он находит ее и вытаскивает вместе с изрядной порцией паутины.

- Гадость! – он яростно трясет рукой, чтобы избавиться от нее, но она крепко прицепилась, так что он вынужден вытереться о бедро. Он подавляет дрожь и поднимается на ноги.

Все идет не так, как он надеялся.

Уэйд продолжает таращиться на него с широко раскрытыми от шока глазами. Питер вроде как впечатлен. Он никогда раньше не видел, чтобы тот лишался дара речи. Если бы нервы у него не начали сдавать, он, возможно, слегка похлопал бы себя по спине.

- Вот, - он подходит к Уэйду, берет его за запястье и вкладывает монету в свободную от оружия руку. – Просто, э-э… Хорошая работа. Я горожусь тобой.

Боже, он что, краснеет? Что за глупость – краснеть из-за этого. Возьми себя в руки, Паркер!

Он прочищает горло и отступает на полшага. О, нет, он все еще очень близко. Будет ли более неловко снова отступить или остаться на месте?

Уэйд опускает взгляд на монету в своей ладони, но, кажется, не врубается, прежде чем снова поднять взгляд на Питера. Он облизывает губы, а затем говорит:

- Э-э, Паучок? Я думаю, ты…

- Это Питер, - перебивает он, слова вылетают из него, как стрекот сверчков, когда он пытается не заламывать руки. – То есть, если хочешь, ты можешь называть меня Питером. Это… - Он машет рукой, сам не понимая, что хочет этим сказать. Блядь. Он надеялся, что Уэйд примет все так, как есть, и не будет раздувать из мухи слона. О, кого он обманывал? Уэйд обожает раздувать из мухи слона. В этом, собственно, вся его жизнь.

Уэйд пристально смотрит на него.

- Вы правы, - бормочет он. – Думаю, он действительно ударился головой.

- Я не ударялся! Ну, ладно, я ударился, но это было не сильно, и я все равно уже планировал это сделать, так что… неважно. Просто… Ты мой друг. Глупо было продолжать прятаться от тебя.

- Я… что?

- Уэйд, ты мой друг. Ты был им постоянно.

Он скрещивает руки на груди и не говорит ему, что если бы у него где-то там не было родственной души, они могли бы стать чем-то большим. Он не говорит ему, что хотел бы, чтобы тепла, окутывающего его сердце, там не было, чтобы он, возможно, мог поцеловать Уэйда, не чувствуя при этом, что изменяет кому-то, кого никогда не встречал. Он не говорит ему, что хотел бы, чтобы это пятнышко тепла было связано с Уэйдом.

Друзья, это то, что он может. Даже, лучшие друзья. Этого должно быть достаточно.

Уэйд опускает взгляд на монету в своей руке, и на его лице появляется понимание. Он сжимает монету в кулаке и обвиняюще тычет пальцем в грудь Питера:

- Ты мой мозгоправ!

- Я… что?

- Из поезда! – ухмылка начинает формироваться только для того, чтобы застыть, когда глаза Уэйда снова расширяются, а затем выражение его лица замирает и становится пустым.

Дерьмо. Все идет не так, как он надеялся.

Он делает глубокий вдох:

- Послушай. Я… то, что ты сказал в поезде…

- Забудь об этом, - отрезает Уэйд. – Я сморозил глупость. Сумасшедший, помнишь? В половине случаев я не знаю, что вылетает из моего собственного проклятого рта. - Он смеется, но это совсем не похоже на его обычное жизнерадостное хихиканье, а улыбка, которую он выдавливает из себя, не достигает его глаз.

Питер прикусывает нижнюю губу. Появляется желание плюнуть на все и забыть об этом. Прям напрашивается. Но… он хочет, чтобы Уэйд знал, что он слишком строг к себе. Что он, Питер, не слишком хорош для него. Черт возьми, у него есть свой собственный «шведский стол» проблем. Он хочет сказать ему, что если бы судьба уже не свела его с кем-то другим, то он был бы готов посмотреть, как сложатся их отношения.

Или от этого ему станет только хуже? Стал бы он в любом случае уговаривать его попробовать? Ему бы это не понравилось. Он понимает, что никогда не встретит свою вторую половинку, что с ним не хотят иметь ничего общего, что половинке лучше без него, но… все же это его родственная душа.

Может быть, это и к лучшему, если он оставить все, как есть. Что хорошего будет в том, чтобы сказать Уэйду, что он хочет его, но не позволит себе быть с ним?

- Я принес «Принглс», - говорит он вместо этого, указывая большим пальцем через плечо на забытые пакеты на полу под окном. – Все вкусы, которые… Я и не подозревал, что их там много? Мне пришлось зайти примерно в восемь разных магазинов, и я теперь определенно на мели, так что, если ты позже решишь, что хочешь настоящей еды, то покупаешь ты.

Он задерживает дыхание, когда Уэйд переводи взгляд с него на пакеты, а затем снова на него. Наконец, на его лице появляется настоящая улыбка, и он кладет свой пистолет на комод:

- И все это для меня?

Питер пожимает плечами и отводит взгляд, не уверенный, что за выражение у него на лице. О, боже, он не продумал это до конца. Он не учел, как часто полагается на свою маску, чтобы скрыть выражение своего лица рядом с Уэйдом. Теперь он увидит каждый румянец, каждую глупую улыбку, каждое микровыражение лица, которые обычно он может скрыть. Тетя Мэй говорит, что он – открытая книга. Она всегда может сказать, что он чувствует по выражению его лица. Может быть, это была не такая уж хорошая идея.

- Посмотри на себя! – восклицает Уэйд, бросаясь вперед, чтобы взять Питера за плечи. Он нахально ухмыляется рядом с его лицом. – Ты такой милый, Пити!

- Прекрати, - он хмурится и толкает Уэйда в грудь, пока тот не отступает, снова смеясь.

- О, нет! – Уэйд прижимает ладонь к щеке и оставляет ее там, хлопая на Питера глазами без ресниц. – Твой взгляд гораздо менее пугающий без маски. Ты мимимишный! Да, да, как щенок! Или детеныш скунса! Теперь я никак не смогу воспринимать твои угрозы всерьез.

Он сильнее испепеляет взглядом:

- Я все еще могу надрать тебе зад. Ты не возражаешь, если я переоденусь в твоей ванной? – он дергает за лямки свой рюкзак. – Нет смысла торчать теперь в костюме. Почему бы не почувствовать себя комфортней.

- Малыш, я бы больше всего хотел, чтобы ты чувствовал себя комфортно в моем скромном жилище, - говорит Уэйд, возвращаясь на свое место у дверного косяка и лениво улыбаясь ему, скрестив руки на груди, - но ты уже продемонстрировал больше кожи, чем когда-либо, так что ты можешь пойти дальше, до конца, прямо здесь, прямо сейчас. Покончи с напряженностью. Избавься от этой тайны. Пошли всеееее к черту.

Питер закатывает глаза и испытывает некоторое удовлетворение от осознания того, что Уэйд в кои-то веки может видеть, как он это делает.

- Ха-ха.

Он проталкивается мимо него, не обращая внимания на то, как Уэйд заполняет пространство, заставляя Питера давить ему на грудь, чтобы пройти. Он ныряет в ванную и со скрипом захлопывает дверь, когда та царапается о раму.

Он испускает тихий вздох облегчения и ловит свое отражение в зеркале. Его щеки все еще покрывает легкий румянец, но он полагает, что должен привыкнуть к этому, если теперь он собирается быть без маски рядом с Уэйдом.

Он вылезает из своего костюма и натягивает пижамные штаны в красно-черную клетку и поношенную черную толстовку, на подоле которой всего несколько дырок. Он кидает повторный взгляд на свое отражение и затем фыркает. Он не собирался копировать цветовую гамму Дэдпула, ну и ладно. Предполагается, что сегодняшний день посвящен празднованию достижений Уэйда, так что хуже не будет, если немного потешить его самолюбие. Наверное.

***

- Если я съем еще один Прингл, я умру, - стонет Питер. – Какой орган отвечает за переработку искусственных ароматизаторов, потому что я думаю, он готов выйти из строя.

Его ноги закинуты на спинку дивана, а голова свисает с сиденья. Уэйд растянулся рядом с ним, правым боком вверх, вжавшись в подушку, в окружении пустых упаковок из-под «Принглс».

- Откуда мне знать? Ты же парень из науки, - бормочет он, уставившись в телевизор расфокусированным взглядом. Он напевает себе под нос коротенькую мелодию из шести нот, а затем спрашивает, - может, мне заказать чимичанги, Билл? Билли Боб*? Мистер Най? Доктор Най? Имеет ли Билл Най докторскую степень? Мне кажется, я должен знать это.

_____________________________________________________________________________
* Видимо не может выговорить «малыш» - Baby boy, получается Billy Bob – «Били Боб».
_____________________________________________________________________________

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но я никогда раньше не отказывался от бесплатных тако и не собираюсь начинать сейчас.

Уэйд фыркает от смеха и взъерошивает волосы Питера, поднимаясь с дивана. Он замирает, как только оказывается на ногах, как будто только сейчас осознает, что сделал.

- На этот раз не забудь о сметане, - говорит ему Питер, прежде чем он успевает подумать об этом. Он не хочет, чтобы Уэйд испытывал неловкость из-за прикосновений к нему. Он никогда не уклонялся от физического контакта, когда Питер был в костюме. Он не хочет, чтобы это изменилось сейчас, когда он показывает свое лицо.

Дэдпул испепеляет его взглядом:

- Один раз! Один раз за весь год нашей лучшей дружбы я забыл про сметану, и теперь я обречен слушать об этом до конца своих дней. Какая-то сплошная непруха.

- Ага, - говорит Питер, улыбаясь ему снизу вверх. Он подтягивает колено почти к самому носу и толкает руку Уэйда босой ногой. – Поторопись и сделай заказ. Я умираю с голоду.

- Ты властная мелочь, ты знаешь об этом? К тому же, будь осторожен с этими вещами. Я фут-фетишист.

Питер закатывает глаза:

- Ты врун.

Уэйд приподнимает бровь или то, что было бы бровью, если бы она у него была:

- Да, но что более важно, я не придирчив к тому, какие части тебя заводят меня. Если это должны быть ноги, то пусть это будут ноги.

- Уэээээйд, - скулит Питер. Он выпячивает нижнюю губу и прижимает руки к животу.

- Ах! – Уэйд прикрывает глаза и, спотыкаясь вслепую, бредет на кухню. – Убери сейчас же! Эти глаза Бэмби нужно запретить. Никому не нужна такая сила!

Питер смеется, когда Уэйд врезается в стену и опрокидывает ящик с резиновыми пулями, которые разлетаются по полу вместе с остальным мусором, прежде чем ему, наконец, удается найти кухню и скрыться из виду.

Его улыбка не исчезает, когда он переворачивается, чтобы растянуться на диване во всю длину. Ему тепло в толстовке, кондиционер дует через оконный блок, и он слышит низкий рокот голоса Уэйда на кухне, когда он делает их обычный заказ. Диван не очень удобный – от него все еще ужасно пахнет – но он доволен так, как не был уже очень-очень давно. Ни разу после Гвен. Ни разу с тех пор, как Человек-паук разрушил жизни трех людей, о которых он беспокоится больше всего на свете, если не считать тетю Мэй.

Жизнь налаживается.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man

---

Paradise (spread out with a butter knife)

Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:

- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.

Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.

И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?

Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.

Глава 2 (Часть 1).

Глава 2. Шаг за шагом (Часть 1).

Месяц с момента начала

Лето – отстой.

Почему все самое безумное дерьмо случается в самые жаркие месяцы года? Вы никогда не обнаружите в январе гигантское илистое существо, прячущееся в канализации и загрязняющее воду. Это всегда самое липкое и вонючее время года, когда мерзкие злодеи показывают свои уродливые физиономии. Или в данном конкретном случае, их отсутствие.

- Что значит, ты потерял его? – рявкает Питер.

Он хватает Дэдпула за толстые черные ремни, перекрещивающиеся у него на спине под катанами, и маятником на паутине опускает их обоих на тротуар.

- Оно само вползло в слив в душевой! – восклицает Дэдпул, отработанно приземляясь на согнутые колени. – Что я должен был делать? Швырнуть ему вдогонку гранату?

Они оба не обращают внимания на людей, которые отскакивают от них, ругаясь в шоке от их внезапного появления, хотя Питер слегка машет взволнованному малышу, который цепляется за джинсы своего отца и указывает на них с восторженной улыбкой.

- Ты же сам сказал, что мы должны быть более ответственными в отношении причинения вреда имуществу, - продолжает Дэдпул.

Питер закатывает глаза и сдерживает стон, понимая, что тот впадает в знакомые разглагольствования.

- Что, кстати, просто безумие. Чушь собачья! Это не ты причиняешь материальный ущерб. Ты спасаешь город от еще большего материального ущерба и, сам знаешь, бесчисленных смертей? Но кого волнуют жизни, когда…

- Пул, - прерывает он с усталым вздохом, когда они пробираются сквозь обеденную толпу, - гранаты внутри общественных зданий по-прежнему и всегда будут под запретом. Не имеет значения, кто…

- Вот почему я этого не сделал! Я лишь хочу сказать, что люди должны дать тебе небольшую поблажку.

Он замечает крышку канализационного люка, которая находится не посреди дороги, и хлопает Дэдпула по локтю, прежде чем направиться к ней, поворачиваясь боком, чтобы проскользнуть между двумя голодными офисными работниками, никого не задев. Судя по крикам и проклятьям у него за спиной, Дэдпул не проявляет такой же вежливости. Он игнорирует это. За один день тот может ввязываться во множество драк, но даже он, в конце концов, перегорает. Так что Питер не зацикливается на этом.

С помощью небольшой паутинки и легкого рывка крышка отодвигается в сторону, открывая бездну тьмы, ведущую в промозглое темное подбрюшье города.

Дэдпул заглядывает через плечо в дыру:

- Оу, Паучок, ты всегда водишь меня в самые красивые места.

Он стреляет паутиной в уличный фонарь над ними:

- Что я могу сказать, экскурсия по Нью-Йорку от Паучка – единственная в своем роде.

Он спрыгивает в яму, полагаясь на свое паучье чутье, которое предупредит его о приближении к земле, чтобы замедлить спуск, прежде чем он сломает себе ноги.

- Я начинаю думать, что мне надо было идти к Мстителям на спецкурс для героев, - кричит Дэдпул ему вслед, равномерный лязг и топот указывают, что он решил спуститься по лестнице. – Держу пари, им не приходится спускаться в канализацию.

Питер фыркает, но оставляет свое мнение о Мстителях при себе, отсоединяя свою паутину. В последнее время они особенно раздражают.

Что ты делаешь, проводя время вместе с Дэдпулом? Ты же знаешь, что он убийца, не так ли? Рано или поздно кто-нибудь закажет тебя, и он нажмет на курок. Он сумасшедший. Он непредсказуем. Он психопат. Он убьет тебя.

Бла-бла-бла.

Даже Щ.И.Т. почувствовал себя вправе навязывать ему свое «бесценное» мнение и попытался «отстранить его от задания». Удачи, черт возьми, в устранении его от задания, на которое его никогда не назначали. Он голову дает на отсечение, что они не понимают что значит «независимый консультант». Он не один из их агентов. Он на них не работает. Никогда раньше. И никогда в будущем.

Позволить Дэдпулу следовать за собой было смутной идеей, на которую он как бы случайно согласился, но теперь он взял на себя обязательство. Хотел ли он нести ответственность за исправление Дэдпула? Нет. Ждал ли он с нетерпением возможности поработать нянькой? Нет. Собирается ли он отступиться и все бросить сейчас, когда куча народа твердит ему об этом? Черт возьми, нет.

Кроме того, Дэдпул прав. Мстители не занимаются грязной черновой работой, необходимой для обеспечения безопасности Нью-Йорка изо дня в день. Эта обязанность ложится на него и на еще нескольких избранных, таких как «Защитники», и на данный момент, каким-то образом, на Дэдпула. Мстители появляются только из-за угроз галактического масштаба, а затем пожинают всю благосклонность общественности. Илистый монстр в канализации, загрязняющий водоснабжение и отправляющий детей в больницу с отравлением свинцом, даже не мелькает у них на радаре.

Вот почему их здесь нет. Вот почему он здесь. Вот почему он отказался от их модного членского значка, когда понял, что они не только ожидали, что он снимет перед ними маску, но они также собирались отнять у него Нью-Йорк. Они ожидали, что он будет на побегушках у Щ.И.Т.а. Прыгать, когда говорят прыгать, и сидеть сложа руки и ни хрена не делать все остальное время.

Этого никогда не будет.

- Ты выглядишь напряженным, - говорит Дэдпул рядом с ним. – Боишься темноты? Можешь держать меня за руку, если хочешь.

Что-то касается его руки, но он отмахивается от этого с раздраженным ворчанием.

- Давай попробуем это направление. Держи ухо востро в отношении чавкающих, хлюпающих звуков.

- Это значит – никаких разговоров? Похоже, это может означать – никаких разговоров.

- Ни слова.

- Вот, блин. Эта миссия становится все хуже и хуже.

- Ты еще расскажи мне об этом.

- Ты только что сказал…

- Пул, - строго говорит он.

Дэдпул издает разочарованный горловой звук.

- Я знаю, - бормочет он себе под нос. – Он невозможен. Не успеешь оглянуться, как он попросит нас жонглировать без рук.

Он выдавливает улыбку. Было бы интересно посмотреть.

***

- Это отстой. Я никогда не смогу это снять, - скулит Дэдпул, теребя промокшую кожу, плотно прилипшую к его бедру.

Питер отворачивается, сосредоточившись на сушке своего ботинка.

- Ты идиот, который подумал, что принести себя в жертву илистому монстру – это хорошая идея.

- Нет! Не хорошая идея! Но это было лучше, чем то абсолютное ничего, которое ты придумал.

- Серьезно? Было ли лучше, что мне пришлось спасать твою задницу, вместо того, чтобы придумывать что-нибудь полезное?

- Мне понравилось, - ворчит Дэдпул. – Заткнись… Знаю, но дело не в этом. Заткнись! Я понял!

О боже. Это будет один из тех дней. Может быть, ему стоит придумать оправдание и уйти…

- Знаешь, Паучок, я сегодня не в настроении для чимичанги, - говорит Дэдпул, его типичная анимация явно отсутствует. – Я думаю, что проглотил немного этой заразы, и та плохо усваивается в моем животе.

Питер хмурится:

- С тобой все будет хорошо?

Дэдпул фыркает:

- Со мной всегда все будет хорошо. – В его словах слышится горечь. – Увидимся через два дня на обычном месте. Ты же не будешь голодать, если папочка Пул тебя не накормит, да? Все еще удерживаешь свою блестящую новенькую работу?

- Ага. – Хочет ли он, чтобы Дэдпул ушел? Он никогда в этом не признается, но… ему вроде как нравятся их ужины на крыше. Хорошо, когда есть компания. С другой стороны, он только что назвал себя папочкой Пулом, так что… - Увидимся в четверг?

- Ага, - Дэдпул отдает небольшой салют и достает свое альпинистское снаряжение.

Питер наблюдает, как он уходит, сбитый с толку этим общением. Все было хорошо до тех пор, пока его таблички не начали с ним разговаривать.

Что ж. Он ничего не может с этим поделать.

Он стреляет паутиной и направляется домой. Ему остро нужен душ.

***

Позже той ночью теплая точка в его груди медленно гаснет. Это единственный признак того, что где-то есть человек, который должен дополнять его лучше, чем кто-либо другой. Последние пару лет эта точка барахлила – беспорядочно исчезала, оставляя его брошенным и одиноким. Это заставляло его задумываться… Что, черт возьми, происходит с его родственной душой? Может быть, это плохая связь. Может быть, их чернильное соединение тоже работает неправильно, и именно поэтому он никогда не получал даже «привет».

Он исследовал до помутнения и рези в глазах, но все, что он когда-либо находил – это людей, чья связь обрывалась, когда умирала их родственная душа. Она никогда не восстанавливалась.

Связь Питера всегда восстанавливается. Иногда он думает, что вот и все. На этот раз она пропала навсегда, но в течение нескольких минут, а иногда часов, она восстанавливается. Всегда. Он думает, что что-то пошло не так, когда образовывалась их связь. Иначе, почему она продолжает разрываться. Почему его родственная душа не пишет в ответ?

Вероятно, ему вообще не суждено иметь родственную душу. Так будет лучше для него.

Он принимает душ, уминает холодную пиццу, засиживается допоздна за просмотром всякой ерунды по телевизору и когда та теплая точка возвращается в его грудь, уютно располагаясь вокруг его сердца, он вздыхает с облегчением и, наконец, позволяет себе уснуть.

***

На следующий день их объединенная команда во всех новостях. Должно быть это заурядный день, когда нет других новостей, потому что у них нет даже хороших фотографий для статей, только размытый снимок Дэдпула, головой вперед ныряющего в склизкого монстра, как идиот, в то время, как Человек-паук яростно стреляет паутиной ему вслед, но, похоже, что каждому хочется вставить свои пять копеек. После нескольких недель слухов о новом партнере Человека-паука в борьбе с преступностью новостные сайты, похоже, пришли к выводу, что Дэдпул – желанное дополнение к городу.

Офигеть.

Кроме «Бьюгла», конечно. Это было бы нелепым ожиданием. Джеймсон проводит весь день среды в прямом эфире, крича о плохом влиянии Человека-паука и необходимости принятия жестких мер по отношению к народным мстителям в городе, а не приветствовать новых бла-бла-бла.

Он весь день слушает его бред через наушники, пока моет все полы и поверхности, до которых может добраться по всему кампусу университета Эмпайр Стейт. Быть здесь, видеть студентов и слышать обрывки разговоров об истории, физике и математике… все это наводит его на мысль, что, возможно, пришло время снова попытаться получить степень.

Прошлый раз был настоящей катастрофой. Тетя Мэй постоянно была в больнице, а у города, казалось, была вечная проблема с гоблином. Он был измотан – физически, умственно и эмоционально – у него не было времени на занятия и учебу. И чем все закончилось…

Эм Джей в Калифорнии. Гарри в психушке. Гвен в земле.

На этот раз все будет по-другому. Должно быть по-другому. У тети Мэй все хорошо, он и так тонет в долгах по студенческому кредиту, и он уже так или иначе потерял всех своих друзей, так что… Почему бы и нет? Что ему терять?

***

Три месяца с момента начала

Ему не следовало выходить сегодня вечером. Он едва может ходить, не говоря уже о том, чтобы драться, и это заметно. Он должен был легко справиться с этими бандитами. Вместо этого он хромает домой, едва в состоянии держать глаза открытыми, с больной лодыжкой, сломанной рукой и недавним вывихом плечевого сустава, из-за чего прикован к земле – ни одной функционирующей руки, на которой можно было бы передвигаться на паутине.

Но что ранит больше всего, так это его гордость.

- Ты справишься. Одна паутина за другой. Погоди, не так… нога? Шаг! Вот в чем дело, точно! Шаг за шагом… - он вздыхает и приваливается к витрине магазина, который давным-давно был закрыт на ночь.

Он так устал. Он даст своим глазам отдохнуть всего на мгновение…

- Черт, Паучок, ты начинаешь говорить, как я. Может быть, Железный Член прав. Я плохо влияю.

Он вздыхает. Кто бы сомневался, что Дэдпул нашел его, когда он в таком виде. Старая Удача Паркера никогда раньше не брала выходных, так что, само собой разумеется, что и сейчас не начнет. То, что у него нет остроумного ответа для Дэдпула, свидетельствует о том, насколько он измучен. Все, что он может сделать, это выпрямиться и продолжить свой долгий медленный шаркающий путь домой. Ему еще нужно написать реферат.

Дэдпула, похоже, не волнует отсутствие ответа с его стороны, и он сохраняет постоянный поток болтовни, скача рядом с ним. Он слушает вполуха, врубаясь и вырубаясь, как старое радио, и он бы никогда никому не сказал, но это помогает ему идти. Прежде, чем он это осознает, он прислоняется к фасаду своего многоквартирного дома, в то время, как его вялый, лишенный сна мозг изо всех сил пытается придумать способ заставить Дэдпула уйти, не выдав, где он живет.

- Пул? – говорит он, отлепляя язык от неба. Это не более чем бормотание, но Дэдпул, должно быть, прислушивается к нему, потому что тут же затыкается.

- Ты в порядке, Паучок?

- Ага, - лжет он. – Спасибо.

За то, что отвлек меня. За то, что проследил, чтобы я добрался домой. За заботу. Слишком много слов для него, чтобы высказать их вслух прямо сейчас, но он надеется, что Дэдпул поймет.

- Это травма головы? Тебе не следует оставаться одному, если у тебя травма головы.

Он звучит серьезней, чем Питер когда-либо слышал. Он фыркает:

- Нет, просто хроническая глупость. Не спал уже… - он не может вспомнить сколько. Кстати, какой сегодня день? Как долго они уже идут?

- Ю-ху! Земля вызывает Человека-паука. Вернись ко мне, Паутинка.

- Прекрати, - говорит Питер, через силу хлопая по руке Дэдпула, которой тот машет перед его лицом. Движение напрягает его плечо, и он сдерживает стон. – Дальше я справлюсь сам, ладно?

- Ты собираешься позаботиться о своей руке, прежде чем потеряешь сознание, верно?

- Что?

Ах, да. Его сломанная рука. Вероятно, ему следует вправить ее, чтобы она заживала правильно, но отсюда, с тротуара, пятью этажами ниже его кровати, это кажется слишком трудоемким.

- Вот.

Дэдпул внезапно оказывается прямо перед ним с рулоном эластичного бинта в руках. Где он его взял? Почему-то медицинские материалы – это совсем не то, что Питер предполагал, есть в его сумках. Он представлял, что там будут пули, закуски, россыпь блесток или невероятное количество абордажных крючьев. А не то, в чем сам Дэдпул никогда не нуждался.

Дэдпул перевязал ему руку и уже наполовину закрепил на перевязи вокруг шеи, прежде чем ему даже пришло в голову усомниться в том, что он полностью ему доверяет, позволяя делать это. Это не первый раз, когда он позволяет Дэдпулу латать себя, но обычно у него возникают запутанные внутренние споры о том, позволять это ему или нет, прежде чем, в конце концов, сдаться. В этот раз он даже не подумал об этом.

Это же Дэдпул. Наемник, но не просто какой-нибудь наемник. Он тот наемник, из-за которого губы Черной вдовы сжимаются в хмурую гримасу. Звучит не очень впечатляюще, но для нее это, по сути, крик о том, что этот парень источник неприятностей.

И все-таки…

- Вот так, приятель, - говорит Дэдпул, завязывая повязку и осторожно располагая его руку перед грудью. – Попей воды. У тебя ведь есть еда, да? Нельзя ожидать, что регенерация сработает на пустом месте, понимаешь?

Он напряженно думает, и почти уверен, что у него осталась пачка рамена. Тот со вкусом говядины, он от него отказался с тех пор, как купил ту мегапачку и ел ее каждый раз в течение месяца. Или если он что-то не так помнит, всегда есть печенье поп-тартс, которое пролежало на дне его рюкзака… долгое время. К настоящему времени то, должно быть, превратилось в мелкий порошок, но не зря же его называют экстренным перекусом.

- Да, у меня есть. Я, ммм, еще раз спасибо. Я у тебя в долгу.

- Ооооо, здорово! – Дэдпул хлопает в ладоши, подпрыгивая на носках. – Что мы должны попросить Паучка сделать для нас?

О, бля. Зачем он это сказал? Перечень условий вертится у него на кончике языка – никаких убийств, ничего незаконного, ничего, что нанесет ущерб его репутации больше, чем сейчас – но прежде чем он успевает перейти к делу, Дэдпул снова включается в разговор:

- Нет, нет, ему это не понравится. Нет, ничего постыдного! Мы хотим понравиться ему, идиоты! Боже! Просто заткнитесь, оба. Вы не помогаете.

- Ничего плохого, хорошо?

- Конечно, нет! – восклицает Дэдпул возмущенно. – Я бы не стал предлагать ничего плохого, малыш! – Он фыркает. – Ну, да, мы бы с ним так поступили, но давайте будем честны, он никогда не клюнет на эту уродливую рожу.

- Ты не урод, - говорит Питер. Конечно, он никогда не видел лица Дэдпула и слышал, что у того довольно обширные шрамы, но с таким телом? Нет, он ни за что не смог бы назвать Дэдпула уродливым.

Дэдпул смеется, громко и отрывисто. Он вытирает воображаемую слезинку под глазом своей маски и смахивает ее с хихиканьем.

- Это мило, Паутинка. Боже мой.

Он снова хихикает, и Питер пытается не обижаться, но он мало что может сказать, не признавшись, что считает Дэдпула сексуальным, а это было бы очень плохой идеей. Тот и так постоянно заигрывает. Не надо поощрять его еще больше.

- Я пойду. Не смотри, ладно?

- Конечно, не буду! Следить за тобой, чтобы узнать, где ты живешь, противоречит кодексу Супер-Бро, все равно, что заглядывать тебе под маску, когда ты без сознания. По крайней мере, так говорит Белый.

- Ага. Для этих двоих это табу. Хорошо сказано, Белый.

Дэдпул склоняет голову на бок и пристально смотрит на него. Это нервирует, когда его обычно выразительная маска становится пустой, а белые глаза устремлены ему в лицо. Или он предполагает, что тот смотрит ему в лицо. По маскам трудно сказать наверняка.

- Что? – спрашивает Питер. – Я неправильно произнес? Бе-лый. Бееелый? Белллый. Крутой парень? – хихикает он.

- Боже мой, - бормочет Дэдпул. – Я не знаю.

Питеру требуется мгновение, чтобы понять, что тот разговаривает не с ним.

- Белый – это один из твоих голосов, верно? Табличка, без разницы. Мне казалось, ты упоминал об этом раньше.

- Да… Не пытайся это отрицать! Мы оба можем сказать, что ты… Ха! Добро пожаловать в клуб, придурок. Самое время, черт возьми.

- Эй, - Питер щелкает перед носом Дэдпула, и это настолько эффективно, насколько можно было ожидать в перчатках. – Заткнитесь на секунду, ребята. Я говорил с ним первым. – Он задумчиво делает паузу. – Ну, я думаю, что был первым. Я что мешаю? Грубо себя веду?

Дэдпул запрокидывает голову и смеется. На этот раз смех звучит искренне, и он не может сдержать улыбку, которая изгибает его губы в ответ.

- О, чувак, я тоже люблю недосыпающего Паучка.

- Вы уже сталкивались с ним ранее. Со мной. Без разницы.

Это далеко не первый раз, когда он мотается по улицам в роли Человека-паука, игнорируя рекомендованные врачами часы сна.

- Иди домой, Паучок, - говорит ему Дэдпул. – Я сделаю тебе одолжение, пока ты будешь спать. Оооо, кататься на коньках было бы весело! Я могу надеть юбку!

- Юбку? – Питер качает головой. Трудно уследить за мыслями Дэдпула, когда тот полностью отдохнул. Это невозможно, когда он так устал. – Ты должен уйти первым, помнишь?

- Точно, точно. Сокрытие личности. Секретная паучья нора. Берлога паука. Паучье… гнездо? Фу. Нет, нет, нет. Заткнись насчет яйцевых мешков! Там нет яйцевых мешков, верно, Паучок?

- Э-э, нет, - говорит он.

Дэдпул издает облегченный вздох и начинает пятиться назад.

- Не могу дождаться нашего свидания, Крошка-Паучок! – Он посылает ему воздушный поцелуй, затем разворачивается на каблуках и скачет по тротуару. – Я знаю, нам нравится смотреть, как он уходит, но на этот раз мы не можем. Мы обещали. В следующий раз мы будем наблюдать за ним так долго, как только сможем, хорошо?

У него нет причин полагать, что тот не найдет способа подсмотреть за ним, пока он проскальзывает в переулок рядом со своим зданием и начинает медленный жалкий подъем по пожарной лестнице, но по какой-то причине он обнаруживает, что верит ему. Только в этот раз.

***

- Марафон ужастиков? – повторяет он. – Типа… у тебя дома?

- В квартире, - поправляет Дэдпул. – Мы уже проходили его раньше. Помнишь того парня со звуковой пушкой? Полностью сбросил все мои вещи со стен. Но нам не нужно этого делать! У меня есть запасные идеи! Например, э-э, Кони-Айленд, который, я знаю, немного безвкусный для местных, но я там никогда не был. Или, ммм, тот музей? Мама*? Что бы это ни было. Ты производишь впечатление парня – завсегдатая музеев. Или всегда есть…
_____________________________________________________________________________

*коверкает MoMA (Museum of Modern Art) – музей современного искусства на Манхеттене в Нью-Йорке — один из первых и наиболее представительных музеев современного искусства в мире, послуживший эталоном для многих других собраний подобного рода. Третий по посещаемости музей в Соединённых Штатах, входит в первую двадцатку самых посещаемых художественных музеев мира. Одна из главных достопримечательностей Нью-Йорка.
_____________________________________________________________________________

- Пул, это не одолжения. – Это… - «Свидания», - подсказывает его разум. – мероприятия.

- Но… это то, чего я хочу. Ты сказал, что ты у меня в долгу.

О боже, боже, он сожалеет об этом все больше с каждой проходящей секундой.

- Я не пойду с тобой на свидание. Дай мне знать, когда у тебя появится реальная просьба.

- Подожди! – кричит Дэдпул, прежде чем он успевает слететь на паутине. – А как насчет… Тут такое дело.

Питер скрещивает руки:

- Какое дело?

- Это, э-э… есть этот семейный ресторан. Сомнительный, очень сомнительный народ заправляет этим притоном. Пакеты туда поступают, но обратно не возвращаются. Это просто прикрытие, только я не знаю для чего. Не хочешь провести наблюдение вместе со мной?

Питер молча разглядывает его в течение нескольких секунд, практически наслаждаясь, наблюдая за тем, как того корежит.

- Хорошо, - говорит он. – Но это все. Неважно, как пройдет сегодняшний вечер, я больше тебе ничего не должен.

- Заметано.

***

- Веселись по полной, - мрачно произносит Питер себе под нос, достаточно тихо, чтобы милая латиноамериканка его не услышала, возвращаясь на кухню с их заказами. – Я никогда больше не буду оказывать тебе услугу.

- Да ладно тебе, Паутинка, - дуется Дэдпул, накладывая непомерное количество сальсы на свою кукурузную тортилью. – Разве тусоваться со мной так плохо? – Он запихивает всю тортилью в рот, и сальса стекает по его покрытому шрамами подбородку.

- Я бы лучше еще раз сразился с илистым монстром.

- О, ты ранишь меня!

- Я не могу поверить, что после того, как я откровенно…

- Ооочень откровенно.

- …сказал тебе, что я не пойду с тобой на свидание…

- Это не свидание! – слишком громко восклицает Дэдпул. – Это просто дружеские посиделки между друзьями. Ты что никогда не встречаешься со своими друзьями, Паучок?

Его сердце сжимается в груди. Какие друзья?

Эм Джей в Калифорнии. Гарри в психушке. Гвен в земле.

- Мы не друзья, - зло бросает он. – Мы никогда не будем друзьями. Мы… мы коллеги, если уж на то пошло.

Дэдпул откидывается на спинку стула, его маска пуста.

Нервная дрожь страха пробегает у него по спине. Что он только что сделал? Это же Дэдпул. Конечно, большую часть времени тот ведет себя, как надоедливый прилипчивый щенок, но он все равно остается смертельно опасным наемником. Он опасен. До сих пор он мирился с отсутствием у Питера социальных навыков, но… как долго это продлится? Сколько ему понадобится, чтобы довести Дэдпула до крайности? Если он перегнет с ним палку, набросится ли тот на него или на Нью-Йорк?

- Тогда иди, - наконец, произносит Дэдпул, убийственно мягким голосом. – Если ты не хочешь здесь находиться, тогда уходи.

Питер начинает вставать, но затем колеблется:

- Пул…

- Не начинай сейчас считаться с моими чувствами, - говорит он жестким голосом. – Я не нуждаюсь в этом. Я могу зайти к сестре Маргарет* и найти работу в любое время, когда захочу.
_____________________________________________________________________________

*Бар для наемников "Школа для своенравных девиц Сестры Маргарет".
_____________________________________________________________________________

- Тогда сделай это, - рявкает Питер. – Иди и будь наемником, которого ты хочешь видеть в этом мире. Делай что хочешь! Я не буду тебя останавливать. – Он наклоняется через стол и тихо говорит, - но если ты это сделаешь, и я увижу тебя снова, я уничтожу тебя или умру, пытаясь.

Они смотрят друг на друга через стол с напряженными плечами, руками, сжатыми в кулаки, не зная, дойдет ли дело до драки. Он остро ощущает каждое подергивание, каждый вздох Дэдпула. Если дело дойдет до драки, он не отступит.

Стук подноса, приземлившегося между ними, выводит их из дуэли взглядов.

- Buen provecho! – говорит официантка с улыбкой, которая подчеркивает морщинки вокруг ее глаз. Либо она не замечает напряженности между ними, либо предпочитает ее игнорировать.

- Gracias, señora, - говорит Дэдпул, мгновенно переключаясь с ярости на очарование. Каким-то образом его маска уже снова закрывает подбородок, хотя Питер и не видел, как он опустил ее обратно.

Питер не может так быстро перестроиться.

- Gracias, - бормочет он, когда она спешит усадить шумную семью, толпящуюся в дверях.

Он смотрит на загруженный поднос перед собой. Пахнет потрясающе. Дэдпул заказал свои обычные чимичанги, а также тако и буррито. Ужин на десятерых, чтобы разделить на двоих.

Он не уверен, следует ли ему уходить или нет. На данный момент это кажется грубым по отношению к персоналу, но как он справится с поощрением лжи и манипуляций Дэдпула? Не говоря уже о его угрозе вернуться к работе наемника. Он должен уйти из принципа. Эта тактика на него не действует, и он не собирается создавать прецедент, притворяясь, что она работает.

Он кладет ладони на стол и делает движение, чтобы встать.

- Я не буду, - говорит Дэдпул, замораживая его на месте. – Можем мы… Я не буду возвращаться к заказным делам. Во всяком случае, не смертельным. Я закрыл эту дверь. Я сказал это потому, что ты меня разозлил.

Питер поджимает губы и рассматривает его прищуренными глазами, прежде чем медленно сесть обратно:

- Почему я должен остаться?

- Потому что еда потрясающая, - говорит Дэдпул, и это похоже на прорыв плотины. С точки зрения Питера, они все еще на тонком льду, но Дэдпул ведет себя, как всегда. – Я не большой поклонник чимичанги, но они довольно вкусные, а за тако можно умереть. Если я никогда…

- Подожди, - говорит Питер.

Дэдпул застывает с маской, которую он поднял чуть ниже носа. С каких пор тот чувствует себя комфортно с поднятой маской рядом с ним? С каких пор Питеру не нужно притворятся, что он смотрит в облака или наблюдает за прохожими, чтобы Дэдпул мог есть, не стесняясь?

- Подожди, - повторяет он. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что тебе не нравятся чимичанги? Ты всегда заказываешь чимичанги.

Дэдпул пожимает плечами, и широкая улыбка растягивает его губы:

- Мне просто нравится произносить это слово. Чимичанги! Чимичанги! Чими-чимичанги! Понятно? Это забавное слово.

Питер пристально смотрит на него. На его рот. На улыбку на его губах.

- Ты идиот, - он поворачивает поднос так, чтобы чимичанги оказались на его стороне стола, а тако и буррито – перед Дэдпулом. – Но ты же любишь тако, верно?

- Я обожаю тако. Тако – моя самая любимая еда.

Питер закатывает глаза, вечно подавленный тем, что это действие проходит мимо Дэдпула, и берет в руки чимичангу.

- К счастью для тебя, я не привередлив.

***

Шесть месяцев с момента начала

- Умирать запрещено. Я так чертовски сильно стараюсь произвести впечатление на Человека-паука, а ему не нравится, когда люди умирают, так что… Возьмите себя в руки или как-то так.

- Пул, оставь преступников в покое, - устало говорит Питер, распыляя паутину на кровоточащую рану на боку, лежащего без сознания человека в лыжной маске, прежде чем зафиксировать его паутиной к земле.

- Я просто хочу убедиться, что они понимают правила, Паучок! Если они не знают правил, они могут их нарушить, и у меня будут из-за этого проблемы.

Он закатывает глаза и звонит в полицию, прежде чем направиться на уединенную крышу, где копы не будут их беспокоить, пока они перегруппировываются.

Дэдпул догоняет его минуту спустя, тяжело дыша, когда подтягивается, чтобы сесть рядом с ним на водонапорную башню.

- О чем мы говорили, прежде чем нас так грубо прервали? – спрашивает Дэдпул. – О, точно. Мы как раз собирались посвятить его в Клуб мертвых подружек!

Питер таращится на поднятую ладонь Дэдпула:

- Я не хочу давать пять за это. И она не была моей девушкой.

- А, значит, все еще свежо?

Считается ли шесть лет, что все еще свежо? Сейчас почти семь… Должен ли он оставить это в прошлом? Он не может себе представить, что когда-нибудь забудет об этом. Она мертва, и это его вина. Забыть значило бы проявить неуважение.

- Я собираюсь отправиться домой, - говорит он.

- Подожди, Паучок!

Он игнорирует его и прыгает с водонапорной башни.

Ему следовало держать рот на замке. Что такого есть в Дэдпуле, что заставляет его выкладывать все начистоту? Он не очень хороший слушатель (он всегда предпочитает сам болтать без умолку), но, возможно, именно поэтому он продолжает рассказывать ему о вещах, о которых не говорит ни с кем другим – он может выложить все начистоту, но всегда есть шанс, что Дэдпул не слушает, так что ему не нужно слишком сильно беспокоиться о том, что тот знает то, чего ему не хочется, чтобы кто-либо знал. Факты о Гвен, дяде Бене и тете Мэй. Он, конечно, не называет имен и не вдается в подробности, но… это больше, чем он когда-либо делился с кем-нибудь еще.

И конечно, конечно же, Дэдпул не отвечает ему тем же. Он сидит там, на крыше, с кровоточащим сердцем в руке, а Дэдпул продолжает болтать о леденцах на палочке «Ring Pop», «Звездных войнах» и о своем рекорде в скиболе*. Ничего личного. Ничего важного.
_____________________________________________________________________________

*игра на спец-столе, нечто среднее между бильярдом и боулингом.
_____________________________________________________________________________

Глупо, что он расстроен из-за этого. Они не друзья. Он продолжает придерживаться этого мнения. Они слишком разные. И это еще одна причина, по которой это никогда не изменится.

***

Он пинком захлопывает за собой дверь, изо всех стараясь удержать мертвый вес Дэдпула на своих плечах. Его пальцы замерзли, и он не чувствует пальцев на ногах, но едва замечает это. Он чувствует себя больным. Каждый раз, когда он моргает, он видит, как мозг взрывается у того из затылка.

Все будет хорошо. Он обладает удивительной способностью к регенерации. С ним все будет в порядке.

Он бросает тело на диван и быстро пробирается по коридору в ванную. Он находит на полу заскорузлое окровавленное полотенце, бросается обратно в гостиную и подкладывает его под голову, стараясь не блевануть от вида запекшейся крови и липкого хлюпанья мягкого разбитого черепа в руке. Это напоминает ему о…

Не думай об этом.

Он поправляет Дэдпула на диване так, чтобы его нога не свисала до пола, но тот слишком высокий, и его ноги все равно свисают с подлокотника.

Что еще? Что он может сделать?

Он оглядывает незнакомую квартиру. Полный бардак. Повсюду стоят коробки, набитые боеприпасами и прочим хламом, а мусор валяется на всех поверхностях. Диван в пятнах, как и ковер, стены и то немногое, что он видит на кухонном столе под небольшим арсеналом, разобранном на нем.

Неважно.

«Думай», - говорит он себе. От чего Дэдпул захочет очнуться? Он не может не очнуться. Он придет в себя, и это не обсуждается. Он не… Он не Гвен. Он сказал, что не может умереть, но Питер впервые видит, как это утверждение реализуется на практике. Пока он не впечатлен. Прошел почти час, а тот все еще выглядит очень похожим на труп.

«Золотые девочки*»!
_____________________________________________________________________________

*американский телесериал канала NBC.
_____________________________________________________________________________

Он постоянно талдычит про них. У него должен быть где-то здесь DVD или что-то в этом роде.

Он беззастенчиво копается (вот, что тот получает за то, что умер на его глазах и оставил его разбираться со всем этим самостоятельно!) и, наконец, находит потрепанный бокс-сет, содержащий все семь сезонов. Он наугад хватает диск и вставляет его в DVD-плеер. Как только тот начинает воспроизводиться, он снова оглядывает комнату.

Что еще?

Он все еще выглядит неприятно. Во всяком случае, настолько неприятно, насколько может выглядеть труп. Он тянется к его ботинкам. В этом, наверное, нет ничего дурного, верно? Тот не захочет, чтобы он прикасался к его маске или обнажал какую-либо часть кожи, но снять его тяжелые окровавленные ботинки должно быть нормально, верно? Верно.

Он ставит ботинки рядом с входной дверью, а затем снова спешит по коридору, чтобы обыскать спальню в поисках тапочек с Человеком-пауком, которыми тот хвастался, выкупив их на Etsy почти два месяца назад. Он находит их наполовину спрятанными под кроватью, как будто их скинули только сегодня утром. Он также хватает одеяло с Hello Kitty, вспомнив о специфическом списке мягких вещей Дэдпула, которые приятны на ощупь даже в плохие дни кожи, когда он не может надеть свой костюм.

Он тащит все это обратно в гостиную и натягивает тапочки поверх носков, хотя те все потные. Затем он тщательно подтыкает одеяло вокруг него, убедившись, что руки сложены на груди, даже если тот не будет способен почувствовать его мягкость через перчатки. Он не осмеливается их снять. Он знает, что Дэдпул не любит демонстрировать свою кожу людям, и он не хочет расстраивать его, отнимая у него этот выбор.

Что еще?

Конечно, возвращение из мертвых отнимает много сил у тела. Он, наверное, будет умирать от голода, если… Нет, когда он очнется. Он постоянно говорит о том, какие вкусные у него панкейки. Питер не очень хорошо готовит, но он может попытаться…

Он открывает половину шкафчиков в поисках ингредиентов, прежде чем останавливается, чтобы подумать о том, что он делает. Это его первый раз в квартире Дэдпула, но он точно знал, как сюда добраться, благодаря Дэдпулу, который обозначивал это каждый раз, когда они проходили мимо. Он знал, что нужно включить «Золотых девочек», и сколько раз он слушал, как Дэдпул восторженно отзывается о своих любимых мягких вещах и о том, как хорошо они ощущаются на его сверхчувствительной коже? Ему даже не пришлось слишком сильно задумываться об этом. Ни о чем. Он просто сделал это.

Может быть, все таки Дэдпул не сдерживался. Может быть, вместо людей ему дороги эти вещи, эти мелочи, которыми он дорожит и которыми делится с Питером в форме бессмысленной болтовни. Может быть, эта странная почти-дружба не такая односторонняя, как он думал.

Это не заставляет его чувствовать себя намного лучше, учитывая, что Дэдпул все еще мертв. Он действительно собирается вернуться после такого? У него во лбу пулевое отверстие. Задней части его черепа больше нет. Это слишком. Должно быть, это слишком.

Он автоматически готовит панкейки. Они не очень вкусные, и несколько подгорает, но они должны быть съедобными и они пахнут лучше, чем затхлый металлический запах квартиры до его попытки готовить.

Он выкладывает их горкой на тарелку и засовывает в микроволновку, чтобы они не остыли, а затем стоит между кухней и гостиной, не зная, что делать дальше.

Он не может сидеть, смотреть «Золотых девочек» и гадать, не переоценил ли Дэдпул свои способности. Неужели он делает все это ради трупа? Вернется ли он, как обещал? Это… Он не может терять кого-то еще. Почему рядом с ним всегда умирают люди? Первый дядя Бен. Затем Гвен, и все, что случилось после. А теперь…

Хриплое дыхание разрезает тишину квартиры. Он чуть не спотыкается о свои ноги в спешке, чтобы проверить его, когда горячее облегчение разливается по его грудине.

- Пул?

Он не знает, почему шепчет, за исключением того, что он ощущает сильную атмосферу «Ходячих мертвецов». Это действительно… он? Он же не собирается возвращаться в виде безмозглого зомби, жаждущего плоти, верно?

Дэдпул не отвечает, просто делает один затрудненный вдох за другим.

Он прикусывает губу, а затем осторожно закатывает маску Дэдпула до носа. Он, наверное, простит его за это, верно? Он не хочет, чтобы тот задохнулся сразу после возвращения из мертвых.

От его дыхания разит свернувшейся кровью, утренним дыханием и гниющим мясом. Он подумывает о том, чтобы снова раскатать маску обратно, чтобы не чувствовать запаха, но не делает этого.

Вместо этого он опускается на изодранный грязный ковер, прижимается головой к бицепсу Дэдпула и аккуратно берет его за запястье, кладя пальцы на пульс, которого еще минуту назад не было. Его глаза прикованы к телевизору, но он ничего не видит, его внимание сосредоточено исключительно на звуке дыхания Дэдпула и устойчивой пульсации под пальцами.

Он живой. Он вернулся. Он живой.

***

Он просыпается, когда что-то твердое стучит ему в голову.

- Твою ж мать! Ты напугал меня до чертиков!

- Оу, - бурчит Питер, потирая болезненное место на голове и выпрямляя ноющую спину. Он что, заснул сидя? Фу. Он стареет. – Зачем ты меня ударил?

- Это была самозащита!

- От спящего человека?

- Я… почему ты спал там внизу?

Питер моргает, глядя на него, и прошедший день стремительно возвращается. Нападение банды, которому они помешали, завязавшаяся драка, мозги Дэдпула, вырвавшиеся из затылка под воздействием удачливой пули, холодный ужас, затопивший его грудь и продержавший его до конца драки, долгий ледяной пеший переход через город с телом Дэдпула, привязанном к его спине, как массивный рюкзак, пока вокруг него падал снег, делая дорогу скользкой и опасной, прибытие в квартиру Дэдпула, устраивание его поудобнее, его первый вдох, засыпание.

- Ты был мертв, - обвиняет он. – Ты не дышал. Отсутствовало сердцебиение. Мертв.

Дэдпул молчит, хмуро глядя на него сверху вниз, его маска все еще закатана до переносицы.

- Ранение головы? – наконец, спрашивает он. – Я ничего не помню после завтрака, так что…

- Тебе вышибли мозги, - резко говорит Питер. – Я был недостаточно быстр. Я видел, что это произойдет, но я…

- Паутинка, ты за меня не отвечаешь. Если я схлопотал пулю, то это моя вина.

Питер качает головой и встает на ноги. Он не может смотреть на него, пока тот весь в собственной крови. «Золотые девочки» все еще идут, но солнце начинает подниматься, резко отражаясь от одеяла свежевыпавшего снега, покрывающего низкую крышу соседнего дома. Сколько времени было прошлой ночью, когда он, наконец, добрался сюда? Как долго он спал? Черт, у него занятия.

- Малыш, посмотри на меня.

Неохотно он смотрит. Маска Дэдпула смотрит на него в ответ. У него между глаз отверстие от пули.

- Я в порядке, - говорит Дэдпул. – Ничто не может вырубить меня надолго. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Разве он не должен? Это по его части. Он беспокоится о людях, которые ему небезразличны…

Чепуха.

Ему не должно быть дела до Дэдпула! Им никогда не суждено было стать друзьями. Они даже не должны были работать так долго вместе. Предполагалось, что это будет временная мера, чтобы не спускать с него глаз и показать ему, что убийство – это не выход. Когда это стало чем-то большим?

- Мне нужно идти, - резко говорит он. – У меня зан… встреча.

Дурак, дурак, дурак! Просто расскажи ему все, почему бы и нет! С таким же успехом ты мог бы снять маску и представиться, идиот!

Ему нужно отступить. Разобраться.

- Подожди! – кричит Дэдпул, неуверенно слезая с дивана на трясущихся ногах, но он уже вылетает в окно и несется по морозному зимнему воздуху.

Через несколько кварталов он понимает, что забыл сказать ему о панкейках.

@темы: Deadpool, перевод, Spider-Man