Название: Paradise (spread out with a butter knife)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Глава 1 (Часть 1)
Автор оригинала: Sarah_Sandwich
Оригинал: archiveofourown.org/works/26399314?view_full_wo...
Пэйринг: Питер Паркер / Уэйд Уилсон
Размер: макси
Статус: в процессе
Описание:
Он вздыхает с того места, где лежит, подбоченившись, и гравий с крыши впивается ему в позвоночник:
- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.
Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.
И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?
Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.
- Я потерял свою работу. Свою… другую работу. Ту, которая действительно оплачивает счета.
Он не хочет размышлять о том, почему из всех людей он рассказывает именно Дэдпулу. Конечно, его отчаянная нехватка друзей никакого отношения к этому не имеет. Эм Джей в Калифорнии в погоне за своей мечтой, Гарри проходит курс психиатрического лечения, и к нему не допускаются посетители (не чтобы это имело значение, поскольку они внесли Питера в черный список после прошлого раза), а Гвен… Ну.
И не похоже, что он может поговорить с тетей Мэй без того, чтобы она не обеспокоилась тем, что он умрет от голода под мостом или что-то в этом роде, так что… остается Дэдпул. Блин, когда его жизнь успела стать такой жалкой?
Или: рассказ, в котором Питер и Дэдпул в буквальном смысле являются родственными душами, но не осознают этого буквально годы, потому что они буквально идиоты.
Глава 1 (Часть 1)
Глава 1 (Часть 1).
Вот тут-то все и начинается
- Мило с твоей стороны приодеться по такому случаю, - говорит Старк, его рот кривится в гримасе, когда он оглядывает костюм Питера с ног до головы. – Ты откопал его в шкафу своего старика?
Питер может признать, что этот костюм не относится к самой модной мужской одежде. На самом деле тот уже вышел из моды, когда он нашел его в секонд-хэнде 7 лет назад, и у него не был времени, чтобы пришить заплатки на выцветшую коричневую ткань на локтях, но это единственный костюм, который у него есть, а он не мог появиться на свадьбе в одном костюме паучка.
- Тебе не нравится? Я специально подобрал галстук для твоего знаменательного дня. Он проводит рукой в красной перчатке по своей груди и сдерживает улыбку при виде сморщенного лица Старка. На самом деле золотой галстук с маленьким шлемами Железного человека принадлежал ему гораздо дольше, чем он когда-либо признает, и он не мог упустить возможность щегольнуть им перед жестяным человеком.
Старк мычит что-то и делает большой глоток шампанского.
- Что ж, это было весело. Напомни мне договориться о встрече с моим человеком, чтобы приобрести тебе настоящий костюм. Мы можем обновить твой спандекс заодно.
- Не выйдет.
- Посмотрим. Где моя жена? – он оглядывает комнату, и вся его манера поведения смягчается, когда он замечает Пеппер. Его губы изгибаются в неосознанной улыбке, когда ноги несут его к ней, словно его притягивает магнит. – Расслабься, парень, - бросает он через плечо. – Держись подальше от бара. Ты же знаешь, я не одобряю употребление алкоголя несовершеннолетними.
- Эта шутка устарела пол десятилетия назад, - кричит Питер ему вслед, но он практически уверен, что фраза теряется под негромким шумом десятков разговоров и завыванием струнного квартета, разместившегося рядом со сценой. Неважно, что ему скоро исполнится 30. Тони, как и большинство Мстителей, отказывается признавать, что он уже взрослый. В этом недостаток того, что он оказался в сообществе супергероев будучи писклявым маленьким 15-летним подростком, раскачивающимся по городу в потрепанном самодельном костюме.
Он подумывает о том, чтобы пойти в бар и напиться в дым из вредности, но напиться – это так трудоемко, а он все равно не хочет задерживаться надолго. Утром ему нужно на работу, и в последнее время он и так испытывает удачу с Джеймсоном. Он не может позволить себе появиться с похмелья.
Не в первый раз он тихо ругает Тони. Только неприлично богатые люди не видят проблемы в том, чтобы жениться во вторник. На самом деле, он практически уверен, что это какая-то демонстрация силы. Если бы не Пеппер, он бы без зазрения совести рассмеялся Тони в лицо и полностью проигнорировал приглашение, но именно Пеппер приперла его к стене после объединения команды, и она лично вручила ему приглашение. Она изложила несколько пиар-аргументов по поводу того, что это поможет его стремительно растущей репутации народного мстителя быть замеченным в социальной среде здоровающимся локтями с Мстителями, но она также улыбнулась, коснулась его локтя и сказала ему, что будет рада видеть его там.
Говорить он может, что угодно, но он смирился с тем, что должен присутствовать в тот момент, когда зажал карточку между пальцами. Нужен более сильный человек, чем он, чтобы отказать Вирджинии Поттс.
«Поттс-Старк», - напоминает он себе. Он полагает, что ему придется к этому привыкнуть.
Он окидывает взглядом пару, о которой идет речь, и морщится. В типичной манере родственных душ они стоят лоб в лоб на танцполе, затерявшись в своем собственном маленьком мирке, несмотря на кучу людей, окружающих их. Им потребовалось больше времени, чем большинству, чтобы достигнуть этого момента. По крайней мере, десять лет они знали, что являются родственными душами, но Пеппер отказывалась встречаться с Тони, пока тот не взялся за ум и не отказался, во-первых, от пьянства и вечеринок, а во-вторых, от самоубийственных миссий.
Ее отказ отступиться, похоже, наконец-то принес свои плоды. Они выглядят сияющими, и он не имеет в виду дизайнерское свадебное платье и смокинг.
Счастливыми. Они выглядят счастливыми.
Тьфу, может быть, бар, в конце концов, не такая уж плохая идея.
- Привет, Паучок!
Он поворачивается и видит Алую ведьму – Ванду, как она все время просит называть себя – машущую ему из-за столика на краю танцпола. Вал и Франклин Ричардсы, Кэсси Лэнг и дети Бартона сидят с ней за столом, смеются и выглядят непринужденно очаровательно в своих праздничных костюмах.
- Садись с нами! – кричит ему Ванда.
Он машет в ответ и делает вид, что не слышит ее, припуская к бару. Знает ли она, что у него обостренные чувства? Возможно, нет? Большинство суперов, похоже, не представляют в полной мере его способностей, и он не спешит просвещать их. Чем больше они узнают о нем, тем больше они ожидают, что он станет… своим в доску. Не то, чтобы он имел что-то против них, но у него есть тайная личность, которую нужно сохранять, и нет причин усложнять все это, заводя дружбу с людьми, которые знают его только наполовину.
Не говоря уже о том, что последнее, что ему нужно, это быть застуканным за детским столом. Он взрослый, черт возьми. За исключением Ванды, они дети других героев, поэтому о них всегда будут думать, как о «детях» - титул, от которого он отчаянно пытался избавиться последние десять лет. Также не помогает и то, что у них всех есть родственные души. Наблюдая за тем, как чернила проступают у них на коже, когда их половинка пишет им маленькие записки на предплечьях или рисует на ладонях, у него всегда портится настроение. Это нормально, когда все одеты в костюмы для борьбы с злодеями, но на таких мероприятиях, как это, выставлять на показ свои татуировки – это что, часть дресс кода? Ну, скажем так, его тайная личность – не единственная причина, по которой он предпочитает быть полностью одетым.
Не успел он сесть за стойку, как перед ним ставят стакан лимонада в комплекте с трубочкой и маленьким розовым зонтиком.
- Э-э, я этого не заказывал, - говорит он бармену, лысеющему мужчине с темными татуировками, обвивающими его предплечья и исчезающими под рукавами его черной футболки. Лениво он задается вопросом, его ли это татуировки или его родственной души. Или, может быть, у него нет второй половинки, поэтому он нанес собственную татуировку, чтобы компенсировать это.
Он бы солгал, сказав, что не думал о том, чтобы сделать то же самое. Тогда, возможно, его вечно пустая кожа не привлекала бы столько жалостливых взглядов.
- Распоряжение Старка, - говорит бармен, не глядя на него, и начинает смешивать еще один напиток. – Пока вы не предъявите удостоверение личности, вы на лимонадной диете.
Конечно, черт возьми. Доверься Тони, пусть думает, что он супер смешной, не давая ему напиться. Оглядываясь назад, тот вероятно сделал замечание о пьянстве несовершеннолетних, потому что знал, что это приведет его прямиком к маленькой шутке для «своих». Он свирепо смотрит на лимонад.
Песня заканчивается, и все вежливо хлопают, когда квартет откладывает свои инструменты, а Тони выходит на сцену с микрофоном в руке. О, нет. Уже пришло время для речей? Люди направляются к сцене, а Тони приветствует зал неприличной шуткой, на грани безобидности в истинном стиле Тони Старка.
Он ненавидит речи. Он ненавидит влюбленные взгляды, которыми всегда обмениваются влюбленные пары. Он ненавидит слащавые истории о встречах. Он ненавидит шуточки для «своих». Он ненавидит свадьбы.
Он встает. Он сделал то, зачем пришел. Внешние приличия соблюдены. Поздравления принесены. Ему не нужно оставаться здесь из-за этого.
Он оставляет лимонад на барной стойке, но достает маленький зонтик и прячет его в нагрудный карман, потому что ему хватает мужества признать, что тот чертовски милый.
Он падает на диван – без праздничного костюма, но все еще в спандексе – и раскидывает руки по спинке. Его голова откидывается назад с облегченным вздохом, маска повисает на кончиках пальцев, пока он вертит маленький розовый зонтик между большим и указательным пальцами другой руки.
Дом, милый дом. Никаких речей, никаких надоедливых светских лиц, никаких влюбленных парочек. Только он и его мысли.
Запах плесени из ванной доносится до него, пока часы на кухне отсчитывают каждую проходящую секунду. Рядом его сосед хлопает дверью и кричит что-то о штрафе за неправильную парковку. Этажом выше в туалете смывается вода. Тот засорился. Он знает. Не спрашивайте, как.
Уставившись на мокрое пятно в форме Обамы на потолке, он отсчитывает еще десять секунд, прежде чем вздохнуть и бросить маленький зонтик на кофейный столик. Обратным движением он натягивает маску на голову.
- Проследите, чтобы тараканы не заполонили квартиру, пока меня не будет, господин президент, - говорит он, затем распахивает окно и выпрыгивает в застывшую летнюю жару.
Вот это другое дело.
Он выгибается назад в сальто, затем переходит в крутое пике, только в последнюю секунду выбрасывая паутину, прежде чем превратиться в выбоину на дороге, а затем снова взмывает в черное ночное небо, где перед ним расстилаются огни города. Он невесомый. Проворный, как пальцы швеи. Беззаботный, как ребенок в магазине с десятью баксами, прожигающими дыру в кармане. Жизнь хороша, и он готов надрать кому-нибудь задницу.
Лязг и приглушенное проклятие притягивают его к крыше в квартале отсюда, и он без особых усилий меняет направление. Он скользит сквозь сумрак и легко приземляется на стену, прежде чем взобраться наверх, чтобы заглянуть через край. Группа одетых в темное фигур столпилась у двери на крышу. Он замечает два лома, пару ножей и пистолет, и это действительно вся информация, которая ему нужна, прежде чем он запрыгивает на крышу забавным маленьким кувырком.
- О боже, вы что, все забыли свои ключи?
Они отскакивают от двери, одни по направлению к нему, а другие в шоке отшатываются.
- Это Паук!
- Блядь! Не позволяйте ему использовать свою паутину!
- Пристрели его, Оуэн!
Очаровательно. Он никогда никому не скажет, но втайне ему нравится, когда его называют Пауком. От этого он чувствует себя таким крутым. Он цепляет паутину к груди идиота, который думает, что имеет право голоса в том, использовать ли ему свою паутину или нет, и ввязывается в драку.
Учитывая все обстоятельства, они легко сдаются. У Оуэна даже нет шанса выстрелить из пистолета до того, как он выхватывает его у него из рук и швыряет паутиной на землю. Он практически жалеет, что они не оказали большего сопротивления. Ладно, откровенно? Он определенно жалеет, что они не оказали большего сопротивления, но это не очень героический образ мыслей, поэтому он старается игнорировать его. Будут и другие. Может быть, следующее преступление, на которое он наткнется, будет более сложным и интересным.
Он поднимает запястье, чтобы выстрелить паутиной в крышу через улицу, когда его паучье чутье внезапно вспыхивает бесцельным всплеском предупреждения, как раз когда тихую ночь пронзает свист восхищения. Он разворачивается, но не нужно далеко искать.
Дэдпул прислоняется к замурованному выходу на крышу соседнего здания.
Питер стонет:
- Только не ты.
Он никогда не имел… удовольствия встречаться с Дэдпулом, но его проинструктировали в стиле а-ля Щ.И.Т. о том, что делать, если наемник появится в Нью-Йорке. Блядь. Вот и накрылась его тихая ночь в городе.
Либо Дэдпул его не слышит, либо игнорирует:
- Черт возьми, Паучок. Мне нравится смотреть, как ты работаешь, детка. Ты грубее, чем я думал. Не то чтобы я жалуюсь! Я прям завелся, не волнуйся. Но я думаю, ты сломал лысому ключицу, и мистер Татуировка На Лице всю следующую неделю будет забавно ходить, но не в сексуальном смысле.
Питер бросает взгляд на лежащих без сознания преступников, опутанных паутиной по всей крыше, и чувствует укол стыда. Он был немного более … э-э… резким, чем стандартно с мелкими преступниками. Обычно он приберегает тяжелые удары для настоящих злодеев и старается разбираться с преступниками, не совершивших насильственных действий, с минимальным физическим насилием, насколько это возможно.
- Что ты здесь делаешь, Дэдпул? – спрашивает он, отодвигая чувство вины в сторону, чтобы заняться насущной проблемой.
Дэдпул издает вопль и обмахивается, подпрыгивая на носках:
- Оу. Эм. Вот это да! Он слышал о нас! Оу, вау, я не готов к этому. Может быть, нам следует… нет, вы правы, вы правы. Не суетимся. У нас все получится.
В досье Щ.И.Т.а одержимость Дэдпула им описывалась в унизительных подробностях. Это была причина, по которой они в первую очередь разыскали его, чтобы проинформировать его о наемнике. Они предполагали (похоже, правильно), что это произойдет, если работа когда-нибудь приведет Дэдпула в Нью-Йорк.
Они также упомянули о его склонности разговаривать с людьми, которых нет.
- Хорошо. Эмм, так что ты…
- Погоди! – кричит Дэдпул. – Я сейчас к тебе перейду.
Он отступает на несколько шагов и с разбегу перепрыгивает через переулок между своей крышей и крышей Питера. Он плывет по воздуху, и сначала Питер думает, что у него получится, но затем его носки обуви задевают край крыши и он соскальзывает.
- Черт! – восклицает он и стремительно исчезает из виду.
- Оу, да ладно!
Питер пробегает короткое расстояние до наружного карниза и прыгает в пропасть переулка как раз в тот момент, когда тело Дэдпула с влажным хрустом ударяется о бетон внизу. Используя паутину, чтобы замедлить скорость движения, он легко приземляется рядом с покореженным красно-черным костюмом.
На секунду ему кажется, что тот мертв, но затем Дэдпул стонет и переворачивается на спину, обе его ноги вывернуты под неестественными углами, а из левого предплечья торчит кость. Под ним растекается лужа крови.
Питер переводит взгляд от торчащей кости, преодолевая рвотный рефлекс, на лицо Дэдпула в маске.
- Ты в порядке? – тупо спрашивает он.
В досье была описана максимально подробно безумная регенерация Дэдпула. Даже Щ.И.Т. не знает настоящие ее пределы, но у них зафиксировано, что он не раз получал смертельные удары и, в общем, восстанавливался после них. Так что теоретически он знает, что с ним все будет в порядке через несколько часов, если не минут, но все же… тот только что упал с высоты двух этажей. Было неправильно не спросить.
- Черт, так неловко. Я знал, что потеряю голову*, если когда-нибудь встречу тебя лично, - он хихикает, когда с тошнотворным хрустом ставит ногу на место. – Эй, вообще-то, это идеальная романтическая встреча. Когда мы будем рассказывать людям историю нашей встречи, можно говорить, что я влюбился в тебя** в тот момент, когда мы встретились. – Он снова хихикает и ставит на место другую ногу, в то время как Питер наблюдает за этим с болезненным восхищением. – А потом мы расскажем им о том, что ты был крепким орешком, но, в конце концов, я взял тебя измором обещаниями эротического массажа спины после тяжелых ночей борьбы со злодеями. Сплошная романтика!
_____________________________________________________________________________
*игра слов: fall apart – потеряю голову – развалюсь на куски.
** игра слов: I fell for you – влюбился, I fell – свалился.
_____________________________________________________________________________
Ему приходится отвести взгляд, когда Дэдпул тычет пальцем себе в руку, чтобы соединить края раны. Раздается еще один тошнотворный хруст, когда он, по-видимому, вправляет руку, а затем Питер случайно бросает на него взгляд и обнаруживает, что тот смотрит на него в ответ, и его маска растянута в широкой улыбке.
- О-о-о, малыш брезгливый. Все в порядке, лапуля. Я понимаю, что больно видеть, как страдают те, кого ты любишь.
- Это не… Ты не мог бы угомониться с ласкательными прозвищами? Что ты здесь делаешь?
- Тебе не нравится? – Дэдпул надувает губы, его маска искривляется в нужное выражение лица с ужасающей ловкостью. Как он это делает? – Или, может быть, я просто еще не нашел подходящего. Я буду работать над этим. Для тебя все, что угодно, тыквенная попка.
- Это… я не… Тьфу! – В досье сказано, что он мастер отвлечения внимания. Он просто не ожидал, что это то, что они имели в виду. – Ответь на вопрос.
- Я ответил!
- Не на этот! Что ты здесь делаешь?
- О-о-о, ну, знаешь, неподалеку есть фургончик с тако, а я подыскиваю лучшее мексиканское заведение, потому что я пробуду здесь некоторое время, и все еще…
- Ты же знаешь, что я не это имел в виду!
Он же знает, верно? Он знает? Он же не самом деле не сумасшедший? В досье сказано, что он умен, но… что ж, он придержит свое мнение по этому вопросу, пока не увидит какие-нибудь доказательства лично.
- Вот блин, извини, Паутинка, - говорит Дэдпул. Он прислоняется спиной к стене и прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, как падающая в обморок девица на киноэкране. – Мой мозг просто как в тумане после того, как я получил так много травм. Видишь ли, это регенерация. Я буду отвлекаться от темы, пока не запихну в себя еды.
Питер испепеляет его взглядом. Дэдпул лжет и даже не пытается это скрыть, но что еще он может сделать? Ему нужно знать, зачем тот в Нью-Йорке, чтобы иметь возможность отчитаться перед Щ.И.Т.ом, и тогда Дэдпул станет их проблемой.
- Какая именно мексиканская еда? – спрашивает он сквозь зубы. – Настоящая или с таким количеством жира, что им можно убить лошадь?
На мгновение на маске Дэдпула проступает удивление, но оно исчезает так быстро, что это могло быть игрой света.
- Смажьте меня и медленно зажарьте на вертеле! Малыш, я твой. Это действительно происходит или у меня снова галлюцинации? Нет, подожди, не отвечай! Я хочу наслаждаться этим, пока я практически уверен, что это реально.
Не обращая внимания на его болтовню, Питер пользуется тем, что тот отвлекся, и паутиной прилепляет его неповрежденную руку к стене.
- Оставайся здесь.
Он не дожидается ответа, прежде чем выстрелить новой паутиной и вытащить себя из переулка на улицу.
- Точно заводит, - слышит он голос Дэдпула у себя за спиной. – Думаешь, вся эта хрень выходит из него? Кинк. Просто подожди, пока я не расскажу Хорьку, что Паучок обстрелял меня своей клейкой паучьей гадостью.
Это ошибка.
Тем не менее, у него есть работа, и если тако – это то, что нужно, чтобы заставить Дэдпула сотрудничать, тогда… Что ж, арендная плата должна быть выплачена только через неделю. У него есть время восполнить недостачу.
Через десять минут он возвращается в переулок и обнаруживает Дэдпула, который молчит, и от этого молчания у него на затылке дыбом встают волосы. На мгновение ему кажется, что тот мертв. Затем его нога шаркает по земле, и голова Дэдпула вскидывается:
- Срань господня, он вернулся. Похоже, мы все-таки не ужин для мутировавших канализационных крыс. О боже, он принес нам еду. Ага, я знаю, у меня определенно галлюцинации. Заткнись и дай мне насладиться этим!
Питер бросает взгляд на разорванные нити паутины, свисающие со стены, затем на свободную руку Дэдпула, затем на парные мечи в ножнах у него за спиной. Ясно. Вероятно, ему следовало этого ожидать.
- Когда ты сможешь ходить? – спрашивает он. Он предпочел бы не есть в этом мокром, пропитанном мочой переулке, но он не собирается торчать здесь часами, ожидая, когда регенерация Дэдпула поставит его на…
Дэдпул вскакивает на ноги так быстро, что Питер отпрыгивает назад и чуть не роняет пакет с едой, когда он припадает к земле в оборонительной стойке. Дэдпул смотрит на него сверху вниз с руками по швам, выглядя настолько безобидно, насколько способен человек с таким количеством оружия, прикрепленного к такому количеству мышц – явно не нападая.
Питер выпрямляется, чувствуя себя идиотом.
- Черт, - говорит Дэдпул, и его игривый тон впервые пропадает. – У меня не галлюцинации, да?
- Нет, - медленно произносит Питер. – Как ты догадался?
- Если бы все это было у меня в голове, ты бы меня не боялся.
- Я не боюсь тебя.
Настороженный, да. Но напуганный? Пфф. Он Человек-паук! Он может…
Дэдпул бросается на него, и в этот раз он роняет пакет с тако, отскакивая в сторону и вцепляясь в стену, готовый оттолкнуться от нее и вступить в драку, если понадобится, но Дэдпул не гонится за ним. Тот останавливается рядом с упавшей едой и скрещивает руки на груди, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него на стене.
- Напуганный.
- Нет! – он качает головой. Кто он такой? – Ты убийца. Я не настолько глуп, чтобы терять бдительность только потому, что ты ведешь себя как псих.
Дэдпул смеется без тени веселья.
- Это не притворство, Паучья башка. – Он поднимает пакет с тако. – Спасибо за ужин. – Он поворачивается и направляется к улице.
Он должен отпустить его. Он должен принять поражение и сообщить в Щ.И.Т. те скудные подробности, которые ему удалось из него вытянуть, а затем отправиться домой с уверенностью, что Дэдпул больше не его проблема.
Он должен, но… его тако.
Он цепляет паутину на пакет и дергает. Пакет рвется, но он мгновенно выпускает вторую паутину из своего другого шутера и затыкает дыру, прежде чем дернуть обеими руками и благополучно опустить опутанный паутиной пакет себе на колени, в то время как сам он припадает к стене, приклеившись к ней только подушечками пальцев ног.
Дэдпул резко оборачивается.
- Половина этого – моя, - говорит Питер. – Если хочешь получить свою половину, она будет на крыше.
Он не дает ему возможности ответить, прежде чем взмывает вверх и исчезает из переулка. Он почти ожидает, что ему вслед раздастся выстрел, но его паучье чутье и переулок внизу остаются безмолвными, пока он не оказывается в безопасности на крыше по соседству со связанными паутиной преступниками. Что напоминает ему, что ему все еще нужно позвонить в полицию, чтобы они приехали и забрали их. Может быть, ему стоит выбрать более отдаленную крышу для ужина, но он пока не пытается отделаться от Дэдпула и он не для того выложил тридцать долларов, чтобы есть холодные размокшие тако. Он позвонит после того, как поест. Они никуда не денутся.
Приняв решение, он встает спиной к выходу на крышу и плюхается вниз, чтобы разобраться с тако. Он не уверен на 100%, что Дэдпул появится, но он настолько раздражен, что ему все равно, хоть так, хоть эдак. Он считает, что сделал все возможное, чтобы собрать информацию для Щ.И.Т.а. Почему бы ему и не поужинать, прежде чем отправиться домой. Если Дэдпул решит поужинать с ним, то он сможет потерпеть его компанию еще немного в надежде на то, что ему удастся собрать еще немного информации о том, что тот делает в Нью-Йорке.
Он уже расправился с одним тако, когда крюк-кошка взмывает в воздух и цепляется за край крыши. Он комкает обертку и бросает ее в пакет, прежде чем развернуть второй тако. Он жует и слушает, как Дэдпул кряхтит от натуги, поднимаясь на два этажа. Его голова появляется из-за края как раз в тот момент, когда он собирается приняться за третий тако. Довольно впечатляющее время.
Дэдпул, похоже, удивлен, обнаружив его там, с маской свернутой до носа, удобно привалившегося к теплому кирпичу, в вымазанных жиром перчатках. Питер ничего ему не говорит и склоняет голову к куче тако, стратегически расположенной в нескольких футах слева от него.
Дэдпул бросает взгляд на Питера, а затем на тако, наматывая длинную веревку на крюк-кошку и убирая ее в сумку. Может быть, дело в освещении, но эта сумка не выглядит достаточно большой, чтобы вместить крюк такого размера.
- Не думал, что ты останешься, - наконец, говорит Дэдпул, прежде чем сесть рядом с ним, ближе, чем ему бы хотелось, но не слишком.
Он пожимает плечами. Ему не хочется объяснять Дэдпулу свой подход к работе. Особенно, когда это так просто, как желание получить максимальный результат за потраченные усилия.
- Как спандекс выдерживает воздействие жира? – спрашивает Дэдпул, снимая фольгу с одного из тако из своей доли.
- Он не выдерживает, - ворчит Питер, бегло осматривая свою грязную перчатку. – Я еще несколько недель буду пахнуть жиром от тако.
- Как сладкая амброзия, - хихикает Дэдпул. Он до сих пор не поднял маску, хотя его тако готово к употреблению.
- Только для тебя и для всех бродячих собак Нью-Йорка. Хотя тако пахнет лучше, чем кровь.
Он чувствует неловкость, но вместо того, чтобы испытывать дискомфорт, как все остальные, когда Питер слишком серьезно рассказывает о том, каково это – бороться с преступностью каждую ночь, Дэдпул смеется.
- Аминь, сестра, - он протягивает свой тако, как бокал с шампанским в ожидании тоста.
Питер делает вид, что не видит, отправляет в рот остатки своего тако и откидывает голову на кирпичную кладку, чтобы посмотреть на затянутое облаками ночное небо. Краем глаза он видит, как Дэдпул, наконец, приподнимает свою маску, ровно настолько, чтобы обнажить рот. Тако съедается за два укуса, и за ним быстро следует следующий.
Господи. Звуки, издаваемые во время еды, сами по себе отвратительны, но в сочетании со скоростью, с которой он их поглощает, это выглядит ужасно. Он не может понять, намеренно ли тот пытается его шокировать или он просто… такой.
Он, должно быть, умирает с голоду. Каждый раз, когда регенерации Питера приходится лечить серьезные травмы, он всегда приходит в себя голодным как волк. За считанные минуты Дэдпул залечил как минимум три сломанные кости и множество внутренних повреждений, которые он получил при падении. Четыре тако, если повезет, притупят голод.
Какое-то время он играет с оберткой из фольги на своем последнем тако, а затем с тихим вздохом кладет его рядом с коленом Дэдпула. Мягкосердечный идиот.
- Не-а, - произносит Дэдпул с набитым ртом. Он легким движением пальца отбрасывает тако обратно к нему. – Твой. Доедай, малыш.
Ну, если он настаивает. Питер никогда не отказывался от еды. Как только с тако покончено, он натягивает маску на подбородок и с довольным вздохом вытягивает ноги. Если отбросить сомнительную компанию, то это намного лучше, чем застрять на какой-нибудь скучной свадьбе.
Дэдпул натягивает собственную маску, чтобы скрыть шрамы, которые, как знал Питер, там находятся, и бросает свою обертку в кучу между ними.
Питер прерывает молчание всего через несколько секунд:
- Ты здесь, чтобы убить кого-то? Ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе это, да?
Дэдпул фыркает:
- Ты думаешь, что сможешь остановить меня?
- Я должен попытаться. Не имеет значения, что они сделали. Убийство – не выход.
- Почему нет? – Дэдпул буркает так, словно это вопрос, который он задавал миллион раз, и на который еще не получил удовлетворительного ответа. – Почему они заслуживают того, чтобы жить? Все эти уроды там причиняют боль людям и разрушают мир. Почему они заслуживают того, чтобы жить?
- Может, и не заслуживают, - говорит Питер. – Однако это не дает нам право решать, кому жить, а кому умереть.
Видимо, это было не то, чего ожидал Дэдпул. Он смотрит на профиль Питера достаточно долго, чтобы тому стало не по себе в наступившей тишине.
Он скрещивает руки на груди и спрашивает:
- Так кто же это? Главарь банды? Неверная супруга какого-то богатого засранца? Мэр? О ком было решено, что он слишком плох, чтобы жить?
- Я здесь не по работе, - наконец, произносит Дэдпул.
Питер фыркает и поворачивается, чтобы посмотреть на него:
- И ты думаешь, что я в это поверю? Тогда зачем ты здесь? Проводишь отпуск? – язвительно спрашивает он. – Осматриваешь достопримечательности?
- Верь во что хочешь, но так и есть. Захотелось сменить обстановку, и я подумал, почему бы не Нью-Йорк? В Нью-Йорке большое разнообразие закусочных.
- Чушь собачья.
Дэдпул застывает:
- Мне не нужно твое благословение. Ты не можешь помешать мне делать все, что я захочу.
Питер наклоняется к нему и тихо произносит:
- Это мой город. Мои люди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их.
- Кажется, что это большой фронт работы для одного человека.
Так и есть. Слишком большой. Однако, это не значит, что он собирается бросить. Он не может отвернуться от них.
Он поднимается, подхватывая при этом их пакет с мусором.
- Никаких убийств или ты уйдешь.
- Мне понравился твой галстук, - выпаливает Дэдпул, прежде чем он успевает выпустить паутину в ночь. – На свадьбе. Конечно, меня не приглашали, но я увидел большую часть через свой оптический прицел. Не так воодушевляюще, когда ты не слышишь клятв. Пришлось придумывать их самому. Я никогда не знал, что мисс Вирджиния Поттс обладает такими странными сексуальными наклонностями.
- Теперь она Поттс-Старк, - затем до него доходит смысл того, что тот говорит. – Ты угрожаешь мне?
- Что? Нет! Я пытаюсь сказать, я знаю, что ты сейчас такой весь из себя Оливер Куин, «Я должен защищать этот город», но я знаю, что втайне ты из тех парней, которые надевают галстук Железного человека на свадьбу Железного человека и отпускают шутки в адрес преступников, избивая их до полусмерти.
- А это тут вообще причем?
- Я думаю, из нас получилась бы хорошая команда. Ты можешь научить меня быть хорошим, а я могу взять на себя часть обязанностей, помогая тебе обеспечивать безопасность города. Беспроигрышный вариант!
Питер пристально смотрит на него. Несмотря на то, что Дэдпул кажется искренним, он не может поверить, что тот на самом деле говорит серьезно. Для него все это – шутка?
- Увидимся, Пул, - говорит он после паузы. Это был долгий день, и он устал пытаться анализировать слова сумасшедшего наемника.
- О, да ладно тебе! Не разделяй уже этот энергичный дуэт!
- Мне жаль тебя расстраивать, но наш энергичный дуэт больше похож на энергичное соло*, - говорит он и сходит с крыши.
_____________________________________________________________________________
* отсылка на мультфильм «Оливер и компания».
_____________________________________________________________________________
- Я понял эту отсылку! – кричит Дэдпул ему вслед, когда он скользит прочь на паутине.
Если это и вызывает улыбку у него на лице, то это останется между ним и голубями.
Его отчет Щ.И.Т.у занимает ровно столько времени, сколько он и ожидал. Это означает, что он проползает через окно своей гостиной уже после наступления раннего утра, и восходящее солнце наступает ему на пятки. Нет никакого смысла спать. В то время как его обязанности Человека-паука прекращаются при свете дня, обязанности, которые (теоретически) оплачивают счета, не прекращаются, и он не мог позволить себе взять выходной, пока не разорился на тако, чтобы утолить голод двух продвинутых индивидуумов.
Кстати, о тако…
В животе бурчит, напоминая, что прошло уже несколько часов с тех пор, как он в последний раз ел. Тем не менее, сначала он идет к кофеварке. В кофеварке осталось немного со вчерашнего утра, а он хоть и не нищий, но не выбирает – он не пользуется кружкой и микроволновкой, а пьет его холодным, прямо из кофеварки.
Преодолевая рвотный рефлекс, он начинает заваривать свежий кофе и роется в своих шкафчиках в поисках чего-нибудь съестного. В результате своих поисков он обнаруживает несколько черствых соленых крекеров и банку грибного крем-супа, который, по сути, является полноценной едой. Он ставит суп в микроволновку, в то время как его живот издает бульканье, заставляющее его поспешить в ванную.
Как только тако и кофе закончили свой путь по его организму, он обнаружил, что стоит перед раковиной в боксерах и маске, придавая своему лицу различные выражения. Как бы он не двигал лицом под тканью, маска остается стоически бесстрастной. Он с отвращением срывает с себя маску и бросает ее на пол вместе с остальной частью костюма.
Как он это делает?
Пофиг. Он перестает думать о Дэдпуле. Он собирается съесть свой вонючий суп, а затем отправиться на свою вонючую работу, быть любезным со своим вонючим боссом, затем вернуться домой в свою вонючую квартиру, после чего он выйдет на улицу с надеждой, что к тому времени Дэдпул уедет из города и больше не будет его проблемой. Это идеальный план.
- Вы не можете меня уволить! Я должен платить за аренду!
- Не моя проблема, Паркер, - рявкает Джеймсон. – Завяжи с наркотиками, а потом подумай о возвращении. Я не позволю тебе втоптать мою репутацию в грязь из-за твоей маленькой проблемы с наркотиками.
- Я не принимаю наркотики! Проверьте меня, черт возьми! Я чист!
- Следи за своим языком, парень. Я не знаю, на чем ты сидишь, но это ненормально – выглядеть и вести себя так, как ты это делаешь.
- Мне просто нужно поспать. Я работал всю ночь и… Что вы имеете в виду под тем, как я себя веду?
- Ты разговаривал с кофейником, сынок.
- Я был… Это деликатный вопрос… Это не значит, что я принимаю наркотики! У вас нет доказательств! Я могу подать на вас в суд.
Джеймсон смеется.
- Бетти, принеси мне данные. Посмотрим… Последние два месяца ты опаздывал каждый день. Только за последние три недели ты исчезал посреди дня дюжину раз и семь раз ты не позвонил и не явился. Ты уволен, Паркер. А теперь выметайся с моей территории!
- Вы будете умолять меня вернуться через неделю. Вы же знаете, никто другой не может делать такие снимки, как я.
- Человека-паука? – фыркает Джеймсон. – Мне больше не нужны фотографии.
Питер замирает. Джеймсон не в первый раз увольняет его, но он всегда нанимает его снова, потому что это правда: никто другой не может получить стабильно высококачественные фотографии его альтер-эго. Он уверен в этом. В буквальном смысле стоит обладать паучьим чутьем.
Но если Джеймсон думает, что фотографии ему больше не нужны…
- О чем вы говорите?
- Разве ты не замечаешь? Индустрия меняется. Приспосабливайся или умри! Газеты не продаются. В наши дни куча народа пользуется блокировкой рекламы, и ведение блога не поможет заработать на хлеб.
- И что? Вы продаете «Бьюгл»?
Невозможно.
Джеймсон фыркает:
- Не будь идиотом. Будущее за подкастингом, и «Бьюгл» лидирует, попомни мои слова.
- Подождите, - говорит Питер, прикладывая руку ко лбу, как будто это поможет ему успокоиться, - вы увольняете меня, чтобы заняться подкастингом?!
- Официально я увольняю тебя, потому что ты ненадежный парень с серьезными проблемами в организации рабочего времени и возможной проблемой наркомании. Неофициально – да. А теперь убирайся к черту! Скатертью дорога!
Он захлопывает дверь своего кабинета у него перед носом, и Питеру ничего не остается, кроме как стоять, прижав к груди сумку с фотоаппаратом, и потрясенно смотреть на нее, пока Бетти мягко не берет его за локоть и не направляет к двери.
- В этот раз он не собирается нанимать меня обратно, да?
Бетти прикусывает губу, а затем качает головой:
- Я думаю, что нет, Пит. С тобой все будет в порядке?
- Конечно, - говорит он.
Что он будет делать? У него нет еды. За аренду нужно платить на следующей неделе. Он еще должен за прошлый месяц, и после того, как он потратился на тако, у него не хватает денег и на этот месяц. Он потеряет свою квартиру. Он не может себя прокормить. Он в полной жопе.
- Дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь, хорошо? – говорит Бетти, и он понимает, что она это серьезно. Она хороший человек. Она в некотором роде друг, учитывая, что они выдержали почти десять лет совместной работы на Джейсона.
- А что с тобой? – спрашивает он. – Он ведь не собирается увольнять тебя следующей, не так ли?
Она качает головой с грустной улыбкой:
- Ему все еще нужен кто-то, кто бы занимался административными делами, печатает ли он бумаги или кричит в микрофон. Пока «Бьюгл» приносит деньги, у меня будет здесь работа.
- Хорошо, - говорит Питер. «Бьюгл» может быть занозой в заднице, но он надеется, что последнее начинание Джеймсона увенчается успехом, хотя бы для того, чтобы его подруга могла сохранить крышу над головой.
- Еще увидимся, хорошо? Береги себя.
- Обязательно. Спасибо, Бетти.
Он в полной жопе.
Питер может признать, что этот костюм не относится к самой модной мужской одежде. На самом деле тот уже вышел из моды, когда он нашел его в секонд-хэнде 7 лет назад, и у него не был времени, чтобы пришить заплатки на выцветшую коричневую ткань на локтях, но это единственный костюм, который у него есть, а он не мог появиться на свадьбе в одном костюме паучка.
- Тебе не нравится? Я специально подобрал галстук для твоего знаменательного дня. Он проводит рукой в красной перчатке по своей груди и сдерживает улыбку при виде сморщенного лица Старка. На самом деле золотой галстук с маленьким шлемами Железного человека принадлежал ему гораздо дольше, чем он когда-либо признает, и он не мог упустить возможность щегольнуть им перед жестяным человеком.
Старк мычит что-то и делает большой глоток шампанского.
- Что ж, это было весело. Напомни мне договориться о встрече с моим человеком, чтобы приобрести тебе настоящий костюм. Мы можем обновить твой спандекс заодно.
- Не выйдет.
- Посмотрим. Где моя жена? – он оглядывает комнату, и вся его манера поведения смягчается, когда он замечает Пеппер. Его губы изгибаются в неосознанной улыбке, когда ноги несут его к ней, словно его притягивает магнит. – Расслабься, парень, - бросает он через плечо. – Держись подальше от бара. Ты же знаешь, я не одобряю употребление алкоголя несовершеннолетними.
- Эта шутка устарела пол десятилетия назад, - кричит Питер ему вслед, но он практически уверен, что фраза теряется под негромким шумом десятков разговоров и завыванием струнного квартета, разместившегося рядом со сценой. Неважно, что ему скоро исполнится 30. Тони, как и большинство Мстителей, отказывается признавать, что он уже взрослый. В этом недостаток того, что он оказался в сообществе супергероев будучи писклявым маленьким 15-летним подростком, раскачивающимся по городу в потрепанном самодельном костюме.
Он подумывает о том, чтобы пойти в бар и напиться в дым из вредности, но напиться – это так трудоемко, а он все равно не хочет задерживаться надолго. Утром ему нужно на работу, и в последнее время он и так испытывает удачу с Джеймсоном. Он не может позволить себе появиться с похмелья.
Не в первый раз он тихо ругает Тони. Только неприлично богатые люди не видят проблемы в том, чтобы жениться во вторник. На самом деле, он практически уверен, что это какая-то демонстрация силы. Если бы не Пеппер, он бы без зазрения совести рассмеялся Тони в лицо и полностью проигнорировал приглашение, но именно Пеппер приперла его к стене после объединения команды, и она лично вручила ему приглашение. Она изложила несколько пиар-аргументов по поводу того, что это поможет его стремительно растущей репутации народного мстителя быть замеченным в социальной среде здоровающимся локтями с Мстителями, но она также улыбнулась, коснулась его локтя и сказала ему, что будет рада видеть его там.
Говорить он может, что угодно, но он смирился с тем, что должен присутствовать в тот момент, когда зажал карточку между пальцами. Нужен более сильный человек, чем он, чтобы отказать Вирджинии Поттс.
«Поттс-Старк», - напоминает он себе. Он полагает, что ему придется к этому привыкнуть.
Он окидывает взглядом пару, о которой идет речь, и морщится. В типичной манере родственных душ они стоят лоб в лоб на танцполе, затерявшись в своем собственном маленьком мирке, несмотря на кучу людей, окружающих их. Им потребовалось больше времени, чем большинству, чтобы достигнуть этого момента. По крайней мере, десять лет они знали, что являются родственными душами, но Пеппер отказывалась встречаться с Тони, пока тот не взялся за ум и не отказался, во-первых, от пьянства и вечеринок, а во-вторых, от самоубийственных миссий.
Ее отказ отступиться, похоже, наконец-то принес свои плоды. Они выглядят сияющими, и он не имеет в виду дизайнерское свадебное платье и смокинг.
Счастливыми. Они выглядят счастливыми.
Тьфу, может быть, бар, в конце концов, не такая уж плохая идея.
- Привет, Паучок!
Он поворачивается и видит Алую ведьму – Ванду, как она все время просит называть себя – машущую ему из-за столика на краю танцпола. Вал и Франклин Ричардсы, Кэсси Лэнг и дети Бартона сидят с ней за столом, смеются и выглядят непринужденно очаровательно в своих праздничных костюмах.
- Садись с нами! – кричит ему Ванда.
Он машет в ответ и делает вид, что не слышит ее, припуская к бару. Знает ли она, что у него обостренные чувства? Возможно, нет? Большинство суперов, похоже, не представляют в полной мере его способностей, и он не спешит просвещать их. Чем больше они узнают о нем, тем больше они ожидают, что он станет… своим в доску. Не то, чтобы он имел что-то против них, но у него есть тайная личность, которую нужно сохранять, и нет причин усложнять все это, заводя дружбу с людьми, которые знают его только наполовину.
Не говоря уже о том, что последнее, что ему нужно, это быть застуканным за детским столом. Он взрослый, черт возьми. За исключением Ванды, они дети других героев, поэтому о них всегда будут думать, как о «детях» - титул, от которого он отчаянно пытался избавиться последние десять лет. Также не помогает и то, что у них всех есть родственные души. Наблюдая за тем, как чернила проступают у них на коже, когда их половинка пишет им маленькие записки на предплечьях или рисует на ладонях, у него всегда портится настроение. Это нормально, когда все одеты в костюмы для борьбы с злодеями, но на таких мероприятиях, как это, выставлять на показ свои татуировки – это что, часть дресс кода? Ну, скажем так, его тайная личность – не единственная причина, по которой он предпочитает быть полностью одетым.
Не успел он сесть за стойку, как перед ним ставят стакан лимонада в комплекте с трубочкой и маленьким розовым зонтиком.
- Э-э, я этого не заказывал, - говорит он бармену, лысеющему мужчине с темными татуировками, обвивающими его предплечья и исчезающими под рукавами его черной футболки. Лениво он задается вопросом, его ли это татуировки или его родственной души. Или, может быть, у него нет второй половинки, поэтому он нанес собственную татуировку, чтобы компенсировать это.
Он бы солгал, сказав, что не думал о том, чтобы сделать то же самое. Тогда, возможно, его вечно пустая кожа не привлекала бы столько жалостливых взглядов.
- Распоряжение Старка, - говорит бармен, не глядя на него, и начинает смешивать еще один напиток. – Пока вы не предъявите удостоверение личности, вы на лимонадной диете.
Конечно, черт возьми. Доверься Тони, пусть думает, что он супер смешной, не давая ему напиться. Оглядываясь назад, тот вероятно сделал замечание о пьянстве несовершеннолетних, потому что знал, что это приведет его прямиком к маленькой шутке для «своих». Он свирепо смотрит на лимонад.
Песня заканчивается, и все вежливо хлопают, когда квартет откладывает свои инструменты, а Тони выходит на сцену с микрофоном в руке. О, нет. Уже пришло время для речей? Люди направляются к сцене, а Тони приветствует зал неприличной шуткой, на грани безобидности в истинном стиле Тони Старка.
Он ненавидит речи. Он ненавидит влюбленные взгляды, которыми всегда обмениваются влюбленные пары. Он ненавидит слащавые истории о встречах. Он ненавидит шуточки для «своих». Он ненавидит свадьбы.
Он встает. Он сделал то, зачем пришел. Внешние приличия соблюдены. Поздравления принесены. Ему не нужно оставаться здесь из-за этого.
Он оставляет лимонад на барной стойке, но достает маленький зонтик и прячет его в нагрудный карман, потому что ему хватает мужества признать, что тот чертовски милый.
***
Он падает на диван – без праздничного костюма, но все еще в спандексе – и раскидывает руки по спинке. Его голова откидывается назад с облегченным вздохом, маска повисает на кончиках пальцев, пока он вертит маленький розовый зонтик между большим и указательным пальцами другой руки.
Дом, милый дом. Никаких речей, никаких надоедливых светских лиц, никаких влюбленных парочек. Только он и его мысли.
Запах плесени из ванной доносится до него, пока часы на кухне отсчитывают каждую проходящую секунду. Рядом его сосед хлопает дверью и кричит что-то о штрафе за неправильную парковку. Этажом выше в туалете смывается вода. Тот засорился. Он знает. Не спрашивайте, как.
Уставившись на мокрое пятно в форме Обамы на потолке, он отсчитывает еще десять секунд, прежде чем вздохнуть и бросить маленький зонтик на кофейный столик. Обратным движением он натягивает маску на голову.
- Проследите, чтобы тараканы не заполонили квартиру, пока меня не будет, господин президент, - говорит он, затем распахивает окно и выпрыгивает в застывшую летнюю жару.
***
Вот это другое дело.
Он выгибается назад в сальто, затем переходит в крутое пике, только в последнюю секунду выбрасывая паутину, прежде чем превратиться в выбоину на дороге, а затем снова взмывает в черное ночное небо, где перед ним расстилаются огни города. Он невесомый. Проворный, как пальцы швеи. Беззаботный, как ребенок в магазине с десятью баксами, прожигающими дыру в кармане. Жизнь хороша, и он готов надрать кому-нибудь задницу.
Лязг и приглушенное проклятие притягивают его к крыше в квартале отсюда, и он без особых усилий меняет направление. Он скользит сквозь сумрак и легко приземляется на стену, прежде чем взобраться наверх, чтобы заглянуть через край. Группа одетых в темное фигур столпилась у двери на крышу. Он замечает два лома, пару ножей и пистолет, и это действительно вся информация, которая ему нужна, прежде чем он запрыгивает на крышу забавным маленьким кувырком.
- О боже, вы что, все забыли свои ключи?
Они отскакивают от двери, одни по направлению к нему, а другие в шоке отшатываются.
- Это Паук!
- Блядь! Не позволяйте ему использовать свою паутину!
- Пристрели его, Оуэн!
Очаровательно. Он никогда никому не скажет, но втайне ему нравится, когда его называют Пауком. От этого он чувствует себя таким крутым. Он цепляет паутину к груди идиота, который думает, что имеет право голоса в том, использовать ли ему свою паутину или нет, и ввязывается в драку.
Учитывая все обстоятельства, они легко сдаются. У Оуэна даже нет шанса выстрелить из пистолета до того, как он выхватывает его у него из рук и швыряет паутиной на землю. Он практически жалеет, что они не оказали большего сопротивления. Ладно, откровенно? Он определенно жалеет, что они не оказали большего сопротивления, но это не очень героический образ мыслей, поэтому он старается игнорировать его. Будут и другие. Может быть, следующее преступление, на которое он наткнется, будет более сложным и интересным.
Он поднимает запястье, чтобы выстрелить паутиной в крышу через улицу, когда его паучье чутье внезапно вспыхивает бесцельным всплеском предупреждения, как раз когда тихую ночь пронзает свист восхищения. Он разворачивается, но не нужно далеко искать.
Дэдпул прислоняется к замурованному выходу на крышу соседнего здания.
Питер стонет:
- Только не ты.
Он никогда не имел… удовольствия встречаться с Дэдпулом, но его проинструктировали в стиле а-ля Щ.И.Т. о том, что делать, если наемник появится в Нью-Йорке. Блядь. Вот и накрылась его тихая ночь в городе.
Либо Дэдпул его не слышит, либо игнорирует:
- Черт возьми, Паучок. Мне нравится смотреть, как ты работаешь, детка. Ты грубее, чем я думал. Не то чтобы я жалуюсь! Я прям завелся, не волнуйся. Но я думаю, ты сломал лысому ключицу, и мистер Татуировка На Лице всю следующую неделю будет забавно ходить, но не в сексуальном смысле.
Питер бросает взгляд на лежащих без сознания преступников, опутанных паутиной по всей крыше, и чувствует укол стыда. Он был немного более … э-э… резким, чем стандартно с мелкими преступниками. Обычно он приберегает тяжелые удары для настоящих злодеев и старается разбираться с преступниками, не совершивших насильственных действий, с минимальным физическим насилием, насколько это возможно.
- Что ты здесь делаешь, Дэдпул? – спрашивает он, отодвигая чувство вины в сторону, чтобы заняться насущной проблемой.
Дэдпул издает вопль и обмахивается, подпрыгивая на носках:
- Оу. Эм. Вот это да! Он слышал о нас! Оу, вау, я не готов к этому. Может быть, нам следует… нет, вы правы, вы правы. Не суетимся. У нас все получится.
В досье Щ.И.Т.а одержимость Дэдпула им описывалась в унизительных подробностях. Это была причина, по которой они в первую очередь разыскали его, чтобы проинформировать его о наемнике. Они предполагали (похоже, правильно), что это произойдет, если работа когда-нибудь приведет Дэдпула в Нью-Йорк.
Они также упомянули о его склонности разговаривать с людьми, которых нет.
- Хорошо. Эмм, так что ты…
- Погоди! – кричит Дэдпул. – Я сейчас к тебе перейду.
Он отступает на несколько шагов и с разбегу перепрыгивает через переулок между своей крышей и крышей Питера. Он плывет по воздуху, и сначала Питер думает, что у него получится, но затем его носки обуви задевают край крыши и он соскальзывает.
- Черт! – восклицает он и стремительно исчезает из виду.
- Оу, да ладно!
Питер пробегает короткое расстояние до наружного карниза и прыгает в пропасть переулка как раз в тот момент, когда тело Дэдпула с влажным хрустом ударяется о бетон внизу. Используя паутину, чтобы замедлить скорость движения, он легко приземляется рядом с покореженным красно-черным костюмом.
На секунду ему кажется, что тот мертв, но затем Дэдпул стонет и переворачивается на спину, обе его ноги вывернуты под неестественными углами, а из левого предплечья торчит кость. Под ним растекается лужа крови.
Питер переводит взгляд от торчащей кости, преодолевая рвотный рефлекс, на лицо Дэдпула в маске.
- Ты в порядке? – тупо спрашивает он.
В досье была описана максимально подробно безумная регенерация Дэдпула. Даже Щ.И.Т. не знает настоящие ее пределы, но у них зафиксировано, что он не раз получал смертельные удары и, в общем, восстанавливался после них. Так что теоретически он знает, что с ним все будет в порядке через несколько часов, если не минут, но все же… тот только что упал с высоты двух этажей. Было неправильно не спросить.
- Черт, так неловко. Я знал, что потеряю голову*, если когда-нибудь встречу тебя лично, - он хихикает, когда с тошнотворным хрустом ставит ногу на место. – Эй, вообще-то, это идеальная романтическая встреча. Когда мы будем рассказывать людям историю нашей встречи, можно говорить, что я влюбился в тебя** в тот момент, когда мы встретились. – Он снова хихикает и ставит на место другую ногу, в то время как Питер наблюдает за этим с болезненным восхищением. – А потом мы расскажем им о том, что ты был крепким орешком, но, в конце концов, я взял тебя измором обещаниями эротического массажа спины после тяжелых ночей борьбы со злодеями. Сплошная романтика!
_____________________________________________________________________________
*игра слов: fall apart – потеряю голову – развалюсь на куски.
** игра слов: I fell for you – влюбился, I fell – свалился.
_____________________________________________________________________________
Ему приходится отвести взгляд, когда Дэдпул тычет пальцем себе в руку, чтобы соединить края раны. Раздается еще один тошнотворный хруст, когда он, по-видимому, вправляет руку, а затем Питер случайно бросает на него взгляд и обнаруживает, что тот смотрит на него в ответ, и его маска растянута в широкой улыбке.
- О-о-о, малыш брезгливый. Все в порядке, лапуля. Я понимаю, что больно видеть, как страдают те, кого ты любишь.
- Это не… Ты не мог бы угомониться с ласкательными прозвищами? Что ты здесь делаешь?
- Тебе не нравится? – Дэдпул надувает губы, его маска искривляется в нужное выражение лица с ужасающей ловкостью. Как он это делает? – Или, может быть, я просто еще не нашел подходящего. Я буду работать над этим. Для тебя все, что угодно, тыквенная попка.
- Это… я не… Тьфу! – В досье сказано, что он мастер отвлечения внимания. Он просто не ожидал, что это то, что они имели в виду. – Ответь на вопрос.
- Я ответил!
- Не на этот! Что ты здесь делаешь?
- О-о-о, ну, знаешь, неподалеку есть фургончик с тако, а я подыскиваю лучшее мексиканское заведение, потому что я пробуду здесь некоторое время, и все еще…
- Ты же знаешь, что я не это имел в виду!
Он же знает, верно? Он знает? Он же не самом деле не сумасшедший? В досье сказано, что он умен, но… что ж, он придержит свое мнение по этому вопросу, пока не увидит какие-нибудь доказательства лично.
- Вот блин, извини, Паутинка, - говорит Дэдпул. Он прислоняется спиной к стене и прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, как падающая в обморок девица на киноэкране. – Мой мозг просто как в тумане после того, как я получил так много травм. Видишь ли, это регенерация. Я буду отвлекаться от темы, пока не запихну в себя еды.
Питер испепеляет его взглядом. Дэдпул лжет и даже не пытается это скрыть, но что еще он может сделать? Ему нужно знать, зачем тот в Нью-Йорке, чтобы иметь возможность отчитаться перед Щ.И.Т.ом, и тогда Дэдпул станет их проблемой.
- Какая именно мексиканская еда? – спрашивает он сквозь зубы. – Настоящая или с таким количеством жира, что им можно убить лошадь?
На мгновение на маске Дэдпула проступает удивление, но оно исчезает так быстро, что это могло быть игрой света.
- Смажьте меня и медленно зажарьте на вертеле! Малыш, я твой. Это действительно происходит или у меня снова галлюцинации? Нет, подожди, не отвечай! Я хочу наслаждаться этим, пока я практически уверен, что это реально.
Не обращая внимания на его болтовню, Питер пользуется тем, что тот отвлекся, и паутиной прилепляет его неповрежденную руку к стене.
- Оставайся здесь.
Он не дожидается ответа, прежде чем выстрелить новой паутиной и вытащить себя из переулка на улицу.
- Точно заводит, - слышит он голос Дэдпула у себя за спиной. – Думаешь, вся эта хрень выходит из него? Кинк. Просто подожди, пока я не расскажу Хорьку, что Паучок обстрелял меня своей клейкой паучьей гадостью.
Это ошибка.
Тем не менее, у него есть работа, и если тако – это то, что нужно, чтобы заставить Дэдпула сотрудничать, тогда… Что ж, арендная плата должна быть выплачена только через неделю. У него есть время восполнить недостачу.
Через десять минут он возвращается в переулок и обнаруживает Дэдпула, который молчит, и от этого молчания у него на затылке дыбом встают волосы. На мгновение ему кажется, что тот мертв. Затем его нога шаркает по земле, и голова Дэдпула вскидывается:
- Срань господня, он вернулся. Похоже, мы все-таки не ужин для мутировавших канализационных крыс. О боже, он принес нам еду. Ага, я знаю, у меня определенно галлюцинации. Заткнись и дай мне насладиться этим!
Питер бросает взгляд на разорванные нити паутины, свисающие со стены, затем на свободную руку Дэдпула, затем на парные мечи в ножнах у него за спиной. Ясно. Вероятно, ему следовало этого ожидать.
- Когда ты сможешь ходить? – спрашивает он. Он предпочел бы не есть в этом мокром, пропитанном мочой переулке, но он не собирается торчать здесь часами, ожидая, когда регенерация Дэдпула поставит его на…
Дэдпул вскакивает на ноги так быстро, что Питер отпрыгивает назад и чуть не роняет пакет с едой, когда он припадает к земле в оборонительной стойке. Дэдпул смотрит на него сверху вниз с руками по швам, выглядя настолько безобидно, насколько способен человек с таким количеством оружия, прикрепленного к такому количеству мышц – явно не нападая.
Питер выпрямляется, чувствуя себя идиотом.
- Черт, - говорит Дэдпул, и его игривый тон впервые пропадает. – У меня не галлюцинации, да?
- Нет, - медленно произносит Питер. – Как ты догадался?
- Если бы все это было у меня в голове, ты бы меня не боялся.
- Я не боюсь тебя.
Настороженный, да. Но напуганный? Пфф. Он Человек-паук! Он может…
Дэдпул бросается на него, и в этот раз он роняет пакет с тако, отскакивая в сторону и вцепляясь в стену, готовый оттолкнуться от нее и вступить в драку, если понадобится, но Дэдпул не гонится за ним. Тот останавливается рядом с упавшей едой и скрещивает руки на груди, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него на стене.
- Напуганный.
- Нет! – он качает головой. Кто он такой? – Ты убийца. Я не настолько глуп, чтобы терять бдительность только потому, что ты ведешь себя как псих.
Дэдпул смеется без тени веселья.
- Это не притворство, Паучья башка. – Он поднимает пакет с тако. – Спасибо за ужин. – Он поворачивается и направляется к улице.
Он должен отпустить его. Он должен принять поражение и сообщить в Щ.И.Т. те скудные подробности, которые ему удалось из него вытянуть, а затем отправиться домой с уверенностью, что Дэдпул больше не его проблема.
Он должен, но… его тако.
Он цепляет паутину на пакет и дергает. Пакет рвется, но он мгновенно выпускает вторую паутину из своего другого шутера и затыкает дыру, прежде чем дернуть обеими руками и благополучно опустить опутанный паутиной пакет себе на колени, в то время как сам он припадает к стене, приклеившись к ней только подушечками пальцев ног.
Дэдпул резко оборачивается.
- Половина этого – моя, - говорит Питер. – Если хочешь получить свою половину, она будет на крыше.
Он не дает ему возможности ответить, прежде чем взмывает вверх и исчезает из переулка. Он почти ожидает, что ему вслед раздастся выстрел, но его паучье чутье и переулок внизу остаются безмолвными, пока он не оказывается в безопасности на крыше по соседству со связанными паутиной преступниками. Что напоминает ему, что ему все еще нужно позвонить в полицию, чтобы они приехали и забрали их. Может быть, ему стоит выбрать более отдаленную крышу для ужина, но он пока не пытается отделаться от Дэдпула и он не для того выложил тридцать долларов, чтобы есть холодные размокшие тако. Он позвонит после того, как поест. Они никуда не денутся.
Приняв решение, он встает спиной к выходу на крышу и плюхается вниз, чтобы разобраться с тако. Он не уверен на 100%, что Дэдпул появится, но он настолько раздражен, что ему все равно, хоть так, хоть эдак. Он считает, что сделал все возможное, чтобы собрать информацию для Щ.И.Т.а. Почему бы ему и не поужинать, прежде чем отправиться домой. Если Дэдпул решит поужинать с ним, то он сможет потерпеть его компанию еще немного в надежде на то, что ему удастся собрать еще немного информации о том, что тот делает в Нью-Йорке.
Он уже расправился с одним тако, когда крюк-кошка взмывает в воздух и цепляется за край крыши. Он комкает обертку и бросает ее в пакет, прежде чем развернуть второй тако. Он жует и слушает, как Дэдпул кряхтит от натуги, поднимаясь на два этажа. Его голова появляется из-за края как раз в тот момент, когда он собирается приняться за третий тако. Довольно впечатляющее время.
Дэдпул, похоже, удивлен, обнаружив его там, с маской свернутой до носа, удобно привалившегося к теплому кирпичу, в вымазанных жиром перчатках. Питер ничего ему не говорит и склоняет голову к куче тако, стратегически расположенной в нескольких футах слева от него.
Дэдпул бросает взгляд на Питера, а затем на тако, наматывая длинную веревку на крюк-кошку и убирая ее в сумку. Может быть, дело в освещении, но эта сумка не выглядит достаточно большой, чтобы вместить крюк такого размера.
- Не думал, что ты останешься, - наконец, говорит Дэдпул, прежде чем сесть рядом с ним, ближе, чем ему бы хотелось, но не слишком.
Он пожимает плечами. Ему не хочется объяснять Дэдпулу свой подход к работе. Особенно, когда это так просто, как желание получить максимальный результат за потраченные усилия.
- Как спандекс выдерживает воздействие жира? – спрашивает Дэдпул, снимая фольгу с одного из тако из своей доли.
- Он не выдерживает, - ворчит Питер, бегло осматривая свою грязную перчатку. – Я еще несколько недель буду пахнуть жиром от тако.
- Как сладкая амброзия, - хихикает Дэдпул. Он до сих пор не поднял маску, хотя его тако готово к употреблению.
- Только для тебя и для всех бродячих собак Нью-Йорка. Хотя тако пахнет лучше, чем кровь.
Он чувствует неловкость, но вместо того, чтобы испытывать дискомфорт, как все остальные, когда Питер слишком серьезно рассказывает о том, каково это – бороться с преступностью каждую ночь, Дэдпул смеется.
- Аминь, сестра, - он протягивает свой тако, как бокал с шампанским в ожидании тоста.
Питер делает вид, что не видит, отправляет в рот остатки своего тако и откидывает голову на кирпичную кладку, чтобы посмотреть на затянутое облаками ночное небо. Краем глаза он видит, как Дэдпул, наконец, приподнимает свою маску, ровно настолько, чтобы обнажить рот. Тако съедается за два укуса, и за ним быстро следует следующий.
Господи. Звуки, издаваемые во время еды, сами по себе отвратительны, но в сочетании со скоростью, с которой он их поглощает, это выглядит ужасно. Он не может понять, намеренно ли тот пытается его шокировать или он просто… такой.
Он, должно быть, умирает с голоду. Каждый раз, когда регенерации Питера приходится лечить серьезные травмы, он всегда приходит в себя голодным как волк. За считанные минуты Дэдпул залечил как минимум три сломанные кости и множество внутренних повреждений, которые он получил при падении. Четыре тако, если повезет, притупят голод.
Какое-то время он играет с оберткой из фольги на своем последнем тако, а затем с тихим вздохом кладет его рядом с коленом Дэдпула. Мягкосердечный идиот.
- Не-а, - произносит Дэдпул с набитым ртом. Он легким движением пальца отбрасывает тако обратно к нему. – Твой. Доедай, малыш.
Ну, если он настаивает. Питер никогда не отказывался от еды. Как только с тако покончено, он натягивает маску на подбородок и с довольным вздохом вытягивает ноги. Если отбросить сомнительную компанию, то это намного лучше, чем застрять на какой-нибудь скучной свадьбе.
Дэдпул натягивает собственную маску, чтобы скрыть шрамы, которые, как знал Питер, там находятся, и бросает свою обертку в кучу между ними.
Питер прерывает молчание всего через несколько секунд:
- Ты здесь, чтобы убить кого-то? Ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе это, да?
Дэдпул фыркает:
- Ты думаешь, что сможешь остановить меня?
- Я должен попытаться. Не имеет значения, что они сделали. Убийство – не выход.
- Почему нет? – Дэдпул буркает так, словно это вопрос, который он задавал миллион раз, и на который еще не получил удовлетворительного ответа. – Почему они заслуживают того, чтобы жить? Все эти уроды там причиняют боль людям и разрушают мир. Почему они заслуживают того, чтобы жить?
- Может, и не заслуживают, - говорит Питер. – Однако это не дает нам право решать, кому жить, а кому умереть.
Видимо, это было не то, чего ожидал Дэдпул. Он смотрит на профиль Питера достаточно долго, чтобы тому стало не по себе в наступившей тишине.
Он скрещивает руки на груди и спрашивает:
- Так кто же это? Главарь банды? Неверная супруга какого-то богатого засранца? Мэр? О ком было решено, что он слишком плох, чтобы жить?
- Я здесь не по работе, - наконец, произносит Дэдпул.
Питер фыркает и поворачивается, чтобы посмотреть на него:
- И ты думаешь, что я в это поверю? Тогда зачем ты здесь? Проводишь отпуск? – язвительно спрашивает он. – Осматриваешь достопримечательности?
- Верь во что хочешь, но так и есть. Захотелось сменить обстановку, и я подумал, почему бы не Нью-Йорк? В Нью-Йорке большое разнообразие закусочных.
- Чушь собачья.
Дэдпул застывает:
- Мне не нужно твое благословение. Ты не можешь помешать мне делать все, что я захочу.
Питер наклоняется к нему и тихо произносит:
- Это мой город. Мои люди. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их.
- Кажется, что это большой фронт работы для одного человека.
Так и есть. Слишком большой. Однако, это не значит, что он собирается бросить. Он не может отвернуться от них.
Он поднимается, подхватывая при этом их пакет с мусором.
- Никаких убийств или ты уйдешь.
- Мне понравился твой галстук, - выпаливает Дэдпул, прежде чем он успевает выпустить паутину в ночь. – На свадьбе. Конечно, меня не приглашали, но я увидел большую часть через свой оптический прицел. Не так воодушевляюще, когда ты не слышишь клятв. Пришлось придумывать их самому. Я никогда не знал, что мисс Вирджиния Поттс обладает такими странными сексуальными наклонностями.
- Теперь она Поттс-Старк, - затем до него доходит смысл того, что тот говорит. – Ты угрожаешь мне?
- Что? Нет! Я пытаюсь сказать, я знаю, что ты сейчас такой весь из себя Оливер Куин, «Я должен защищать этот город», но я знаю, что втайне ты из тех парней, которые надевают галстук Железного человека на свадьбу Железного человека и отпускают шутки в адрес преступников, избивая их до полусмерти.
- А это тут вообще причем?
- Я думаю, из нас получилась бы хорошая команда. Ты можешь научить меня быть хорошим, а я могу взять на себя часть обязанностей, помогая тебе обеспечивать безопасность города. Беспроигрышный вариант!
Питер пристально смотрит на него. Несмотря на то, что Дэдпул кажется искренним, он не может поверить, что тот на самом деле говорит серьезно. Для него все это – шутка?
- Увидимся, Пул, - говорит он после паузы. Это был долгий день, и он устал пытаться анализировать слова сумасшедшего наемника.
- О, да ладно тебе! Не разделяй уже этот энергичный дуэт!
- Мне жаль тебя расстраивать, но наш энергичный дуэт больше похож на энергичное соло*, - говорит он и сходит с крыши.
_____________________________________________________________________________
* отсылка на мультфильм «Оливер и компания».
_____________________________________________________________________________
- Я понял эту отсылку! – кричит Дэдпул ему вслед, когда он скользит прочь на паутине.
Если это и вызывает улыбку у него на лице, то это останется между ним и голубями.
***
Его отчет Щ.И.Т.у занимает ровно столько времени, сколько он и ожидал. Это означает, что он проползает через окно своей гостиной уже после наступления раннего утра, и восходящее солнце наступает ему на пятки. Нет никакого смысла спать. В то время как его обязанности Человека-паука прекращаются при свете дня, обязанности, которые (теоретически) оплачивают счета, не прекращаются, и он не мог позволить себе взять выходной, пока не разорился на тако, чтобы утолить голод двух продвинутых индивидуумов.
Кстати, о тако…
В животе бурчит, напоминая, что прошло уже несколько часов с тех пор, как он в последний раз ел. Тем не менее, сначала он идет к кофеварке. В кофеварке осталось немного со вчерашнего утра, а он хоть и не нищий, но не выбирает – он не пользуется кружкой и микроволновкой, а пьет его холодным, прямо из кофеварки.
Преодолевая рвотный рефлекс, он начинает заваривать свежий кофе и роется в своих шкафчиках в поисках чего-нибудь съестного. В результате своих поисков он обнаруживает несколько черствых соленых крекеров и банку грибного крем-супа, который, по сути, является полноценной едой. Он ставит суп в микроволновку, в то время как его живот издает бульканье, заставляющее его поспешить в ванную.
Как только тако и кофе закончили свой путь по его организму, он обнаружил, что стоит перед раковиной в боксерах и маске, придавая своему лицу различные выражения. Как бы он не двигал лицом под тканью, маска остается стоически бесстрастной. Он с отвращением срывает с себя маску и бросает ее на пол вместе с остальной частью костюма.
Как он это делает?
Пофиг. Он перестает думать о Дэдпуле. Он собирается съесть свой вонючий суп, а затем отправиться на свою вонючую работу, быть любезным со своим вонючим боссом, затем вернуться домой в свою вонючую квартиру, после чего он выйдет на улицу с надеждой, что к тому времени Дэдпул уедет из города и больше не будет его проблемой. Это идеальный план.
***
- Вы не можете меня уволить! Я должен платить за аренду!
- Не моя проблема, Паркер, - рявкает Джеймсон. – Завяжи с наркотиками, а потом подумай о возвращении. Я не позволю тебе втоптать мою репутацию в грязь из-за твоей маленькой проблемы с наркотиками.
- Я не принимаю наркотики! Проверьте меня, черт возьми! Я чист!
- Следи за своим языком, парень. Я не знаю, на чем ты сидишь, но это ненормально – выглядеть и вести себя так, как ты это делаешь.
- Мне просто нужно поспать. Я работал всю ночь и… Что вы имеете в виду под тем, как я себя веду?
- Ты разговаривал с кофейником, сынок.
- Я был… Это деликатный вопрос… Это не значит, что я принимаю наркотики! У вас нет доказательств! Я могу подать на вас в суд.
Джеймсон смеется.
- Бетти, принеси мне данные. Посмотрим… Последние два месяца ты опаздывал каждый день. Только за последние три недели ты исчезал посреди дня дюжину раз и семь раз ты не позвонил и не явился. Ты уволен, Паркер. А теперь выметайся с моей территории!
- Вы будете умолять меня вернуться через неделю. Вы же знаете, никто другой не может делать такие снимки, как я.
- Человека-паука? – фыркает Джеймсон. – Мне больше не нужны фотографии.
Питер замирает. Джеймсон не в первый раз увольняет его, но он всегда нанимает его снова, потому что это правда: никто другой не может получить стабильно высококачественные фотографии его альтер-эго. Он уверен в этом. В буквальном смысле стоит обладать паучьим чутьем.
Но если Джеймсон думает, что фотографии ему больше не нужны…
- О чем вы говорите?
- Разве ты не замечаешь? Индустрия меняется. Приспосабливайся или умри! Газеты не продаются. В наши дни куча народа пользуется блокировкой рекламы, и ведение блога не поможет заработать на хлеб.
- И что? Вы продаете «Бьюгл»?
Невозможно.
Джеймсон фыркает:
- Не будь идиотом. Будущее за подкастингом, и «Бьюгл» лидирует, попомни мои слова.
- Подождите, - говорит Питер, прикладывая руку ко лбу, как будто это поможет ему успокоиться, - вы увольняете меня, чтобы заняться подкастингом?!
- Официально я увольняю тебя, потому что ты ненадежный парень с серьезными проблемами в организации рабочего времени и возможной проблемой наркомании. Неофициально – да. А теперь убирайся к черту! Скатертью дорога!
Он захлопывает дверь своего кабинета у него перед носом, и Питеру ничего не остается, кроме как стоять, прижав к груди сумку с фотоаппаратом, и потрясенно смотреть на нее, пока Бетти мягко не берет его за локоть и не направляет к двери.
- В этот раз он не собирается нанимать меня обратно, да?
Бетти прикусывает губу, а затем качает головой:
- Я думаю, что нет, Пит. С тобой все будет в порядке?
- Конечно, - говорит он.
Что он будет делать? У него нет еды. За аренду нужно платить на следующей неделе. Он еще должен за прошлый месяц, и после того, как он потратился на тако, у него не хватает денег и на этот месяц. Он потеряет свою квартиру. Он не может себя прокормить. Он в полной жопе.
- Дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь, хорошо? – говорит Бетти, и он понимает, что она это серьезно. Она хороший человек. Она в некотором роде друг, учитывая, что они выдержали почти десять лет совместной работы на Джейсона.
- А что с тобой? – спрашивает он. – Он ведь не собирается увольнять тебя следующей, не так ли?
Она качает головой с грустной улыбкой:
- Ему все еще нужен кто-то, кто бы занимался административными делами, печатает ли он бумаги или кричит в микрофон. Пока «Бьюгл» приносит деньги, у меня будет здесь работа.
- Хорошо, - говорит Питер. «Бьюгл» может быть занозой в заднице, но он надеется, что последнее начинание Джеймсона увенчается успехом, хотя бы для того, чтобы его подруга могла сохранить крышу над головой.
- Еще увидимся, хорошо? Береги себя.
- Обязательно. Спасибо, Бетти.
Он в полной жопе.
@темы: Deadpool, перевод: Spider-Man
-
-
29.07.2023 в 18:15В общем, я ещё не начала читать, но я уже в восторге! Спасибо за перевод! К сожалению очень мало фиков по этим ребятам. А особенно макси
-
-
29.07.2023 в 18:46-
-
30.07.2023 в 09:46